Онлайн чтение книги А как же справедливость для злодейки? Where Is Justice For the Villainess?
Глава 19

Императорская аудиенция — дело непростое. 

Хотя её назначают заранее, никто не гарантирует, что она состоится точно в срок. Государственные дела непредсказуемы, и если приоритеты смещаются, можно бесконечно ждать, лишь чтобы в итоге уйти ни с чем. 

Руслан хорошо знал эти правила и потому не питал особых надежд. 

Даже будучи фактическим правителем Севера, он оставался всего лишь регентом — временной фигурой, пока Великая герцогиня не достигнет совершеннолетия. В глазах императора он мог запросто оказаться всего лишь провинциальным дворянином, которого можно отложить на потом. 

И всё же, к его удивлению, ровно в назначенное время явился слуга: 

— Граф Кейтел, вас просят в личные покои. 

И даже не в приёмный зал. 

Руслан собрался с мыслями и вышел из комнаты ожидания. 

Он принимал всех, кто приходил к нему, чтобы разобраться в тонкостях столичных интриг. Общая картина уже сложилась в голове, но самого императора он видел впервые. Пока что было рано судить о его намерениях. 

«Молодое солнце Империи», «гений проницательности», «император-отступник, топтавший ячмень в глуши»…

Пока в голове мелькали эти прозвища, он уже вошёл в покои. 

Комната, вероятно, предназначалась для отдыха, но роскошь её была поразительна. На полу лежала шкура тигра, на полках сверкали цветные стеклянные вазы, а газ в светильниках, должно быть, добывали на землях Ифении. 

Быстро оценив обстановку, Руслан взглянул на человека, сидевшего в центре. 

Император Альберт, вопреки ожиданиям от частной встречи, был в своём обычном рабочем мундире. 

Как и говорили, лицо его было безупречно. В отличие от ранних портретов, где он напоминал прекрасного героя из сказки, теперь в нём чувствовалась зрелость и властность. 

— Кончина Великого герцога печальна. Именно поэтому я выбрал для беседы эту комнату. 

Эти слова он произнёс сразу после формальных приветствий. 

Тон его был настолько спокоен, что даже звучало что-то вроде искренней грусти. 

Руслан с трудом сдержал напряжение в губах и склонил голову. 

— Благодарю вас. Моя приёмная мать тоже была бы тронута. Благодаря этому я, недостойный, могу заменить мою юную сестру. 

— Я слышал, вы приёмный сын. Но вы моложе, чем я ожидал… Вам двадцать четыре, верно? На семь лет младше меня?

— Двадцать четыре, Ваше Величество. Как я могу сравниться с вами, взошедшим на трон? Мне и Север в тягость, потому я буду рад, если вы удостоите меня своими наставлениями.

— Покойный император прожил слишком долго, и все его советники, как и местные военачальники, превратились в дряхлых стариков. Для Севера будет лучше, если молодые вроде тебя возьмут инициативу.

Руслан усмехнулся, словно смутившись, и потянулся к чашке чая. Взгляд его упал на тёмную жидкость. 

Эти слова, прикрытые любезностью, на самом деле унижали Великого герцога. Тот умер в возрасте около ста лет — не старости, а зрелой мудрости. 

Выражая соболезнования, император делал вид, будто забыл все те годы, когда терзал Север. Но, как видно, он помнил каждую деталь. «Что будет, если я разобью эту чашку? Осколки станут оружием.»

Руслан тихо подавил порыв. Даже в личных покоях вокруг стояли слуги и гвардейцы.

Он вспомнил наставления матери. Она боялась мести, запечатлённой в его крови, и постоянно повторяла: 

«Не действуй опрометчиво, не поддавайся эмоциям». 

Теперь эти слова обрели смысл.

— Я слышал, Север удалось привести в порядок благодаря вашим способностям. Шахты снова работают, началось освоение новых земель.

— Благодаря милости Вашего Величества люди охотно помогают. Даже немногочисленные пахотные земли уже готовятся к посеву.

