Онлайн чтение книги Мои родственники одержимы мной My In-laws are Obsessed With Me
Глава 28 - Ты - ребенок, достойный любви

Я ошеломленно уставилась на Айлетт, прежде чем снова взять себя в руки. Девочка, сидящая на кровати, мелко тряслась с головы до пят, а затем вдруг прошептала:

— Точно. Плохое проклятие ведь не работает на сестрице, верно? Должно быть здорово быть феей.

Плохое проклятие?

«То есть, когда она звала «фею» напротив поместья, она говорила именно обо мне».

— То, что у тебя есть плохое проклятие, тебе сказала мама?

— Да, так что я в тайне от мамы и отчима пришла сюда, чтобы встретить тебя, фея.

Отпустив мою руку, Айлетт сложила руки в молитвенном жесте, как будто собиралась обратиться к Богу.

— Сестра. Ты же фея. Не могла ты избавить меня от проклятия, пожалуйста?

Увидев ее невинный взгляд, я потеряла дар речи.

— Говоря о проклятии... Ты имеешь в виду яд?

— Да, — с некоторым опасением кивнула Айлетт.

— Папа продолжает забирать мой яд, ну, то есть кровь, и продавать ее другим. Я так это ненавижу.

Что? Что я только что услышала? Мое сердце провалилось куда-то далеко вниз, но я быстро скрыла свои эмоции, чтобы Айлетт их не заметила. Она продолжила:

— Чтобы продавать яд... Я должна постоянно давать кровь. А для этого надо постоянно резать кожу... И это так больно, каждый раз.

Я действительно слышала то, что слышала?

— Раз ты фея, то ты можешь избавить меня от проклятия, верно?

— Айлетт.

Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами.

— Твой отчим бил тебя?

Она чистым и невинным голосом говорила об ужасающих вещах.

— Да. Он не только бил... Он сказал, что у него нет выбора, иначе не получится продавать яд. Мы же бедные. Он сказал, что мы бедные, так что у него нет выбора. А поскольку мой яд — моя кровь, его нельзя обнаружить...

Моя голова начала звенеть от этих абсурдных слов. Я осторожно взяла Айлетт за плечи.

— Айлетт, как давно это началось?

Мне пришлось выдавить улыбку, чтобы она не испугалась, но это было чертовски тяжело. Заметив мои трясущиеся губы, она склонила голову набок.

— Давно...

Когда именно? И семья Лапилеонов действительно не знала правду? Мое дыхание стало тяжелым. Как раз когда я сжала руки в кулаки, в дверь постучали. Я услышала стук в дверь комнаты, куда приказала никому не входить.

— Проходи.

— Ваша светлость.

Это был дворецкий. Он скользнул взглядом на лицо Айлетт, а потом на мое, напряженное от накатившей ярости. Я похлопала Айлетт по плечам и, встав, приблизилась к дворецкому.

— Что такое?

Он тихо зашептал так, чтобы Айлетт не могла услышать.

— Его светлость, молодой господин Селфиус, сэр Финнеас, мисс Серсия и мисс Глория прибыли и собрались в гостиной.

Уже? К тому же...

— Сеси здесь?

— Да. Она получила письмо от его светлости, что молодая госпожа упала в обморок и приехала.

Я слегка кивнула.

— Я скоро приду. Скажи, чтобы еще немного подождали.

— Да, понял.

Поклонившись, дворецкий вышел из комнаты. Я подошла к Айлетт, чья голова вся еще была слегка наклонена вбок. Прежде чем раскрыть всю правду остальным, стоит сначала поговорить с ней, чтобы она не впала в шок.

— Айлетт.

— Да, сестра.

— Все собрались в гостиной ради тебя, Айлетт.

— Все?

— Да. Теодор, Сэлфи, сэр Финнеас, Сеси и мисс Глория.

— Ч-чтобы увидеть меня?

— Да, и...

Я откинула пряди ее волос назад и как можно спокойнее, чтобы не напугать ее, произнесла:

— Мы обсудим, как решить твою проблему.

— П-проблему? Я... Я что-то не так сделала?

Айлетт крепко стиснула в руках куклу, которую я ей дала.

— Все потому... Что я пришла сюда, не спросив разрешения?

