Онлайн чтение книги Танец цветов и песнь ветра The Flower Dances and Wind Sings
Глава 45

"Отпусти ее".  - резко выкрикнула баронесса, вызывая гнев на лице Вендельмана. Очевидно, она подслушивала их разговор через приоткрытую дверь. "Подождите, это значит она делала шум. Она сделала это нарочно, чтобы я ее услышал". Без сюрпризов, она сердито посмотрела на Вендельмана.

"Она жалкая женщина".

"Жалкая, говоришь. Похоже, она скорее готова отказаться от своего сына и повеселиться где-то еще".

Саркастичный тон Вендельмана заставил баронессу нахмуриться.

"Не вы ли помешали госпоже глубоко вовлечься в дела герцогства?"

"......"

"Когда я первый раз слышала о ней, говорили, что она умная женщина. Поэтому даже строгий герцог позволил ей оставаться. Но вы помешали ей серьезно вовлечься в дела герцогства. И не остановились на этом. Сказали ей, что ей не нужно так много делать, и что ей просто нужно делать то, что ей было поручено, вы только позволили герцогине заниматься мелкими делами".

Вендельман был безмолвен, потому что слова баронессы были правдивы. 'Но как можно ей доверять? Она ведь не из нашей семьи'. Их сомнения были вполне обоснованными.

Прежде всего, Вендельман действовал так, потому что предыдущий герцог не хотел, чтобы она вмешивалась в серьезные дела. Внезапно, в ум Вендельмана навернулись события прошлого.

‘Сэр, я слышала, что причиной низкого урожая в юго-западном герцогстве Бернхардта в этом году было наводнение. Сколько средств по смягчению ущерба вы собираетесь выделить? Я думаю, этого должно быть достаточно…’

‘Это не то, чем должна заниматься госпожа. Не обращайте на это внимание.’

‘О… так ли это? Извините тогда. Простите меня, сэр, но, кажется, я еще не знакома с обычаями семьи Бернхардта. Я подумала, что мне есть что делать, потому что Харсен был занят.’

‘Вы также помогали маркизу таким образом?’

‘Мой отец всегда спрашивал моего мнения о том, что делать. Я никогда не слышала, чтобы он противостоял им.’

16-летняя девушка повернулась, смущенно поцарапав шею. Посмотрев на ее спину некоторое время, он начал читать документы, которые принесла Эрселла.

Ее работа была неопытной, и обстоятельства, которые она учитывала, были довольно грубыми. Однако то, что удивило Вендельмана, было то, что сумма, которую она предложила, была намного ближе к цели, к которой согласились вассалы, чем он ожидал.

Это также означало, что она знала степень ущерба, что, казалось, указывало на то, что она получила помощь от своей семьи. 'Честно говоря, я не мог думать о ней с высокой оценкой, когда подумал, что в это вмешалась Визарид.'

Вендельман нахмурился, вспоминая прошлое. 'Если подумать, она с самого начала не была такой. Для шестнадцатилетней девушки она была довольно умной.'

“Вы поручали лишь базовые задачи женщине, которая хотела быть ценной. И то, как можно меньше. Почему? Потому что госпожа была умной. Боялись, что она могла быть шпионом Визаридов?”

“Тем не менее, в конце концов это герцогиня перестала работать. Кто знает, может быть, это ее истинное лицо.”

'Но все это было в прошлом. В конце концов эта женщина отреклась от всего. Даже от своего собственного сына. Я был поражен. Как она могла пренебречь своим ребенком таким образом?' По мнению Вендельмана, она была непростительной.

"Из-за нас семейный престиж рос с каждым днем, и в молодом возрасте она поднялась до статуса герцогини". Даже первым ребенком, которого она родила, был мальчик.

"К тому же, ее муж не бродит где-то, как же ей благополучно живется". Вендельман и остальные не могли понять Эрцеллу. Баронесса фыркнула на слова Вендельмана.

"Ты говоришь о ее истинном лице? Ты думал, что эта семья не оказала влияния на герцогиню? Ты когда-нибудь задумывался, почему она так изменилась? Нет, ты решил, что об этом не нужно думать. Фактически для тебя женщина - просто существо, чтобы родить ребенка."

"......"

"Ты представляешь себе, как тяжело женщине рожать после десяти месяцев беременности? Это уже тяжело и депрессивно, а потом врачи относятся к тебе, как к сумасшедшей, говоря, что есть женщины, которые время от времени чувствуют себя так же. И ты сказал, что она не заботилась о своем сыне, верно? Ты глубоко ошибаешься. Ты думаешь, что если она мать, то должна любить своего ребенка? Я сейчас безмерно люблю своего ребенка, но раньше я его просто ненавидела. Прямо скажу, я хотела выбросить его из окна! Он все время плакал, и я даже не хотела видеть его!"

Вендельман тяжело вздохнул. У его жены всегда было много жалоб. 'Она особенно чувствительна к таким вещам. Как он мог влюбиться и даже жениться на такой женщине?'

