Онлайн чтение книги Танец цветов и песнь ветра The Flower Dances and Wind Sings
Глава 46

Она хотела проветриться, потому что ей казалось душно дома, но не хотела выходить в платье. Поэтому она попросила у Лианны одежду. Она стремилась остаться незамеченной.

Эрселла медленно вышла из кареты. Она осторожно ступала, думая, что ее вывихнутая лодыжка от вчерашнего дня может доставить немало боли, но она была терпима. Она двигалась немного медленнее из-за этого, но это не было страшно. И она блуждала по городу без сопровождения.

"Девушка, тут! Купите это ожерелье! О…оно так идеально подходит для такой красивой девушки, как вы!"

"… О, спасибо, я в порядке."

"А тут еще есть браслеты. У меня есть некоторые от страны Конрада!"

"… Нет, спасибо, действительно, я в порядке."

Продавцы пытались привлечь ее к своим прилавкам. Только тогда Эрселла полностью осознала, что она одета в обычную одежду. Она разговаривала с неуклюжими формами обращения и вежливо отказывала. Было странно обращаться с простыми людьми с уважением, а не как с подчиненными.

Она редко выходила на улицу, поэтому у нее не было множества планов. Многие принимали ее за девушку или молодую жену из-за ее заплетенных волос. Эрселла чувствовала себя свободной. Казалось, будто все, что связывало ее, исчезло.

"О, как мило! Ваши родители, должно быть, очень вас любят. Подойдите сюда и попробуйте это. Это сушеные фрукты, но они очень сладкие."

Эрселла была поражена этим приглашением. Внутри у нее закружилась неловкая тоска, потому что никогда раньше ее так не звали, с таким легким сердечным жестом. Но она медленно подошла к торговцу.

На телеге были выставлены разные виды сушеных фруктов. Она была удивлена, обнаружив вишни, сливы, виноград, мандарины и другие фрукты, которые не были в сезоне. Старик ухмыльнулся и протянул ей чернослив, "Это было доставлено издалека. Попробуйте."

"Спасибо." привычно сказала она и быстро положила чернослив в рот. Когда она начала жевать, запах свежих черносливов разнесся в ее рту.

Даже если это были сушеные фрукты, мякоть была мягкой и сочной. Ее глаза расширились от неожиданного вкуса.

"Вам нравится?"

Она кивнула, соглашаясь с вопросом старика. Постепенно нарастающая сладость приносила ей удовольствие.

"А может, попробуете еще?"

"…Сколько они стоят?"

Она решила, что не будет лишним купить несколько черносливов. 'Лианне, возможно, не понравится моя затея, но она обрадуется, когда я ей принесу. А Винсент, даже если он и не фанат сладкого, все равно попробует.'

Винсент не проявлял своих чувств явно, так что даже если чернослив окажется очень вкусным, он не будет показывать свою радость перед Эрселлой.

'В конце концов, он просто скажет, что они вкусные, правда?'

Сначала она колебалась, но когда представила себе, как Винсент с удовольствием попробует лакомство, несмотря на свои предпочтения, у нее появилась улыбка на лице. Затем ее мысли опять стали возвращаться к прошлому.

Эрселла покачала головой, пытаясь не думать об этом. Она вышла на улицу, чтобы не сидеть дома и не тосковать, как раньше. Сейчас она решила не вспоминать об этом.

"Один серебряный пенни."

"Да, упакуйте." Эрселла вытащила серебряную монету из кармана Лианны и передала ее старику. Ей не было известно, что одна серебряная монета для простых людей стоила слишком дорого, она не понимала ценности денег.

У нее все еще было много золотых монет в кармане. Старик насыпал чернослив в пакет и протянул его. Эрселла взяла пакет и продолжила свою прогулку.

Продолжая свою прогулку, она глубоко спрятала мешок с деньгами в кармане на всякий случай. Она боялась, что если люди узнают, что у нее так много денег, она станет мишенью для воров.

'Все еще светло и охрана на улицах, но я должна быть осторожной.' Подумав так, она взяла чернослив из бумажного пакета и съела его.

"Вкусно."

Было так вкусно, что она съела еще один. Обычно она не ела много сухофруктов, так как они ей не нравились, но чернослив показался ей лучше, чем она ожидала.

'Я скажу повару, чтобы он иногда ставил их на стол.' Подумав о мелочах, она прогулялась и рассмотрела выставленные товары.