— К посеву... Но всё же холодно по сравнению со столицей?

Разговор неожиданно перешёл к погоде.

Руслан заметил неестественность и ответил:

— До недавнего времени была настоящая зима. Даже метели случались. В день побега той ведьмы тоже бушевала вьюга — возможно, поэтому она и погибла.

Альберт крепко сжал губы. Руслан, уловив намёк, продолжил:

— Ледяная тюрьма не подчинялась Северу, но я глубоко сожалею о халатности местных властей. Готов принять порицание.

— Нет, тюрьма — собственность государства. Север тут ни при чём. Тело ведьмы уже предано земле — дело закрыто.

— Осмелюсь спросить... Вы устроили похороны преступнице, чьё имя войдёт в историю?

Он нащупал слабое место и нажал.

Попал в цель. Альберт, до этого смотревший в сторону, метнул на него гневный взгляд.

Руслан спокойно исправился:

— Я не сразу понял, что Ваше Величество, превыше её преступлений, ценит былую дружбу. Если бы знал, отправил бы её в лучшем гробу. Вновь признаю свою недальновидность.

Альберт смягчил взгляд и махнул рукой:

— Этого достаточно. Я узнал обстоятельства и причину смерти — больше не стоит об этом говорить.

Затем резко сменил тему:

— Я прочитал ваш отчёт о злоупотреблениях на Востоке. Опыт управления Севером явно помог вас разглядеть даже скрытые махинации.

— Просто случайность.

— Другие регионы Востока, видимо, не лучше. Беспокоит, что контроль центра не доходит до окраин.

— Но если гоняться за крысами в саду, они просто спрячутся в подвал. Например, как в случае с той скандальной невольничьей биржей...

— Говорят, вы были занят обустройством в столице?

— Слухи распространяются быстро... Некоторые гости сами заводили разговор.

Альберт уловил намёк и ответил:

— Мне тоже интересно, кто так хорошо осведомлён.

В его глазах мелькнула новая мысль, и он приказал слуге принести печати.

— Ваши заслуги будут рассмотрены, и вы получите достойную награду.

— Благодарю Вас.

— Нужно представить вам императрице. Кто-то может стесняться пригласить вас как гостя, поэтому мы устроим бал в честь весны — ждите приглашения.

— Ваша забота поистине безгранична.

Поскольку аудиенция проходила в личных покоях, официальных решений принято не было.

Однако Руслану удалось создать нужное впечатление перед императором.

Он подготовил доклад о заслугах Севера — не слишком значительных, но достаточных. Намеренно упомянул деликатный вопрос, не раскрывая деталей, лишь дав понять, что знает о причастных.

Была ли эта информация полезной или нет — Альберт наверняка воспринял это как попытку выслужиться.

Пусть считает меня удобным человеком. Главное — доказать свою полезность.

Его основной целью было закрепиться при дворе. А раз зашла речь о бале — сегодняшний визит уже можно считать успешным.

И тогда...

— Осмелюсь ли я обратиться с одной просьбой?

— Говорите.

— У меня есть... женщина, которую я очень ценю. Хоть она и простого происхождения, но обладает всеми качествами благородной дамы. Я хотел бы представить её светскому обществу. Однако, если в обычных случаях это допустимо... то в месте, где собираются солнце и луна империи...

Настал момент разыграть подготовленный козырь.

— Это моя сокровенная мечта. Умоляю вас, проявите снисхождение.

Альберт пристально посмотрел на Руслана. На мгновение воцарилась тяжёлая тишина, после чего император фыркнул.

— Делайте как знаете. Оказывается, вы романтик?

Руслан уловил скрытый подтекст в его насмешливом тоне.

Напомнил я ему его самого в прошлом?

Голос Альберта внезапно стал гораздо дружелюбнее.

****

В это время...

Жюжу сидела в экипаже, разглядывая столичные пейзажи.

В распоряжении герцога было множество роскошных карет, но она намеренно выбрала самую маленькую и невзрачную — ту, что использовала прислуга для срочных дел.

