Онлайн чтение книги А как же справедливость для злодейки? Where Is Justice For the Villainess?
Глава 17

Руслан сжал губы, пытаясь скрыть волну раздражения, но его взгляд не мог оторваться от девушки перед ним. Она стояла с такой пугающей невозмутимостью, что он почувствовал, как что-то в груди сжалось.

Она была не просто служанкой — её спокойствие было слишком... тяжёлым, наполненным невысказанным опытом. В её глазах читалась история, которую она пережила на собственной коже, история, оставившая неизгладимый след. Он никогда не встречал подобного взгляда — того, что в одно мгновение могло оценить и взвесить его до мельчайших деталей, как будто бы просканировав душу.

— В первый раз я спросила, хотите ли вы восстановить родину или взойти на трон, — её голос был ровным, но под ним скрывалась стальная твёрдость. — Граф ответил, что лишь желает отомстить за благодетеля.

Её слова, как и её взгляд, не оставляли пространства для сомнений. Она не задавала вопроса, она уже знала ответ. Она наблюдала за ним, не упуская ни одной детали, и теперь могла говорить с ним без лишних формальностей.

— Наблюдая за вами всё это время, я поняла, что ваша верность искренна. Вы оказались даже более способным, чем я могла предположить. Такой человек, как вы, наверняка задумывался о том, что будет после смерти императора.

Руслан посмотрел на неё, пытаясь понять, что она от него ждёт. Он знал, что её слова не были просто игрой. Она говорила это с уверенностью, которая не могла не вызвать у него уважения.

— Ты считаешь, что я стремлюсь к трону?

Её ответ пришёл быстро и без колебаний, словно она заранее знала его вопросы и ответы.

— Вы занимаете достаточно удобное положение. Ведь среди уцелевших Ифении есть не только Семён. Если вы хотите стать императором, я могу помочь. Раз уж я уже проделала это один раз, почему бы не сделать это вновь? Но…

Задержав дыхание, она сделала паузу, и Руслан почувствовал, как атмосфера вокруг них изменилась. Все её слова теперь носили оттенок того, что было бы, если бы они выбрали этот путь.

— Сейчас территория Ифении практически пуста. Опасаясь её возрождения, прежний император расселил местных жителей по разным уголкам империи. Он надеялся, что со временем они растворятся среди других народов, и их культура исчезнет сама собой.

Она сделала шаг вперёд, её взгляд стал ещё более решительным.

— Но если королевская линия всё ещё жива, всё меняется. Стоит лишь появиться объединяющему символу — и выходцы из Ифении вновь сплотятся.

Руслан встретил её взгляд, не отводя глаз. Его ответ был ровным, но в нём не было ни страха, ни фальши.

— Да, я потомок Ифении, — сказал он тихо, но твёрдо. — И я знаю, что это может вызвать проблемы. Но я никогда не стремился к власти. Я не был рожден для того, чтобы править этим миром.

Жюжу поразило это признание. Она стояла в замешательстве, пытаясь понять, что скрывается за его словами. Всё в этом разговоре было не так, как она ожидала. Она думала, что он, как и многие другие, жаждет власти, и его кровь — это лишь инструмент для достижения цели. Но теперь…

— Вы не хотите править? — повторила она, её голос стал менее уверенным. Она не могла понять, что теперь стоит перед ней: враг или союзник.

Руслан шагнул ещё ближе. Его глаза всё так же не отрывались от неё, но теперь в них было что-то другое — не холод, а нечто более глубокое. Он говорил, как человек, который осознал свою истинную природу и принял её.

— Моя цель никогда не была в этом. Моя цель — отомстить. Я должен отомстить за тех, кто пострадал, и за тех, кто был убит. Но не для того, чтобы взять власть. Ты правишь теми, кто жаждет быть повелителями мира, но я — другой.

Его слова сотрясали её изнутри. Жюжу пыталась найти слова, чтобы ответить, но всё, что она чувствовала, было лишь разочарование. Он говорил так, как если бы всё, что она знала, было ошибочным.

— Вы… Вы хотите просто мести? — прошептала она, не в силах поверить.

Руслан кивнул, не спуская с неё взгляда.

— И да, и нет. Я хочу справедливости. Не мести ради мести, а ради восстановления баланса. Но ни трон, ни корона не стоят моей цели.

