Онлайн чтение книги Тохо Кориндо: Интересности Страны чудес Curiosities of Lotus Asia
1 - 17 Цена Бумаги в Лояне

Конкурс газет тенгу сейчас в самом разгаре. Из-за этого весь Кориндо стал доверху забит всяческой макулатурой.

Отчего же такая спешка? Причина ей лежит в секретах влияния равновесия между Генсокё и внешним миром.

Зима вновь наступает в Генсокё. И среди газет, падающих на голову, словно снег, Ринноске рассказывает ещё одну историю. На этот раз – о бумаге.

∎ ∎ ∎

Правда строится из информации, равно как замок, что строится из песка. Почему-то, в последнее время начало появляться всё больше газет, разлетающихся по ветру Генсокё, и лживые статьи новостей пропитали неверной информацией все людские разговоры. Статьи самые разные: старые заметки, свежие новости, информация об общеизвестных фактах и тех фактах, в правдивость которых трудно поверить, и так далее, и тому подобное.

Большинство правды строится из информации. И когда что-то где-то происходит, мы, обычно, не можем это засвидетельствовать собственными глазами. Только если повезет, мы сможем представить себе, что случилось, благодаря информации, появившейся из данного события. И то, что мы называем правдой, построено, на самом деле, из ненадёжного набора информации.

Большинство правд не только ненадёжны, они ещё и скоротечны и хрупки. Правда легко искажается информацией. И когда кто-то создаёт информацию, он должен быть осведомлён, что она может изменить действительность. Нет такой информации, которая состоит только из правды. Правда сама по себе – это наибольшая иллюзия. Иллюзия, которая не существует даже в Генсокё.

⠀

И вокруг распространяется множество газет, авторы которых этого не понимают. Это потому, что недавно начался конкурс газет тенгу. Сам конкурс – это не новость, но в этом году он вызвал на удивление большую реакцию, и газеты тенгу пронизали все академические аспекты в Генсокё.

⠀

Но вопрос состоит в том, почему же этот конкурс газет, который происходит каждый год, поднял в этот раз такой шум. Я могу придумать только две причины. Первая причина – это то, что события недавнего инцидента в избытке дают материала для статей, и вторая, которая, как мне кажется, имеет к этому более прямое отношение — это то, что количество бумаги в последнее время сильно возросло, и её цена заметно упала. Когда доступность бумаги увеличивается, конечно же, количество газет увеличится соответственно. Помимо того, более доступная бумага радует так же и меня.

⠀

Динь-дилинь

⠀

— Что же творится… Газеты, газеты, и ещё раз газеты! Когда газеты выходят каждый день, толк от них начисто пропадает!

— Да, но приносить их ко мне в магазин тоже было необязательно. – Рейму держала в руках кипу бумаг (и все они были газетами). У меня тут не приём макулатуры. И эти газеты ну никак не могут расцениваться, как товар на продажу.

— А чем это ты тут занимаешься? Книгу вроде не читаешь.

Я, держал в руке кисть, провёл ею над столом. Да, я начал писать книгу. Я всегда хотел её написать, но не мог найти для этого достаточно бумаги. Но сейчас, когда бумаги вокруг хоть завались, я могу этим заняться.

— Я решил писать о том, что происходит со мной каждый день.

— Что-то вроде дневника? А для чего он тебе?

— Просто достоверность всех этих газет вызывает у меня большие сомнения. Поэтому, я решил писать обо всём настолько правдиво, насколько смогу.

— То есть, это не будет совсем правдой.

— Когда записываешь правду, она перестает таковой быть. Разве ты не знаешь, почему у Генсокё нет записанной истории?

— Потому что писать не о чем? События, которые становятся историческими, обычно, бывают хорошими для некоторых людей, и плохими для большинства. А у нас если что-то и случается, то проблема решается быстро, и никто её не замечает.

— И не только это. Отсутствию истории есть ещё одно, более простое объяснение… Какого…?!

⠀

Наш разговор был прерван звуком разбитого окна.

