Онлайн чтение книги Месть Пожирателя Душ The Revenge of the Soul Eater
2 - 128

Шууто был чем-то похож на Ишку.

Я думал об этом, пока шёл по дороге, ведущей к особняку Мицуруги.

И Шууто, и Ишка были городами-крепостями, окружёнными стенами, поэтому вполне естественно, что в них была похожая атмосфера, но это было ещё не всё.

Несмотря на то, что за стенами бродили свирепые монстры, на лицах людей, идущих по улицам, не было и следа страха. Все шли уверенно. Именно эта сцена и была похожа.

Абсолютное доверие к солдатам, защищавшим город, и гордость за то, что именно они поддерживали их. Эти две вещи давали жителям Шууто спокойствие и мир.

Основатель Ад-Астеры однажды сказал: «Путь состоит в том, чтобы заставить народ иметь тот же разум, что и правитель». В приблизительном переводе это означает: «Единство правителя и управляемых очень важно». В этом смысле единство Шууто было одним из лучших на континенте.

Единство Ишки сильно пострадало от мифического существа Гидры и звериного буйства Давки, но единство Шууто, казалось, было ещё сильнее, чем пять лет назад. Сцены, которые пять лет назад выглядели обычными, теперь казались мне весьма интересными.

— Правление Мицуруги непоколебимо, ха. Это впечатляет.

Я саркастически улыбнулся. Я уверен, что моё изгнание как наследника было пустяковым делом для семьи Мицуруги и жителей Шууто.

Гозу или Сесиль сказали бы что-нибудь в ответ, будь они рядом со мной, но они шли в стороне, поэтому мой сарказм растворился в воздухе, не достигнув ничьих ушей.

Я держался от них подальше, потому что Гозу, на котором был заметный плащ Восемь Флагов Зелёного Леса, и Сесиль, на которой изящное кимоно, привлекли бы ненужное внимание, если бы оказались рядом.

Гозу, наместник семьи Цима и третий ранг Первого Флага, и Сесиль, наложница лорда. Эти брат и сестра из семьи Цима, естественно, были известны в Шууто. Я не хотел, чтобы меня расспрашивали о том, кто я, плохо выглядящий молодой человек, идущий с ними.

Я шёл медленно, глядя на улицы, застроенные домами в восточном стиле. Это был мой родной город, где я прожил тринадцать лет с момента рождения. Я не мог сказать, что почти не помню его, как тогда, на Императорском Пути.

Я чувствовал остатки воспоминаний то тут, то там. Я вспомнил, что за тем углом был магазин сладостей, и я часто ходил туда с Сесиль и Аякой.

Может, мне стоит зайти туда и съесть данго, когда я закончу все свои дела? Может быть, тогда ностальгия наполнит это сердце, сухое, как Каталанская Пустыня.

Пока я размышлял об этом, из-за угла, на который я смотрел, появилась фигура.

Мальчик с седыми грязными волосами и кожей цвета меди. Он обмотал вокруг головы несколько слоёв ткани, как тюрбан. Похоже, он только что зашёл в магазин сладостей, о котором я подумал, так как в руках у него было десять шампуров с данго.

Это слишком много, подумал я, но мальчик смело ел данго и быстро их проглатывал. К тому времени, когда он проходил мимо меня, десять данго уже исчезли, остались только шампуры.

Действия мальчика по слизыванию бобовой пасты и чёрного сиропа с пальцев были плохими манерами, но, как ни странно, у меня не возникло впечатления вульгарности. Я почувствовал его дикость и жизненную силу, соответствующую его возрасту, и естественно улыбнулся.

Он был, наверное, на год или два моложе меня. Судя по шрамам на лице и руках, он, скорее всего, был одним из воинов Зелёного Леса. И довольно хорошим.

Это означало, что он может оказаться тем, с кем мне придётся сражаться.

Я сузил глаза и уставился на мальчика. Тот же самый наблюдательный глаз, который я использовал на Гозу и Сесиль, чтобы оценить силу противника.

Затем, внезапно, глаза мальчика резко повернулись ко мне. Его взгляд, с любопытством озиравшийся вокруг, остановился на мне. Это был пронзительный взгляд, если такой вообще мог быть. Я почувствовал порыв ветра, унёсший его боевой дух, как будто это была иллюзия.

— Если ищешь проблем, начинай уже.

Мальчик сказал это с оттенком удовольствия. В его глазах не было злости, только чистое желание сразиться с сильным противником.

Перед таким мальчиком я покорно признал свою вину и склонил голову.

— Нет, я не хотел. Я прошу прощения за свою грубость.

Мои искренние извинения, похоже, удивили его, и он сделал разочарованное лицо.

— Какая жалость, я считал вас достойным противником. Ну, если вам неинтересно, я ничем не могу помочь. Просто не стоит так смотреть на людей.

