Онлайн чтение книги Моё переселение обернулось историей о призраках. Possessed and turned into a ghost story
1 - 5

— Долго ждала?

Донау присел на корточки прямо перед жертвой. Глаза девчонки, вопреки всему до сих пор живой, оставались яркими и злыми, и Донау подумал, что в её взгляде чуть больше дерзости, чем следовало бы.

Он поднес нож к горлу. Раз уж он готовит жертвоприношение, то хотелось бы сделать это так, чтобы угодить вкусу демона. Демонам, как ни крути, по душе зрелище, где льётся кровь. Под тонко надрезанной кожей выступили капли, и кровь медленно потекла вниз. Донау от своей утонченной, почти художественной работы приходил в явный восторг.

Он уже занёс лезвие во второй раз, когда дом вздрогнул от оглушительного грохота, и по комнате вихрем пошла пыль.

Дверь выбили? Чёрт. Неужели кто-то успел донести в стражу? Скверно. С девчонкой он бы справился, но взрослому мужчине, пожалуй, не противостоял бы.

Кашляя и отмахиваясь от пыли, он увидел сквозь мутный воздух силуэт, шагающий к нему. Первым делом взгляд зацепился за белоснежное платье, очень похожее на ночную рубашку. Затем за столь же лишённые всякой краски белые волосы.

— Эванджелин Рохансон?

Облегчение от того, что вместо крепкого мужчины пришла хрупкая Госпожа, которую он и одной рукой смог бы удержать, длилось недолго. В тот миг, когда их взгляды встретились и он увидел эти алые глаза, Донау перехватило дыхание.

«С благоговением и поклонением

Обойди кругом и встреть нисходящего на землю ангела света.».

И в этот самый момент откуда-то донёсся протяжный звук горна.*

*Звук горна (трубы) (나팔) — В библейских и псевдорелигиозных текстах это древний символический сигнал, который возвещает нисхождение божественного или сверхъестественного существа, как громогласный зов небес, разрывающий мир и объявляющий приход того, кто стоит выше людей. 

⊱━━━━⊱༻●༺⊰━━━━⊰

С ума сойти! Это ещё что такое?

Стоило слегка пнуть дверь, сделанную явно на скорую руку, — и она разлетелась в щепки. Я вошла внутрь и увидела Донау, прижимавшего нож к горлу связанной девчонки. Совершенно поехавший тип!

Я всего лишь пришла поймать вора, который украл мой крутейший магический круг всесилия в другом мире, а он эволюционировал из вора в похитителя! Не лезь один впереди всех!

— Канна!

Хэна, следовавшая за мной, увидела связанную девочку и ахнула. Канна? Раз она знает имя, значит, это её знакомая? Неужели та работает в особняке? Хэна остолбенела, закрыла рот рукой, и слёзы градом покатились по её лицу. Что делать? Видимо, они близки!

С каждой секундой мне всё труднее было находить в себе хоть малейшее оправдание для Донау. В этом мире у меня есть только один человек, с которым я хоть как-то разговариваю, — и он умудрился похитить именно её родного человека? Нет, этого я так не оставлю. Пора, как говорится, показать истинную жестокость злодейки из романтического фэнтези!

Я только успела мысленно это торжественно пообещать, как он, похоже, тоже узнал меня.

— Эванджелин Рохансон?

При виде меня Донау задрожал как осиновый лист. То есть, похитив чужую вещь, да ещё и ребёнка связав, он не дрогнул, а сейчас вдруг испугался? Видимо, потому, что его застали на месте преступления.

Неужели имя Эванджелин Рохансон в этом мире носит какая-нибудь финальная злодейка, при одном упоминании которой у людей подкашиваются ноги? Нет… правда? Не может же быть, что я не просто злодейка, а еще и главный закулисный монстр всего сюжета. Мне такой набор совершенно ни к чему.

Ладно… Голова немного кружилась, но сейчас было не время разбираться в масштабах собственной роли злодейки. В первую очередь надо спасать человека.

— Ты звал меня?

Не думала, что репутация злодейки окажется полезной именно в такой момент. Было слегка неловко, но я заставила себя приподнять уголки губ и улыбнуться. Главное — чтобы глаза при этом оставались холодными. Улыбка злодея оказывается удивительно проста в исполнении.