— Нет.

— Т-тогда...

Она побледнела так, что, должно быть, испугалась, что мы отправим ее обратно. Я торопливо ответила и погладила ее по плечам:

— Я подумываю о том, чтобы не отправлять тебя обратно к родителям.

На слове «родители» ее худенькие плечи задрожали, как листья на ветру.

— Ты, наверное, не знаешь, но никто в этом мире не должен плохо с тобой обращаться.

Красные глаза Айлетт наполнились страхом и отчаянием.

— Хоть тебя и беспокоит твое проклятие, это никогда не должно быть причиной претензий к тебе. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Даже узнав, что действия ее семьи были неправильным, Айлетт все равно полагалась на них, ведь эти взрослые были единственными, на кого ребенок мог положиться. Посеревшие губы девочки задрожали. Я протянула руки и заключила ее маленькое тело в свои объятия.

— Тебе не нужно бояться. Ты не плохой ребенок. Ты самая очаровательная и милая девочка, которую я когда-либо встречала.

Чтобы не переносить всю ту боль, что ей пришлось пережить в период абьюза, она, должно быть, часто резала себя, говоря при этом, что она — плохой ребенок, виноватый в своем проклятии и нелюбви своих родителей к ней. Держа ее в своих теплых объятиях, я слегка отстранилась и осторожно обхватила ладонями ее влажные от слез щеки.

— Я, может, и не настоящая фея и не могу избавить тебя от твоего проклятия, я могу кое-что тебе сказать.

Айлетт: «...»

— Ты — ребенок, достойный любви. И я никогда тебя не отпущу.

Айлетт: «...»

— Твои родители были неправы. Я совсем не планирую отправлять тебя обратно.

Плечи Айлетт перестали трястись. Ее красные глаза были полны слез.

— Я хочу, чтобы об этом знали все. Что думаешь, Айлетт?

— Я... Я...

Она тяжело задышала, с трудом втягивая воздух.

— Мне... сказали, что я не должна была рождаться.

Должно быть, это были ее самые сокровенные мысли, которые она никому прежде не рассказывала.

— Они сказали, что папа умер из-за меня. Мама... Мама так плакала.

Айлетт уронила голову, и слезы из ее глаз ручьем полились на пол.

— Они сказали, что пока я терплю, отчим и брат не умрут.

— Ты ничего не сделала.

Айлетт резко замолчала.

— Ты никак не могла убить своего папу, Айлетт, ведь тебе было бы грустно, когда он покинул тебя.

Крошечной рукой она вытерла слезы.

— Ты этого не делала, Айлетт.

— Сестра, — после некоторого молчания сказала Айлетт, протянув ко мне ладошку и схватив меня за палец. Когда она подняла свою голову, из ее глаз вниз, к подбородку, все еще стекали крупные слезы.

— Я-я скучаю по папе.

Айлетт, кусавшая дрожащие губы, видимо, больше не могла сдерживаться, и комнату наполнили ее громкие рыдания.

— Я не убивала папу... И мне было очень больно, когда отчим бил меня, и когда меня резали ножом, было так больно.

Она указала на свою руку и заплакала еще громче. Признание в том, что она не убивала своего отца, заставило последнюю защиту внутри нее треснуть.

— Так что, сестра... Помоги мне, сделай так, чтобы больше не было больно. Раз ты фея...

Я крепко обняла громко плачущую Айлетт, чье лицо опухло от рыданий. Она вцепилась в мою спину и нырнула глубже в мои объятия.

— Айлетт, я обещаю.

Я ледяными глазами уставилась в сторону двери в спальню.

— Я не дам тебя в обиду. Я тебя защищу.

Она громко икнула.

— Я могу рассказать остальным про сложности, через которые ты прошла, Айлетт?

В ответ на мой вопрос она утерла все еще стекающие по щекам слезы и кивнула. Я, крепко обхватив девочку, подняла ее на руки и вышла из комнаты, пройдя в гостиную. Я чувствовала, как ее маленькие ладошки вцепились в мою шею, словно она боялась упасть. Я слегка поменяла положение рук, чтобы крепче прижать ее к себе. Длинный коридор казался на удивление маленьким. Когда я приблизилась к гостиной, я могла услышать обрывки оживленной беседы.

