Онлайн чтение книги Гегемон Греции! Hegemon Greece!
1 - 430

Если в битве есть проигравший, то будет и победитель. Если есть боль, то, естественно, есть и радость. В то время как солдаты союза вкушали горький плод поражения, сиракузяне наслаждались радостью победы.

В шатре Дионисия ярко горели свечи: все стратеги собрались вместе, чтобы поесть и поговорить о сегодняшней битве.

«Хватит спорить! Самым важным героем для нашей сегодняшней победы должен быть Фидий!».

Дионисий сидел на главном месте, оглядел всех, а затем указал на Фидия: «Я действительно не ожидал, что полководец Теонии расположил столько солдат на своем левом фланге. Если бы Фидий не принял правильных мер, боюсь, что наш правый фланг рухнул бы еще до прибытия подкрепления!».

«Ты прав, господин!».

Фасипессас немедленно согласился и продолжил: «Когда я повел наши войска атаковать фланг противника, мы были удивлены толщиной их строя, где он даже достигал более 50 колонн, чего я никогда не видел раньше… и длина достаточно большая...».

Фасипессас не мог придумать подходящее описание, поэтому он сделал жест рукой и сказал: «Его длина больше, чем этот шатёр! Но такая мощная сила не смогла разгромить наш правый фланг. Вместо этого враг выдохся! Поэтому я повел солдат в небольшую атаку, которая легко разбила врага на части!».

Все задохнулись от восхищения.

Хотя Фидий был несколько горд, он не хвастался собой перед всеми. В конце концов, спартанцы не любят поверхностности. Кроме того, он просто сражается за сиракузян, поэтому ему не так важно, достанется ему слава или нет. Он просто получает удовольствие от такого рода сражений. А поскольку он был на переднем крае поля боя, то сейчас он слишком измотан, чтобы говорить.

«Лептинес, твое выступление в этот раз превзошло все мои ожидания!»

Дионисий посмотрел на своего брата и радостно сказал: «Когда наемник во главе с Энаменом был блокирован, ты не сбежал, а взял на себя ответственность отразить врага, вышедшего на перехват, обеспечив беспрепятственную атаку на тыл правого фланга противника. Мы выиграли эту битву, и твой вклад незаменим! Кроме того, твой флот также смело атаковал Терину и завоевал наш первый город после нашей битвы!».

Дионисий без колебаний похвалил Лептина за его выступление.

«На этот раз все благодаря помощи наварха Лептинеса!». — Энамен воспользовался возможностью похвалить Лептина, пока тот пытался оправдать свои ошибки: «Я не ожидал, что, хотя битва была такой ожесточенной, греки все еще сохранили армию и не послали ее в бой. Вместо этого они внезапно напали на нас…».

«Это лишь показывает, что нам нелегко далась эта битва и что полководцы Теонии не просты!».

Дионисий слегка вздохнул, наблюдая, как легион Теонии заставляет его элитные войска отступать шаг за шагом. Более того, согласно статистике после битвы, они понесли более тысячи потерь среди солдат в центре, что очень удивило его и до сих пор преследует его: «К сожалению, нам не удалось захватить больше теонийских солдат…».

Как только он произнес эти слова, двум командирам наемной кавалерии стало немного стыдно. Прямолинейный кельтский лидер, Габа, объяснил, используя странное греческое произношение: «Мы старались изо всех сил, но теонийские солдаты не убежали. Вместо этого они выстроились в строй и сразились с нами. Мы потеряли… много людей».

«Эти теонийцы растянули свой строй, охраняли берег реки и заставили нас сражаться с ними лоб в лоб. А кавалерии трудно сражаться с тяжелыми пехотинцами». — добавил Ацилита.

Дионисий посмотрел на них двоих. Он просто хотел стукнуть этих двух непокорных чужеземных вождей, но пока не хотел разбивать им лица: «В любом случае, вы сдержали более тысячи теонийских солдат и в итоге уничтожили и захватили их, включая легата. Это будет самым большим военным поражением Союза Теонии с момента его основания!».

«Это только потому, что Теония даже не была так стара, как мой младший сын!». — Астагор, другой стратег Сиракуз, усмехнулся: «Далее мы нанесем им еще больше поражений, пока полностью не разрушим их союз».

Слова Астагора вызвали всеобщий смех.

Среди смеха раздался холодный голос с сиденья слева от Дионисия: «Я осмотрел оружие, которое теонийцы оставили на поле боя. По правде говоря, я не думаю, что у вас будет большое преимущество, даже если вы еще раз вступите в бой с пехотой Феонийского легиона».

Эти слова, естественно, вызвали недовольство всех присутствующих в квартале.

«Спартанец, ты слишком высокого мнения о феонийцах!». — Невежливо крикнул Астагор.

«Я говорю правду». — ответил Фидий, не обращая внимания на всеобщее недовольство.