Жюжу почувствовала, как её сердце тяжело забилось. Она не знала, что делать с этим открытием. Всё, что она думала о нём, разрушилось.

— Вы ошибаетесь — наконец произнесла она. — Вы слишком велики, чтобы быть просто человеком, который борется за месть.Вы не можете быть таким простым.

Руслан тихо улыбнулся, словно ожидая этой реакции.

— Возможно, ты права. Но я всё равно не хочу власти. Это не моя игра, Жюжу.

Её взгляд снова встретился с его, и на этот раз она не увидела угрозы, но и не увидела полной уверенности. Он был искренним, это было видно. Но его слова заставляли её сомневаться, что она на самом деле понимает его до конца.

Она сделала шаг назад, вздыхая.

— Тогда, может быть, вы действительно не такой, как я думала. Но и я не собираюсь стоять на пути к мести. Лишь помни одно — если вы попытаетесь разрушить всё ради какой-то абстрактной справедливости, я снова окажусь на той стороне, что должна вас остановить.

Её слова были как предупреждение, но не угрозой. Она уже знала, что иногда мир требует принятия самой жестокой правды, и возможно, она только начала понимать, что его путь будет не таким, как она ожидала.

Когда-то, в те времена, когда она была ещё Шарлоттой, она стояла здесь, именно в этом месте. Рядом с ней был другой мужчина — Альберт. Он горячо клялся, что однажды, когда наступит будущее, он оставит её рядом с собой. Тогда она была наивна. Она верила, что они всегда будут вместе. Пусть не как супруги, но хотя бы как верные соратники, которые прошли через многое. Но она не знала, что клятвы, произнесённые в неопределённом будущем, часто оказываются пустыми словами, не имеющими силы, не сбывающимися. И именно поэтому слова Альберта так глубоко запали ей в сердце.

Теперь же перед ней стоял Руслан. Он не давал обещаний о будущем. Его слова не имели той неопределённости, что могла бы породить разочарование. Он говорил о настоящем, с полной уверенностью, и это заставляло её чувствовать себя уязвимой. В глазах этого мужчины не было пустых слов. Он знал, чего хочет, и это было очевидно. Почему-то ей стало тяжело смотреть на него, и она опустила глаза.

— Не зря изображала влюблённую, — произнесла она, пытаясь скрыть растерянность. — Видимо, вы научились разговаривать с женщинами.

— Ты полагаешь, что мои слова были легкомысленными? — отозвался он.

— Просто стало легче, когда я услышала ваш вывод. — Жюжу вздохнула, отвела взгляд и сделала шаг вперёд. — Раз уж мы закончили, пойдёмте в гостиницу? Если будем задерживаться, нас могут заподозрить.

Солнце уже клонилось к западу, его лучи касались её волос, превращая их в океан золота, который развевался на ветру. Жюжу перекинула длинные пряди за ухо и шагнула дальше.

— Нужно как можно скорее попасть в столицу. Скоро тело Шарлотты доставят во дворец, и будет лучше, если мы прибудем туда вскоре после этого.

— А потом, как ты и говорила, разберёмся с торговцами людьми, верно? — спросил он, не отводя глаз.

Жюжу молча кивнула. Она знала, что найти Хиллари не будет сложно. Ведь она действует под покровительством императора, а значит, в преступном мире обладает колоссальным влиянием. Обычный человек не осмелился бы против него идти. Но Жюжу — не обычный человек.

— Остальные дела поручим графу, — добавила она, — так что не будем тратить время на разговоры.

— Зови меня Руслан, — внезапно произнёс он.

Жюжу замерла на мгновение, и её сердце резко сжалось. Она вспомнила, как он говорил то же самое в гостинице. Тогда она думала, что это всего лишь часть игры, её роль в этой игре. Но сейчас… она почувствовала неловкость. Назвать его по имени было не так-то просто, и всё же, ни одной причины не делать этого у неё не было.

— Хорошо, Руслан, — сказала она, и эти слова неожиданно показались ей тяжёлыми, но в то же время освобождающими.

— Тогда и мне стоит звать тебя Жюжу, когда будет нужно, верно? — его голос был почти невинным, но Жюжу уловила в нем скрытую иронию.

