Онлайн чтение книги Лунное путешествие приведёт к новому миру Tsuki ga Michibiku Isekai Douchuu
Глава 414: Левиафан Леви.

— У тебя такой посвежевший вид.

Леви эволюционировала (?) в Левиафана, что, по-видимому, является могущественной расой, которую даже называют высшим драконом моря.

Но реальность такова, что теми, кто выполняет работу, которую должен выполнять Высший Дракон в море того мира, являются нептуны. Левиафаны, по-видимому, — могущественный вид, который иногда появляется в морях этого мира.

Похоже, Леви также является первым Левиафаном, которого видел Серкит, и, если оставить в стороне её нынешнее состояние, он сказал, что у него выступил холодный пот, когда он почувствовал возможность того, что она может стать сильнее нептуна в будущем.

Ступив в тюремную зону с татами, я попросил Серкита-сан и остальных остаться там, где они были, и пошёл один.

Просторная комната с ковром, который оставляет приятное ощущение на ногах, кроватью и письменным столом.

Если бы она не была отделена железными прутьями, эта роскошь не позволила бы поверить, что это тюремная камера.

Леви, должно быть, заметила, что я пришёл, она сидела в позе сэйдза у кровати.

Выражение её лица было таким, как будто из неё изгнали злого духа, — само определение милого и светлого лица.

— Молодой господин… Я показала тебе неприглядное зрелище на днях. Нет, дольше, чем просто на днях… — (Леви)

— Даже когда ты вымещала свой гнев на группе Хазала и других авантюристах, которых мы призвали в Азору, рана твоего поражения не зажила. Я так это вижу. А ты как считаешь, Леви? — (Макото)

Её полное поражение от Харуки-сан, должно быть, было прямой причиной её упадка.

Но она больше не сможет отомстить.

Я уже рассчитался с ней.

Из-за этого я даже беспокоился о том, как взаимодействовать с Леви, которая мучилась из-за этого.

Сама Леви не могла чётко выразить причину своего упадка и своего гнева по отношению к чуловекам, и нельзя отрицать, что из-за этого была немного неловкая атмосфера.

Я просто надеюсь, что сегодня будет какой-то прогресс.

— Всё это время меня терзала мешанина гнева, ненависти, беспокойства, ревности и целого множества других эмоций, с которыми мой разум уже не мог справиться. Но с тем глупым поступком мага и тем, что произошло после, я наконец поняла, что направляла на ту женщину ненависть, соответствующую ненависти моей расы к чуловекам… — (Леви)

— …

— А потом я увидела, что ждёт сциллу впереди, — (Леви)

— Впереди, говоришь. Ты о Левиафане? — (Макото)

— Да. Я была на грани того, чтобы поймать его за хвост в Лореле, и всё же мои руки не могли дотянуться, поэтому вместо этого я показала жалкое зрелище. Теперь, когда я оглядываюсь назад, я всё время с тех пор желала того, что впереди. Но то, что я сделала в конце, было тем же, что и моя раса — издевательством над слабыми. Почему? Это потому, что я была верна своим чертам сциллы? Я ещё не понимаю этой части. Только одно я понимаю… — (Леви)

— ?

— Хазал — идиот, — (Леви)

— Да, без сомнения, — (Макото)

Я задавался вопросом, что она собирается сказать внезапно, но это и так общеизвестно в Азоре.

Его промахи были настолько серьёзны, что я даже подозревал, что они были проклятием, но он, наконец, пошёл и умер из-за них, понимаешь?

Нет другого слова, более подходящего для него, чем идиот.

Более того, Ранина, которую он защищал, даже не была беременна, как он предполагал.

Мы содрогались от того, насколько он был идиотом, как авантюрист, как тыловик и как мужчина.

— Но я бы не сказала, что он ненавистный чуловек. Это симпатичный идиот. Видя, как в нём открылась большая дыра, я в итоге рассмеялась, несмотря на то, что это было неуместно, — (Леви)

— …Ой-ой, смеяться после того, как убила его… — (Макото)

Это неловко.

Это сильно отличается от причины, о которой я думал.

Это то, что называется промахом.

Похоже, она здесь торопилась с эволюцией.

В результате она сразилась с Альпином и Биргит, в итоге стала убийцей, а теперь достигла просветления, хах.

— Итак… Молодой господин, меня действительно ждёт смертная казнь? — (Леви)

Леви посмотрела на меня с кротким выражением, которое ей не идёт, и спросила меня об этом.

— …

Насчёт этого…

Это первый случай для Азоры, и, во-первых, Азора в настоящее время находится в состоянии, которое заполнено пробелами.

Когда дело доходит до вопросов жизни и смерти, это было только то время, когда моё кольцо взорвалось, и из-за этого погибли горные орки и авантюристы.

В то время я прикончил выжившего авантюриста, извинился перед орками, и мы все скорбели у костра…

Ситуация слишком другая; это не может служить примером.

Прежде всего, существует несоответствие в том, насколько тяжким считается грех убийства в японском обществе.

Понятно, что я не должен применять его точно так же в Азоре, и в моём сознании нет смертной казни, древесной казни или пожизненного заключения.

Однако, как прямо сказала Леви, есть ряд жителей Азоры, которые думают о смертной казни за её действия.