В то же время он поднялся со своего места и принял позу тяжелой пехоты для атаки, не обращая внимания на чужие взгляды. Затем он серьезно сказал: «Согласно традиционной боевой привычке тяжелой пехоты, круглый щит левой руки может использоваться как для защиты, так и для удара, а копье в правой руке поднимается над круглым щитом, чтобы проткнуть противника. А когда копье сломано, мы могли бы вытащить наши копи, чтобы рубить… Однако солдаты Феонийского легиона сражаются иначе, чем мы. Я взял с собой длинный щит и короткий меч, которыми пользуются солдаты Феонийского легиона. К сожалению, они были насильно оставлены стражниками за пределами квартала».

Говоря об этом, Фидий не забыл также скрыто сатирически высмеять Дионисия. В конце концов, несмотря на то, что Дионисий хорошо умеет использовать убийства, он также остерегается того, чтобы на него не покушались другие. В прошлом многие пытались убить его. Он стал настолько осторожен, что установил, что если кто-то хочет встретиться и побеседовать с ним, его должны обыскать стражники, и им не разрешается иметь при себе оружие.

Однажды другой его брат (которого он отправил служить тираном соседнего города-государства) пришел к нему во дворец, и пока они говорили о важном деле, он попросил у стражника копье, чтобы начертить на земле карту. В результате Дионисий пришел в такую ярость, что немедленно приказал казнить стражника.

В это время Дионисию не было дела до иронии Фидия, его больше интересовало, что он скажет дальше. Поэтому он великодушно отдал приказ: «Иди и принеси короткий меч и щит Теонии».

Как только короткий меч и длинный щит были поставлены перед Фидием, он взял длинный щит в левую руку, положил его себе на грудь и объяснил: «Длинный щит Теонии достаточно велик, чтобы защитить тело воина, поэтому ему не нужно беспокоиться о защите, а можно сосредоточиться на убийстве врага».

Пока он говорил, Фидий наносил удары коротким мечом. После нескольких ударов он вонзил короткий меч в деревянный стол, и раздался звук, когда острие меча полностью вошло внутрь.

«Какой острый меч!». — воскликнул Лептинес, сидевший рядом с Фидием. Любопытствуя, он вытащил короткий меч и внимательно осмотрел его: Лезвие короткого меча имело несколько небольших зазоров, а кончик меча был слегка согнут. Тем не менее, от этого меча у всех по спине пробежал холодок.

«Этот меч слишком короткий! Мы бы уже проткнули теонийцев нашими копьями, прежде чем они смогли бы проткнуть им моих солдат!». — возразил Астагор.

«Он действительно короткий. Но у теонийских солдат есть длинный щит, который защищает их от ударов наших копий. Напротив, когда обе стороны сцепились, мы уже не могли использовать копье для нанесения ударов, в то время как этот короткий меч может легко проткнуть нас…».

Фидий, носящий длинный щит, почувствовал беспокойство, глядя на короткий меч в руке Лептинеса. Греческая фаланга с круглым щитом и копьем была тактикой тяжелой пехоты, передаваемой из поколения в поколение. Она настолько эффективна, что среди других народов Средиземноморья было трудно маршировать. Тем не менее, новообразованному городу-государству удалось за столь короткое время разработать другой набор снаряжения и тактики тяжелой пехоты, который мог сравниться с традиционной тактикой!

'Это из-за их оружия и снаряжения!'. — Дионисий немного оживился, выслушав анализ Фидия. Ведь раньше он думал, что его самая элитная армия уступает только что созданному легиону Теонии, и это его расстраивало. Теперь он понял, что может компенсировать их недостаток, если только это не проблема качества солдат.

«Фидий, как ты думаешь, что мы должны делать, если в следующий раз встретимся с пехотой легиона Теонии?». — Дионисий спросил совета у спартанца.

«Судя по вооружению и снаряжению теонийцев, у них не будет преимущества при встрече с ними на средней дистанции. Но как только стороны сблизятся, короткий меч и длинный щит сыграют свою главную роль. Поэтому мы не должны применять тактику столкновения, когда сражаемся в строю фаланги. Вместо этого мы должны оставить определенное расстояние для солдат на переднем крае, чтобы они могли использовать копье. Это заставит пехоту легиона Теония не осмеливаться подойти близко, чтобы сиракузские солдаты могли использовать технику удара копьем, чтобы одержать верх…». Фидий использовал эту битву в качестве образца, чтобы тщательно обдумать, как справиться с новой тактикой Теонии. В конце концов, он не сражался с легионом Феонии лицом к лицу и лишь строил предположения, основываясь на своем многолетнем боевом опыте.

Но этого было достаточно, чтобы Дионисий вздохнул с облегчением. Затем он обратился к сидящим напротив него стратегам: «Вы все это слышали?! В следующий раз, когда мы будем сражаться с теонийскими солдатами, мы будем следовать методу Фидия!».

Когда сиракузские стратеги, такие как Фасипессас и Астагор, взяли на себя инициативу и сказали «да», остальные тоже последовали за ними. Естественно, они согласились с неохотой.