— Мне всё равно, как ты меня назовёшь... — она произнесла эти слова, но сразу почувствовала, как осекается. Ведь это не её настоящее имя.

Она даже не заметила, как скоро забывает о прошлом. В памяти переплетались образы и эмоции Шарлотты и Жюжу, и теперь границы её личности казались размазанными. Кто она была? Жюжу, ставшая Шарлоттой, или Шарлотта, ставшая Жюжу? Этот вопрос всё чаще мучил её, но, в конце концов, возможно, он уже не имел значения. Она была вновь рождена — благодаря этому мужчине.

Жюжу направилась к экипажу, оставив остатки своего прошлого позади. Слезы давно иссякли, и она не собиралась возвращаться к ним. Она смотрела вперёд, решительная и сосредоточенная на предстоящих делах.

— Ну что, придумал план, как раз и навсегда уничтожить сеть работорговцев? — её вопрос был прямо в цель.

— Для начала, думаю, стоит посетить их в качестве клиента. Я предложу выкупить организацию за деньги. Если согласятся, мы устраним их изнутри. Если откажутся — инсценируем конфликт и столкновение, — ответил Руслан, уверенно и хладнокровно.

— Деньги? Неужели ты, имея титул герцога, собрался вести деловые переговоры с торговцами людьми? — Жюжу не могла сдержать усмешку.

— Если найдётся женщина, за которую кто-то готов отдать целое состояние, ситуация будет выглядеть иначе, — его слова были настолько откровенными, что она не могла не взглянуть на него с удивлением.

Она замолчала, подумав о скрытом смысле его слов, и вдруг осознала, насколько он точно соответствовал роли партнёра в тёмных делах. Жюжу усмехнулась и, глядя вниз на мужчину, сказала:

— Ладно, но если хочешь меня купить, приготовь не меньше 100 000 золотых.

— С радостью, — ответил Руслан, его улыбка была едва заметной, но полна решимости.

В момент, когда она уже собиралась сесть в экипаж, ей показалось, что весь этот мир — его игра, в которой она сама стала частью его плана. Это была не игра, а реальность, переполненная последствиями, и ей было трудно понять, что будет дальше.

Медленно, с вниманием, они оба начали двигаться вперёд, но их цели — в тени замыслов и планов.

****

Запах тяжёлых химических веществ наполнил воздух, стараясь перебить аромат изысканных духов, которыми было щедро покрыто тело. Оно лежало в покое, будто спящее, но холодная тишина вокруг не позволяла забыть, что это был не сон. Тело было облачено в погребальное одеяние, а лицо, неестественно бледное, скрывал слой лёгкого макияжа, придавая ему эфемерную, почти неземную красоту. Она выглядела, как если бы просто отдыхала, но её ледяная кожа говорила о другом.

Альберт не спешил. Его рука тянулась к ней, словно в надежде, что это прикосновение может вернуть её. Пальцы дрожали, когда он коснулся её щеки. Она была холодной, как мрамор. Имя, которое он произнес с треском в голосе, давно затмило время, но оно всё равно вырвалось из его уст:

－Лоте.....

Но тело, лежащее перед ним, не откликнулось. Не было ни малейшего движения, ни сигнала того, что она ещё жива в каком-то уголке этой тьмы. Он провёл пальцами по её волосам, и они, такие короткие и чуждые, проскользнули между его пальцев. Когда-то её волосы казались ей слишком простыми, слишком неприглядными, когда она сравнивала их с соломой. Но для него они всегда были великолепны. Он часто говорил ей, как ему нравится их густота. Он помнил, как она смеялась, опуская взгляд, но он был искренен.

Теперь всё это казалось таким ничтожным. Альберт снова вспомнил тот день, когда тюремный стражник пришёл к ним во дворец. Он был единственным выжившим после событий в ледяной тюрьме, и его слова прокололи сердце императора.

－То... То есть, конечно, начальник стражи жестоко с ней обращался, я сочувствовал ей, но...

Женщина, которая не имела представления о природе её силы, не могла понять, что происходило. Только теперь, глядя на неё, Альберт понял, какой трагедией всё завершилось. Он видел, как она постепенно слабела, не в силах восстановить то, что когда-то было её величием.