— Газета! Газета! Читайте, словно сегодня последний день в вашей жизни!

За разбитым окном слышался отдаляющийся голос тенгу.

Я быстро подошел к окну и выглянул в него, но фигура разносчика была уже далеко, и она, видимо, не сильно переживала о разбитом окне.

— Чтоб тебя. Хоть газета, хоть что там ещё у этих тенгу, но нельзя ли приносить её более мирным способом?

— То, что они так разбрасываются ими, уже странно.

В качестве временной замены я прицепил на окно несколько старых газет, принесённых Рейму. Использование газеты вместо окон создаёт впечатление бедности, но в качестве бумажной защиты они должны сойти. На улице уже сезон холодных ветров, поэтому пусть лучше будут газеты, чем ничего.

— Разве бумажное окно не рвётся легче? Например, если ещё одна газета залетит через него.

— Не думаю. Даже если бумага газетная, она должна быть крепче, чем стекло. Скорее всего.

— Ну не знаю, не знаю…

— Разве ты об этом не задумывалась раньше, Рейму? Почему такая тонкая и рвущаяся бумага используется в качестве дверей и окон, я имею в виду.

— Потому, что она пропускает свет?

— Если бы дело было только в этом, то тебе не кажется, что её уже давно следовало бы заменить стеклом? И в последнее время надобность пропускания света понемногу отпадает.

Я рассказал Рейму о том, как бумага служит барьером. Даже ребёнок может её порвать, если захочет. И если к ней притронуться грязной рукой, то её уже не восстановить. В отличие от стекла, бумагу невозможно помыть.

И поэтому, когда бумага загрязнялась или рвалась, в этом всегда кто-то был виноват. И детей, которые вели себя неаккуратно возле неё, часто ругали, и тех, кто мог её загрязнить, тоже останавливали. Для таких людей бумажная рама была всего лишь бумажной рамой.

В большинстве случаев это люди, живущие в тех домах, где используются такие рамы. Поэтому их прочность зависит от того, насколько хорошо хозяева сохраняют их в чистоте и порядке. Можно сказать, что в этом плане их власть неизмерима.

Благодаря бумажным рамам люди вели себя в зданиях аккуратно, и двери они тоже открывали с осторожностью. Если бы их заменили на более крепкие, вроде каменных или железных, то люди вели бы себя с ними намного беспечней, и, наверное, начали бы наводить в домах беспорядки. И вскоре даже более крепкий материал сдал бы.

Бумага имеет силу предотвращать негодное поведение людей. Поэтому сила бумажных рам неопределённая, она, скорее, пропорциональна силе семьи, живущей в доме с бумажными стенами. Бумагу в покинутом доме может порвать даже ребёнок, а в храме, где живёт божество, даже взрослому человеку это не под силу.

— Слушай, Ринноске, а у этих твоих нервущихся бумажных окон бывают глаза?

Посмотрев на окно, я заметил глаз, смотрящий на меня сквозь дырку в газете.

⠀

— Ну и о чём там сегодня пишут?

В качестве наказания за испорченное окно я заставил Марису его чинить.

— Да ничего особого. Решили уже, кто победил на конкурсе газет. Победителем оказалась газета какого-то великого тенгу, «Новости Курума», хотя я никогда о такой не слышала.

— И вправду, ничего особого.

— Совсем ничего.

Я уже читал эти «Новости Курума», но та газета, которая залетела ко мне через окно, «Новости Бумбуммару», в отличие от них, была написана до умиления эксцентрично. Информация в ней очень далека от правды, и все статьи переделаны таким образом, чтобы события, описанные в них, выглядели интересно и необычно. Однако, действительность в них была настолько искажена, что, казалось, они написаны только для того, чтобы поднять побольше шуму. Настолько всё плохо.

