Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 317

Цинциннаг в гневе подумал: 'Такой маленький греческий город-государство, как Элея, который был угнетен и почти уничтожен нами, осмеливается устраивать беспорядки на моей территории? Неужели из-за того, что они стали частью Альянса Теонии, эти греческие трусы, которые умеют только прятаться в своем городе, стали смелыми?! Неужели они не знают, что никто не сможет спасти их после того, как они спровоцировали нас!'.

Он поклялся себе, что после завоевания Грументума, уничтожит Элею полностью.

Но мечты — это всего лишь мечты, а он должен решить текущую проблему. Хотя невозможно, чтобы всего тысяча Элеанов прорвалась через Пиксус, но если позволить им посеять хаос за пределами города, это пошатнет поддержку Цинциннага со стороны племени. Следует знать, что хотя Цинциннаг различными способами за эти годы сделал свое племя доминирующим среди племен Пиксуса, его племя не единственное в Пиксусе. В конце концов, даже в его племени старейшины и жрецы не едины с ним. Во время прошлого поражения в Грументуме некоторые люди из его племени уже были недовольны им. И на этот раз он должен немедленно принять меры против вторжения Элеи. Иначе от одного только гнева его воинов у него будет болеть голова.

Поэтому он должен был положить конец надвигающемуся нападению, послав Генната вместе с тремя тысячами воинов (две тысячи Пиксусов и тысяча воинов из других племен) вернуться в Пиксус и как можно скорее уничтожить всех вторгшихся врагов.

В то же время эта задержка означала, что давление на его военные запасы возросло. Поэтому ему пришлось послать еще один отряд воинов, чтобы отправиться за припасами, и то, что он подразумевал под «сбором» — это сжигание, резня и грабеж, что вынудило нейтральные племена бежать в горы или присоединиться к племенам на юге Грументума, то есть к Теонийской стороне.

***

В Клампетии баллисты четвертого легиона Теонии большую часть дня стреляют своими каменными шарами, отчего стены во многих местах трескаются. А разлетающиеся обломки убивали некоторых защитников, пугая и деморализуя Бруттийских воинов.

Пангам мог только принять решение послать свои войска поздно ночью, чтобы уничтожить эти ужасные осадные орудия.

На самом деле, причина, по которой Хиелос, всегда отличавшийся осторожностью, не перенес баллисты обратно в лагерь с наступлением темноты, а просто построил земляную баррикаду, заключалась не в том, что она была тяжелой, а в том, чтобы вывести змею из норы.

В результате солдаты четвертого легиона, ожидавшие вокруг баллист, устроили засаду на штурмовые отряды Клампетии, почти полностью уничтожив их.

Потеряв сотни воинов, Пангам больше не осмеливался действовать вслепую.

На следующий день, прикрываясь баллистами и дальнобойной атакой легких пехотинцев, три осадные башни, построенные солдатами и Теринцами, подошли ко рву. После этого они начали укладывать каменные плиты на фасаде башен.

Затем клампетские воины с удивлением увидели, как по мощеной насыпи медленно поднимаются три осадные башни.

Высота этих осадных башен составляет пять метров, что на два метра выше каменной стены. Ширина сверху и снизу одинаковая — два метра, а спереди и сзади — три метра. Она сделана из дерева, покрыта мокрой воловьей шкурой, с огромными деревянными колесами внизу и деревянными зубцами вокруг вершины, на которых могут разместиться три-четыре лучника. На вершине также есть подвесной мост, а за ним — длинная деревянная лестница. Как только осадная башня приближалась к городской стене, подвесной мост опускался до вершины стены, а солдаты поднимались по лестнице и атаковали прямо в стену через башню и подвесной мост, облегчая осаду.

Осадная башня, спроектированная Теонийскими инженерами и плотниками, была относительно простой и имела единственную функцию, которая не могла даже сравниться с гигантской осадной башней Сиракуз. Единственной ее особенностью является то, что была учтена безопасность рабочих: с обеих сторон осадной башни из верхней части колеса торчали деревянные брусья, а на вершине брусьев был установлен барьер, похожий на навес. Позволяя людям, толкающим башню, просто стоять, так как деревянный барьер будет блокировать для них стрелы противника, позволяя им сосредоточиться на продвижении осадной башни вперед.

Пока осадная башня медленно продвигалась вперед, воины Клампетии были ошеломлены. Хотя осадная башня уже давно использовалась в Месопотамии, она никогда не появлялась в Греции, где было много маленьких стран и городов-государств. Хотя Дионисий, тиран Сиракуз, и ввел новшества в осадные технологии Греции, они только начались и еще не распространились, не говоря уже об уединенных Бруттийцах, которые никогда не видели такого колоссального осадного оборудования. Стрелы и копья не могли даже повредить его, а брошенный камень не мог даже долететь до него; возможно, Теонийское осадное орудие, способное запускать каменные шары, могло бы разрушить его, но у Клампетии такого орудия не было. Поэтому воины могли только наблюдать, как он приближается ко рву.

Тогда лучник в тяжелых доспехах забрался в осадную башню, поднялся на верх по лестнице и начал стрелять по воинам на стене.

