Онлайн чтение книги Тохо Кориндо: Интересности Страны чудес Curiosities of Lotus Asia
1 - 20 Чудесные Цикады

Написанная создателем Тохо, Зуном, с фантастическими иллюстрациями Гендзи Асая, перед Вами предстаёт девятнадцатая глава[✱]. Какую же историю Ринноске расскажет на этот раз, когда плачут многочисленные цикады?

※ Хотя «Ультрафиолетовый Свет» и «Инструмент Богов» вышли как отдельные главы, по сюжету книги они представляют собой одну целую главу, поэтому нумерация сместилась на один.

∎ ∎ ∎

В утренние и вечерние ветра начала примешиваться прохлада. Плеяды предков, пришедших из Потустороннего Мира чтобы засвидетельствовать праздник Обон, хорошенько повеселились и мирно вернулись назад. Теперь дневная жара будет со временем понемногу спадать.

— Что-то в последнее время цикады очень шумят. Я никогда не слышала цикад с таким странным стрекотанием.

Сказав это, Мариса захлопнула книгу, и прижала к ушам поля своей шляпы. Цикады и в самом деле ненормально шумные, и такое стрекотание Мариса наверняка никогда раньше не слышала. Но я не сильно волновался по этому поводу, поэтому ответил ей, немного повысив голос, чтобы она услышала:

— Да, ведь сейчас год чудесных цикад, чтоб ты знала.

— Хм, вот как? И что это значит?

Мне знаком плач этих цикад. Я слышал его одиннадцать лет назад.

Одиннадцать лет назад, летом, когда я прибирал свои товары, я услышал звук, похожий на низкий крик, исходящий со стороны леса.

Тогда Кориндо стоял у магического леса всего несколько лет, поэтому я не знал многого об этом лесе, и не знал, что этот странный звук был криком цикад.

Но узнал я это всего лишь два дня тому назад.

⠀

Два дня назад меня разбудило пронзительное стрекотание цикад. Цикады – таинственные существа, ведь они внезапно начинают свой плач, и столь же внезапно прекращают его. Они уходят в землю, и, будто вспоминая о том, что они всё ещё живы, возвращаются из неё обратно. Из-за этого я великодушно терпел их присутствие.

Однако в этом году цикады не такие, как всегда. Их стрекотание звучит ниже, чем у тех цикад, к которым я привык, и их стало гораздо больше, чем обычно.

Из-за этого шума мне пришлось закрыть окно, несмотря на жару. Однако, с закрытым окном в магазине стало слишком жарко, а это не очень хорошо для товаров. Кроме того, так ночью нормально не поспишь, и покупателям в магазине находиться неуютно.

Я начал раздумывать насчёт того, как бы мне избавиться от цикад, но не вытерпел жары, и, впервые за долгое время, покинул магазин и отправился в деревню. Конечно же, я и тогда не переставал думать, как прогнать назойливых цикад.

Когда я удалился от магазина на некоторое расстояние, я заметил, что стрекотание цикад стало тише. Похоже, они живут только в Волшебном Лесу. И это меня немного успокоило. Ведь в самом худшем случае, если в магазине уже будет невозможно оставаться, я могу отправиться домой к одному человеку, который когда-то давно очень мне помог, и пожить у него. Цикады не живут долго, поэтому через пару дней они должны уже утихнуть.

Раздумывая над этим, я пришёл к дому Кирисаме. Прошло уже около десяти лет с тех пор, как я в последний раз виделся с главой семейства Кирисаме. Я сильно волновался, так как я всегда общался с деревенскими людьми только как с покупателями. Я подумал, что, может быть, с возрастом у главы дома память стала хуже, и он меня не узнает. Люди в деревне растут и стареют с годами. Но на меня эти всем привычные явления не действуют, поэтому мне нельзя надолго оставаться в деревне. Я так принесу людям лишь волнение и страх.

Но моя неуверенность сразу же улетучилась после небольшого разговора. Я поговорил с Кирисаме старшим о таких вещах, как, например, ход торговли в доме Кирисаме, нынешнее состояние товара в Кориндо, а ещё об инструментах из внешнего мира, и от этого моё напряжение как рукой сняло, и я, наконец, перешёл к делу, и рассказал ему о своих проблемах с необычными цикадами.

— И только когда я уже был в доме Кирисаме, я понял, что одиннадцать лет назад я слышал точно такое же низкое стрекотание из леса.

