Онлайн чтение книги Танец цветов и песнь ветра The Flower Dances and Wind Sings
Глава 42

Блаженство было мимолетным. Глубоко внутри себя они это понимали, но вместо того, чтобы признать правду, предпочитали стирать её из памяти и отворачиваться. Никто не решался высказаться первым.

Так что они выбрали жить в хрупком мире, который мог развалиться в любой момент. Воспоминания о счастье постепенно затухали, а прекрасные моменты превращались в блеклые иллюзии.

Иллюзия мирной жизни, ложное счастье, бесполезная гармония. Всё, что когда-то держало их вместе, начало рушиться.

Маленькая волна разрушает песчаный замок, камень ломает стеклянный замок, и в конце концов остаётся только убогая правда.

"Ты..." тонкий голос рассеивается в тишине. "Ты когда-нибудь пытался меня понять?" - вопрос, который она никогда раньше не задавала. В определённый момент Эрселла считала себя его собственностью и даже не могла попросить у Харсена понимания.

Ведь он был рыцарем страны, королём семьи, абсолютом. Было бы роскошью ждать понимания от такого человека.

"Ты никогда этого не делал."

Он не мог понять, почему она вела себя так. И даже не мог понять, зачем ему нужно было её понимать. Конечно, он этого не понимал, ведь никогда не оказывался в ситуации, когда ему нужно было понимать или быть понятым другими.

"Когда ты стоял передо мной, ты просто застывал и пытался угодить мне. Но когда дело доходит до моих поступков... Ты когда-нибудь пытался меня действительно понять?"

На его обычное молчание Эрселла расплакалась.

"Что я для тебя?"

"Что я значу для Харсена? Я лишь женщина, с которой он живет, вещь или результат его собственной вины?"

"Тебе лишь казалось, что это просто жалобы женщины, которая никогда не сталкивалась со страданиями? Ведь я всегда была счастлива, всегда улыбалась, всегда понимала?"

Злость, накопленная в ней, вырвалась наружу, словно бушующий поток. Ненависть, которую она таилась, вылилась, как проливной дождь. Слёзы текли бесконечно. Потоки воды по её щекам горели огнём. Эрселла смотрела на Харсена, который все еще молчал.

"Для меня..."

……….

"...Ты был единственным, на кого я могла полагаться."

"Отец, мама, Эшхаильд, Карон, никто из них. Отец лежал больным, мама ухаживала за отцом, Эшахильд была с Его Величеством, а Карон имел свою семью."

Они были семьей, но у каждого из них были свои личные границы, в которые Эрселла не могла вмешиваться. В то время она действительно имела только Харсена.

"Пожалуйста, обними меня."

"Я боялась, что он меня никогда не обнимет, поэтому умоляюще попросила."

"Позаботься о своем теле."

Он нежно отказался. Только сейчас Эрселла поняла, почему он её не обнимал. Он услышал от врача о том, насколько она ослабла и ослабла после родов. "Он думал, что не должен обнимать меня беззаботно? Но это тогда не имело значения для меня..."

Она всегда выбирала лучшее.

"У меня был только ты. -" произнесла она, слово за словом.

Это было признание, которого она никогда не делала, но которое он всегда понимал. Он был рыцарем, поэтому его долгом было уходить на войну. Он был занят, потому что должен был продолжить род. Со всем этим ему приходилось заботиться о феоде и следить за другими рыцарями, так что он нес ответственность перед многими людьми.

Тем не менее он всегда находил время для неё, заботился о ней и проводил время с ней. Так что он никогда её не пренебрегал. Просто он не мог сосредоточиться только на ней.

Эрселла понимала это, поэтому не жаловалась. Это был политический брак, и он исполнил свои обязанности перед Эрселлой. Он короновал Эшахильд, стал опорой Карона и всё это время сохранял престиж Визариде.

Все мечты Эрселлы сбылись, выйдя замуж за Харсена. Поэтому желать большего было бы просто жадностью. Однако с течением времени постоянное понимание стало раной, и рана жгла, гноилась и, наконец, лопнула.

"Я знаю, что ты и я — разные по полу, с разными ролями, живем в разных окружениях, занимаем разные позиции и имеем разные точки зрения. И я также знаю, что один человек никогда полностью не может понять другого."

"Он всё ещё не разговаривает со мной."

"Я знаю, что ты не полностью понимаешь меня, так же как и я не полностью понимаю тебя. Я знаю. Я знаю, что ты был занят в то время, и что ты сделал достаточно для меня..."

"......"

"Но что мне делать, если я все еще ранена? Что мне делать, если я все еще чувствую к тебе обиду?"

Потому что понимание не заставляет печаль исчезнуть.

"Я не должна была желать большего, но я все равно продолжала чего-то хотеть от него. Это потому что я была долго одна?"

"Я хочу, чтобы ты любил меня."

"Я хочу быть любимой. Я жажду любви. По пути, я стремилась к его сердцу. Но я знала, что он никогда его не подарит. Даже если я знала, что мне нужно просто попросить, я не могла заставить себя сделать этот шаг после его отказа на прошлой неделе. Если меня отвергнут снова, я буду так стыдиться, что развалюсь."

Эрселла подавляла желание, которое возникало день за днем, и прикрывала свою жадность.

"Со временем это угаснет. Время позаботится об этом. Я верила в это".

"Но чем больше я подавляла свои желания, прикрывала свою жадность, тем больше что-то начало протекать, словно в углу моего сердца была дыра. В конце концов, осталась лишь пустота".

Она взглянула на мужчину перед собой. "О чем ты думаешь? Я до сих пор не могу понять". На мгновение ей показалось, что все это было напрасно. "Нет смысла сейчас кричать и обвинять его в том, что он меня не понимает".

"Прошло слишком много времени, чтобы вернуться к тем дням и выразить свои подавленные эмоции". Даже сейчас она могла это почувствовать, глядя на неподвижные глаза Харсена.

"Он никогда не поймет её". Она успокоилась от своих сильных эмоций. Её чувства, которые ранее овладели ею, затухли, принося в её сердце осень. "Это эмоциональное умоляние не сработает перед ним. К сожалению, это просто его особенность".

"Чем брак Винсента с дочерью Гартена отличается от нашего?"

"Это уже прошлое". Эрселла осознала, что сейчас нет смысла обвинять Харсена. Харсен был её выбором, и поскольку выбор был сделан ей, это стала рана, с которой ей придется смириться. Однако их раны длится слишком долго. Сейчас вернуться стало сложно.

"Но у Винсента еще есть шанс. Повторять те же ошибки не стоит".

"Я не говорю, что я справилась отлично. И я знаю, что это звучит жалко. Но я не хочу этого для него, как мать. Я просто не хочу, чтобы Винсент повторил наши ошибки. Я просто надеюсь, что им не придется разорваться друг от друга из-за чувства обязательства. Я хочу, чтобы он был с кем-то, кого любит–"

"Каково жить так, как мы?" - спросил мужчина, который молча наблюдал, как наблюдатель. Его странно спокойный голос застыл в воздухе. Обстановка мгновенно изменилась, и Эрселла замерла. Словно насмехаясь, уголки его губ слегка приподнялись. "Быть лучшим выбором для друг друга?"

"Харсен."

"Самый лучший."

"......"

"…лучший."

Харсен некоторое время размышлял над словами, которые она произнесла, затем грустно улыбнулся. "Каждый раз, когда я это слышу, кажется, будто меня бьют в грязь лицом."

"......"

"Как тебе легко это говорить." Его голос звучал по-другому, не так, как обычно. Нет гнева, нет критики, нет сарказма, только смирение. Просто смирение.

"Ты понимаешь, как я себя чувствую..."

"......"

"Самый лучший", эти слова, сколько раз я их слышал..." вместо того, чтобы продолжить, он предпочел привычное молчание. Он закрыл глаза, стараясь подавить гнев. Рядом с ним его кулак сжался, трясущийся от напряжения.

Эрселла не могла ничего сказать, видя его растерянное состояние. Она не могла постичь ситуацию.

"… Почему?"

"Он злой, безусловно."

"Он, кажется, злится на слова 'Лучший выбор'."

"Я не понимаю, почему он злится. Я думаю, что где-то я упустила контекст разговора, но не могу понять, откуда это появилось". Смущенная, она протянула руку к Харсену. Открыв глаза, закрытые ранее, Харсен оттолкнул руку Эрселлы.

"… Харсен."

Растерянная фигура, которую она видела ранее, исчезла, и теперь перед ней стоял мужчина с холодными глазами, словно он снова надел свою маску. Он изучил Эрселлу на мгновение и медленно открыл губы,

"Да. Как ты сказала. Как мы…"

"….."

"...без любви."

"Почему это звучит так больно, хотя это его обычный безэмоциональный голос?"

"Ведь так живут все?"

А неужели? "Живут ли другие так же, как Харсен и я?" Просто вид его заставлял её сердце сжиматься. Он делал вид, что нет, но и он выглядел измученным.

"Быть в отношениях, которые причиняют боль друг другу."

"Раньше я верила, что другие тоже так живут, но сейчас я не знаю. Как можно жить в таких душных отношениях?"

"Я не понимаю, почему Винсент должен быть исключением." Хотя однообразный голос лишен был силы, она каким-то образом чувствовала себя подавленной.

Эрселла ответила немного медленно,

"…Он тоже твой ребенок."

"Так что, Винсент отказался?"

"Это..."

Эрселла потеряла дар речи. Конечно же, Винсент подчинился этому. Он был продуктом своих бесчувственных родителей.

"Ты говорил, что он должен ставить любовь на первое место?" Внезапно его взгляд, лишенный намека на тепло, выглядел знакомо и печально. Точно так же голос, лишенный тепла, продолжал, "Как ты выбрала меня лучшим выбором для своей семьи, его выбор лучший для нашей семьи, вот почему он ничего не говорит, верно? Если он ничего не говорит, то это не твоя забота. Если он недоволен, пусть придет сам."

"Этот ребенок ничего не знает, потому что ты его так воспитал."

"Пятнадцать лет - это не возраст, чтобы ничего не знать. Он не слишком молод, чтобы делать собственные выводы. Если ему так не нравится, он мог бы сопротивляться моей воле. Если он такой жалкий человек, что даже этого не может сделать, я был бы очень разочарован."

"Харсен."

"Если тебе не нравится мой подход, почему ты сама не воспитала его по-своему? Ты была той, кто не захотела этого, а теперь приходишь и говоришь такое..." Харсен на мгновение замолчал, а затем закончил: "Я думаю, что наш разговор закончен, давай закроем эту тему".

Эрселла прикусила нижнюю губу, видя, как он прекращает разговор с ней. Она явно имела еще что сказать, но он явно больше не хотел слушать. После того как он сам нашел причину, он вернулся к проблеме с Винсентом и прервал ее.

"Он всегда такой. Он как непроницаемая стена, через которую я не могу пробиться. Даже когда он злится, он не говорит мне причину своего гнева". Слезы навернулись из ее дрожащего сердца.

"Почему ты не говоришь мне ни единого слова правды?"

"Почему ты до сих пор такой сложный?"

"Если бы не это… Я могла бы полюбить тебя".

Те трудные времена прошлого, когда Харсен отправил Эрселлу в Виллен и ушел из Рыцарского ордена, постоянно перемещаясь между отдаленной столицей и Вилленом.

Он заботился о Эрселле в Виллене, а о Винсенте в столице. Когда первый принц, которого он поддерживал, взошел на трон, Харсен решил уйти в состоянии, когда его ожидала бесконечная слава. Но когда он выразил свое намерение, все вассалы возразили.

"Тем не менее, он упорно продолжал. Только ради меня". Поэтому Эрселла не могла полностью винить Харсена. Его иногда проявлявшееся добродетельное отношение среди этой жестокости смягчало ее ненависть.

Мужчина, который сделал меня такой, держал меня в своих объятиях, утешал и успокаивал. Благодаря этому я могла жить. Он испытывал к ней вину, а она чувствовала к нему негодование.

Наконец, Эрселла поняла, что была глупа. "Я должна была встать на свои ноги. Опираясь на Харсена и полагаясь на него, я не могла научиться выживать самостоятельно. Я закрывала глаза, закрывала уши и делала вид, что ничего не замечаю. Я никогда не задавала ему вопросов. Это было крайне глупо с моей стороны."

"Почему я осознала это только сейчас? Что заставило меня так сдерживать себя? Что заставило меня жить в мире ложного счастья в его ограде?" Последние слезы покатились по щекам Эрселлы.

"Я была глупа."

Белые цветы мелькали перед ее глазами, как бабочки.

"Тогда… Я должна была все закончить."

Звук ветра под ночным небом звучал в ее ушах.