Онлайн чтение книги Гениальный мастер фэн-шуй
Глава 61. Наставление

Е Дунпин уже знал, что его дело раскрыто, ему это четко дали понять в полиции, но он все еще был растерян. По пути домой он еще долго обсуждал это с Фэн Куаном, но все никак не мог понять, что за мотивы были у преступников. Хотя обвинения против Дай Жунчэна были вполне оправданы.

На радостях Е Дунпин потратил десять юаней и купил несколько килограммов свинины и готовое тушеные овощи, чтобы отпраздновать это событие. А Фэн Куан даже собирался запустить петарды, когда вернется домой.

Однако, когда он смотрел на Е Тяня, то слегка менялся в лице, в его глазах появлялись волнение и уважительный трепет. И это неудивительно, любой, кто сталкивается с необъяснимым, чувствует то же самое.

"Наставник?"

"Почтенный старец?"

Когда они подошли к воротам пункта сбора, то увидели одинокую фигуру.

"На голове старого даоса красовалась шляпа хуньюань, а пучок волос был скреплен простой деревянной шпилькой. Его синие даоссыик одежды были немного потерты, но чисто выстираны. Издалека казалось, что он настолько отрешился от мира, что парит над землей. (прим. Шляпа хуаньюань — чёрная шапка с жёсткой плоской вершиной, напоминающая сложенные облака. Дословный перевод "шляпа Первоначального Хаоса", символизирует единство инь-ян и изначальный хаос (Хуньдунь) до создания мира. Это обязательный атрибут даосского священника. Её форма символизирует: небо/ян (плоская вершина шляпы), земля/инь (круглое основание, изначальные воды хаоса (черный цвет), отказ от мирской суеты (деревянная шпилька).

Увидев старого даоса, Е Тянь обрадовался, подбежал к нему, обнял за плечи, а потом и вовсе повис на нем: "Наставник, я знал, что вы придете..."

"Дядя Ли, зачем вы спустились с гор?"

Е Тянь догадывался, зачем здесь его наставник, но Е Дунпину об этом ничего не было известно. Однако, увидев старого даоса, он почувствовал смутное беспокойство.

Тот, слабо улыбаясь, взглянул на Е Тяня и ответил: "Если я не спустился бы с гор, этот негодник натворил бы дел".

"Опять хулиганить вздумал? — на мгновение Е Дунпин остолбенел, а затем взревел, грозно сверкая глазами. — Ты что опять натворил? У нас здесь и так проблем по уши, неужели не можешь хоть в такое время вести себя нормально?"

"Я... я ничего не делал. В любом случае, если расскажу, ты все равно не поверишь", — пробормотал Е Тянь, испуганно глядя на разгневанного отца.

"Что сказал, негодяй? Повтори?"

"Ну, хватит, младший брат Е, негоже взрослому человеку бахвалиться своей силой перед ребенком. Неужели ты думал, что ваши проблемы без Е Тяня удалось бы решить так легко?"

"Нелегко решить проблему без Е Тяня?" — Е Дунпин был напуган словами старого даоса.

Тот погладил Е Тяня по голове и сказал оцепеневшему Е Дунпину: Пойдем внутрь, там поговорим..."

"Дядя Ли, что же это... что происходит?" — Е Дунпин не мог удержаться от вопросов. Ему и в голову не приходило, что удачное завершение расследования как-то может быть связано с его сыном.

"Младший брат Е, не спрашивай об этом. Для тебя эти знания все равно бесполезны..."

Остановившись, старый даос не ответил на вопрос Е Дунпина, но сказал: "Теперь каждое лето на каникулах я буду спускаться с гор, чтобы путешествовать с Е Тянем и развивать его характер в нужном направлении..."

"А что не так с Е Тянем? Мой сын ведь неплохой человек!"

Каждый родитель всегда защищает свое дитя. В словах старого даоса Е Дунпин услышал скрытый упрек и сразу встал на сторону Е Тяня.

"Я, как и ты, знаю его с раннего детства. Но мы еще не можем знать, каким будет его характер".

Старый даос с досадой взглянул на Е Дунпина: "Е Тянь еще слишком мал, и совсем не знает законов этого мира и современного общества. Я просто опасаюсь, что в будущем он может оступиться из-за этого незнания. Увы, я был недальновиден. Как думаешь, стал бы я спускаться с гор, если бы это было неважно?"

