Онлайн чтение книги Моим наследством оказалась городская легенда. I Inherited It, and It Turned Out to Be a Ghost Story
1 - 13

Вопреки опасениям ничего не произошло.

Ордельфия, рефлекторно ухватившаяся за ручку, чтобы захлопнуть дверь, не успела осуществить задуманное. Киллиан, резко придержавший дверь, добавил с насмешливой интонацией:

— Не закрывай. Не сможем выйти.

Ордельфия вошла и лишилась дара речи.

— Но это же наш номер.

Комната была совершенно такой же, как и те, что она видела раньше: та же кровать, тумбочки, даже мелкие вещи совпадали до последней детали.

— Ну да.

Киллиан коротко кивнул и, не колеблясь, прошёл мимо неё прямо в ванную.

Ордельфия была уверена, что всё происходящее связано с отелем, но бесконечные круги по коридорам заставили её подумать, что это уже не тот Хилгрейс, который она знала.

Вынырнув из хаоса мыслей, она задала вопрос тому, кто мог знать ответ:

— Вы что-то об этом знаете? Это действительно отель? Тогда почему мы оказались на третьем этаже, хотя не поднимались по лестнице?

Не получив ответа, она с недоумением обернулась и, услышав звуки из ванной, направилась туда.

— Киллиан? Вы здесь… что это…

Слова застряли у неё в горле.

Она онемела, но на этот раз причина была иной, нежели при виде комнаты.

Помещение должно было быть пустым. Ведь в нём не было гостя, а значит, и ванну не должны были готовить. Однако она была наполнена. Тёплая вода, покрытая лёгким слоем пара, медленно колыхалась в ней, а исходящий цвет и аромат ясно указывали на то, что в воде растворили немало качественной ароматической соли.

Увидев это зрелище, Ордельфия, превозмогая нелепость ситуации, почувствовала, что у нее отвисает челюсть. 

Не колеблясь ни секунды, Киллиан шагнул в ванну, не снимая одежды. Вода хлынула через край, растеклась по полу, оставив темные мокрые следы, которые дошли до самых ног Ордельфии.

Он поманил ее к себе, пока она безучастно наблюдала за ним.

— Ты не зайдёшь?

— Так… прямо так?

— Хм? А. Хочешь раздеться? Я не против. 

— Никто не говорил, что я собираюсь раздеваться!

Голос Ордельфии внезапно сорвался на высокие ноты. Несмотря на то, что рядом находился другой человек, это не могло сдержать бурю эмоций, захлестнувших её. Она плотно сомкнула веки, делая глубокий вдох в тщетной попытке обрести внутреннее спокойствие.

Вода мягко шумела, переливаясь через край.

— У нас нет времени.

Слова Киллиана, говорящие, что у нее нет и мига на раздумья, заставили Ордельфию, все еще крепко зажмурившись, ухватиться за край ванны. Мысль о том, что нужно залезать в воду в одежде… Нет, мысль о том, что придется находиться в тесном пространстве, промокшей насквозь и прикасаясь к телу мужчины, которого она видела всего два раза и знала лишь по имени…

Если бы она стала думать об этом глубже, то наверняка захотела бы сбежать куда подальше, поэтому Ордельфия решила просто очистить разум.

Она шагнула в воду. Платье резко вздулось, а после опало, и ещё порция горячей воды перелилась наружу.

— Ох, ну и дела… — простонала она, стараясь игнорировать мокрую ткань, липнувшую к телу.

Некоторое время она извивалась, пытаясь устроиться поудобнее. Ей не хотелось прикасаться к Киллиану, поэтому она сжалась в комок и устроилась в углу, но, к несчастью, ванна была явно рассчитана на одного человека.

Киллиан, небрежно разваливались, наблюдал за ней, сидящей с поджатыми коленями и нахмуренными бровями, и уголки его глаз изогнулись.

— И ты собираешься вот так вот сидеть? 

Взглядом она подтвердила, что да, именно так и планирует поступить. Однако следующая его фраза полностью лишила её возможности выбора.

— Ты совсем не похожа на «мою». А та женщина явно не знает слова «сдаваться». Ты уверена, что хочешь сидеть вот так?

— Я уже ни в чём не уверена. 

Ордельфия решила, что ради спасения можно поступиться чем угодно.

— Иди сюда.

Схватив протянутую руку, она потеряла равновесие от рывка и рухнула прямо на его грудь. Уцепившись за его твердые плечи, она встретилась взглядом с Киллианом, чье лицо оказалось так близко, что их носы почти соприкоснулись.

— Вот так уже гораздо правдоподобнее.

Мокрые медовые пряди волос прилипли к его щеке. Ордельфия непроизвольно сглотнула и не могла оторвать от него взгляд, словно он загипнотизировал ее.