Наверное, получив искажённую информацию, у людей, что не задумываются сильно о правде, создаётся впечатление, что они узнали что-то новое. Но тогда, если знание измеряется в количестве информации, то выходит, что человеческая мудрость – это то же самое, что книги и газеты, в которых лишь описываются события. Причина, по которой мы получаем знания из книг уж точно не в том, что знания в них написаны. То, что написано в книгах – это не более, чем недостоверная основа для строительства правды. Это, по сути, всего лишь информация, и одной только информации недостаточно, чтобы обрести знание. Она превращается в знания только тогда, когда начинаешь раздумывать над этой информацией. И, по сравнению с газетой великого тенгу, в этих «Новостях Бумбуммару», если не обращать внимания на содержание, как мне кажется, можно заметить гораздо больше предположений и раздумий. Ну, только если забыть про содержание.

— Интересно, с чего это в последнее время столько газет начало выходить? Я раньше не знала, но, насколько я понимаю, конкурс газет проходит каждый год, так? В таком случае, он не может быть единственной причиной.

— Главная причина – это то, что бумага стала доступней. Цена на неё в Генсокё заметно упала. Скорее всего, это из-за того, что целая куча бумаги попала сюда из внешнего мира.

— Хм… Сначала призраки, а теперь бумага. Что-то сюда в последнее время всё подряд попадает.

— Компьютеры – это шикигами, способные собирать информацию, не используя бумагу. Если это сложить с появлением бумаги здесь, то можно сделать вывод, что она уже становится иллюзорной как средство передачи информации. Может быть, даже написание книг уже кануло в иллюзию во внешнем мире. Ну ладно, в конце концов, именно благодаря этому я теперь могу написать одну.

— Значит, у тебя уже проблемы с памятью?

— Ты хочешь сказать, что у всех писателей проблемы с памятью?

— Ну да, они всё равно как лапчатка же.

— Ты имеешь в виду, как Нитирэн Осё?

— Вы двое, кажется, путаете Нитирэна с «монахом на три дня»[✱].

※ Лапчатка индийская созревает за три дня. Нитирэн Осё – известный буддистский монах. «Монах на три дня» — выражение, которое значит «Непостоянный человек, что берётся за дело, и сразу его бросает». Произносится как «Сан-нити бозу» или «Микка бозу».

В Генсокё нет написанной истории. И это не потому, что писать не о чем, или инциденты быстро решаются. Этому есть ещё более простое объяснение.

Это потому, что жизнь ёкаев слишком длинна. Даже если какое-нибудь событие и стало бы историческим, пока замешанные в нём участники живы, и могут с лёгкостью менять информацию своими собственными руками, правду из этой недостоверной основы всё равно никто бы не узнал. Если правда строится на сомнительных фактах, она просто рассыплется по ветру. Сколько бы эти «замки правды» не возводились, они всё равно растают под дождём. Объективность – самая важная часть истории, но если существуют заинтересованные в ней люди, то она не уходит далеко от их собственных интересов. Вот почему в Генсокё нет истории.

Я собираюсь использовать эту бумагу из внешнего мира, чтобы написать про Генсокё настолько объективную книгу, насколько смогу. И если она сможет стать историей, то начало книги должно соответствовать началу истории. А история началась, конечно же, тогда, когда родился Генсокё. Поэтому в самом начале своей книги я написал: «История о том, как родился Генсокё».

⠀

— Однако бумаги и вправду стало очень много. Интересно, откуда тенгу её берут?

— Количество бумаги возрастает здесь только потому, что оно уменьшается во внешнем мире. Как я уже говорил, само использование бумаги для передачи информации, должно быть, стало иллюзорным.

— Значит, они теперь это делают словесно? Ну, людей во внешнем мире много, поэтому там для этого есть много ртов.

— Тогда получается, что в Генсокё наоборот, общение через бумагу может стать популярным.

— То есть, через эти газеты? Это плохо же.

— И вправду, плохо.

— Да, полагаю, в этом ничего хорошего нет.

Скоро я собственными руками сотворю историю Генсокё. Интересно, придёт ли тот день, когда моя книга будет признана летописью. После этого академизм начал бы развиваться в Генсокё, и он стал бы ближе к внешнему миру. Кроме того, если моя книга будет хорошо продаваться, это станет хорошим подспорьем магазину. Может быть, если я буду продавать не только найденные вещи, Кориндо перестанет быть обычным антикварным магазином.