Эрселла также купила дешевый браслет за восемь пенни. Красновато-коричневый цвет браслета отлично подошел к ее бледному запястью.

Браслет сверкал на солнце, словно был полированным. Она была довольна тем, что он так хорошо смотрелся на ней. Откинув в сторону мысли о больной лодыжке, Эрселла решила заглянуть в замеченный ею магазин.

Она заходила во множество мест, где часто бывали простые люди, не только в ювелирные магазины или магазины одежды, и была удивлена множеством красивых вещей. Некоторые из них соответствовали ее вкусу, такие как милые хрустальные стаканы, ручные свечи и платки с изысканным вышиванием.

'Кстати, когда Винсент станет рыцарем, он примет участие в охотничьем соревновании. Обычно женщины дарят рыцарям платки или запонки.'

'Понравится ли ему платок, если я подарю?'. Эрселла слегка улыбнулась и купила ткань без вышивки. Она также приобрела пучок ниток различных цветов. Эрселла решила, что ей нужно научиться вышивать, так как она не очень умела работать руками.

Увидев, что ее сумка полна, Эрселла взяла большой бумажный пакет и сложила все в него. К счастью, он был еще легким, так как в нем было всего несколько вещей.

Эрселла решила закончить свои покупки. 'Если сумка станет еще больше, будет трудно носить ее с собой.'

Вдруг она остановилась. Она размышляла, что делать дальше. Рынок был бесконечным, но она могла забыть дорогу, если пойдет дальше. Пока она размышляла, она услышала тихий голос позади себя.

"Вы выскочили на улицу без разрешения?"

Она подняла плечи и медленно повернулась назад. Ее губы слегка раскрылись: "Сэр... Хуан?"

Эрселла заикалась, произнося его имя. 'Это тот парень, которого она встретила в книжном магазине в прошлый раз. Его дружелюбное впечатление с его коричневыми волосами и похожими коричневыми глазами было довольно запоминающимся'. Улыбка Хуана немного приподнялась при услышанном имени Эрселлы.

"Мадам Эрселла. Приятно видеть вас здесь." Как будто помня о ней, Хуан тоже естественным образом назвал ее имя. Она просто кивнула.

"Почему вы здесь одна без прислуги?"

Он не сказал это прямо, но его глаза говорили: "И в таком наряде?" Эрселла не обратила внимания и ответила: "... Просто нужно было пройтись на свежем воздухе."

"Понятно." Он уставился на ее лицо. Эрселла отвернула лицо, вспомнив, что ее глаза еще немного припухли. К счастью, он не сказал много. Эрселла почувствовала, что он проявляет заботу, умышленно не спрашивая больше.

"Что привело вас сюда, сэр?" Чувствуя себя более легко, Эрселла задала вопрос. Хуан почесал подбородок и посмотрел на нее. Эрселла нашла интересным, что его коричневые глаза казались теплыми даже когда он стоял против солнца. Через некоторое время Хуан ответил: "Я пришел здесь просто побродить, мадам".

Эрселла удивленно приоткрыла рот на неожиданный ответ. 'Он пришел просто погулять? Но разве не следовало бы ему взять с собой хотя бы одного друга?' Похоже, что он здесь один.

"Один?"

"Да, сегодня много рынков открыто. А позже вечером еще будет фейерверк."

"Сегодня вечером?"

'Я заметила, что сегодня больше людей, чем обычно, так что сегодня должен быть фестиваль, который происходит раз в полгода.'

Этот фестиваль проводился дважды в год, и он был известен как день, созданный самостоятельно простыми людьми, чтобы отдохнуть от их ежедневных трудов.

По мере приближения ночи, в небо будут выпущены фейерверки. Не могу поверить, что это сегодня. Вдруг Эрселла заинтересовалась: "Который час?"

"Ну, судя по моему пониманию, около 10 часов. Я слышал, что есть отличное место для просмотра фейерверков неподалеку от часовой башни, но там не будет мест, если вы пойдете поздно. Вы тоже собираетесь посмотреть, мадам?"

"Да, я уже давно не видела фейерверков..." Эрселла остановилась посередине разговора. 'Если она пойдет смотреть фейерверки в десять часов, то будет очень поздно. Она опасалась, что дома начнут беспокоиться. Это не первый раз, когда она опаздывает, но обычно ее успокаивали, так как в эти моменты она всегда была в сопровождении прислуги.'

