Онлайн чтение книги Отказ от актёрской карьеры Give up and stop acting [Entertainment Circle]
Глава 14: Прощай, «Спрашивая дорогу»

  Поскольку съёмки больше не проходили в Неаполе, они со слезами на глазах попрощались с китайским рестораном «Русалка», которую часто посещали. В последнее время Линь Цзыу, чтобы сэкономить время ел пиццу и пасту вместе со съёмочной группой, и уже выработал стойкое отвращение к западной еде.

Ло Сяо вздохнула: — Раз ты так на меня смотришь, как я ещё могу набраться смелости и повести тебя есть пиццу?

— Ура! – ликующе воскликнул Линь Цзыу, вскочил с кровати, как ребёнок, и быстро оделся: — Нужно срочно решить эту проблему. Пойдём, внимательная девушка, пойдём в китайский ресторан в городе, поедим мяса!

Заботливая девушка похлопала Линь Цзыу по плечу и спокойно сказала: — Голодный и жаждущий мальчик, прежде чем ты уйдешь, я хочу любезно напомнить тебе об одной вещи: молния на твоих брюках не застёгнута.

Линь Цзыу: — Чёрт возьми, Ло Сяо, как ты смеешь произносить такие дерзкие слова с таким серьёзным лицом и таким спокойным голосом!

 Они выехали из маленького городка, петляя по горной дороге, окруженной бескрайними полями. Ло Сяо ехала очень уверенно. Линь Цзыу сидел у окна, ветер развевал его чёлку. Он прищурился, подперев щёку руками, и рассеянно смотрел на женщину за рулём. Эта добродушная красавица была озадачена его взглядом, поэтому остановилась на светофоре, повернула голову, посмотрела на него и слегка улыбнулась, на её щеках появились ямочки.

— На что ты смотришь? У меня что-то на лице?

Линь Цзыу запрокинул голову, глядя на неё с лёгким щегольским видом. Ночь за окном была очень тёмной, отчего его глаза, похожие на глаза феникса, казались ещё более раскосыми, нежными, игривыми и ласковыми. Затем Линь Цзыу поднял другую руку и лениво указал: — Да, что-то есть.

— Значит, ты просто смотришь? Ты даже не помогаешь мне от этого избавиться. Где?

Ло Сяо повернула голову, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида, и вдруг Линь Цзыу, сидевший на пассажирском сиденье, приблизившись нежно коснулся её щеки своими нежными, чуть прохладными кончиками пальцев. Медленно его пальцы остановились на шраме над правым глазом Ло Сяо и не двинулись с места.

— Что ты делаешь?

— Шучу, — Линь Цзыу усмехнулся. Его пальцы долгое время лежали на её щеке, а затем медленно опустились, и улыбка сползла с его лица: — Ло Сяо, этот шрам... Когда мы вернёмся домой, я попрошу кого-нибудь найти в Пекине врача, чтобы он тебя осмотрел.

Ло Сяо с лёгким раздражением посмотрела на себя в зеркало заднего вида: — Эй, он некрасивый?

— Что в нём такого уродливого? Он такой красивый.

— Ох, тогда на что смотреть.

— Если бы не этот шрам, смогла бы ты исполнить желание отца, поступила бы в армию, лётчиком?

В глазах Ло Сяо вспыхнул огонёк, но он быстро погас. Он был подобен камню, брошенному в озеро, и после того, как по нему прошла рябь, вода осталась тёплой и спокойной.

Лицо Ло Сяо выражало ту мягкость, которая была так хорошо знакома Линь Цзыу. Она улыбнулась и спросила: — Разве не здорово быть переводчиком?

— Тебе нравится быть переводчиком?

— Тсс, хороший вопрос, — Ло Сяо восхищённо воскликнула, а затем призналась: — Нет. Линь Цзыу, этот шрам достался мне за то, что я защищала тебя. Поэтому он мне и нравится. Когда я смотрю на него в зеркало, он не кажется мне отвратительным. Наоборот, я горжусь им. Знаешь почему? Но Линь Цзыу, этот шрам достался мне за то, что я тебя защищал. Поэтому он мне очень нравится. Когда я смотрю на него в зеркало, я не чувствую отвращения. Наоборот, я немного горжусь. Знаешь, почему?