Обе стороны стреляют туда и обратно. Хотя Теонийских лучников всего несколько, они занимают более высокое положение, защищены доспехами и деревянным барьером, что, очевидно, давало им преимущество.

А Теонийские солдаты, воспользовавшись случаем, засыпали ров землей, чтобы продолжить толкать осадную башню к городской стене.

Беспокойный Пангам мог только отчаянно приказывать своим людям остановить попытку врага, посылая некоторых из своих людей в Консенцию просить о помощи. Однако он и сам знал, что если в течение нескольких дней не получит подкрепления, враг ворвется в Клампетию.

***

Хотя кровавая и жестокая битва в крепости произошла только вчера, казалось, что прошло уже много времени.

Сегодня рано утром Дракос, легат второго легиона, Адриан, старший центурион первой бригады, и другие офицеры с улыбкой на лице ждали у города Бесидиса, чтобы приветствовать прибытие Архонта Теонии и великого легата всей армии.

Среди них Барипири, Бурим, вожди Бесидиса, Креру, новый вождь, и некоторые из высокопоставленных людей в племенах Бесидиса. Все они были либо нервными, либо взволнованными, либо возбуждены в ожидании Архонта Теонии.

Для предосторожности от несчастных случаев, Дракос разместил в городе пятую и шестую бригады.

«Креру, это правда, что архонт Теонии моложе нас?!». & Родом, племянник Барипири, не мог не спросить Креру. В прошлом у них с Креру были средние отношения, но после вчерашней битвы бок о бок, два молодых человека быстро подружились.

«Да, я даже спросил Дракоса! Но ты не должен обращаться с ним как с молодым человеком!». — Напомнил Клеру, спокойно указывая на офицеров: «Посмотрите на Дракоса и на Теонийцев, которые обычно смотрят на нас с высоко поднятой головой, но сейчас они выглядят совершенно иначе!».

«Конечно, я понимаю! Я слышал от дяди Барипири, что Давос — потомок греческого бога и что он никогда не проигрывал в битве, поэтому ни один Теониец не посмеет проявить к нему неуважение!». — Ответил Родом.

В это время из восточного оборонительного лагеря поспешно выбежали несколько солдат и возбужденно закричали: «Архонт Давос идет! Он идет!».

Дракос тут же крикнул: «Готовьтесь!».

Офицеры начали приводить в порядок свою форму, одновременно зазвучали сальпинкс и барабаны.

Через некоторое время послышался звук аккуратных шагов, сопровождаемый легкой вибрацией земли. Вскоре перед толпой появилась длинная очередь. Человек в начале очереди был в полном военном облачении: кожаные сандалии, бронзовые голенища, льняной нагрудник, который ничем не отличался от обычного гоплита. Единственное отличие — шлем, не тяжелый коринфский, а железный шлем нового типа, украшенный длинными красными и пурпурными перьями. Передняя часть шлема открыта, поэтому все могут хорошо видеть лицо, широкий лоб, густые брови. Хотя его глаза невелики, они чрезвычайно зоркие, хотя он выглядит молодо, он не выглядит по-детски, в нем чувствуется величественность. Хотя его шаг большой и мощный, он не слишком быстрый, и весь человек кажется одновременно полным жизни и собранным.

'Это Давос, архонт Теонии?!'. — Любопытные Бесидисийцы нашли ответ в выпяченных грудях и благоговейных взглядах Теонийских офицеров и солдат.

Под взглядом нескольких сотен пар глаз, Давос приблизился к Дракосу, который отдал аккуратное воинское приветствие: «Легат, все солдаты второго легиона приветствуют тебя!».

Давос немедленно ответил: «Дракос, ты наделал много шума. С каких это пор ты стал разбираться в таких вещах?».

Дракос повернулся и смущенно посмотрел на Адриана.

Давос понял это и рассмеялся: «Так это идея Андриана. Похоже, его поездка на Истмийские игры была не напрасной. Однако такие церемонии должны проводиться после окончания войны, так как во время войны все должно быть просто».

Если бы так говорили другие, Адриан подумал бы, что он обнажил свой шрам, что, несомненно, зародило бы в его сердце обиду. Но поскольку это были слова Давоса, он хорошенько подумал и согласился: «Вы правы, Архонт! Война еще не закончилась, поэтому мы должны отнестись к ней со всей серьезностью!».

Давос вышел вперед с сердечной улыбкой и тепло обнял Адриана: «Я был поражен, когда получил отчет. Адриан, ты захватил город Бесидисе всего с 700 людьми, что является смелым и решительным поступком. Браво! Отлично! Ты и твоя бригада можете получить звезду для себя. А жители Теонии с радостью будут петь хвалу твоей победе».

Адриан был рад услышать именно это. Он так восхищен, что не знает, как реагировать.

Давос, в свою очередь, поприветствовал Дракосу: «На этот раз второй легион не только одержал победу в Бесидисе, но и успешно защитил ее, заложив первый вклад в наш следующий шаг по завоеванию Бруттии. Дракос, от имени Теонии я благодарю тебя и солдат второго легиона за ваш вклад и жертвы во имя Союза».

***

Афина;