'Мне позволили выйти на улицу одной, уже достаточно удивительно.'

Хуан взглянул на Эрселлу. "Видимо, вы не можете посмотреть фейерверки. А как насчет этого? Когда стемнеет, будет еще и ночной фестиваль, и вы сможете насладиться им вместо фейерверков. А если вам важна безопасность, я могу стать вашим охранником на сегодня."

'Также будет ночной фестиваль?' Вдруг ей стало интересно, какой это будет фестиваль. Предложение Хуана было настолько соблазнительным, что она почти согласилась, но когда увидела, что он надел, Эрселла покачала головой.

"Как я могу принять вас за охранника, сэр?"

'Казалось, он носил одежду знатного человека, несмотря ни на что. Они выглядели очень дорого. Кроме того, она не могла бродить с охранником, которого не знала'. Как будто он знал причину ее отказа, Хуан улыбнулся.

"Я далеко не такой великодушный. Пожалуйста, будьте спокойны."

Эрселла колебалась на мгновение. 'Говорят, что столица безопасна, но в последнее время здесь активны жестокие преступники. Будет еще опаснее ночью, чем днем. Если что-то пойдет не так, я не смогу встретиться с Вендельманом, который доверился мне и отпустил меня. Эрселла подумала минуту и кивнула,'

"Тогда, если вам не трудно, может быть, вы меня проводите на ночной фестиваль?"

“Конечно, госпожа.” - Хуан пожал плечами, словно это было несложное дело. Эрселла вдруг почувствовала голод. Она поняла, что сегодня съела всего два чернослива. 'Видимо, я забыла, что голодна, потому что бродила весь день.'

Она бросила взгляд на Хуана. Он заметил его и спросил: "Что случилось?"

"Сэр..."

'Вы не голодны?'

Эрселла запечатала свои губы по какой-то причине. Ей было очень стыдно спрашивать об этом у мужчины, которого она едва знала. Когда она продолжала медлить, Хуан снова спросил: " Вы что-то хотите сказать?"

"...Н-нет, ничего."

Она улыбнулась неуклюже и пошла дальше. Смущенный, Хуан последовал за ней. Тогда он вдруг заметил, что походка женщины была странной. Глаза Хуана достигли ног Эрселлы. Затем он вежливо схватил ее за плечо.

"Что случилось?"

"Кажется, вы травмировали ногу."

"Ох..." Тогда Эрселла вспомнила о чем-то, что забыла. Подняв юбку и проверив ногу, она ясно увидела опухоль. Взглянув на покраснение на ноге, она вспомнила боль. Эрселла подняла глаза и взглянула на Хуана.

"Что случилось?" Хуан посмотрел на нее с недоумением.

"Я забыла об этом, но теперь благодаря вам снова чувствую боль."

Эрселла ярко улыбнулась и поблагодарила его. Он, конечно, понял, что это не была настоящая благодарность. Его лицо выразило обиду. "Я не это имел в виду. Вы несправедливы." Хуан провел Эрселлу к фонтану и сказал: "Сядьте здесь немного."

Она присела на край фонтана, как он попросил. Хуан ушел на мгновение, а потом вернулся с бинтом и контейнером, который, казалось, содержал медицинские препараты.

"Вы купили это? Мне не надо, вам не следовало..."

"Слишком поздно это говорить. Деньги уже ушли."

"Вам следовало мне сказать заранее."

"Вы не всегда должны иметь последнее слово."

Эрселла подергалась. Вспомнился Харсен. Его холодные слова о том, что она делает, что хочет, отзвучали в ее уме. Хуан опустился на колени у нее у ног, видя ее внезапное подавленное состояние.

"Прошу прощения."

Хуан осторожно вынул ногу Эрселлы из ее туфель. Он надел тонкие хлопчатобумажные перчатки, вероятно, считая, что не следует касаться ее ног прямо руками.

Он начал бережно перевязывать ногу Эрселлы, словно гладя лицо. Эрселла, молча наблюдавшая за процессом, громко засмеялась: "Ты действительно неуклюжий. И зачем ты купил лекарства, если сначала собирался обмотать бинт?"

"…Ах."

Хуан посмотрел на бинты, а затем на контейнер с лекарствами, стоящий рядом. С неловким видом он начал торопливо разматывать бинты, которыми небрежно обмотал ее ступню.