— Не знаю.

Ло Сяо улыбнулась, обнажив свои аккуратные белые зубы, словно осколки нефрита: — Это доказывает, что я тебя защищала. Теперь ты – возлюбленный многих девушек, а когда-то ты был моим младшим братом, которого я защищала под мышкой. Как же я горжусь этим. Я просто хвастаюсь. Возможно, в этой вселенной существует бесчисленное множество параллельных миров. Возможно, в одном из миров действительно есть я, у которой нет этого шрама, и которая наконец-то осуществила свою мечту и свободно парит в синих небесах. Но у этого меня, очевидно, не было возможности встретиться с тобой, — Ло Сяо замолчала, а затем серьёзно сказала: — Я с радостью обменяю пилота на заботливого брата.

Линь Цзыу тупо смотрел на неё. Через некоторое время он вдруг почувствовал, как на глаза навернулись слёзы. Он быстро отвернулся к окну. Ночь была бесконечной и тихой. Махнув рукой поспешно сказал растерянной Ло Сяо: — Ладно, ладно, ты такая жестокая. Ты просто хочешь поднять плату за перевод денег, да? Я тебе заплачу, не будь такой сентиментальной. Ты меня убиваешь, мэм.

  Было уже половина одиннадцатого, когда машина прибыла в центр города. Хотя витрины магазинов ещё светились, большинство магазинов уже закрылись. Работали лишь несколько табачных лавок, кафе, баров и ночных клубов.

　　Ло Сяо припарковала машину, и она с Линь Цзыу пошли по извилистой дороге, по оживлённым улицам и постепенно попадая в узкие, тихие переулки. Это был узкий переулок, зажатый между кирпично-красными жилыми домами, который заканчивался у самого злополучного борделя города. В результате низкие ступеньки по обе стороны дороги часто заполнялись чернокожими мужчинами с бегающими глазами, женщинами с бутылками, разбросанными у ног, и мужчинами, прячущимися в тени.

Линь Цзыу ненавидел эту тропу, но Ло Сяо шла впереди, а он следовал за ней: она впереди, он сзади, засунув руки в карманы пальто, с застывшими глазами, словно не замечая происходящего, как будто они шли по яркому и открытому проспекту Чанъань, простирающемуся во всех направлениях. Они остановились перед дверью с синей занавеской и красным фонарем сбоку. Ло Сяо помедлила, затем толкнула дверь и зашла. Это был японский ресторан, очень похожий на китайские рестораны, которыми владеют китайцы-эмигранты, только с разным временем работы. Возможно, расположение переулка и время суток как-то связаны с особенностями владельца, поэтому даже поздно ночью здесь можно было насладиться горячей порцией рамэна. Посетителями обычно были восточные азиаты и несколько итальянцев со скрытыми мотивами, привлеченных привлекательной хозяйкой, они были в этом ресторане не в первый раз, и этот раз не стал исключением. Заведение напоминало галерею, бар был полон всевозможных странностей. Курение в этом ресторане было запрещено, а сама хозяйка была заядлой курильщицей. Когда они вошли, там было густо накурено. В темном углу одна парочка целовалась, их тела были словно приклеены друг к другу. Кассир протирал стол грязной тряпкой, не отрывая взгляда от угла.

Такая атмосфера, несомненно, вызывала у Линь Цзыу неловкость. Он потянул Ло Сяо за рукав: — Эй.

— Хм? — Ло Сяо оглянулась на неге: — Что случилось?

— Мне здесь не нравится. Давай пойдём в другое место?

В глазах Ло Сяо не было ни капли недовольства. Она просто спросила: — Что случилось? Разве мы не приходили сюда в прошлый раз, после сверхурочной работы?

Линь Цзыу неодобрительно пробормотал: — Мне не понравилось, я просто не сказал об этом.

Ло Сяо взглянула на него: — Но все остальные китайские рестораны закрыты. Уже почти одиннадцать.

— Тогда пойдём поедим чего-нибудь западного. Мне не нравится это убогое место. Здесь я чувствую себя как в мире животных...