— Я приму твой совет к сердцу. Мне жаль.

— Я уже принял ваши извинения. Мне не нужны ещё одни. Увидимся позже, а?!

Когда он махнул рукой и попытался пройти мимо меня, из его рта вырвался странный звук. Он нахмурился и уставился на меня — точнее, на браслет на моём левом запястье.

— Эй. Откуда у вас этот браслет?

— Это? Это подарок друга, когда я отправился в путешествие.

— Друг, значит. Кстати, ваш друг ничего не говорил о пользе этого браслета?

— Я думаю, она сказала, что это для молитвы за здоровье и безопасность.

Когда я наклонил голову, гадая, к чему он клонит, мальчик скрестил руки и пристально посмотрел на меня, как учёный, решающий сложную задачу. Его взгляд был острее и глубже, чем раньше, как будто он обладал гораздо большей проницательностью, чем я.

— Как вас зовут? Я Кагари.

— Я Сора.

— Понятно. Тогда, Сора, берегите своего друга. И раз вы сказали, что это подарок, когда отправлялись в путешествие, значит, вы не с этого острова, верно?

— Тогда вам лучше убраться как можно скорее. Если не хотите попасть в беду.

Сказав это, мальчик, Кагари быстро повернулся на пятках и бодро зашагал прочь. На юг, в сторону порта, откуда я пришёл.

Некоторое время я смотрел ему вслед, но вскоре тоже развернулся и начал идти. На север, к месту, которое я когда-то называл домом.

◆◆◆

Я прибыл в резиденцию Мицуруги, не будучи остановленным у ворот, и был проведён в одну из гостевых комнат Гозу и Сесиль. Они сказали мне, что сообщат главе дома о моём прибытии, а затем у меня будет аудиенция с ним в большом зале. Они попросили меня подождать в этой комнате до тех пор.

Меня не очень волновали эти приготовления, но я был недоволен тем, что мне не разрешили сначала посетить могилу матери.

По словам Гозу, аудиенция должна была состояться в ближайшее время — другими словами, он не хотел заставлять моего отца ждать, поэтому хотел, чтобы я отдал дань уважения Сидзуе после встречи...

Похоже, бывший наместник всё ещё верил, что, встретившись с отцом, я оставлю прошлые обиды и снова буду сражаться под знаменем Мицуруги. А может, он просто хотел, чтобы так и было. В любом случае, это крайне раздражало.

У меня возникло искушение пренебречь всякой сдержанностью и быстро пойти на могилу матери, поговорить с ней о последних пяти годах, съесть несколько данго, а затем покинуть остров. Однако это позволило бы выполнить лишь одну из целей, ради которых я прибыл на Остров Демонов.

На этот раз у меня было три цели приезда. Первая — посетить могилу матери, вторая — развеять враждебность семьи Мицуруги по отношению к Киджину Сузуме, третья — то, что я сделал с Гозу, Сесиль и мальчиком по имени Кагари после прибытия на остров.

Другими словами, это было наблюдение.

Пять лет назад для меня все люди вокруг были как не вершины, до которых я не мог дотянуться. Они были слишком высоки, чтобы различить их, и все выглядели одинаково. Мои одноклассники, простые воины, воины более высокого ранга, Блистательные Близнецы и даже Святой Меча выглядели одинаково.

Я знал, что они сильнее меня. Но я не мог измерить, насколько именно они сильны. Поэтому я не чувствовал разницы между страхом перед отцом и страхом перед Рагуной. Они оба были для меня абсолютными силачами.

Я уже понял свою приблизительную силу, сражаясь с Гозу, Климтом, Клайрой и другими в Королевстве Канария. Я, несомненно, был одним из сильнейших на Острове Демонов, победив Гозу, Третьего Ранга Первого Знамени, который активировал свою Экипировку Пустоты.

Но даже несмотря на это, я не мог полностью избавиться от страха, который был выгравирован в моём сердце. Неважно, насколько сильным я стал, даже если я отбил Гозу и остальных, всё равно оставался голос, который шептал мне, что я не смогу сравниться с жителями Острова Демонов.

Это, несомненно, был остаток моего сердца пятилетней давности.

Комплекс неполноценности, пустивший глубокие, глубокие корни в моём сердце. Бездонная покорность тому, что я могу стать кем-то.

Проклятие, провозгласившее, что слабые не нужны.

Оно скрывало мои чувства веры в себя.

Это проклятие можно было изгнать, только непосредственно столкнувшись с ним. Вот почему я пришёл сюда вот так. Чтобы увидеть всё своими глазами.

— Сора. Господин зовёт вас. Пожалуйста, переоденьтесь и приходите в большой зал.

Я медленно встал в ответ на голос Гозу, доносившийся из-за раздвижной двери.