“Я никогда этого раньше не делал." - сказал он, казалось, оправдываясь.

“Наверное, так и есть. " - ответила Эрселла, не удержав смеха.

Игривое и непринужденное впечатление Хуана немного изменилось. Эрцелла почувствовала себя виноватой за то, что подшутила над наивным человеком, но, честно говоря, было забавно видеть, как его прямолинейное лицо сжимается от смущения.

"Вас, должно быть, воспитывали очень бережно".

"Вы не должны подшучивать над людьми".

Хуан, восстановив свою сдержанность, нанес медицинское лекарство и завершил перевязку, затем освободил ее ногу из своих рук.

"Что это?"

"С такими бинтами, я подумал, что ваши обычные туфли уже не подойдут. Эти, хоть и куплены быстро, возможно, не идеально подойдут по размеру, но все равно будут удобны. Я постарался подобрать цвет, чтобы они не выглядели слишком необычно."

Туфли в руках Хуана были похожего цвета на янтарные туфли Эрселлы. "Я даже не ожидал, что вы будете настолько внимательны." - сказала она, снова глядя на него. “Более того, как ему удалось так точно подобрать размер туфель, только глядя на них?”

"Спасибо."

"Это малость."

Эрселла вытянула ноги и посмотрела на свои туфли. Хотя они были разного дизайна, они были настолько похожи, что с расстояния их нельзя было отличить. Хуан снял перчатки и грациозно выпрямился. Затем он протянул руку к Эрселле, но она по-прежнему неподвижно смотрела на него. Внезапно ей стало интересно, каким человеком он является на самом деле.

“Ваша нога, должно быть, все еще болит.”

Хуан понял, что она говорит о своей травмированной ноге. 'Она, вероятно, думает, что я упрямый'. - подумал он.

"Вы бы могли стать учёной. Вы смотрите на меня так, словно вас что-то интересует. " - сказал он, потрясая головой и положив руку к лбу, размышляя, что могут означать сверкающие глаза Эрселлы. Он пытался сохранить безмятежность, но даже его движения были изящными. Хуан прикоснулся к подбородку, словно обдумывая свои слова. "После окончания академии Грейсивана я уехал учиться за границу, в Рентуа, чтобы стать учёным. Но в конце концов я вернулся в Гранию, так и не став учёным. Мои однокурсники до сих пор учатся за границей, поэтому у меня нет друзей здесь , так что я один в столице."

"Так далеко? Учиться в Грании было бы достаточно. Зачем такие сложности…"

'Учёный. Он, должно быть, очень умный человек, разбирающийся во многих вещах. ’ - подумала Эрселла. ‘Но зачем ему учиться так далеко? За исключением медицины, уровень образования в Грании не уступает.’

Она не могла понять, почему такой человек должен был учиться за границей, в Рентуа, а не в Грании. За исключением медицины, уровень образования в Грании был бы выше. Мысля так, Эрселла неожиданно выдала вопрос.

Глаза Хуана немного напряглись.

"… Ну, давай скажем, что я сбежал."

"Сбежал?"

"Да, если быть честным. Хотя мой отец поймал меня и мне пришлось вернуться."

После этих слов Хуан больше ничего не сказал. Глядя на его лицо, скрытое улыбкой, казалось, что он не хочет об этом говорить, поэтому Эрселла тоже решила больше не спрашивать. На этот раз, когда Эрселла молчала, Хуан спросил: "Мадам, вы знаете новый язык Люделський, верно? Может быть, вы знаете о теологии Гетерона?"

"Я слышала о ней, но не читала."

Гетерон был малоизвестным рудельским теологом. Хуан выразил разочарование неудовлетворительным ответом Эрселлы: "Как жаль. Я заинтересовался этим, когда впервые услышал об этом. Ещё больше меня заинтересовало то, что на Гранийском языке нет перевода."

"А на официальном языке Гелиоса?"

"Есть, но я не знаю его. А вы, мадам, знаете официальный язык?"

"Я учила его в детстве."

Хуан раскрыл глаза в удивлении. "Вы говорите на других языках?"

"Я говорю по-конрадски."

Внезапно он расхохотался: "Разве вы действительно не планировали стать учёным?"

"Это не означает так уж много. И женщинам не так-то просто стать учёными."

“Всё же это сложно.” - продолжала Эрселла. "И большинство общества до сих пор считает, что место женщины — дома, а не в академии или научной области. Будущее женщин в науке действительно меня беспокоит.”

Эрцелла посмотрела на Хуана. К её удивлению, он смотрел на неё серьёзным взглядом.

"Хотя это трудно, как сказала мадам, из-за преобладания мужчин, это совсем не невозможно. Начиная с первой женщины-учёного Уолкотта Пенелсона, Грэйсиван сейчас принимает пять или шесть женщин студенток каждый год. Даже среди них лишь немногие женщины становятся учёными, но не преувеличение сказать, что их область постепенно расширяется."

"Вас это не расстраивает?" - Эрселла сказала это инстинктивно. Она сама не знала, почему спросила.

"Почему вы так говорите?"

“Знание... обычно считается прерогативой мужчин…”

“Тогда зачем вы выучили четыре языка?”

“Потому что я думала, что не правильно, чтобы моя жизнь зависела от других…” Эрселла замолчала. 'Она увеличила свои знания, чтобы стоять на своих ногах, чтобы доказать свою ценность. Но что с ней сейчас?'

'Она зависела от Харсена во всем, даже в своей ценности. В лучшем случае, языки, которые она выучила, были полезны лишь для чтения книг, и это ничем не помогало другим. Так зачем ей вообще было приобретать знания?' Она выглядела горько.

“На самом деле, я не знаю. В моей жизни нет нужды, нет пользы от этого. Зачем я училась? Это было бесполезно…”

“Вы ошибаетесь, и вы это хорошо знаете." Хуан ни насмехался, ни соглашался с её словами. Он просто смотрел на неё и улыбался. “Никакое знание не бесполезно, и каждый может его приобрести.”

“…….”

“Знания не ограничены только мужчинами.”

“…….”

“Вы это уже знаете.”

Эрселла наконец смогла встретиться глазами с Хуаном. Его честные карие глаза были полны решимости

"Ты просто на время сбилась с пути."

'Сбилась с пути?' Глаза Хуана соглашались. Эрселла вспомнила вещи, которые пыталась забыть. 'Жизнь, которой она не могла овладеть под защитой Харсена, дни, проведенные в бегстве от реальности, и моменты, когда она верила, что они счастливы, чтобы показать другим, что она довольна своей жизнью.'

'Моя жизнь уже устроена таким образом. Так не должна ли я продолжать жить так? Пытаться измениться сейчас… Разве это не слишком поздно? Я знаю, что это неправильно, но я боюсь перемен. Вот почему я не обратилась к Винсенту до самой своей смерти.'

"… Разве сейчас не слишком поздно?" Она усмехнулась самоиронически. Глаза Хуана были по-прежнему прямыми и уверенными. Он говорил ей, что она просто потерялась, и что она сможет снова найти свой путь.

Но Эрселла даже не знала, где именно она свернула с пути. 'Я не знаю, с чего начать заново, или что я потеряла по дороге'. Таков вес времени, которое прошло.

"Я уже стала старой…"

Хотя это была её вторая жизнь, она всё еще была тревожна и неуверенна в себе. Она привыкла идти, а не бежать, и сидеть, а не ходить.

"Чтобы начать все заново сейчас, в любой ситуации…"

"Мадам."

На мгновение Эрселла замерла, услышав его мягкий голос. Он улыбался добродушно: "Если вы хотите этого, вы сможете это сделать; если вы будете стремиться к этому, это сбудется, и если вы будете идти по этому пути и действовать, это случится."

Его коричневые глаза, наполненные солнечным светом, были теплыми.

"Вам лишь нужно этого желать."

Показалось, что сердце замирает. Когда-либо кто-нибудь говорил мне подобные слова? Я была слепой, глухой, идиоткой, неспособной сделать что-либо в одиночку. Я была. Действительно, я была...

'Тебе лишь нужно этого желать.'

Как только она услышала эти слова, казалось, что завеса, окутывавшая ее видение, растворилась, а преграда, загораживавшая ей слух, исчезла. Тлеющие угли, давно угасшие в ее сердце, вновь вспыхнули. Как будто свечи начали медленно разгораться, постепенно рассеивая тьму. Она наконец поняла, что может полностью оставить позади темные дни, наполненные ложью.

"За эти слова…"

Ее слезы стали теплыми, словно солнце зажглось в ее сердце.

"Спасибо тебе, правда."