Онлайн чтение книги Байки на ночь о злых духах и жрице-ткачихе Bedtime stories of evil spirits and a weaver priestess
1 - 8 Антракт 4

«Срочные новости», — произнёс диктор, как по шаблону, и мужчина рассеянно уставился на экран. Сетевые новостные сайты на компьютере почти в реальном времени передавали происшествия.

«Да, удобное время настало», — подумал он.

На часах было три часа дня — совсем не то время, чтобы просыпаться. 

У мужчины не было имени. Если дать себе имя, будешь связан его значением — только из-за этого ему никогда не давали официального имени.

Большинство называли его «Ицуки-сама». Это имя-функция, под которым он существовал как живое божество.

Ближайшие люди порой называли его «Куроу-сама». Он считал это почти своим именем, но окружающие уверяли: это просто значит «девятый ребёнок предыдущего поколения» — не больше, не меньше.

Так или иначе, без какого-то обращения просто неудобно, вот и звали, как могли.

В новостях в открытую назвали имя студента, оказавшегося серийным убийцей. Это, безусловно, шок для общества — ведь первое убийство он совершил ещё в старших классах. Ближайшее время газетам точно не придётся ломать голову над заголовками. С таким делом СМИ будут в восторге.

Мужчина думал, что полиция поступит более осмотрительно, но, видимо, они предпочли эффектное «разрешение дела». Если бы он заранее выразил своё недовольство, возможно, они действовали бы потише, но он не был обязан лезть в это. Гораздо важнее было забрать с собой «багаж» — страшное существо, подобное бомбе, которое может взорваться в любой момент. 

Из-за ширмы слышалось ровное дыхание. Мужчина чувствовал, как пряди чёрных волос обвились вокруг его пальцев.

На постели лежала женщина — беззащитно спящая. Её ночная одежда была распахнута, ноги обнажены. Мужчина с неясным выражением лица осторожно накрыл её одеялом. Это была та, кого он звал «Кинуко».

Однако уголки её глаз и губ всё ещё оставались ярко подведёнными.

С древности макияж имел сакральный смысл. В случае с этой женщиной — это не защита от злых духов, а знак совершенно иного рода. Обычная лента для волос с неё была снята. Из-за этого мужчине пришлось долго искать, где она находится.

— …

Губы женщины шевельнулись. Ярко-красные, влажные, словно манили к себе.

Мужчина бросил на них короткий взгляд, потянулся и, вращая руками, вышел из-за занавеси. За спиной послышался шелест одежды, но он не обернулся и просто покинул комнату.

Закрыв за собой дверь, он тяжело выдохнул.

«Трус… да?»

Он мысленно повторил сказанные ею слова, направляясь от флигеля к основному дому.

***

— Странно. Неужели ты сегодня не будешь отсиживаться в своей норе? Ещё рано для ужина. Если голоден — в холодильнике есть остатки обеда, можешь перекусить, — девочка в тёмно-синем самуэ лениво облокотилась на подушку и смотрела телевизор.

Сгорбленная, она зевала с таким видом, будто сейчас свернётся калачиком. Кто-то мог бы принять её за чёрную кошку.

Человек ли она, кошка ли — этого не знал даже он. Как и то, кто он сам — человек или бог.

Если судить по критерию «ёкай или ками (Боги)», то и он, и девочка относились ко второму типу.

Он был не голоден, но его мучила жажда. Казалось, из тела ушло всё, и он вот-вот пересохнет. С вялостью он направился к кухне. Хотелось горячего чая, но заставлять сонную кошку работать казалось негуманным.

Он открыл холодильник, достал бутылку виноградного сока, налил в голубой стакан кирико и сделал глоток. Кисло-сладкий вкус приятно освежал измотанное тело. Он осушил стакан залпом, налил себе ещё половину.

Когда убирал бутылку, взгляд зацепился за стопку у стены — это были обеденные подносы. Пять штук, сложенных один на другой. До недавнего времени их было десять — пока не разрешилось «то дело».

«Показания подозреваемого совпадают с пятью случаями убийства... — доносилось из телевизора. — Преступник признался в пяти убийствах...»

До его ушей донеслись новости.

Молодой человек отнял пять жизней. Университет, где он учился, теперь будет разбираться с последствиями.

Десять минус пять — остаётся пять.

Мужчина, Широ, Куро, Кинуко — количество обитателей дома не сходилось.

Один всё ещё оставался.

— Эй, ооя, — сонный голос позвал мужчину. Раньше он звался иначе, но теперь закрепилось это прозвище.
С мягким звоном чёрная кошка высунула мордочку. — Самый старый до сих пор не ушёл. Интересно, какая у него осталась незавершённость?

Сказав это, кошка вновь свернулась калачиком на подушке.

— О, ничего себе, какая редкость.

Теперь появился мальчик в одежде цвета адзуки — или, может, белый кот. В любом облике его манера говорить раздражала мужчину.

— Неужели ты сегодня рано куда-то собрался?

— А тебе-то какое дело?

— Да никакого, просто спросил, — Широ махал хвостом и окидывал мужчину оценивающим взглядом. — И я хотел тебя предупредить — у тебя там дырка от моли, — заметил он.

Мужчина тут же схватился за воротник. Широ усмехнулся.

— Извини, обознался. Такой модник, как ты, вряд ли стал бы носить проеденное молью кимоно.

С этими словами он полез к Куро, дразня её на подушке

«Вот почему я ненавижу этого белого кота», — подумал мужчина.

— А, точно! — Широ, хоть и был оттолкнут лапой, всё же смог устроиться на мягком животе Куро. — Одна букашка уже удрала. Ничего?

— Что ж ты сразу не сказал?! — Мужчина оставил недопитый сок на столе и выскочил из кухни.