Онлайн чтение книги
После того, как я стал наставником Императора Черного Лотоса
After Becoming the Black Lotus Emperor’s Imperial Preceptor
1 - 13
Несмотря на то, что полученные поздравления с днем рождения были искренними и красивыми, необычно было слышать пожелания «благословенным, как Восточное море и долгой жизни, как Великие Южные Горы». Кроме того, Шэнь Цинчжо чувствовал себя неважно, вернувшись в Павильон Цзиюэ.
Он был слишком слаб для двух прыжков ледяную воду в разгар зимы. Всю ночь он пролежал с легкой лихорадкой в беспокойном сне.
По приказу Императору, лекарь приходил в Павильон Цзиюэ один раз в день, проведывая пациента, самостоятельно готовил лекарства, не затягивая дело. Однако, болезнь обрушилась, как лавина в горах, и не было никаких признаков улучшения.
Молодой Господин Шэнь лежал в полусознательном состоянии на кровати, восстанавливая силы. Даже в болезни он думал о своем маленьком ученике, находящимся под арестом. Время от времени он просил Сяо Дэцзы отнести ему еды, одежды и повседневных вещей.
Когда ему стало немного лучше, он заставил себя встать и добавить заметки к стихам и песням, приготовленные для самостоятельных занятий маленького ученика в холодном дворце.
Мастер и его ученик, один в холодном дворце, другой в Павильоне Цзиюэ, общались с помощью писем, что было так элегантно и даже романтично.
Сяо Дэцзы приходилось усердно работать, чтобы тайно доставлять письма из дворца в павильон и обратно.
Прошёл год, солнце и луна сменяли друг друга, и в мгновение ока год подошёл к концу. [1]
В день, когда Шэнь Цинчжо наконец встал с постели, небо было ясным, и яркий солнечный свет проникал сквозь красные стены и черную плитку, с любовью освещая его лицо.
После продолжительной болезни, лицо Молодого Господина Шэнь было бледным, а его тело стало еще худее. Даже когда мужчина надевал на плечи накидку из лисьего меха, его талия выглядела так, будто вот-вот переломится под её тяжестью.
«Молодой Господин, сегодня ветренно. Может, вернетесь во внутренний коридор?» - Сяо Дэцзы наблюдал за ним с тревожным видом.
Шэнь Цинжо закрыл глаза, наслаждаясь свежим воздухом. Через некоторое время он отозвался: «Если Молодой Господин не будет видеть солнца, то покроется мхом». [2]
Сяо Дэцзы засмеялся: «Молодой Господин правда знает толк в шутках».
Евнухи и служанки в Павильоне Цзиюэ убирали, повязывали красные шелковые ленты на ветки деревьев, подвешивали везде узлы на удачу, создавая приятную атмосферу.
Шэнь Цинжо спросил: «Приближается какой-то праздник?».
«Канун нового года, Молодой Господин», - с улыбкой ответил Сяо Дэцзы. – «Хороший знак, что Молодой Господин поправился к Новому Году. Может быть, вы будете в крепком здравии весь следующий год!»
«Уже?» - Шэнь Цинчжо одной рукой держался за лисий мех, смотря перед собой.
Обычные люди обычно готовятся к Новому году после Малого Нового года, в то время как дворцовые приготовления начинаются в двенадцатом лунном месяце. Храм Гуанлу и монахи-надзиратели так заняты, что в конце концов им удается всё приготовить далеко до наступления Нового года.
В канун Нового Года, Шэнь Цинжо проспал до полудня и нехотя проснулся, оделся, умылся и опустился на тёплое кресло, читая книгу от скуки.
По традиции Империи Дайонг, в Канун Нового Года император устраивал ужин со своими наложницами и принцами. Император Сюаньху сжалился над оригинальным персонажем и позволил ему быть на застолье вместе со всеми.
«Сегодня Канун Нового года, но Его Высочество всё ещё под арестом», - сказал Шэнь Цинжо Сяо Дэцзы перед уходом. – «Приготовь хороший ужин и доставь в холодный дворец, пока он ещё горячий».