"Думаешь, что только ты сходишь с ума, когда все живут так же? И ты даже не знаешь герцогиню, так почему ты стоишь на ее стороне?"

"Если я, другая женщина, не пойму ее, то кто ее поймет?"

'Какое странное высказывание. Совершенно неразумное'. Вендельман начал раздражаться. Даже когда баронесса увидела морщины на лбу мужа, она не переставала говорить.

"Вот как вы, мужчины, все делаете."

"......"

"Вы думаете, что женщина должна быть только красивой и послушной, заботиться о себе, пока ее укрывают."

"Не могла бы ты замолчать?! Как ты смеешь произносить такие вульгарные слова!"

"Нет, это правда! В чем разница между тем, чтобы превратить дочь кого-то в блудницу?"

"Стоп! Я сказал, стоп!"

"Блудница?!" Вендельман пришел в ужас от этого слова. "Как такое вульгарное слово может прозвучать из уст моей жены!"

Он беспокоился, что Эрселла могла услышать ее из соседней комнаты, но его разъяренная жена не собиралась останавливаться.

"Я знаю, как сильно ты ненавидишь Визаридов. Я знаю, что ты много пережил из-за них. Если честно, я тоже не люблю их. Почему вы, ты и Его Превосходительство, должны трудиться, а они пожирают плоды вашего труда? Хм! Она так долго прожила в Бернхардте, когда вы будете считать ее Визаридой? Она вышла замуж в таком юном возрасте и всегда была окружена людьми, разве не думаешь, что ей будет душно здесь?"

"......"

"В смысле, должно быть место, где люди могут дышать."

Вендельман вздохнул на слова баронессы. Было ясно, что ей было все равно, если у ее мужа отрубят голову. Иначе ей не было бы так легко сказать, что женщину высокого положения нужно оставить одну без охраны.

Баронесса последовательно поддерживала взгляд, как будто не собиралась отпускать это. Вендельман кинул на нее взгляд и крикнул, вытирая лицо,

"Хорошо, я понял!"

"Не разговаривай со мной свысока. Ты моложе меня."

"…Хорошо."

Даже его пугала баронесса.

***

Эрселла была удивлена, что Вендельман разрешил ей выйти на улицу без охраны. Она задавалась вопросом, что могло вызвать такое внезапное изменение в его настроении.

‘О чем только он разговаривал с баронессой?’. Она была любопытна, но решила не спрашивать. В любом случае, все обернулось благополучно. Эрселла мягко улыбнулась и поблагодарила его:

“Спасибо, сэр.”

Вендельмана лицо странно напряглось при виде этого. Он размышлял о разговоре с баронессой ранее. ‘Эта семья виновата в том, что Эрселла стала такой, какой она есть сейчас… Я думал, что я безусловно прав, запрещая ей работать. Но я не думал, что это будет проблемой, потому что женщины обычно предпочитают банкеты и вечеринки вместо работы, поэтому я думал, что все будет хорошо.’

Его мысли все еще не изменились, но после того, как он выслушал баронессу и сравнил женщину перед собой с ее прежним “я”, ему стало не по себе. Он чувствовал, что совершил что-то ужасное. Вендельман спросил неохотно:

“Я… Вы меня презираете?”

Эрселла была смущена неожиданным вопросом и широко открыла глаза. 'Что это значит?' Он всегда был сильным, уверенным в себе человеком, поэтому видеть его колеблющимся было довольно странным. Однако, так как она не могла понять вопрос, она не ответила на него, а вместо этого задала другой: "Что вы имеете в виду?"

"За то, что считаешь герцогиню Визаридой..." Он не смог закончить фразу, но было несложно догадаться, что он хотел сказать.

"Ох." Эрселла кратко воскликнула, поняв. Она никогда не думала, что такие слова прозвучат из уст Вендельмана. Даже на его лице был слегка смущенный вид. Она посмотрела в сторону, не зная, как ответить.

"Нет..." Ее бродящий взгляд на мгновение остановился, "На самом деле... немного."

'Правда, я бы врала, если бы сказала, что не ненавижу его. Я понимала их подозрительное отношение, но оно также огорчало меня.'

Эрселла не могла понять, почему она ведет этот разговор с Вендельманом сейчас. Во время этого разговора Вендельман задал еще один вопрос: "Почему вы не сказали Его Превосходительству?"

Иногда Эрселле приходила мысль, что вассалы ведут себя с ней вежливо лишь на словах. Однако она не была глуха к неприязни, которую они скрывали в ее отсутствие.

Она тайно следила за их взглядами. Хотя она могла бы рассказать об этом своему мужу, она не делала этого.

"Почему?" - размышлял Вендельман. "Она должна была знать, что Господин исполнит ее просьбу."