Причина этого в том, что она пошла против моих приказов.

Есть также группа, дружественная авантюристам, которая хочет, чтобы ей было назначено суровое наказание.

— Я пошла против твоего строгого приказа защищать авантюристов и избегать любых бессмысленных столкновений или убийств. Несмотря на то, что мне было позволено остаться в Азоре, я совершила такой глупый поступок. Мне стыдно за себя. И поэтому я намерена принять любое наказание, которое меня постигнет, — (Леви)

— Когда дело доходит до дел компании, даже если это мои слова, они на самом деле не имеют такого большого веса, — (Макото)

— ? Но работа компании и Азоры… — (Леви)

— Проблема здесь в том, что у меня слишком большая разница во взглядах. Эма и Томоэ много ругают меня за это, — (Макото)

— …Я думаю, что они обе правы, — (Леви)

— Да, но для нынешнего меня вынесение смертного приговора за неповиновение моим приказам — это слишком тяжело, — (Макото)

— Но я верю, что, если это ты, молодой господин, ты сможешь взять это на себя, — (Леви)

— Верно, в ближайшем будущем. Но прямо сейчас было бы немного грубо. Лично я чувствую, что это слишком тяжело, — (Макото)

— …

— Кроме того, убийство в Азоре и за её пределами имеет разное значение. В конце концов, у нас здесь есть воскрешение. С воскрешением в нашем распоряжении мы можем, по крайней мере, изменить тяжесть убийства. Особенно когда это воскрешение удалось, — (Макото)

— А… — (Леви)

Верно.

Убийство становится ещё более тяжким, потому что это необратимое действие, поэтому оно заслуживает сурового наказания.

— Кроме того, мы ещё не обсуждали преступление и наказание между нами, понимаешь. Было решено, что мы будем обсуждать это, взяв за основу твой случай, но я не знаю, падёт ли то, что будет решено тогда, на тебя просто так. Лично я думаю, что то, что должно быть сделано с этого момента, и то, что мы должны делать с твоим делом, — это две разные вещи, — (Макото)

— Почему? Или, скорее, я не совсем понимаю разницу между этими двумя… — (Леви)

Леви, должно быть, поняла по моему состоянию, что то, что она сделала, не будет связано с таким суровым наказанием, и начала волноваться.

Она уже сказала, что примет любое наказание, но сама, должно быть, желает, чтобы ей в какой-то степени было назначено суровое наказание.

— Мы будем думать о законах, касающихся убийства в Азоре, и о неповиновении моим приказам. Я просто чувствую, что применять их к тебе просто так было бы ретроактивно. Насколько я знаю, делать что-то вроде отслеживания прошлого и применения к нему нынешних законов — это действие, которое может быть сделано, только если это происходит при крайне жёсткой диктатуре. Что касается твоей ситуации, ну, я поговорю со всеми об этом позже… — (Макото)

— …Хорошо, — (Леви)

— Во-первых, корень всего этого в том, что это я привёл тебя в Лорель. Вот почему я не планирую давать тебе такое суровое наказание, и как бы ни шло обсуждение, я не отступлюсь от этого. Извини, что всё не так, как ты хочешь, Леви, — (Макото)

— Я… Именно благодаря встрече с той женщиной в Лореле мне удалось найти путь, ведущий к тому, чтобы стать Левиафаном. Нет необходимости смягчать наказание из-за этого!! — (Леви)

— Леви, обойди и должным образом извинись перед людьми, перед которыми ты чувствуешь себя виноватой, не как наказание, которое ты должна выполнить, а своими собственными словами, включая то, что ты должна делать с этого момента и что ты хочешь делать. Примирись с людьми, которым ты причинила неприятности, хорошо? — (Макото)

— …Э-э… Хорошо, — (Леви)

— Итак, я решу, какое наказание ты получишь позже. Может быть, тебя отстранят от участия в рейтингах Азоры на несколько лет, ты будешь выполнять физическую работу в море, используя свои расовые способности, станешь помощницей в готовке Мио или помощницей Томоэ в её чайной церемонии или керамическом искусстве — я бы сказал, что это будет примерно так, — (Макото)

— Э-э… Молодой господин… — (Леви)

— Что? — (Макото)

— Помимо работы в море, там были выстроены действительно тревожные наказания для меня, знаешь ли, — (Леви)

— Это правда, что это можно было исправить, но ты облажалась. Не было бы никакого смысла, если бы это не казалось тебе в какой-то степени рутиной, верно? Кстати, я говорю о работе, но это не значит, что я думаю о чём-то, связанном с насилием, хорошо? — (Макото)

— …

— Это будет решено к вечеру. Я думал немного подбодрить тебя, если ты здесь слишком подавлена, но я рад видеть, что ты восстановилась больше, чем я ожидал. Ну, увидимся. Давай встретимся снова, и в следующий раз за пределами тюремной камеры, Леви, — (Макото)

Можно спросить о чертах Левиафана в другой раз.

Её внешность не изменилась, но она, возможно, сможет превратиться в невероятную форму.

Было бы довольно круто, если бы она могла превратиться в змеиного дракона, сравнимого с Томоэ.

Пока я думал об этом, я связался с Сари, которая находится в портовом городе, и сказал, что скоро туда прибуду.