Нож в руке Донау раздражал глаз. Лезвие уже скользнуло по коже, оставив тонкую полоску на шее девочки. Что в таких сценах обычно делают?

Кажется, сыщики в романах всегда твердят: «Положите нож, давайте поговорим». Но о чём мне, простите, разговаривать с этим субъектом? Какое у нас может быть поле для взаимопонимания? Хотя… одно всё-таки есть.

— Мой магический круг призыва ты взял себе?

Я смягчила слова, чтобы не провоцировать преступника. Взял? Ты его украл! Кстати, зачем он украл мой магический круг, но даже не попытался призвать кого-то, а вместо этого похитил человека? Если подумать, это бесит.

— Так значит… вы… вы хозяин того круга призыва?

— Разумеется. Поэтому я и пришла за тобой.

Посмотрите на этого притворщика! Украл из моей комнаты, а теперь ведёт себя невинно. Наглости не занимать. Что ж, раз уж он такой наглый, то и воровать, и похищать людей — ему под стать.

Мне хотелось осыпать его всяческими оскорблениями, но из-за юной заложницы я отчаянно сдерживалась. Магический круг важен, но человеческая жизнь важнее.

— Если у тебя есть желание, скажи. Если отпустишь её, я исполню.

Конечно, я имела в виду, что просто послушаю.

В одно ухо влетит, в другое вылетит, но сейчас нужно сделать вид, что я согласна. Надо удовлетворить требования преступника, обменяться заложниками, а уж потом надеть на него наручники. Стоп, раз это мир романа, значит наручников тут нет? Тогда обрушу на него молот правосудия!

— Сделайте… сделайте меня несметно богатым!

Верно. Для чего ещё красть и брать заложников, если не ради денег?

Проблема была в том, что денег у меня сейчас не было. Я вышла из дома ловить вора, а не заключать сделки, так что кошелька при себе просто не имела. Если уж похищение было частью тщательно продуманного плана, он мог бы хотя бы оставить записку с условиями выкупа. Проклятый невежда, не знающий основ похищения!

— Богатым? Хорошо. Как насчет титула графа Рохансона? Я сделаю тебя графом.

Просто договоримся на словах. Сейчас у меня есть только тело и положение Эванджелин. И этим нужно воспользоваться. Эванджелин Рохансон — единственная дочь, а значит, если взять зятя в дом, он станет наследником титула, верно?

Отложим пока вопрос о том, устроен ли этот мир так, что женщина может возглавить семью, или это патриархальная система, где мужчина должен продолжить род, даже если его принимают в семью в качестве зятя.

— Граф Рохансон? Да… Мне нравится. Думаю, будет здорово отобрать место у того проклятого графа.

Похоже, условия сделки его вполне устроили. Ещё бы: графский титул — это и деньги, и власть в одном флаконе. Кто откажется от такого?

— Тогда заключим сделку?

Быстрее отдай подругу Хэны мне!

Я ждала, когда мне передадут заложницу, но вдруг Донау, нервно хихикая, начал размахивать ножом и двинулся к девочке. Постой, что ты делаешь!

— Стой. Что ты творишь?

— Завершаю сделку…

То есть он собирался… что? Сам освободить заложнице связанные руки и ноги? Я, конечно, предпочла бы, чтобы он просто отошел, но, на миг подумав, выдохнула. Может, всё не так плохо.

И всё равно, каждое его движение выглядело таким, что рука так и тянулась перехватить нож. Я не доверяла ему ни на йоту. Что, если в последний момент он ударит?

Нет, так дело не пойдёт. Лучше я сама всё сделаю.

— Я сама. Отдай мне нож.

Донау недовольно нахмурился, но нож протянул. Я уже готовилась к спокойному обмену, как вдруг заметила, что он направляется ко мне с оружием в руке.

Неужели я чем-то задевала его? Это из-за того, что говорю с ним без тени почтительности? Или потому, что отдаю приказы? Ну прости, что я тут, между прочим, честно играю роль Эванджелин Рохансон!

Не знаю, что именно, но, кажется, вместо того чтобы успокоить, я его спровоцировала.

Ситуация явно катится под откос. Но нужно сохранять ясность мысли. Это шанс: главное, что сейчас всё его внимание сосредоточено на мне, а не на девочке.

— Хэна. Спасай девочку.