Королевский банкет в честь праздника проходил в Зале Чэндэ. Когда Император Сианьху вошел, наложницы и принцы, сидевшие по обе стороны стола, встали, приветствуя его.
Император Сианьху, одетый в ярко-желтое одеяние с вышитым на нем драконом, поднял руку и сказал: «Оставим формальности».
Все сели и он медленно прошел поприветствовать Вдовствующую императрицу, элегантно сидевшую на кресле феникса: «Пребудет мать- императрица в добром здравии»
Вдовствующая Императрица улыбнулась: «Ваше Величество так заботливы».
Шэнь Цинчжо послушно сидел на отведенным ему месте, внимательно наблюдая за всем происходящим и оценивая материнскую любовь и сыновье почтение между Вдовствующей Императрицей и Императором.
Сегодняшний ужин собрал во дворце практически всю знать.
Все присутствующие знали его, но тех, кого он мог бы назвать по имени, можно было пересчитать по пальцам. Поэтому ему нужно было быть очень осторожным с тем, что говорит и делает.
Вдовствующая Императрица осмотрелась по сторонам и осторожно спросила: «Почему здесь нет Шэнь?»
После сказанных слов, у всех, кто был в зале, сменилось настроение, кроме Шэнь Цинчжо, который, похоже не расслышал её слов.
Весь прошлый год никто не беспокоился о Седьмом Принце из холодного дворца. Все единогласно исключили его с королевского банкета. Но неожиданно в этом году вдовствующая императрица вдруг заговорила о нем.
Лицо Императора Сюаньху потемнело: «Седьмой Принц всё ещё под арестом».
«Сейчас Новый Год, почему так?» - Вдовствующая Императрица нахмурилась и сказала тоном, не терпящим возражений. – «Шэнь молод. Даже если мальчик совершил ошибку, он должен хорошо встретить Новый год».
«Мать-императрица же не знает, – Наложница Шу воскликнула, – Юань пришёл в себя после того, как в прошлом году упал в воду, но целые дни он как в тумане. Может только лежать на кровати и отдыхать. Я не знаю, когда он придет в себя!» [3]
Шэнь Цинчжо молча прокомментировал: «Может, в следующей жизни».
Вдовствующая Императрица, сидевшая справа от Императора Сюаньху, мягко ответила: «Не бойся, наложница Шу, императорский доктор делает все возможное, чтобы вылечить Четвертого Принца».
Шэнь Цинчжо поднял глаза и спокойно посмотрел на величественную императрицу.
Согласно описанию в оригинальной истории, она родилась в бедной семье и ей не на кого было положиться. Женщина завоевала расположение императора своим мягким и почтительным нравом, за что была канонизирована императором Сюаньху как императрица, правившая страной.
Причина проста. Императрица этой династии и раньше вмешивалась в государственные дела, а император Сюаньху терпеть не мог вмешательства иностранных родственников в государственные дела. Он не хотел, чтобы семья матери-императрицы занимала высокие посты, поэтому постарался на корню пресечь признаки сговора между могущественными чиновниками и гаремом.
Однако действительно ли эта императрица так нежна, добродетельна и благоразумна, как кажется?
«Достаточно, - тон Императора Сюаньху сочился нетерпением, – Перестаньте говорить о таких грустных вещах в столь чудесный день».
Увидев это, Его королевское высочество наследный принц быстро сменил тему и сказал: «Бабушка Императрица, сегодня рано утром сорока прилетела в Восточный дворец и так красиво щебетала. Как вы думаете, означает ли это, что после Нового года во дворце произойдет радостное событие?”
«Какой ты молодец, что подбадриваешь свою Бабушку, - вдовствующая императрица с любовью улыбнулась, - Какие хорошие новости? Собирается ли наследный принц наконец жениться на наследной принцессе?»
Атмосфера вновь стала приятной и непринужденной.
Прежде чем семейный банкет закончился, принцы, в порядке возрастания, трижды преклонили колени и девять раз поклонились перед Вдовствующей Императрицей, Императором и Императрицей-Повелительницей, после чего получили кошельки, наполненные золотом и серебром, которые обычно называют счастливыми деньгами.