Киллиану нравились ее мягкие волосы, рассыпавшиеся по нему, и едва уловимый аромат османтуса, который, казалось, можно было пить без остатка. И, конечно, он не мог устоять перед интенсивной путаницей и смешанным страхом, исходившим от тепла ее тела, а также хрупким волнением и чувством близости, которые, казалось, готовы были рассыпаться.

В этот момент, когда в его глазах заклубилась непроглядная тьма, способная сокрушить любого, Ордельфия, словно уловив незримую угрозу, тихо прошептала:

— Простите. Вы просто… резко потянули. В любом случае… простите.

Ордельфия, почти упавшая на него, наконец опомнилась и отклонилась назад. Поскольку его руки держали ее за талию и руку, она не могла отодвинуться. Выражение ее лица старалось казаться невозмутимым, но на самом деле ее колени дрожали.

С тех пор как она стала «монстром», впервые за долгое время кто-то прикасался к ней так часто. Именно поэтому… Её собственное сердце будто сходило с ума.

Неясно, был ли этот стук человеческого сердца или звук чего-то падающего с высоты, но этот грохот продолжал бить в ее барабанные перепонки. Боясь, что Киллиан тоже может его услышать, отчего сердцебиение становилось только громче, она изо всех сил старалась сосредоточиться на других мыслях.

Но, как всегда, жизнь предала ее ожидания. Ей захотелось придушить себя за решение несколько секунд назад опереться на него спиной, потому что чувствовать его прямо с такого близкого расстояния было невыносимо.

Пусть ткань ее платья была не такой уж тонкой, но полностью промокшая, она скользила по коже, и это было плохо само по себе, но…

— М-м…

И не только ее собственная одежда, но и рубашка Киллиана под расстегнутым пиджаком промокла насквозь, и та часть, что прилипла к нему, ощущалась с мучительной четкостью из-за исходящего от него тепла. С каждым ее вдохом и выдохом его невероятно твердая грудь шевелилась у нее за спиной, и она не знала, что делать.

В отличие от нее Киллиан казалось ожидал этого его рука обхватила ее талию а подбородок уперся в макушку. Он не давил слишком сильно, боли не было, но Ордельфия не привыкшая к такой близости не могла усидеть на месте. Ее руки беспокойно двигались теребя подол платья, то стуча пальцами по краю ванны до тех пор, пока случайно не задела его ногу.

— Простите! — вздрогнув, она резко отдернула руку и отстранилась.

Спина Ордельфии, отстранившейся от него всего на пару сантиметров, открыла плавный изгиб от лопаток до тонкой талии. Киллиан машинально дорисовал в воображении силуэт её тела под мокрой одеждой, но тут же оборвал эту мысль, не позволяя ей оформиться, и вновь придвинул её, обхватив ладонью её ровный, плоский живот.

— Из-за чего извиняться? Из-за того, что задела ногу? Сейчас ты моя «возлюбленная».

— Нет, но все же…

— Хм. Будь это любая другая часть тела, возможно, это имело бы значение. Но нога... Это действительно не стоит внимания.

— Что-то другое? — Она спросила прежде, чем успела подумать. Вспышка понимания заставила её прикусить губу.

Киллиан медленно провёл языком за щекой, смакуя её смущение. 

Стыд и обжигающее унижение, которые откликались в нём так же ярко, как в ней. 

Такими чувствами он не насыщался уже давно, и  потому невольно задумался: действительно ли с Адель это ощущалось столь же остро, или же сейчас всё кажется слаще просто потому, что это первый настоящий пир после долгой голодной паузы?

Погрузившись в размышления, он невольно подарил Ордельфии передышку, избавив её от ещё большего смущения. Однако остановить прилив крови к лицу она была не в силах. Она отчётливо чувствовала, как жар разливается не только по щекам, но и по всему телу, заливая уши и затылок огненным румянцем.

Но годы, прожитые в постоянном подавлении и контроле над эмоциями, не прошли даром.

— Вода очень горячая, — невозмутимо соврала она, делая вид, что покраснела лишь от неё.

Вслед за этим от Киллиана, обнимавшего ее сзади, донеслись сдержанные вибрации, но она решила не думать, что это смех. Она была уверена, что так будет лучше для ее душевного здоровья.

И повисла удушающая тишина. Лишь изредка раздавалось плескание воды и стук капель, падающих на пол, а ее собственное дыхание, становящееся почему-то все более прерывистым, раздражало ей нервы.

 «Нет, и где эта женщина? Почему не идет? Совсем недавно она так бесновалась, пытаясь поймать меня, а теперь что, уже остыла? Ее капризы меняются быстрее, чем закипает суп? Если это так, зачем было пытаться восемь, нет, девять раз, тащить меня сюда!»

Именно в тот момент, когда ожидание стало невыносимым, послышались тяжелые шаги. 

— Она здесь, — прошептал низкий голос, из которого исчезла всякая насмешливость.