Онлайн чтение книги Тибетский цветок Tibetan Sea Flower
Глава 7. Непостижимая загадка

"Кто это?" Толстяк сразу направил туда свет, и мы увидели, как с пола, покрытого бронзой, что-то поднимается.

Эта штука была похожа на колонну толщиной с большую чашу, а высотой больше половины человеческого роста, украшенная сложной резьбой. Узор на этой колонне был в сотни раз изысканнее, чем на окружавших нас стенах.

По обе стороны колонны свисали две бронзовые штуки, напоминавшие формой крылья.

"Летающая палка?" — удивился Толстяк.

"Здесь есть какие-то механизмы?" Я начал ощупывать пол вокруг, а Толстяк направился прямо к колонне, но вдруг остановился и посветил фонарем в другую сторону.

Там тоже появился такой же столб.

Медленно поворачиваясь с фонарем, он осветил один, другой столб. Мы увидели, что такие столбы поднялись из земли через каждые пять-шесть шагов, образовав круг, в центре которого лежал найденный нами труп.

"И что это за хрень неведомая?" Мы в недоумении молчали какое-то время, затем Толстяк пробормотал: "Надо сказать, здесь довольно скучно".

"Это опоры, — ответила Чжан Хайсин. — Вероятно, этот труп должен быть накрыт чем-то вроде купола. Передвигая тело, мы запустили механизм, поднимающий этот купол. Его опоры поднялись. Но где же сам купол?"

"Да, здесь как-то пусто. А Толстяк боится пустых помещений больше всего. Здесь даже мусора нет, чтобы забрать в качестве сувенира".

"Как мы активировали механизм? — меня больше всего волновал этот вопрос. — Здесь что-то реагирует на изменение давления на пол?"

"Возможно, это углубление под нашими ногами является частью механизма, реагирующего на изменение давления. Своим весом мы активировали этот механизм".

"Давай проверим", — предложил я, и мы втроем отошли за пределы углубления.

И действительно, спустя мгновение окружавшие нас столбы опустились под землю.

Чжан Хайсин, присев на корточки, осмотрела края скважин, куда опустились столбы, и сказала: "Они искусно скрыты узорами на полу, сразу и не заметишь. Как думаете, много здесь таких механизмов?"

"Хочешь сказать, тут и в стенах такая же фигня есть?"

"Возможно, я не права. Но тебе не кажется, что здесь и в самом деле как-то слишком пусто?" — ответила она.

Я вздохнул. В принципе логично: если кажется, что комната пуста, значит, в стенах что-то скрыто. Но мне показалось, что Хайсин просто хочет найти здесь то, чего нет.

А вдруг и вправду в этой пещере больше ничего нет? И за бронзовыми вратами, куда ушел Молчун, тоже такая дерьмовая пустота? И что он там каждый день делает? Таращится на бронзовые стены?

Как же ужасна его жизнь!

Однако, это возможно. Он же говорил про абсолютный предел, где нет ничего. Пустое помещение может символизировать конец всего, тот самый абсолютный предел. Тогда все, что мы представляли раньше — не более чем обычные заблуждения и фантазии.

Все сущее возвращается к инь и ян. Инь и ян возвращаются к хаосу. Хаос становится абсолютным пределом, в котором нет ничего.

Я тяжко вздохнул. Если это так, то мы проиграли, нет смысла идти против основополагающей философской концепции.

Нет! Это невозможно. После всего, через что мы прошли, смириться с уходом Молчуна? Да и не такой он изнеженный, чтобы сдаваться.

Толстяк прервал мои тяжкие размышления: "Наивняшка, помню, ты говорил о словах своего деда. Чтобы решить проблему, надо поставить перед собой конкретную цель. Люди всегда преследуют какую-то цель".

Я кивнул, мой дедушка действительно часто повторял это.

"Тогда нам надо понять, с какой целью создали это место, верно?" — спросил он.

"Демагогия это и бессмысленная трата времени. Древние часто поступали нелогично и не имели каких-то конкретных целей, — не согласилась Чжан Хайсин. — Все это могли создать просто ради каприза правителя или какого-то суеверия".

"И капризы правителей, и суеверия всегда имеют причину. В этой причине и кроется конкретная цель. Так что логику надо искать, — ответил я. — Толстяк прав. Для такой сложной резьбы по бронзе должна быть причина. Мы должны подумать об этом". Я провел рукой по узорам, и в голове вспыхнуло яркое воспоминание: горы Циньлин.

"Проанализировать направление линий... направление линий... — я обернулся к Толстяку. — Слышал, что я только что сказал?"

"Да, — ответил он. — А что, у тебя идея появилась?"

"Фляга есть?" — спросил я.

Толстяк протянул мне свою флягу, я отвинтил крышку и вылил всю воду на пол. Он заорал, что теперь пить нечего, но у меня не было времени с ним препираться. Опустившись на землю, подсвечивая себе фонарем, я смотрел, куда течет вода, заполняя бороздки узора, который напоминал теперь медленно распускающийся цветок.

Толстяк удивленно вытаращился на меня: "Ты как до этого додумался?"

"Уже видел нечто подобное, — ответил я. — Вода будет растекаться, заполняя бороздки, в соответствии с линиями узора".

Мы встали рядом друг с другом, наблюдая, как струйка воды растекается по кругу, словно ее направляет какая-то странная сила, заполняет узор, делая его более сложным и причудливым.

Минут через десять течение воды замедлилось, и перед нами предстала неописуемая картина.