Ло Сяо уловила искреннее отвращение Линь Цзыу, затем оценила атмосферу внутри ресторана и, наконец, после долгого раздумья, взяла себя в руки: — Ну, подожди меня здесь. Я сейчас вернусь, — не дожидаясь ответа Линь Цзыу, подошла к хозяйке, которая болтала и смеялась с иностранным гостем. Она что-то сказала ей, хозяйка кивнула и отвела Ло Сяо в подсобку. Через мгновение Ло Сяо держала в руках большой пакет и подошла к кассе, чтобы расплатиться.

　Линь Цзыу наклонился, взглянуть, и был удивлён. Он увидел: большой пакет лапши быстрого приготовления, коробку мясного ланча марки «Мэйлинь», четыре или пять упаковок маринованной горчицы «Уцзян» и банку «Лао Гань Ма» сверху. Старушка на упаковке, которая ему снилась, улыбалась ему.

Линь Цзыу поднял взгляд на Ло Сяо, которая оплатила покупки. Сжимая в одной руке пакет, она протянула руку и взъерошила волосы Линь Цзыу.

— Давай вернёмся в отель. Я приготовлю тебе лапшу.

Линь Цзыу был не таким уж низким, но много лет назад, когда  он был подростком, Ло Сяо была на полторы головы выше него. Так что от этих привычек, унаследованных с тех времён, было не так-то просто избавиться.

  В отеля зажегся свет, и они вернулись в свои покои. Они переобулись. Она остановилась у обеденного стола с пластиковым пакетом в руках и стала по очереди распаковывать ингредиенты. А он пошёл на кухню, наполнил кастрюлю водой и поставил её на плиту. Они настолько знакомы и между ними такое молчаливое взаимопонимание, что кажется, будто они живут вместе уже много лет.

Линь Цзыу повернул голову и посмотрел на неё. Вопрос, который долгое время таился в его сердце и больше не мог быть спрятан, наконец вырвался из его уст: — Тсс, ты так хорошо готовишь? Ты часто готовишь для своего парня, да?

 Ло Сяо повернулась и посмотрела на него: — Я научилась готовить, когда уехала за границу. Кто может позволить себе каждый раз обедать вне дома? Ты думаешь, мой отец – Ли Кашин?

Кого волнует, Ли Кашин твой отец или нет? В этом вопросе речь шла о твоём парне. Ло Сяо, ты вернула уроки китайского своему учителю?!

Сердце Линь Цзыу колотилось от гнева, но лицо оставалось спокойным: — Почему ты должна готовить для себя? Обычно мужчины готовят для своих девушек, верно?

Ло Сяо открыла банку с мясным фаршем и небрежно взглянула на Линь Цзыу: — Как я могу так поступить? Это безвкусица. Мужа приводят домой, чтобы он зарабатывал деньги и согревал постель, и ничего больше. Если его не ценить, швырять в него кастрюлями и сковородками. К сорока годам у всех остальных будут Джимми Линь и Чжоу Юньфат, а такой муж станет Чжао Бэньшанем. Оно того не стоит.

Линь Цзыу молча сглотнул хлынувшую кровь из ран внутренних органов, отчасти из-за шокирующей логики Ло Сяо, потому, что эти слова заставили его поверить, что у неё действительно есть парень. Линь Цзыу почувствовал, будто ему в живот вылили ведро льда. Он выдавил улыбку и сказал: — Хорошая идея. Ему повезло, что он твой мужчина.

Ло Сяо приподняла крышку котла, чтобы проверить, закипела ли вода. Поднялся пар, размывая её черты. Она не заметила странной реакции Линь Цзыу и спокойно сказала: — Но сначала...

Линь Цзыу: — Сначала что?

Ло Сяо рассмеялась: — Мне нужен парень, шучу.

Туман в котле рассеялся, и Линь Цзыу увидел, как мягкие тёмные глаза Ло Сяо, склонившиеся набок, нежно и красиво улыбаются ему. Внезапно он почувствовал, что ведро льда, только что вылитое ему в желудок, превратилось в воду, подобно тёплому туману, тая и растекаясь, приятно обжигая всё вокруг, отчего уши слегка горели.