Эрселла сказала неуверенно: "Когда я была еще в родительском доме..." Она остановилась, взглянула на Вендельмана. Он молча побудил ее продолжить, и губы Эрселлы снова открылись: "Когда мы нанимали кого-то, нам говорили, что мы должны оставить в стороне наши личные чувства."

"......"

"Я знаю, что Визариды, как и любая другая семья, не без греха. Они могут выглядеть гордо и благородно, но в глубине души они тоже не идеальны. Так что вы были прави, опасаясь моей семьи."

"......"

"Я думала, что Харсен нуждается в вас."

Вендельман замедлился на мгновение. Ее глаза что-то говорили.

'Так что я мог подавить свои личные чувства.'

Эрселла ничего особенного не сказала. Это было очевидно для всех. Однако у Вендельмана от изумления раскрылся рот, хотя это было совершенно естественное заявление.

Он взглянул на Эрселлу. Ее голубые глаза, которые всегда казались размытыми, теперь содержали слабый, но живой взгляд. 'Да, точно. Я забыл об этом. Было время, когда эти глаза сияли так.'

Внезапно его сердце сжалось. 'Мне кажется, я сделал что-то ужасное'. Эрселла говорила добродушно, не зная, что творится в его душе: "Спасибо, барон. Впервые вы ослушались своего господина ради меня. Что касается Харсена..."

"…Я возьму на себя ответственность за это."

Голубые глаза Эрселлы уставились на Вендельмана. Она выглядела удивленной. Она, должно быть, поняла, что он имел в виду, говоря о взятии ответственности.

"Оставьте письмо, прежде чем уходить. Его Превосходительство может начать беспокоиться."

"…Хорошо." Эрселла неуверенно кивнула и улыбнулась. Он обнаружил, что ее улыбка была довольно прекрасной, когда он преодолел свои предубеждения против нее. "Сначала я не понимал, почему герцог хотел жениться на этой женщине. Она соответствовала идеальным условиям, необходимым для отказа от предложения принцессы, но это было тогда, когда Бернхардт не был связан с Визаридами."

'Но что сейчас? Мы потеряли наше нейтральное положение, подчинили множество семей. Черт возьми, было бы лучше выйти замуж за принцессу. Тогда по крайней мере большинство балов не ушли бы в неправильное место'. Постепенно, со временем, Вендельман понял, что это не был политический брак.

'Согласно информации, принесенной шпионами, поставленными на сторону Робертса, маркиз Роберт намерен выбрать своего старшего сына наследником… Милорд?'

Мужчина молча смотрел в окно, словно не слышал Вендельмана. Интересно, он последовал за взглядом Харсена и увидел женщину.

В саду, озаренном теплым солнцем, женщина ярко улыбалась со своей служанкой. Каждый раз, когда женщина шагала, взгляд мужчины тихо следовал за ней. Он был как равнодушен, так и настойчив.

В тот день Вендельман был потрясен, как будто его ударили по голове тупым оружием сзади. 'Почему я никогда не думал об этом так? Когда я снял свой призму политического брака, я понял, что это просто союз между мужчиной и женщиной'. Вендельман не мог узнать эту сторону своего господина, которую он впервые увидел.

"Барон?"

Голос Эрселлы вернул его в реальность. Пока она смотрела на него, озадаченная, ее глаза казались такими невинными для ее возраста, что он все еще неохотно отпускал ее одну, но он не мог нарушить свое слово.

Он прогнал свое беспокойство и вытащил что-то из кармана. "Возьмите это, мадам. Вам понадобятся деньги."

Это был кошелек. Посмотрев на него, Эрселла колебалась, "Сэр."

"Не волнуйтесь..." Вендельман успокоил ее, "У меня много денег."

"Ох..."

Вендельман плотно сжал губы.

***

Эрселла медленно оглядела карету. Было очень странно оказаться на улице в одиночестве. Обычно она болтала с Лианной по пути. Сейчас же ее не сопровождала служанка. Она была полностью свободна, без чьего-либо присмотра.

Воздух в просторной карете был немного прохладным, поэтому Эрселла откинулась на спинку. Хотя она была одна, ей было комфортно, скорее, чем беспокойно. Она знала, что все благодаря благосклонности Вендельмана.

'Какой разговор он провел с баронессой, чтобы изменить решительное отношение этого человека? Он даже сказал, что возьмет на себя ответственность.'

'Он сказал это, несмотря на то, что знал, каковы последствия'. Тем не менее, Эрселла не хотела, чтобы его строго наказали из-за нее, поэтому она оставила Харсену письмо на случай, если Вендельман попадет в беду.

[Я немного освежусь.

Не наказывай барона Контара. Я была упрямой.

Не волнуйся, я вернусь целой и невредимой. Обещаю.]

Сначала ей даже не приходило в голову, что написать в письме. Это был ее первый раз, когда она отправлялась в одиночку без сопровождения, поэтому она беспокоилась о реакции Харсена. Когда ее сердце снова начало сжиматься, карета остановилась.