Мы оторопело смотрели на фигуру, возникшую на полу и около получаса не могли собраться с мыслями. Потом Толстяк спросил: "Это что за япона мать?"

Я удивленно посмотрел на него, но потом все понял и вздохнул. Этот рисунок ничего не обозначал, но в самом деле напоминал альпаку. (прим. япона мать/альпака — снова игра слов. Альпаку (羊驼) в Китае часто называют 草泥马, цаонима, соломенная глиняная лошадь. Но это название уже много десятилетий является эвфемизмом выражения 草你妈 (тоже цаонима, но произносится с другой вокализацией и считается руганью). Проще говоря, это такой же эвфемизм, как в русском блять и блин. Но в переводе точнее будет япона (ебана) мать.)

Если этот рисунок является ответом, то мы ничего не добились, кроме бредовой подсказки.

"Если это смартфон бога, то, видимо, бог спит, а мы ему мешаем и он нас послал по известному адресу," — пошутил я.

"Надо еще раз налить воду в том же месте, — предложила Чжан Хайсин. — Я заметила, что вода растекалась очень медленно. Думаю, это не случайно. Твоя идея правильная, но надо просто все повторить. Если снова получится ваша япона мать, то, значит, надо искать в ней какой-то смысл".

Мы подождали, пока вода в бороздках полностью высохнет, и Чжан Хайсин вылила воду из своей фляги.

С того же места, что и в первый раз, вода стала медленно растекаться по линиям узора.

На этот раз форма рисунка была похожа на вытянутое в длину волосатое куриное яйцо.

"Ну вот, мы окончательно разозлили спящего бога, и он сказал нам катиться нахуй волосатым яйцом, — заявил Толстяк и предложил. — Может, нам подождать, когда этот бог проспится и материться перестанет?"

Совершенно другой рисунок! Значит, направление течения воды здесь случайное. Нахмурившись, я присел, закурил и мысленно выругался: что за блядство такое?!

Это место загадало нам непостижимую загадку. Всего два рисунка, между которыми никакой связи, в которых нет никакого смысла. И даже направление течения воды случайное. И как это понимать?

Я представил. Меня кто-то привел на пляж, сказал всего два слова: вареная курица. И ушел. И что? Искать на пляже место, где продают вареную курицу? Или искать глубокий смысл вареной курицы? Типа, на пляже нигде нет вареной курицы. Но, возможно, она у меня в желудке, а значит, находясь внутри меня, вареная курица одновременно находится на пляже. Следовательно я и есть вареная курица.

Но Чжан Хайсин не собиралась сдаваться: "Это странно. Я точно вижу, что вода растекается медленно, значит, бороздки устроены так, что должны направлять ее".

"Может быть, тут не вода нужна, а вино, к примеру. Толстяк же предупреждал, что надо было брать с собой бухло. А вы, святоши хреновы, теперь можете лишь сожалеть, что не послушались, — заявил Толстяк и побыстрее убрал оставшуюся флягу с водой подальше. — Хватит добро разбазаривать. У нас воды мало. Вы тут поразвлекаетесь, а потом, случись что, нам мочу пить придется. Я своей с вами делиться не буду".

"Точно. Не вода", — я нахмурился, вспоминая особенности бронзового дерева в Циньлине, и печально вздохнул.

"Вода не нужна, — повторил я, доставая из-за пояса нож. — Здесь нужна кровь".

Я действовал очень быстро, Толстяк даже моргнуть не успел, как на моей ладони появился порез.

Много раз видел, как это делает младший брат, и уже набрался опыта. Он выбирал место, откуда сразу вытекает много крови, но остановить кровотечение потом проще всего.

Я сел на землю и опустил руку пониже. Прошло минуты три, прежде чем появилась боль. За это время струйка крови, достигнув земли, начала растекаться по бороздкам, подобно воде.

Но двигалась кровь гораздо быстрее, чем вода, быстро заполнила узор. Тонкая струйка внутри бороздок мне напоминала маленькие темно-красные щупальца, пытающиеся нащупать проход наружу.

"Плотность у воды и крови разная. Эти бороздки специально вырезаны так, чтобы направлять именно кровь, — объяснил я. — Теперь точно ошибки не будет".

"Во бля! Она течет по стене! — удивленно воскликнул Толстяк, направляя свет фонаря на стену. Бесчисленные бороздки там быстро заполнялись кровью, поднимаясь вверх, словно наплевав на законы гравитации. Теперь я находился в центре огромного рисунка, а моя кровь как будто двигалась сама по себе, следуя своим путем по бороздкам.

"Хорошо, хорошо!" — тихо бормотал я, сжимая ладонь, чтобы выдавить еще больше крови.

"Может пора остановить кровотечение?" — забеспокоилась Чжан Хайсин, глядя на мою окровавленную ладонь.

Я уже чувствовал, как по телу разливается холод, и не знал, сколько крови потерял, но покачал головой. Не хочу снова потерпеть неудачу. Хоть бороздки здесь и совсем узенькие, но занимают много пространства. Я не знаю, хватит ли моей крови, чтобы заполнить все.

Подумаю о себе, когда голова закружится, решил я.

"Здесь очень много странных контуров, — сказал Толстяк. — Твоя кровь словно указывает на бесчисленное множество дверей".

Я хотел посмотреть в ту сторону, куда указывал Толстяк, но стоило лишь пошевелить ногами, как в глазах потемнело, и я потерял сознание.

http://tl.rulate.ru/book/89763/3546217