— Долго же до тебя доходило.

— Догадка об этом крутилась у меня в голове уже тогда, когда я пришёл в деревню, но одиннадцать лет назад я и подумать не мог, услышанное мной – это плач цикад. Объяснить это можно тем, что когда отдаляешься от высокого звука, он понемногу исчезает, и остаются слышны только приглушенные, низкие звуки. В этом году, похоже, цикады появились совсем близко к моему дому, но одиннадцать лет назад я слышал их стрекотание лишь издалека. И разница между тем, что я слышал тогда и сейчас, очень большая. Поэтому я понял это всё только тогда, когда вышел из магазина.

Стало жарко, и я решил открыть окно, чтобы немного проветриться. Но даже через слегка приоткрытое окно стрекотание цикад мгновенно заполнило магазин, поэтому пришлось оставить его открытым лишь на ширину пальца.

— После того, как я понял, что таинственные звуки одиннадцать лет назад были плачем цикад, я спросил у твоего отца, не знает ли он о них чего-нибудь. Кстати, он выглядел вполне живым-здоровым.

— Я тебя не слышу, цикады слишком шумят!

— Он, оказывается, вообще в этом году про цикад не слышал. Конечно же, он сказал также, что ничего не знает об их происхождении. А меня оно начало всё больше и больше интересовать. И когда я ушёл из дома Кирисаме, я отправился к ещё одному определённому человеку.

Этот человек, который среди всех людей из деревни обладает наибольшими знаниями и информацией – наследница семьи Хиеда. Это порядочная человеческая семья, родословная которой уходит в прошлое более, чем на тысячу лет. И в летописях этой семьи хранятся все знания про Генсокё, которые только есть. У них также немало есть и про внешний мир.

В семье Хиеда каждые сто или двести лет рождается так называемое «Дитя Миаре». Это Дитя Миаре, говорят, может запомнить все летописи семьи от корки до корки, и сейчас, насколько я понимаю, уже время девятого их поколения.

Почти все летописи Хиеда, с некоторыми исключениями, сокрыты от посторонних, но недавно этот запрет был послаблен, и если появится веская на то причина, они могут стать доступными для общего использования. К счастью, это распространяется и на нелюдей тоже.

— Хм-м. Я, кажется, слышала что-то о них от Рейму, но… Прям удивительно, что у них есть столько всего интересного.

Едва приоткрытое окно никак не выполняло свою работу по впусканию ветра в магазин, и в комнате было всё ещё жарко. А в шляпе и подавно запариться можно. Мариса, сказав, что ей хотелось бы как-нибудь туда сходить, чтобы поразвлечься, сняла свою шляпу и начала ею обмахиваться.

Для Марисы «поразвлечься» наверняка значит украсть что-нибудь. Я попытался разубедить её, сказав, что отношения между семьёй Хиеда и главой дома Кирисаме пока ещё хорошие, и она, сделав разочарованную мину, сказала: «Давай уже дорассказывай про цикад».

— Хиеда и вправду обладают неисчислимыми знаниями. Их было так много, что я не знал, с чего мне начать, однако девятая Дочь Миаре сказала мне, что она якобы «запомнила всю библиотеку, чтобы рассказывать людям о том, что в ней есть». Я, наполовину ей веря, спросил: «Есть ли здесь какие-либо записи об этих шумных цикадах?», и она ответила мне незамедлительно. Похоже, слухи о её памяти всё же не лгали.

— Ясно. Ну, раз ты уже всё разузнал насчёт цикад, то ты уже должен, наверное, знать, как от них избавиться, я права? Тогда побыстрее сделай что-нибудь с ними, умоляю. Куда бы я ни пошла в Волшебном Лесу, они всегда там. Я так скоро оглохну же!

— Тогда заткни уши, если не нравится. В то время мой интерес изменился в немного другую сторону. Я уже хотел знать не то, как избавиться от них, а почему одиннадцать лет назад случилось то внезапное наводнение цикад.

Цикады стрекотали как сумасшедшие. Понемногу мои уши привыкли к шуму, и он уже не так сильно действовал на нервы. Но разговор повышенным голосом всё равно сушит горло. Я заварил чай на двоих.