Я говорила так тихо, как только могла, боясь, что Донау услышит, но Хэна, похоже, отличалась отменным слухом. Она едва заметно кивнула.

Я отвлеку его на себя. В конце концов, злодейка по законам романа всегда притягивает к себе весь огонь.

— Знаешь, я соврала. Я не собираюсь делать тебя графом.

— Что?

— Ты что, поверил? Глупец.

Нет ничего обиднее, чем обещание, которое тут же забирают назад. Я старательно улыбнулась ему той самой злодейской улыбкой и даже позволила себе короткий смешок. Даже живот свело от усердия.

Впрочем, резко перестать улыбаться после этого было бы странно, но я всё равно выпрямила спину и заговорила жёстче:

— С какой стати я должна исполнять твое желание?

— Разве не для этого тебя призвали?

Да ничего подобного! С чего мне вообще было знать, что Канна окажется в его руках? Я пришла, потому что у меня украли призывной круг, и всё!

— Я пришла только из-за моего магического круга призыва.

У Донау, казалось, не нашлось слов, и он опустил голову. Я подумала, что он в ступоре, но, прислушавшись, поняла, что он безостановочно что-то бормочет.

— …Так нельзя, нельзя. Что-то не так. Я всё сделал так же. Всё, как велено, чего же не хватает? Эванджелин Рохансон. Я сделал всё, как ты сказала. Почему у меня не выходит? Я тоже могу. Я тоже мог стать проклятым графом. Пожалуйста, не смотри на меня так. И ты… и ты считаешь меня жалким? Не смей смотреть на меня, чёртов демон…

Звучало это как бессвязный бред. Впрочем, что говорить — любой, кто решился бы похитить подругу собственного коллеги, уже не мог быть вменяемым.

Пробормотав так некоторое время, Донау резко поднял голову. Его глаза были совершенно безумны.

— Всё было подготовлено идеально, почему…

Донау, пялившийся в пустоту, как одержимый, резко повернул голову. Хэна изо всех сил пыталась развязать узлы на верёвках, связывавших руки и ноги Канны.

— Не развязывается. Что делать? Почему не получается?

Лицо Хэны было залито слезами. Её руки дрожали, как листья на ветру, поэтому изящные узлы никак не поддавались.

— Нет, нет! Моя жертва!

Донау закричал, и Хэна, услышав это, обняла Канну, защищая её.

Донау засуетился и потянулся к ним. В своей спешке он, казалось, не смотрел под ноги, и свеча, задетая его ступнёй, покатилась по полу.

Они же пострадают! Меня охватила досадливая спешка. В тот миг Донау полностью развернулся ко мне спиной. Никогда не подставляй затылок противнику! Я не стала медлить и нанесла удар по его голове.

Ой! Промах! Целиться нужно было в шею, а не в затылок! Но этот округлый выступ так и манил к удару! Тем не менее, эффект был достигнут. Я ударила голой рукой, и Донау пошатнулся, рухнув на пол. Я шагнула через него к Хэне.

— Отойди, Хэна.

Глядя на её дрожащие руки, я подумала, что справлюсь быстрее неё. Хэна, крепко зажмурившаяся, осторожно открыла глаза и отступила в сторону.

Видимо, она слишком нервничала и путалась, но стоило мне несколько раз дёрнуть за верёвку, как они легко развязались. 

— Теперь всё в порядке.

Одна задача была выполнена. Для первого по-настоящему зрелищного происшествия после переселения в этот мир у меня сегодня было испытаний выше крыши.

— Канна.

Хэна, стоявшая в стороне, обняла девочку.

— Сестра…

— Ты в порядке? Как ты попала в плен! Я же говорила не выходить на улицу! Ты же ещё не совсем оправилась!

— Прости, сестра… Я не думала, что попаду в руки такому человеку. Я ждала тебя…

— Мне тоже жаль, Канна. Слава богу, ты в безопасности. Слава богу, я не опоздала.

Так это семья, а не подруга. От вида их нежной сцены у меня защемило сердце. Мне тоже хотелось обнять их, но я только что была грозной злодейкой, и если я присоединюсь к этой трогательной сцене, это будет полным разрушением образа? Я смотрела вдаль, сдерживая слёзы.

Хотя я не могла плакать вместе с ними, я хотела помочь.

— Твоё имя Канна, верно? Что нам делать с Донау?