Старый даос говорил загадками, однако уже не раз упомянул причастность Е Тяня к завершению расследования. Как бы не был Е Дунпин уверен в своем сыне, он все понял и осторожно спросил: "Дядя Ли, так это... в этот раз это действительно сделал Е Тянь..."

"Сказал же, не спрашивай. Е Тянь — ребенок с уникальной судьбой. Пусть в будущем он делает все, что захочет. Не ограничивай его ни в чем..."

Ли Шаньюань явно не хотел больше обсуждать это. Отмахнувшись, он предложил: "Хватит уже, просто разрежь свиную голову, которую купил, и приготовь ее. Я немного выпью с вами и вернусь в горы".

"Да что ж это делается?" — топнув ногой, Е Дунпин все же послушно ушел на кухню.

Он был в смятении. Несколько дней он вместе с полицейскими не знали, что делать, а его маленький сын запросто решил все проблемы одним махом. Неужели... Неужели это его сын?

Обед в компании старого даосе прошел скучно, он был старомоден и предпочитал есть молча, а после встал и ушел, позволив проводить себя только Е Тяню. И Е Дунпин так и не смог расспросить его, что же все-таки произошло.

"Наставник, ты ведь все знаешь, да?"

У Е Тяня от старого даоса секретов не было, кроме наследия патриарха, поселившегося у него в голове. Но и об этом он молчал лишь потому, что не знал, как выразить свое состояние словами.

"А ты, глупыш, думал, что я не стану тебя искать? Малыш Е, твое построение слишком жестоко. Боюсь, оно даже противоречит воле небес".

Вспомнив о небольшом доме, который за три дня превратился во вместилище пагубной ци, старый даос невольно вздохнул с печалью. Даже если бы он сам решился воплотить такое, то потребовалось бы дней десять или даже полмесяца, чтобы довести дело до конца.

"Наставник, добрые дела будут вознаграждены, а зло наказано. Устранение зла — это совершение добра, вы же сами так сказали. Или я не правильно понял?"

Е Тянь был в недоумении. Ему казалось, что именно даос дал такое наставление: преподать урок дяде и племяннику из семьи Дай. Так в чем же он совершил ошибку? Каким бы умным не был Е Тянь, он все еще ребенок и никак не мог понять логику взрослого.

"Да, я так сказал. Но, Е Тянь, твое построение может убить Дай Жунчэна десять раз. Конечно, он этого заслуживает, однако, что ты думаешь насчет его семьи? Все они тоже должны умереть?"

Е Тянь похолодел, слушая следующие слова старого даоса: "Да, пагубная ци не различает хороших и плохих людей. Над твоим отцом и братом Фэном издевались только дядя Дай и его племянник, и они заслужили то, что ты сделал. Но ведь остальные члены этой семьи не сделали ничего плохого, верно?"

"Наставник... наставник... я... я этого не хотел".

По натуре Е Тянь не был жесток, просто поступал согласно логике ребенка и четко делил людей только на хороших и плохих. И, когда он осознал, что навредил невинным людям, его сердце заныло от невыносимого чувства вины.

"Ну ладно. Ты еще слишком молод, это не твоя вина. Жена Дай Жунчэна несколько дней назад уехала погостить к дочери, и ей твое построение не навредило. Так что не переживай так сильно".

Видя, что на глазах Е Тяня выступили слезы, у старого даоса словно камень с души упал. Если бы мальчик проявил равнодушие, пришлось бы серьезно задуматься о его характере и ученичестве.

"Возвращайся домой. Когда будет свободное время, навещай меня в горах. А следующим летом я возьму тебя в путешествие. Ты должен помнить одно: чем выше твое мастерство, тем больше твоя ответственность..."

Ласково погладив Е Тяня по голове, старый даос ушел, уверенный, что после этого случая мальчик никогда не станет использовать магию столь безрассудно.

"Чем выше мастерство, тем больше ответственность?"

Глядя, как силуэт старого даоса растворяется в сумерках за поворотом, Е Тянь размышлял над его наставлением. Создавая построение, он жаждал убийства, но лишь потому, что должен был выплеснуть гнев за унижение своего отца и брата Фэна. Однако, получив наставление, понял свою ошибку и почувствовал себя чуть мудрее, чем раньше.

В этом мире все связывает духовная ци. Каждое действие, все, что человек ест и пьет — все предопределено небесами. Разрушение фэн-шуй дома Дай Жунчэна имели причинно-следственные связи. Однако, если бы это затронуло других, возмездие неба и земли настигло бы и Е Тяня.