Эти цикады с самого начала были окутаны тайнами. Цикады созревают около семи лет, а затем они внезапно выходят на поверхность, шумно стрекочут на протяжении около семи дней, а затем покидают свои тела, чтобы переродиться. Говорят даже, что цикады – это временные оболочки для душ грешников, которые искупили свои грехи в аду и вновь входят в круг перерождения.

Кроме того, во внешнем мире, судя по летописям, есть ещё особые виды цикад. Это тринадцатилетние и семнадцатилетние цикады. Как можно понять из имени, они выходят на поверхность раз в тринадцать или семнадцать лет.

А цикады, которые появились в Генсокё – это таинственные цикады, которые появляются раз в одиннадцать лет, и некоторые люди называют их «Чудесными Цикадами». Причиной тому, почему они чудесные, служит не только тайна их одиннадцатилетней жизни под землёй, но ещё и то, что в том году, когда они выходят на поверхность, урожай обязательно будет богатым. Больше в летописи ничего об этом не говорится.

— Хм-м… Так почему одиннадцать? Кроме того, во внешнем мире есть тринадцатилетние и семнадцатилетние цикады, поэтому как-то странно, что семилетние считаются обычными.

Летописи Хиеда не дают ответ на этот очевидный вопрос Марисы, они содержат в себе лишь косвенное описание некоторых событий. Информация в них хоть и достоверная, но в ней для читателя явно кое-чего не хватает.

Конечно же, у меня был тот же вопрос, что и у Марисы. Но разница между нами состоит в том, что я ещё могу обдумать всё самостоятельно, а у неё для всех объяснений есть кое-кто другой. И этот кое-кто другой, это, без сомнения, я.

— Почему бы тебе самой не подумать хоть немного?

Мариса, похоже, даже не заметила, что я ей читал мораль. Она продолжала обмахиваться своей шляпой, ожидая, пока я продолжу свой рассказ. Должно быть, это или из-за стрекотания цикад всё меня стало раздражать, или же это я сам в последнее время стал слишком раздражительным.

— Ну и ладно, всё равно этот вопрос сам по себе немного сложный. Во-первых, некоторые источники говорят, что впервые одиннадцатилетние цикады были замечены около ста лет назад. Другими словами, есть такая возможность, что сто лет назад они пропали из внешнего мира, и таким образом попали в Генсокё.

— То есть ты имеешь в виду, что одиннадцатилетние цикады тоже жили во внешнем мире?

— А ведь если подумать, то такое предположение очень даже может оказаться верным, поскольку там также есть семи-, тринадцати-, и семнадцатилетние цикады.

— Не, что-то тут не так. Если там есть цикады, которые живут семь, тринадцать и семнадцать лет, то разве не правильней было бы, если бы там были такие, какие живут по десять и пятнадцать лет? Одиннадцать тут вообще как-то не лепится.

Понятно, значит, Мариса думает, что равномерно распределять интервалы между количеством лет было бы логичней. Десять находится между семью и тринадцатью, и пятнадцать между тринадцатью и семнадцатью. Наверное, это решение даже не сопровождалось обдумыванием, а было принято чисто инстинктивно. Большинство людей любят, когда промежутки в чём-либо заполнены равномерно. У Марисы вообще такой характер, что у неё в комнате всё кроме книг может лежать где попало, но вот книги она бы рассортировала по видам и поставила бы в строгом номерном порядке. Но хоть мне и кажется, что так и должно быть, это всё равно как-то странно.

Однако, мне стало интересно, что бы в этом случае ответила Рейму, с её-то хорошей интуицией.

— Нет, одиннадцать лет подходит в самый раз. Я бы даже сказал, что цикады из внешнего мира заметили, что одиннадцатилетних уже нет.

— 7 лет, 11 лет, 13 лет, 17 лет… Что-то с этим набором чисел не так.

— Заметила уже? Все эти числа не делятся ни на что, кроме себя и единицы. Это простые числа.

И 7, и 11, и 13, и 17 – всё простые числа. Простые числа больше семи идут следующим образом: 11, 13, 17, 19, 23, и так далее.

Я заметил ранее, что во внешнем мире есть семи-, тринадцати— и семнадцатилетние цикады, но одиннадцатилетних там нет. А в Генсокё есть цикады, которые появляются раз в одиннадцать лет…

— Поэтому, я пришёл к выводу, что одиннадцатилетние цикады появились из внешнего мира, откуда они, по какой-то неизвестной мне причине, пропали.

