Онлайн чтение книги Я вырастила навязчивого слугу I Raised an Obsessive Servant
1 - 82

Глава 82

Юрина максимально старалась скрыть простуду, но это оказалось не так просто. Та пропустила завтрак, под предлогом усталости, но далее её ждал обед.

Юрина спустилась в столовую на обед, потому что пропуск и обеда тоже мог вызвать у Рейнарда или же маркизы подозрения.

Однако у неё все еще была сухость во рту и Юрина не ощущала вкуса, как если бы ела песок.

Та попыталась съесть немного супа, но не смогла нормально его принять, потому что у неё горело горло.

В конце концов, Рейнард посмотрел на Юрину, отложившую ложку, и на лице его явилось беспокойство.

— Юрина, в чём дело?

Юрина отпила воды, стараясь максимально спрятать боль.

— У меня нет аппетита.

— У тебя и цвет лица нехорош.

Юрина укусила обугленный сырный тост, чтобы показать Рейнарду, что с ней все было в порядке. Поскольку у неё не было аппетита, ей показалось, что та жевала не сыр, а скорее крупицы песка.

И пока та медленно двигала подбородком, Юрина внезапно засмеялась над собой и своими ухищрениями.

«Вот, до чего я докатилась».

Будь она всё ещё ребенком, та бы ни за что не стала скрывать боль. Но похоже, теперь она была в панике, боялась, что Рейнард всё раскроет.

Внутри неё теперь почему-то защекотало. Обе щеки её стали горячими, как будто нарастала температура. Юрина выпила соку, чтобы покончить с тостом во рту.

Раздался кашель, принесший острую боль в горле.

Рейнард, наблюдавший за ней, приподнял бровь.

— Ты простудилась?

— Нет. Просто подавилась.

— Но ты так кашляешь.

— Даже если так, всё в порядке.

Рейнард, изучавший красноватые щеки Юрины, поднялся с места.

— Ты врёшь мне.

Он схватил Юрину за руку и поспешно повёл её в комнату. Один из его слуг покинул виллу, чтобы вызвать врачевателя.

— Думаю, всё из-за скопившейся усталости и морского бриза. Хоть солнце здесь и греет, с воды дуют холодные ветра. Есть небольшая температура, но не очень сильная. Поэтому, если вы примете лекарство и хорошо отдохнете, вам скоро полегчает.

Врач средних лет, достаточно компетентный, чтобы служить семье Карфия, заверил маркизу, что беспокоиться было не о чем. Маркиза наконец вздохнула и расслабилась.

— Мама, ну что я говорила? Я ведь сказала, что всё хорошо? Тебе не нужно так переживать.

— Я знаю это, но как же мне не волноваться?

Юрина полностью поняла слова маркизы. Её переживания носили хронический характер с момента, когда Юрине было десять лет, и та страдала от серьезной лихорадки.

От одной мысли о тех временах им обеим стало горько на сердце. Юрина неловко улыбнулась и приподняла одеяло.

— Ты очень бледная. Ты правда в порядке? Тебе не холодно?

В отличие от маркизы, был кое-кто ещё, кого нельзя было утихомирить вот так просто. Рейнард все еще стоял у кровати со встревоженным лицом, несмотря на слова лекаря.

— Кажется, Рейнард тревожится сильнее меня самой.

Маркиза теперь рассмеялась, как будто это было абсурдно.

— Мне было достаточно и матери.

Маркиза поцеловала Юрину в лоб и вышла из комнаты, уверившись в её скором выздоровлении. Это немного отличалось от того, как маркиза прежде оставалась с Юриной в её комнате, когда той было хоть немного больно.

Даже после того, как маркиза ушла, Рейнард ни минуты не сидел на месте.

Откуда-то взялось огромное одеяло, в камине стало больше дров, появились игры и книги.

В конце он даже заявил, что воздух в комнате слишком холодный, и наложил согревающую магию вокруг кровати.

Согревающая магия - это магия, которая непрерывно поглощает ману и обычно используется с кристаллами маны. Если вы не использовали кристаллы маны, такая магия истощала бы ману внутри заклинателя.

Когда Юрина сделала ему выговор по поводу такого расточительства, тот лишь небрежно ответил:

— У меня полно маны.

Ну что ж.

Когда Дэйв впервые увидел его, тот и сказал, что Рейнард родился с невероятным количеством внутренней маны. Юрине думалось, такая трата была неразумной, но она не нашла, что и сказать.

— Всё это — чрезмерная опека.

Даже когда Юрина изложила своё недовольство, Рейнард продолжал суетиться тут и там.

— Хочешь еще немного поднять температуру в комнате? Ты почти не обедала, ты голодна? Чтобы принять лекарство, нужно что-нибудь поесть.

— Бетси.

В конце концов, Юрина указала на Бетси и твердо сказала:

— Убери его.

У Рейнарда было лицо, которое выглядело так, будто его предали и бросили, но Юрина даже не притворилась, что её это заботит.

— Ах, хочется пить.

Юрина, заснувшая после приема лекарства, не могла теперь открыть глаза из-за жгучей боли в горле.

Юрина вспомнила, что перед сном выпроводила Бетси из комнаты. В комнате не было бы никого помимо Бетси.

Та попыталась было встать, чтобы пойти за водой, но снова рухнула на кровать. Даже после приема лекарства простуда усилилась, и если же она лишь немного шевелилась, все мышцы её тела ныли.

«Может, ещё поспать?»

Бетси оставила кувшин с водой на прикроватном столике, но поднять его оказалось в тягость.

Подумав немного, Юрина подняла руку и пошарила в стороне. Каждый раз, как та делала вдох, ей казалось, что горло её вот-вот разорвется на части, и она чувствовала, что не сможет выжить без воды.