— Вода кипит, — не замечая печали Линь Цзыу, Ло Сяо не замечала и его радости. Она снова перевела взгляд на плиту: — Пора варить лапшу. Пойдём, помоги мне завязать фартук.

Линь Цзыу всё ещё ухмылялся, не двигаясь с места. Ло Сяо сердито посмотрела на него: — Иди сюда!

— А?... О! — Линь Цзыу, спотыкаясь, подошёл, его лицо напряглось, но глаза горели так ярко, что он не мог этого скрыть. Линь Цзыу теперь был намного выше Ло Сяо. Он опустил голову, застёгивая её фартук, его нос едва касался затылка Ло Сяо, его дыхание слегка щекотало её. 

Ло Сяо невольно рассмеялась, поддразнивая его: — Эй, с тобой мне совсем не о чем беспокоиться. Нам хорошо вместе, почему бы тебе не подумать о том, чтобы не жениться и просто жить вместе?

Это была просто шутка, хотя Линь Цзыу и понимал это, он всё равно чувствовал, будто его сердце сильно пострадало и билось неудержимо. Он всегда был язвительным, но в этот момент он вдруг лишился дара речи, не находя слов.

Ло Сяо подождала немного, увидев, что он ничего не собирается сказать, она улыбнулась: — Эй, ничего не скажешь? Если ты ничего не скажешь, я сочту это твоим согласием. Тогда ты не сможешь от меня избавиться, даже если захочешь. Тебе не страшно? 

Наконец Линь Цзыу заговорил. Он стиснул зубы и, собрав последние остатки здравого смысла, не стал воспринимать слова Ло Сяо всерьёз: — Чего мне, чёрт возьми, боятся? Я тебя брошу, если придётся!

Ло Сяо от души рассмеялась, её смех был таким откровенным, что Линь Цзыу почувствовал стыд и негодование. Он крепче сжал её.

— Пошел ты! Линь Цзыу, ублюдок!

Хватка парня была такой сильной, что Ло Сяо задыхалась. Схватив его за талию, она собиралась его оттолкнуть. Линь Цзыу не стал её дожидаться. Резко отскочив, он презрительно фыркнул и побежал прямиком в гостиную.

 Внутри топилась печь, горел свет. Два близких друга играли и спорили, как в детстве. Сквозь полуоткрытое окно было смутно видно, как один из них наконец догоняет другого, и они дрались, словно дикие, первобытные звери. В воздухе раздавались приглушённый смех и тяжёлое дыхание. И всё же в этом была некая смутная близость со скрытой опасностью. Возможно, они не осознавали сложных чувств, которые питали друг к другу.

 Лапша была сварена, Линь Цзыу держал большую миску и ел её, пока она была горячей. Ло Сяо добавила все ингредиенты, которые ему нравились, и те, которые ему не нравились, без его ведома. Линь Цзыу ел с большим удовольствием, и даже когда закончил, высунул голову из миски и невнятно пробормотал: — Эй, Ло Сяо.

Ло Сяо смотрела телевизор, подперев лицо руками, и не слушала его. Линь Цзыу слегка пнул её своей большой ногой: — Эй.

— А? — она обернулась и увидела скромного короля Линь с миской в руках, с растрепанными волосами, который рявкал ей:

— Как вкусно! Когда вернёшься в Китай, приходи ко мне, и мы воспользуемся маленьким котлом и сварим две кастрюли лапши быстрого приготовления с яйцами и мясным фаршем! 

Парень с миской был высокомерен, словно готов был без колебаний оторвать Ло Сяо голову, стоит ему только потрясти её. Ло Сяо долго смотрела на него, словно пытаясь понять, достоин ли он диктовать ей, что делать. Наконец, её взгляд смягчился, на щеках появились неглубокие, но пьянящие ямочки, она улыбнулась и кивнула: 

— Хорошо.

  Время пролетело, словно ветер шелестел по страницам бумаги, и вскоре настал день возвращения домой. Когда листья на улицах Рима начали желтеть, съемочная группа фильма «Спрашивая дорогу» наконец официально завершили работу.