— Саша!

Когда я вошла внутрь, ничего еще не знающая Серсия подошла ко мне с яркой улыбкой.

— Я слышала, Айлетт проснулась... Саша, что такое? Что-то произошло?

— Я хочу кое-что сказать.

Светившаяся счастьем Серсия, должно быть, удивилась моему лицу, и быстро посерьезнела. Мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы представить, какое у меня сейчас было лицо.

«Должно быть, это лицо человека, который хочет кого-нибудь убить».

С момента моего перерождения это был второй раз, когда почувствовала подобное желание. Будь родители Айлетт напротив меня, я бы, наверное, тут же ударила их по лицу, забыв о любом приличии.

— Першати.

После этих слов Серсии в комнате тут же повисла напряженная тишина. Теодор встал и подошел ко мне, заметив мое искаженное лицо.

— Айлетт? Айлетт, почему ты плачешь? Что случилось? Тебе больно?

Видимо, Финнеас удивился слезам Айлетт.

— Довольно.

В гостиной раздался чей-то взрослый голос. Это была женщина с белыми волосами. Она уставилась на меня, держа в руках трость с фамильным гербом Лапилеонов.

— Великой герцогине есть что сказать, так что давайте послушаем.

Это была та самая Глория. Я склонила голову в приветствии, а затем села на диван. Все уставились на меня и Айлетт в моих руках со смесью удивления и тревоги.

— Вот, через что прошла Айлетт.

Я начала рассказывать опыт девочки, а когда закончила, комната потяжелела от ужаса и шока. Никто не мог вымолвить и слова.

— Итак.

Первой открыла рот Серсия. Она говорила с холодным лицом.

— Ты хочешь сказать, что из-за того, что наше проклятие может быть без лишних следов использовано как орудие убийства, они с наценкой продавали кровь Айлетт?

Серсия усмехнулась с ошеломленным лицом. Айлетт в страхе дернулась от нее подальше. Финнеас успокоил девочку и слегка ткнул локтем Серсию.

— Айлетт, можешь показать руку, которая часто болела?

— Да.

Финнеас, увидевший шрамы на ее коже, нахмурился, после чего нанес на них заживляющую мазь.

— Поэтому ты просила меня не связываться с ее родителями, когда мы ее обнаружили?

— Да. Ее состояние был очень странным, но я не была уверена и не хотела ставить их в известность.

— Кто бы мог подумать, что подобные вещи могут произойти с детьми семьи Лапилеон.

Подлокотник кресла, в котором сидел Теодор, с треском разломался. В комнате повисла тишина, все напряженно размышляли вероятно о том, что они могли бы сделать для Айлетт. Внезапно в дверь гостиной постучали, и вскоре внутрь вошел дворецкий.

— Прошу прощения за беспокойство, но нужно встретить гостя.

Гостя?

— Пришла мать леди Айлетт, мисс Мелин. Она пришла в поисках юной госпожи.

Красочная чайная чашка, которую Айлетт с восторгом рассматривала до этого, выпала из ее рук и с грохотом разбилась на сотни осколков.

— С-сестра...

Ее мать, должно быть, была куда страшнее осколков на полу, раз она резко подбежала ко мне прямо по остаткам чашки и спряталась в моих руках. Ее стопы покрылись капельками крови от мелких ран. Финнеас быстро поднял Айлетт и, усадив ее на диван, принялся вынимать кусочки стекла и обрабатывать ранки.

«Кто? Кто пришел сюда?»

Я скрипнула зубами. Серфиус, заметив мое лицо, спросил дворецкого:

— Никто ее не оповещал, как она узнала?

— Она получила письмо о свадьбе его светлости... Она подумала, что Айлетт пришла, чтобы посмотреть на его жену.

— Она одна? Или там двое? — спросила я с кривой ухмылкой.

— Мисс Мелин и мужчина. Прибыли двое.

Тогда мужчина, должно быть, ее отчим. Я рассмеялась. Поскольку Айлетт уже была здесь, я не могла соврать, что ее здесь нет. К тому же я не хотела прятать ее вечно. Я села на диван и мягко погладила взволнованную Айлетт по спине. Затем я резко повернулась к дворецкому:

— Приведи их сюда, немедленно.