— Ясно. Ну, ты, может, снова взъерепенишься, но у меня есть ещё один вопрос. Почему циклы жизни цикад постоянно длятся только простое количество лет?

— Это вполне нормальный вопрос. Но, к сожалению, у меня нет на него ответа.

— Вот как… Но ведь Корин, которого я знаю, никогда не оставляет вопросов без ответов, разве не так?

— Именно так. Это ты верно подметила.

— Ну вот, другое дело. Давай, рассказывай дальше.

Такое ощущение, что мной умело помыкают. Ну и ладно.

— Наверняка простое количество лет нужно для того, чтобы уменьшить возможность появления разных цикад одновременно, так как годы для них будут совпадать очень редко. Например, тринадцатилетние и семнадцатилетние цикады могут появиться одновременно разве что раз в… 221 год. Таким образом, уменьшается количество невыгодных лет, когда разные виды цикад появляются одновременно. А если бы циклы их жизни составляли по 10 и 15 лет, как ты только что сказала, то они бы сбегались раз в 30 лет.

— Понятно, мне кажется, до меня наконец дошло. А цикады, оказывается, совсем не глупые.

— Это не обязательно должно значить, что они неглупые. Как я уже сказал, некоторые люди говорят, что цикады – это вместилища для душ, покинувших ад. То есть это, скорее всего, система, созданная Эммой[✱]. В таком случае, не удивительно, что она такая продуманная.

※ Эмма, также известный как Яма – мифический буддистский судья умерших, который решает, кто отправится в ад, а кто в рай. Единственной представительницей расы Ям в Тохо является Сикиэйки Ямадзанаду.

— Но почему именно одиннадцатилетние цикады, которые теперь появляются тут, пропали из внешнего мира?

— Могу только догадываться. Думаю, это могло случиться из-за того, что если бы одиннадцати-, тринадцати-, и семнадцатилетние цикады появились одновременно, одиннадцатилетние, будучи самыми молодыми, были бы уничтожены. И случаться это должно раз в 2431 год. И вот, прошли века, и этот роковой год, наконец-то, настал, и одиннадцатилетние цикады были изгнаны в Генсокё.

— Ага, может быть, ты и прав. После этого разговора мне уже начинает казаться, что эти шумные цикады на самом деле очень ценные. Они ведь чудесные цикады, что появляются раз в одиннадцать лет.

— Верно, и именно поэтому я не хочу от них избавляться.

Я решительно распахнул окно. Одиннадцатилетние цикады, которые наконец освободились от своих грехов, пронзительно стрекотали от радости.

Как я и ожидал, Мариса сразу же заткнула уши, скорчив кислую мину. Но у неё дома наверняка ещё шумнее, чем у меня в магазине, поэтому она ещё не ушла.

Но, поскольку мне не нужен магазин, в котором сидят только непокупатели, я её всё равно выпроводил. Мариса неохотно ушла, но уж точно не к себе домой. Наверное, она решила переждать в храме или где-нибудь ещё. Хотя, у неё в деревне родители живут, поэтому она могла бы и вернуться туда…

Интересно, сколько времени эти цикады уже стрекочут? Когда я задумался над этим, я заметил одно странное совпадение, которое связывает Эмму с цикадами.

Эмма известна за свои семь испытаний, которые следуют после церемонии поминок, через семь дней после смерти человека. И вот опять семь, простое число. Количество дней совпадает с количеством лет, по истечению которых цикады вновь выходят на поверхность. Кроме того, уже после вынесения приговора, если вспомнить о тех, кто всё ещё ожидает в земле перерождения, то можно прийти к выводу, что семилетним цикадам придётся ждать примерно такое же количество дней, какое количество лет между одновременными появлениями 11-, 13— и 17-летних цикад.

Цикады – удивительные существа. Несмотря на то, что они были созданы в соответствии с системой Эммы, у них, похоже, есть ещё одна, скрытая сущность, и, быть может, эта сущность понемногу приобретает кое-какое волшебное значение.

Почему они остаются под землей столько же, сколько души остаются в аду? Почему они пропадают после столь короткого пребывания на поверхности? И не выходит ли, что у людей самый короткий цикл перерождения?

И, в конце концов, что же случается с ёкаями, когда они умирают? И что случится со мной, наполовину ёкаем? Я вновь закрыл окно, погрузившись в раздумья.