Благодаря тому, что в Генсокё попадает целая куча бумаги, её цена упала. Но с другой стороны, теперь будут писаться газеты и книги, что повысит на неё спрос.

Когда цена бумаги в Генсокё падает, она возрастает в Лояне. Когда бумага пропадает из внешнего мира, она появляется в Генсокё. Когда большие стаи красноногих ибисов парят в небе Генсокё — они, скорее всего, пропадают из внешнего мира. Во всём соблюдается равновесие. И люди, которые ограничивают себя закрытым пространством, не могут заметить этого мирового равновесия.

— Честное слово, во всех этих газетах пишут только о чём-то совершенно неважном. Например, измерение ширины реки Сандзу[✱]. Кому это вообще нужно?

※ Статья об этом есть в Богемном Архиве в Японском Красном, что, в общем-то, и является сборником статей Аи Шамеймару. В ней рассказывается, что для каждого человека ширина Сандзу разная, и Ран Якумо составила сложнейшее уравнение, чтобы её вычислить, так как ей было нечего делать. Между прочим, одним из важнейших параметров в этом уравнении был размер платы Проводнику Душ.

Мариса копалась в кипе старых газет, которые принесла Рейму, читая некоторые неважные статьи из них.

— Если ширина Сандзу зависит от того, сколько времени тебя по ней перевозят, то даже таким людям, как ты, будет легче умирать, зная это, не находишь?

— Наверное, будет скучно, если меня будут слишком долго перевозить. Может, туда можно что-нибудь с собой взять?

— Похоже, ты поймёшь, что такое река Сандзу только тогда, когда попадёшь на неё, Мариса.

— Было бы лучше, если бы она была широкой.

— Это не так. Ширина этой реки зависит от твоего отношения к людям. Если хороших друзей, например, таких, у которых ты можешь одолжить денег, у тебя немного, то она будет широкой. А если ты будешь брать из моего магазина вещи без спросу, то она будет настолько широкой, что паромщику надоест тебя везти.

— Вот почему лучше, когда она широкая. Значит, чтобы она была широкой, мне нужно отсюда что-то взять?

Даже если в этой газете не было написано ничего важного, девочки начали раздумывать над её содержанием, и добыли из этого кое-какое знание. Знание – это нечто, что ты придумываешь себе сам, вклинивая его между другими своими понятиями, и применяя его в своей жизни. Знание не является чем-то, что где-то записано. Чтобы оно появилось, нужно вычитать что-нибудь из книги, и обдумать это. И хотя хорошо, что вокруг столько газет и книг, которые собирают в себе много информации о событиях, они совсем не собирают знаний. Знания не появляются просто от наблюдения, чтения, запоминания, записывания или разговора.

Я считаю, что делать победителем великого тенгу, который продвигает всё вышеперечисленное в своей газете, было ошибкой. Судить о добротности газеты только по количеству подписок глупо. Разве они не понимают, что от этого лишь вырастет количество людей и ёкаев, которые не понимают сути знаний? Когда я в следующий раз встречу тенгу, обязательно скажу им об этом.

⠀

— Ну ладно, конкурс ведь уже закончился, верно? Это значит, что количество неважных газет наконец уменьшится.

— Точно. Они приносили мне газеты настолько часто, будто я на них всех подписан. Ну, у меня есть подписки, но всё равно это дела не меняет. Я был бы рад, если бы ко мне газеты приходили только тогда, когда они описывают какую-нибудь важную новость, которая мне интересна.

— Но в следующем году у тенгу ведь опять будет конкурс, так? А они – народ быстро думающий и работающий, и они уже скоро могут начать готовиться к следующему году…

⠀

Марису перебила очередная газета, с треском влетевшая сквозь бумажное окно. Девушки с удивлением посмотрели на неё.

Когда мне пришла в голову мысль, что мне придётся заменять бумагу на окне круглый год, мне стало дурно.