Женщина в гробу была сильно иссушена. Тело лишилось былой полноты, и это было отражением её души, которая не смогла пережить того, что с ней случилось.

Он стоял в молчании, ощущая тяжесть утраты, когда в комнату вошёл Дитрих. Альберт, не отрывая взгляда от тела, не сразу обратил на него внимание.

－Министр внутренних дел, я не давал вам разрешения войти.

－Даже без разрешения этот вопрос требует немедленного доклада,— ответил Дитрих, его голос был настойчив и серьёзный.

Альберт сначала посмотрел на него с холодной жестокостью, но потом его выражение смягчилось. Словно всё остальное потеряло смысл, и на первый план вышло только одно.

－Говори.

－Хиллари она мертва.

Император застыл. Его взгляд стал пустым, глаза широко распахнулись, и в груди сжалась боль.

－Похоже, в ходе аукциона произошёл конфликт, организация была уничтожена, и детали остаются неизвестными. Она была вовлечена в поставку нового яда, и, хотя её следовало устранить, её неожиданная смерть предоставила нам шанс разобраться с этим, — сказал Дитрих, его голос оставался спокойным, несмотря на тяжесть ситуации.

－Министр, вы хотите упрекнуть меня за нерешительность, за то, что я упустил момент? — Альберт медленно повернулся к нему, глаза полны напряжения и скрытой ярости.

－Это наставление: не стоит быть одержимым женщинами, а тем более привязываться к мёртвым, — Дитрих добавил, словно высказывая не только свою мысль, но и урок, который Альберт так упорно не хотел усваивать.

Молчанье, которое последовало, было острее любого ножа. Оно заполнило пространство между ними, как стальной воздух, в котором каждый выдох становился болезненно явным.

Дитрих, не отрывая взгляда от лежащего тела, склонился вперёд, как бы тщательнее осматривая женщину, будто в её смерти кроется нечто большее, чем просто трагедия.

«Оплакивание смерти друга — это добродетель, но не забывайте и о императрице. Особенно если вспомните, какой сегодня день», — его слова, подобно холодному ветру, пронизали пространство, и Альберт, неохотно осознавая, что ему предстоит ещё одно обязательство, почувствовал, как сжался его живот.

Он знал, что сегодня за день. Сегодня был день объединения. День, когда императрица должна была быть официально признана важной фигурой, и её состояние, сочетаясь с этой датой, придавало значимость этому ритуалу. Каждый первый день месяца был выбран для этого, как строгий закон двора, символизируя не только единство, но и преемственность власти.

Однако Альберт чувствовал, что если бы всё это было сделано ради золота, кто мог бы противиться этому? Он не искал их в эти последние пять лет. Особенно сегодня, в такие моменты, это чувство было сильнее, чем когда-либо.

Ночь медленно набирала силу, поглощая день, и было время выполнить свой долг, как император. Альберт встал, не произнося ни слова, и, чувствуя тяжесть на душе, закрыл гроб. Он чувствовал вину, оставляя её, и его сердце сжималось от глубокого сожаления, словно он отвернулся от чего-то, что не мог вернуть.

Переведя взгляд на другие вопросы, он постарался отогнать эти чувства.

－Граф Кейтел с Севера завершил свой визит? — его голос был почти безразличным, но в его глазах всё ещё оставалась тень нерешённости.

－Да, завершил. Привёл людей с севера, выдворил старых управляющих герцогства, отправив их в поместья, — ответил Дитрих, его тон также лишён эмоций, как и у Альберта.

－Так он решился на это, будучи всего лишь воспитанником?— Альберт прищурился, как будто пытаясь оценить не только действия графа, но и их последствия.

－Он обновил усадьбу, набрал новых слуг. Говорят, теперь он действительно обладает реальной властью на севере, — Дитрих продолжал рассказывать, не в силах скрыть своевероятную информацию.

Альберт задумался. 

－Он решил последовать за моим отцом, чтобы укрепить свою власть. В любом случае, если он спрячется за герцогиней, мы только выиграем. Я иду к императрице.

Собираясь уйти, Альберт вдруг остановился и без лишних слов отдал приказ.

－Отнесите Лоте в мою спальню. 

Дитрих на мгновение нахмурился, но вскоре сдержал свои эмоции.