И тогда, когда Юрина крепко зажмурилась и попыталась встать:

— Хочешь воды?

Сбоку послышался низкий мягкий голос.

Это был голос Рейнарда.

«Чего он здесь?»

Рейнард дрожал при каждом её кашле и стонал, как будто сам был болен, поэтому Юрине пришлось выставить его из комнаты. Было очевидно, что его не было рядом перед сном, и теперь неизвестно, когда тот вообще пришел.

Но у неё болело горло, и она не была в настроении рассуждать о том и этом. Когда Юрина кивнула, Рейнард осторожно приподнял её и поднес ей ко рту стакан с водой.

— Прими еще таблетку и ложись. Ты даже не поужинала.

Рейнард положил ей несколько круглых таблеток и снова поднёс стакан с водой. Юрина нахмурилась, ощутив ужасную горечь на языке, а затем быстро проглотила лекарство, запивая водой.

Рейнард немедленно сунул ей что-то в рот. Это была сладкая карамель. Юрина не укусила, а размяла её языком и проглотила. Горький привкус, оставшийся на кончике языка, исчез, и во рту остался сладкий карамельный вкус.

— Прямо как с ребенком.

Но это было и не плохо.

Юрина снова легла на кровать и осмотрелась вокруг. На столе стоял таз с водой и мокрое полотенце, вероятно, для протирания холодного пота, а рукава рубашки Рейнарда были закатаны по локоть.

— Рэй.

— Да, тебе нужно больше?

— Нет. Но почему ты здесь?

— Конечно же потому, что я беспокоюсь о тебе. Что вообще за вопрос такой? – добавил он совсем иным тоном.

Затем он положил ладонь на лоб Юрины. Руки его, которыми он, должно быть, снова и снова черпал холодную воду, теперь были как лед.

Однако внезапный холод скорее нёс облегчение, чем дискомфорт.

— У тебя все еще температура.

— У тебя холодные руки.

— Знаю. Даже учитывая это, у тебя поднялся жар.

— Не о чем беспокоиться. Сегодня же мне станет лучше после хорошего ночного сна.

— Хотелось бы, чтоб так и вышло.

На этот раз тыльная сторона руки Рейнарда коснулась щеки Юрины.

— Так прохладно. Хорошо.

Юрина невольно пробормотала, и Рейнард усмехнулся.

— Хорошо? Значит, нужно больше.

Он вытер руки, смоченные в холодной воде, полотенцем, а затем снова схватил Юрину за щеки. Его холодная рука скользнула по затылку и направилась к ключице. Всё, чтобы остудить лихорадку.

Должно быть, у того не было никаких сторонних мыслей, но положение его рук было не очень удачным.

Юрина скрестила руки, прикрыла область вокруг груди и выразила недовольство:

— Какого черта ты вообще здесь в такой час? Здесь даже нет Бетси и других. Что ты здесь делал, пока я сплю?

Её голос был игривым, но и наполовину искренним. Конечно, она знала, что он не собирается что-либо делать, но как же нужно было волноваться за неё, чтобы пробираться посреди ночи?

Рейнард посмотрел на руку Юрины, прикрывавшую её грудь, и снова коснулся щеки. Когда он был просто невинным ребенком, он бы сошел с ума от стыда за такое. Сейчас же он нисколько не волновался и принял это спокойно.

— Я ничего такого не делаю со спящими людьми.

Юрина прищурилась ещё сильнее.

— Если бы я не спала, что бы ты сделал?

— Ну, как насчёт вот этого?

Он опустился и поцеловал Юрину в губы. Его дыхание на губах было теплее, чем её щеки, горящие от жара.

Он на мгновение приоткрыл губы, изучил выражение лица Юрины и на этот раз поцеловал её дольше.

Его губы слегка прижали нижнюю губу Юрины, затем отпустили, а его язык коснулся ее сухих губ и увлажнил их. Тем не менее, от жара её разум опустел, а мозг, казалось, плавился.

Юрина глубоко вздохнула и толкнула его в плечо.

Рейнард на мгновение отстранился, но потом он прижался своим лбом ко лбу Юрины. Их кончики носа соприкасались, как будто они целовались, а губы оставались в положении, в котором они могли столкнуться в любой момент.

Каждый раз, когда он медленно выдыхал, горячее дыхание продолжало щекотать губы Юрины.

— Пахнет карамелью.

— Ты дал мне карамель для этого?

— Конечно нет. Но пахнет очень хорошо.

— Разве я не всегда хорошо пахну?

— Верно. Это очень хорошо, потому что это ты.

Рейнард прижался носом к щеке Юрины и глубоко вздохнул.

— У меня же простуда.

Юрина снова толкнула его в плечо, но он не отступал.

— Не двигайся. Насколько я по-твоему слаб, чтоб так простудиться?

— Что, если заразишься?

Он нежно погладил Юрину по щеке и прошептал:

— Я бы предпочел такой исход. Эйден говорил, что, если ты заразишь кого-то простудой, самому тебе станет легче. Поэтому Эйден сказал, что, когда младшие простужались, он намеренно подходил к ним.

Это была чушь.

Ни Рейнард, ни Юрина уже не были в возрасте, чтоб верить в такие глупости.

Тем не менее, глаза Рейнарда сейчас были искренними. И вместо веры в них было желание поверить в эту ерунду. Так что вместо того, чтобы рассмеяться, Юрина попросила его не нести бред.

— И это возымело какой-то эффект?

— Эйден сказал, что да.

— Какая такая трогательная забота у них там.

Юрина улыбнулась.

— Если бы я только мог быть как Эйден, я бы предпочёл переболеть самому.