Шэнь Цинчжо был среди них и, естественно, тоже получил кошелек.
«После серьезной болезни вы так сильно исхудали, - Вдовствующая императрица с любовью посмотрела на него, - Подействовали ли на вас успокаивающие благовония, которые дал вам Айцзя [4]?»
«Спасибо, благодаря Вдовствующей Императрице Няннян Цинчжо теперь хорошо спит, - Шэнь Цинчжо опустил глаза и ответил, - Я совсем недавно оправился, поэтому мой организм все еще немного слаб».
«Чжэнь чуть не забыл об этом, - Император Гуанси откинулся на спинку стула и с немного усталым видом махнул рукой, – Сегодня тебе следует вернуться и отдохнуть. Береги себя и не заставляй волноваться своих отца и брата».
«Конечно, - Шэнь Цинчжо снова поклонился, – Цинчжо уйдет первым».
Он неспешно покинул внутренний зал, и в тот момент, когда обернулся, остро ощутил на себе пристальный взгляд, устремленный на него.
Мужчина слегка повернул голову и встретился взглядом с парой ясных и сияющих глаз.
Это был Третий принц, Сяо Хунъяо.
Однако продлилось это недолго. Цинчжо отвёл взгляд, будто ничего не произошло, и медленно покинул дворец Чэндэ.
После возвращения в павильон Цзиюэ у Шэнь Цинчжо не было времени на отдых. Он поспешно позвал Сяо Дэцзы, чтобы расспросить о сегодняшнем положении Седьмого принца.
Сяо Дэцзы честно сообщил: «Его Высочество был сегодня в плохом настроении. Он только попросил слугу накрыть ужин на стол, а затем прогнал меня».
«Прогнал? - Шэнь Цинчжо слегка нахмурился, - Вы любезно прислали ему ужин, но он все равно прогнал вас?»
«Его высочество обычно таким не бывает, - Сяо Дэцзы быстро сориентировался, добавляя что-то приятное о принце, - Возможно, он сегодня неважно себя чувствует. Судя по тому, что видел слуга, Его Высочество выглядит не очень хорошо».
Шэнь Цинчжо тихо цокнул языком. В глубине души он догадался, что его маленький ученик снова намеренно поднимает шум, поэтому встал, накинул снежную накидку и в одиночестве направился к холодному дворцу.
Сегодня канун Нового года. Он устроил праздник слугам павильона Цзиюэ и оставил прислуживать ему только Сяо Дэцзы. В данный момент не нужно было старательно избегать других людей.
После того, как он побывал на оживленном новогоднем банкете, остановившись перед мрачными и холодными дверями дворца, он отчётливо ощутил в сравнении, что это место до ужаса пустынным, даже больше, чем обычно.
Шэнь Цинчжо невольно вздохнул.
Именно в этом мрачном холодном дворце его маленький ученик провёл одиннадцать новогодних вечеров со своей сумасшедшей матерью.
Со скрипом мужчина медленно толкнул тяжелую дворцовую дверь.
Сяо Шэнь лежал на спине на кровати, уставившись в темную крышу, неподвижный, как труп.
Канун Нового года. Очередной канун Нового года.
Мальчик никогда не ждал наступления этого праздника с нетерпением. День не имел для него особого значения. Это просто означало, что он прожил еще один год.
Внезапно в мертвой тишине и темноте в его ушах прозвучал знакомый голос.
Сяо Шэнь вдруг задрожал всем телом и внезапно вскочил с кровати. В волнении он вдруг рухнул на колени, повернувшись лицом к двери.
Шэнь Цинчжо стоял в дверях, выглядя слегка удивленным.
Через мгновение он нерешительно произнес: «Дорогой ученик, ты что, просишь у Мастера денег на Новый год?» {5}
[1] Я сначала засомневалась, но там рил год прошел. Дальше скажут.
[2] В анлейте говорится о траве, есть пара вопросов. Трава не растет без солнышка, так что, трава скорее будет расти, если он будет на солнышке. Странный китаец.
[4] Я, при обращении к себе вдовствующей императрицы или императорской наложницы
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления