Онлайн чтение книги
Замена фатального пути
Replacing the Evil Way
Глава 25. Обмен информацией
Хэ Вэй сидел у края дивана, подперев ладонью лоб. Работа отнимала всё время, и эта спокойная ночь, когда можно было наконец расслабиться и почитать, была редкой удачей. Скрестив ноги, он держал на коленях «Судебную токсикологию» — ту самую книгу, которую Ду Жуаньлань одолжила ему после дела об отравлении в прошлом месяце. Вечная занятость не оставляла времени даже чтобы заглянуть в неё, так что к настоящему моменту он одолел едва ли треть.
Рядом с диваном один за другим появились мокрые следы босых ног. Хэ Вэй искоса взглянул на них и твёрдо решил установить новое правило: выходя из душа, необходимо насухо вытирать ноги прямо в ванной, а не таскать воду в гостиную.
И его гель для душа, который уже несколько дней как пропал — наверняка тоже «присвоен» Чэн Цзэшэном. Хотя этот запах ему и не нравился, уж слишком приторный и сладковатый, но вещь-то куплена мамой — даже если не пользовался, всё равно приходилось держать это на виду и хранить.
Чэн Цзэшэн, в майке-безрукавке и с полотенцем на шее, знал, что Хэ Вэй где-то в комнате, но пока не мог определить точное местоположение.
Время уже позднее, раз гость здесь — пора переходить к делу. Хэ Вэй заложил страницу закладкой и закрыл книгу.
— Чэн Цзэшэн, ты меня слышишь?
В тот же миг Чэн Цзэшэн произнёс:
— Спасибо за ужин. Ты искал меня, чтобы поговорить о своём деле?
Оба не получили ответа.
Хэ Вэй, потирая затылок, размышлял, при каких условиях всё-таки возможно активировать диалог. Это напоминало прохождение хоррора, в который он когда-то играл: управляемый герой блуждает по лабиринту комнат, разгадывая загадки, и чтобы продвинуть сюжет, нужно найти ключевые предметы и вычислить условия активации. Сейчас он уже находился рядом с «ключевым предметом», но всё ещё не мог разгадать главную загадку — как начать разговор.
Чэн Цзэшэн, поглаживая подбородок, взглянул на кварцевые часы. В тот раз, когда пробило полночь, они внезапно услышали друг друга. Было ли условием именно это время или же особое фортепианное звучание?
Одолеваемый сомнениями, он подошёл к часам и, нащупав сзади регулятор, перевёл стрелки на минуту до полуночи. Не отрывая глаз от прерывисто движущейся секундной стрелки, он ждал, пока все три стрелки совпадут. Раздались те самые особые звуки фортепиано, игравшие роль боя часов.
Хэ Вэй резко поднял голову и даже вскочил на ноги. Музыка длилась всего несколько секунд и оборвалась. Он осторожно спросил:
— Чэн Цзэшэн? Ты меня слышишь?
— Хэ Вэй?
Ответа снова не последовало.
Похоже, разгадка всё же во времени. Придётся подождать до полуночи и попробовать снова — проверить, верна ли догадка об условиях срабатывания.
Хэ Вэй пришёл к той же мысли: он предположил, что в определённое время в узловых точках параллельных миров происходят особые аномалии, позволяющие обитателям двух реальностей ненадолго соприкоснуться.
Чэн Цзэшэн перевёл стрелки часов обратно и поднялся наверх за бумагой и ручкой. Устроившись на диване, он приготовился продолжать общение с Хэ Вэем единственно возможным пока способом — через записки.
Он как раз описывал текстом всю цепочку недоразумений — от заказанного обряда до случайно съеденных жареных пельменей, как вдруг появилась записка от Хэ Вэя, на этот раз более объёмная, с тремя ключевыми пунктами:
[1. Я не призрак.]
[2. Мы оба реально существуем, просто параллельные миры.]
[3. Ты тоже мёртв, застрелен.]
Чэн Цзэшэн держал в руках эту записку с ошеломляющим содержанием, его внимание приковали слова «параллельные миры» и «застрелен». О параллельных мирах он слышал раньше и даже видел научно-фантастические фильмы на эту тему, но никак не ожидал, что самому доведётся стать участником таких событий. Хотя к словам Хэ Вэя он всё ещё относился с определённым скепсисом, более разумного объяснения сейчас найти не мог, поэтому решил пока принять эту версию.
Что же касается того, что он и «там» тоже «мёртв», да ещё и убит выстрелом… Чэн Цзэшэн испытывал жгучее любопытство. Он обвёл кружком слово «застрелен» и внизу задал вопросы: время смерти, место преступления и результаты вскрытия.
Он положил записку обратно на стол, но Хэ Вэй не взял её. Вместо этого на столе материализовалась ещё одна:
[Ты видел записку. И что? Никаких мыслей?]
Чэн Цзэшэн нахмурился, внимательно изучая оставленные Хэ Вэем листки, затем снова взглянул на свой блокнот. В голове у него созрела идея. Он оторвал ранее написанное, скомкал и выбросил в корзину.
Хэ Вэй вертел ручку в пальцах. Чэн Цзэшэн уже давно не подавал признаков жизни — о чём он думал? Пришёл в такой шок, что онемел?
Наконец на столе появился лист бумаги другого цвета — с характерным почерком Чэн Цзэшэна:
[Я отвечаю прямо на твоих записках — ты не получаешь. Подожди немного, я ненадолго выйду, скоро вернусь.]
Не успел Хэ Вэй дочитать, как входная дверь распахнулась и захлопнулась — Чэн Цзэшэн уже ушёл.
Он изучал переданное Чэн Цзэшэном сообщение, лихорадочно анализируя возможные причины. Когда Чэн Цзэшэн забирал его записки и отвечал на тех же листках — он не получал ответа, но стоило тому использовать другую бумагу — сообщение доходило. Словно этот носитель был в единственном экземпляре: стоило Чэн Цзэшэну прикоснуться — и он исчезал из поля зрения Хэ Вэя навсегда.
Хэ Вэй бродил по дому, изучая квартиру 404, в которой им приходилось сосуществовать. Мебель и техника были подобраны ещё до заселения, Чэн Цзэшэн касался их ежедневно, но они оставались на своих местах в полной сохранности. Чэн Цзэшэн жил здесь, но его личные вещи из комнаты наверху не проявлялись, зато купленная им еда заполняла холодильник, включая и те даосские амулеты из жёлтой бумаги, что сегодня появились в гостиной…
Щёлк. Раздался отчётливый звук отпираемого замка. Чэн Цзэшэн вернулся. В пакете у него были два маркера. Он направился прямиком на кухню, бросил взгляд на гладкую белую поверхность дверцы холодильника, достал один маркер и пробно начертил несколько слов. Затем стёр их тряпкой — поверхность вновь стала идеально чистой.
Отлично. Сгодится в качестве маркерной доски.
Тук-тук — донёсся звонкий стук по стеклянной двери кухни.
Как раз вовремя. Не придётся придумывать, как позвать другого. Чэн Цзэшэн написал на холодильнике:
[На столешнице лежит маркер. Видишь?]
Хэ Вэй взял другой маркер и, стоя перед холодильником, ответил под чёрной строкой:
[Вижу.]
Чэн Цзэшэн:
[По моей догадке, мебель и техника были здесь до моего заселения — мы оба можем к ним прикасаться. Но личные вещи исчезают, если их берёт другой.]
Хэ Вэй:
[Лапша и жареные пельмени пропали, как только ты к ним прикоснулся. Амулеты из жёлтой бумаги я взял и положил на стол — ты всё ещё видишь их?]
Чэн Цзэшэн вывел многоточие, смущённо объясняя, что это не он их развесил — днём приходила его мама.
Хэ Вэй скрестил руки. Раз Чэн Цзэшэн тоже видит амулеты, которых он касался, значит, вещи третьих лиц не подпадают под правила обмена. И впрямь удивительно — неужели эти мистические правила взаимодействия созданы специально для них двоих?
Дверца холодильника была уже исписана наполовину. Чэн Цзэшэн взял тряпку и тщательно всё вытер. Наконец-то они нашли способ непрерывного общения — куда удобнее записок: можно видеть предыдущие записи, не тратя бумагу, наглядно и экологично.
Последующее общение пошло более гладко. Хэ Вэй кратко и ясно изложил текущую ситуацию, систематизировав знания, полученные от Лянь Цзинъюаня, чтобы Чэн Цзэшэн понял: они находятся в двух параллельных вселенных, и лишь здесь их миры пересекаются. Стоит им покинуть это место, и каждый продолжит жить в своём мире, не влияя друг на друга.
Чэн Цзэшэн не удержался от восклицания: он не верил в призраков, но оказался ошарашен неизведанными научными феноменами. Мысль, что он общается с человеком из другого мира, вызывала сложную гамму чувств — словно вёл диалог с инопланетянином.
В ходе обсуждения выяснилось, что оба живут в Шэнчжоу, и общая структура города схожа, но в деталях есть отличия. Например, рядом с университетом общественной безопасности, который окончил Хэ Вэй, есть одна легендарная лапшичная — она работает уже двадцать лет, а в мире Чэн Цзэшэна на её месте находится книжный магазин.
Однако заброшенная усадьба на горе Фулун существовала в обоих мирах, причём обстановка и детали были практически идентичны — самое схожее место из всех известных им.
[Ты и вправду полицейский?] — поинтересовался Хэ Вэй.
Чэн Цзэшэн парировал:
[А ты точно из уголовного розыска?]
[Какая модель идентификации используется?]
[Есть два подхода: идентификация по совокупности признаков и идентификация по отдельным элементам.]
Ответив, Чэн Цзэшэн сам задал вопрос:
[Характерные особенности морфологии брызг крови?]
[Удлинённой формы, с одним расширенным и одним узким заострённым концом, часто со шлейфом. Острый конец указывает направление разбрызгивания. Обычно расположены радиально. При большом объёме крови или вертикальном направлении внизу часто видны потёки. Хочешь полный морфологический анализ — на этой дверце холодильника не хватит места.]
— … — Чэн Цзэшэну больше не нужно было ничего выяснять. С таким фундаментальным знанием дела никто не будет сомневаться в его профессиональной принадлежности.
После обмена информацией оба узнали, что работают в отделе уголовного розыска городского управления: один — начальник отдела, другой — его заместитель. Но их рабочие круги вовсе не пересекались, даже начальники городских управлений разные. Разве можно ждать, что управленческие команды окажутся одинаковыми?
При более детальном разговоре подобных различий оказалось бесчисленное множество. Два параллельных мира с одинаковым течением времени, места и люди имели определённые отличия, но в рамках общей структуры. Если проводить аналогию, эти вселенные подобны двум картинам, создаваемым одновременно: одинаковый холст, общая тема, но разные художники используют различные стили. Изображаемые персонажи и детали тоже разнятся.
Особенно поражала разница в их статусах в параллельных мирах. Когда Чэн Цзэшэн узнал, что в том мире он стал суперзвездой, которая кормится своей внешностью и собрала легионы поклонников, его лицо просто позеленело от досады. Что за чушь? Он терпеть не мог, когда его внешний вид привлекал внимание, а в том мире он этим и жил — вот уж воистину бесцельное существование!
Хэ Вэй не испытывал особых чувств по поводу того, что его параллельная версия была обычным офисным работником. Он равнодушно прокомментировал одной фразой: «Вот уж расточительство для способного человека», — что вновь повергло Чэн Цзэшэна в немое изумление.
Губка для мытья посуды, исполнявшая роль тряпки для стирания с «доски», уже почернела — чернила маркера въелись так, что отмыть было невозможно. Чэн Цзэшэн достал новую, как вдруг из гостиной донеслись звуки фортепианной музыки. Он удивился: неужели уже полночь?
Они с Хэ Вэем были так поглощены обменом информацией, что не заметили, как пролетели несколько часов. С последним аккордом Чэн Цзэшэн почувствовал, что на кухне появился кто-то ещё — совсем близко. Тихие ровные вздохи едва доносились до его слуха.
— За один вечер я написал больше, чем в итоговом отчёте по делу.
Низкий, слегка отстранённый голос Хэ Вэя прозвучал в кухонной тишине. Чэн Цзэшэн, прислонившись к шкафу, встряхнул кистью:
— А кто нет? Почти как в детстве, когда меня заставляли переписывать книги в наказание.
После долгого предыдущего общения, пусть даже не видя друг друга, сам звук голоса порождал странное чувство облегчения. Возникало необычное ощущение, словно принял успокоительное: все прежние умозаключения и выводы оказались верны — с последним ударом полуночи этот человек появлялся напротив.
— Хватит лирики. Расскажи детали дела, — Хэ Вэй взглянул на часы, в полной мере ощущая, что такое истинная гонка со временем. — Главное вкратце. Проанализирую, как же я был убит.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть