Онлайн чтение книги Варварское предложение A Barbaric Proposal
Глава 109 - Голос божества

Лиэна замерла, её лицо растерянно побледнело. 

— Я... я как раз собиралась уходить, — произнесла она, пытаясь сохранять спокойствие. 

Блэк молчал. Он просто стоял, неподвижный, как статуя, и пристально смотрел на неё. 

— Ты ведь пришёл, чтобы забрать меня? — Лиэна схватила его за руку, стараясь перевести разговор. — Ты же просто случайно зашёл посмотреть, правда? 

Сердце её билось так громко, что, казалось, вот-вот оглушит её. 

«Неужели он всё слышал? Нет... этого просто не может быть... Не должно быть. Пожалуйста...»

— Говорят, манодерево пробудилось, — наконец проговорил Блэк после долгого молчания. 

— Вот как... Какое облегчение, — Лиэна постаралась скрыть свою нервозность. — Мы пойдём посмотреть? 

Но Блэк, не меняя своей позы, продолжал стоять, преграждая ей путь. 

— Мы пойдём, — настаивала она, а между тем её губы дрожали. 

На лице Блэка появилось смятение. Его нахмуренные брови выражали то, что он не мог или не хотел озвучить. Несколько раз его взгляд становился суровым, будто он пытался подобрать слова, но не мог решиться.

— Пойдём, — сказала Лиэна, сцепив пальцы с рукой Блэка. 

Его невозможно было сдвинуть с места силой. 

— Почему ты ничего не сказал? — спросила она. 

— Не было смысла, — ответил он, словно констатируя очевидное. — Это ещё не было подтверждено. 

— Девять из десяти — это практически половина, — продолжал он. 

 Значит, и это ты слышал... 

Скрыться от него было так же невозможно, как и заставить его отступить. 

— У тебя есть пятьдесят процентов шансов, что с тобой ничего не произойдёт. И это просто цифры из архивов королевской канцелярии. Никакой из правящих королей Гейнерса этим не болел, — добавила она, стараясь звучать убеждённо. 

— Лиэна, — произнёс он её имя, и от одного этого звука её сердце дрогнуло, будто кто-то мягко провёл по нему рукой. 

— Что мне делать? — его голос стал тише, словно слова эти предназначались лишь ей одной. 

— Ничего, — отрезала она. — Почему ты хочешь что-то делать? 

— А если я... 

— Хватит, — перебила Лиэна и, привстав на цыпочки, накрыла его губы своими. 

— Я знаю, что ты собирался сказать. Но это ведь не имеет значения, правда? Всё ещё остаётся другая половина шансов, и пока мы не знаем, что будет, ничего менять не нужно. 

Блэк не стал, как обычно, отвечать на её поцелуй. Не стал притягивать её ближе. 

Но и не оттолкнул. 

 Он всё так же стоял, словно прирос к месту. 

— Не надо так, — голос Лиэны дрогнул. — Тогда я тоже ничего не смогу сделать. 

— Ты будешь стоять, я буду стоять. Мы оба будем смотреть друг на друга, прикованные своими страхами, пока всё не сгинет. Ты этого хочешь? 

Она отвела взгляд, ослабляя хватку. 

— Если ты так и продолжишь, я пойду в храм одна. 

Лиэна отпустила его руку, сделав вид, что её всё это не волнует. 

— Мне ведь ужасно интересно, что скажет верховный жрец. А ты? Почему ты даже шагнуть туда не хочешь? Думаешь, что, если стоять здесь молча, всё решится само? 

Она встала на носочки и, чуть повернув голову, добавила с лёгким ехидством: 

— Если ты продолжишь в том же духе, я могу так разозлиться, что сегодня вечером захочу спать одна. А если настроение станет совсем скверным, то, пожалуй, и завтракать с тобой завтра утром я не буду. Ты уверен, что тебя это устроит? 

 Нет, тебя это не устроит. 

— Тогда делай, что хочешь, — бросил он. 

Она развернулась и пошла прочь, пересекая коридор, ведущий к лестнице у выхода из темницы. 

Но, стоило ей сделать всего пару шагов вверх, он догнал её. 

Блэк схватил её, обхватив за плечи, и прижал к себе, так крепко, как никогда прежде. 

Обычно он так не поступал. Обычно его сердце не билось так громко, казалось, эхом отдающимся в его груди. 

— Что мне сделать? 

Он снова задал тот же вопрос, но в его голосе звучала мольба. 

— Скажи мне. Я сделаю всё, что ты скажешь. 

Лиэна прекрасно понимала, что он имел в виду. Это не просьба, это отчаянное, без остатка выброшенное наружу желание быть с ней, удержать её любой ценой. 

— Всё просто, — ответила она. 

 Долго думать не пришлось. 

Это и правда было просто. 

— Нужно задать себе только один вопрос: что сделает меня счастливее? Твоё отсутствие или твоё присутствие. 

— И какой ответ? — его голос был тихим, почти шепотом. 

— Ты ведь и сам знаешь, — ответила Лиэна, еще сильнее прижимаясь к нему. 

Она больше не могла представить себе жизнь, где не было его прикосновений, его тепла, его взгляда. 

— Останься со мной и сделай все, чтобы я была счастлива. Так, чтобы, как бы ни сложилась наша жизнь, я всегда знала: ничто не сможет затмить то счастье, которое ты мне подарил. 

— Этого будет достаточно? 

— Я не думаю, что это просто, — тихо сказала она. — Бывают такие моменты, когда… ну, например, я снова найду что-нибудь вроде маникюрных ножниц, и мне будет казаться, что я права или не права, но злиться на тебя все равно буду. 

Он не ответил, но Лиэна почувствовала, как его руки крепче обхватили ее. 

— Это будет твоя вина, — добавила она, с лёгкой улыбкой подняв голову. 

Злиться на него всерьез она так и не могла. Даже в такие моменты. 

— Хорошо. Я согласен, — коротко ответил он. 

Они оба понимали: это решение будет совсем не лёгким. 

Они только что говорили не просто о том, как будут жить. Они говорили о том, как будут умирать. 

— Но, приняв это решение, не смей его менять, — сказала она твердо. — Никогда. Я этого не прощу. 

— Я понял. 

— Обещай мне. 

— Обещаю. 

Они стояли, крепко обнимая друг друга, и молчание, которое их окружало, было красноречивее слов. 

Даже когда они, наконец, двинулись к лестнице, их шаги были медленными, будто не хотелось отпускать этот момент. 

— А знаешь, — вдруг сказала Лиэна, остановившись на середине ступеней. 

— Что? 

Она обернулась к нему с лукавой улыбкой. 

— Ты все равно опоздаешь к жрецу, если будешь идти так медленно. 

Блэк только тихо усмехнулся и, шагнув к ней, протянул руку. 

－Я хотела бы, чтобы мы взяли с собой лорда Вероуза. 

－В Храм?

－Да, чтобы он услышал, что скажет Пожилой Жрец. Он ведь лично был свидетелем событий двадцатилетней давности. 

－Но что если он не захочет говорить об этом? 

－Не имеет значения. Главное, чтобы он знал, что произошло. А если он не захочет менять своего решения — это уже не моя проблема. 

Блэк кивнул. 

－Как пожелаешь.

Когда они направились к Храму, к ним присоединился Вероуз. Его лицо было измождено многодневным постом, но он не жаловался и с достоинством шел вперед, несмотря на свою слабость.

Манау выглядел иссохшим, но его ум был ясным. К счастью, следов от болезни не осталось. Он улыбнулся, словно зная, что это благодаря его собственным усилиям, и с некоторым удовлетворением добавил: 

－Прошу прощения за беспорядок, вызванный подготовкой к встрече с королём мира. Храм сейчас переживает немало волнений. 

Если бы беспорядка не было, это было бы странно. Храм с тех пор, как стал представителем шести домов, значительно усилил свои позиции. 

После смерти предыдущего архиепископа, верного слуги Кляйнфелтера, двадцать лет назад умерший, как считалось, Манау вернулся. Однако верховные жрецы в основном были связаны с силами, вовлечёнными в шесть домов. Молодые жрецы, не зная, на чьей стороне им встать, метались и не могли найти своего пути. 

Вдобавок, когда Манау был отравлен и обвинён в этом снова Кляйнфелтера, тот распался на пять домов, которые теперь стали прислушиваться к мнению Вамиела и держались подальше от храма. 

Согласно новому Лисеверианскому соглашению, храм теперь стал полностью независимым, и дома больше не могли проводить свои церемонии там. Хотя дома всё ещё могли приносить жертвы, они больше не могли передавать их отдельным жрецам. Управление имуществом храма было передано в ведение королевского секретаря. 

В таких условиях изменения не могли не привести к исходу. Статус храма и жреца больше не был связан с мирской иерархией. Более половины жрецов ушли, вернувшись к светским домам. Оставшиеся же всё ещё не могли найти своего пути. 

Но вскоре всё наладится. Храм теперь станет местом, где останутся только те, кто искренне хочет посвятить свою жизнь служению богу, и вернётся к истинному голосу бога. 

— Беспокойства скоро прекратятся. Архиепископ проснулся. 

На добрые слова Лиэне Манау кратко наклонил голову, выражая благодарность. 

— И что же теперь мне нужно сделать? 

Манау внимательно оглядел прибывших с Лиэне. Он, пережив дважды смерть, стал другим человеком. Теперь на его лице был настоящий облик архиепископа.

－Я хочу узнать о событиях, которые произошли 20 лет назад, о тайне дома Гейнерс и о ключе, который Кляйнфелтера так жаждал получить. 

－Вы действительно узнали об этом? 

Манау выдохнул, и его голос задрожал, как будто он не хотел продолжать. Но, возможно, это было также волей богов. Как и падение дома Гейнерс, как и засуха в Наукэ — может быть, это было их решением, чтобы покончить с этим. 

－Дом Гейнерс не похитил силу богов. 

Манау начал медленно говорить. 

－Он не похитил силу богов. Возможно, боги позволили это. 

－Иначе это было бы невозможно. Речь идёт о способности управлять водами." 

Именно эта способность управления водными ресурсами была основой процветания Наукэ, самой богатой королевства на земле. Это была сила, которой обладал дом Гейнерс. 

－Поэтому дом Гейнерс обладал такой великой силой. 

Но слишком великая сила... 

－Такая сила в конце концов становилась двусторонним мечом. 

－Возможно, именно поэтому дом Гейнерс был обречён на короткую жизнь. Молодые короли часто теряли разум, даже когда они были в расцвете лет." 

Слушавшие его, казалось, изменили выражения лиц, каждый в своём размышлении. 

Лиэне крепче сжала руку Блэка, а он молча посмотрел на нее. Фермос нахмурился, обменявшись взглядами с остальными. 

－Именно поэтому это называли проклятием дома Гейнерс. 

После смерти короля всегда возникали проблемы с управлением водными ресурсами.

Секретные методы управления водными ресурсами, которые составляли основу власти дома Гейнерс, должны были передаваться от короля к королю. Однако 20 лет назад в передаче этого секрета произошёл сбой. Молодой принц был слишком слаб, и болезнь, известная как "проклятие", начала проявляться у короля. Он сомневался, стоит ли передавать такую важную тайну своему сыну. Никто не знал, сможет ли молодой принц сохранить этот секрет. К тому же он слишком долго находился в храме на лечении. 

Именно здесь и вмешался Кляйнфелтер. Он решил, что если он сможет манипулировать слабым принцем, он сможет получить силу, почти равную божественной. 

— Я глупо беспокоился... что королевство, которое Гейнерс правили веками, может быть разрушено после смерти короля, — сказал Манау, понимая свою ошибку. — Я боялся, что потеряю всё, что я имею. Но это было всего лишь жадностью, и я понял это слишком поздно.

Эти беспокойства стали оправданием для того, чтобы помочь Кляйнфелтеру. Он предоставил ему путь к принцу, чтобы тот мог встретиться с ним тайно. Принц не слушался, и вскоре король узнал, что творит Кляйнфелтер в храме. Готовился ужасный кровавый шторм.

Король решил очистить страну от изменников, и если бы он был в здравом уме, то имя Кляйнфелтера исчезло бы с лица земли в тот момент. Но, к сожалению, король терял рассудок. В конечном итоге это не была чистка, а предательство. 

Кляйнфелтер, совершив переворот, захватил храм. Он хотел только одно — божественный голос. Он распространял слухи, что дом Гейнерс украл божественную силу, и что именно из-за этого бог проклял их, а смерть короля была доказательством этого проклятия. 

Но всё это было ложью. Манау понял слишком поздно, что Кляйнфелтер не действовал ради великой цели, как он думал, а просто по своей личной жадности.

Когда он замолчал, пытки продолжились. 

 Кляйнфелтер решил, что Манау переметнулся на сторону короля Мембруина, потому что тот перед смертью якобы передал ему ключ. Это было его собственное, ничем не подтверждённое предположение. 

Когда тело Манау было искалечено, а его дыхание еле слышалось, произошло нечто невероятное. Тернан Кляйнфелтера внезапно слег с инсультом. Вскоре, почти с мистической синхронностью, умер его старший сын. 

В такой семье больше не могло быть речи о новом короле. Гибель Кляйнфелтера и его наследника выглядела словно проклятие, распространившееся от королевской семьи Гейнерс. Решение оказалось очевидным: новый правитель должен был быть совершенно не связан с этим проклятием. 

Наукэ погрузился в еще больший хаос. Дома, участвовавшие в восстании, начали выбирать претендента на трон. Выбор пал на семью Арсаков. 

Однако их возвышение объяснялось не силой или достоинствами. Арсаки были самым слабым из великих домов, и потому их было проще контролировать. Более того, возможно, их рассматривали всего лишь как временную фигуру, удобную для передачи короны следующему, "достойному" королю, который вновь возродит имя Кляйнфелтера. 

— Вот оно как... — тихо произнесла Лиэна, обдумывая услышанное.