Без крыши, только с откидным тентом. Удобно для обзора, но... прохожие то и дело бросали любопытные взгляды. Пришлось накинуть чёрную вуаль на шляпу, подаренную Русланом, скрыв лицо.

Сейчас она была одета скромно, как служанка. Но внимательный глаз заметил бы дорогие украшения под вуалью — намёк на её истинный статус.

Идеальный вариант для места, куда они направлялись. Шляпа оказалась полезнее, чем ожидалось.

Она взглянула на Надию, сидевшую рядом.

— Какое напряжённое лицо. Всё ещё не доверяешь новому хозяину?

— Нет... я просто...

— Переживаешь, откуда эта девочка знает о торговых связях твоего бывшего господина, если даже Хиллари о них не догадывался?

Надя молча опустила голову.

Жюжу почувствовала горечь. Под вуалью её губы сложились в горькую улыбку.

Надя была служанкой, переданной вместе с особняком, когда Шарлота стала придворной дамой.

Тогда она была ещё совсем юной и занималась лишь уборкой постелей и чисткой обуви. Настоящие горничные служили ближе к госпоже.

Надя всегда сначала крепко сжимала губы, когда её о чём-то спрашивали. Эта осторожность нравилась Жюжу, поэтому несколько раз доверяла ей передачу секретных посланий.

Так она стала единственной служанкой, имевшей доступ к информаторам, которых Шарлота использовала в личных целях.

Когда Шарлота пала, особняк конфисковали. Ближайшие горничные попали под чистку. Сердце сжималось при мысли о них.

Надя выжила лишь потому, что считалась слишком юной и выполняла лишь мелкие поручения.

Точнее, её спас Хиллари, забравший её с собой — вероятно, как трофей.

Жюжу не стала расспрашивать, через что прошла Надя в те годы.

Она узнала о её существовании лишь во время расправы над Хиллариом. Тогда же твёрдо решила вырвать её из этого ада — и сделала это.

— Ты же знала, что едешь в резиденцию регента Северного герцогства? Эти земли — родина ледяной тюрьмы, где твоя бывшая госпожа томилась в заточении. Разве удивительно, что граф смог что-то узнать о ней?

Она поклялась не раскрывать свою личность никому, кроме Ангелы. Поэтому придумала правдоподобную легенду, но Надя всё равно молчала.

— Твоя семья... Мать болела, но поправилась. Старшая сестра вышла замуж за клерка из канцелярии — теперь у них стабильный доход, и ты наконец свободна от роли кормилицы, верно?

Жюжу вспомнила, как когда-то дала ей денег на лечение. Туберкулёз, кажется...

Надя по-прежнему не реагировала. Жюжу наконец рассмеялась.

— Даже после таких слов не раскрываешь рта? Ты мне всё больше нравишься.

— Благодарю вас.

Только теперь та осторожно поклонилась.

Идеальный кандидат в доверенные служанки.

Доверие придётся завоёвывать постепенно, но это долгая игра.

Если её прошлые, казалось бы, бессмысленные благодеяния немного облегчили участь Надии — тем лучше. Долг списали вместе со смертью кредитора — не надо даже притворяться благодетельницей.

Но это была скорее радость от удобства, чем искренняя доброта. Жюжу усмехнулась себе. Нет во мне благородства.

Достигнув цели, она ловко спрыгнула с экипажа. Надя же осторожно ступила на землю, боясь испачкать платье.

На границе между широким проспектом и трущобами виднелась потрёпанная чайная.

Надя попыталась остановить её:

— Я проводила вас как хозяйка, но это место слишком грубое для барышни. Я сама лишь пару раз обменивалась с тем человеком парой слов. Позвольте мне сначала...

— То, что я знаю, говорит об обратном. С таким подходом мы не встретимся и за год.

Может, стоило оставить Надю сторожить экипаж?

Жюжу грациозно приподняла подол и распахнула дверь.

Трёхэтажное здание с высоким центральным залом. Все присутствующие разом повернули головы.