Онлайн чтение книги Блестящие Дела Ювелира Ричарда The Case Files of Jeweler Richard
Интерлюдия. Флюорит рядом с тобой.

Зал вылета международных рейсов в терминале один аэропорта Нарита был горнилом человеческих эмоций. Конечно, международные рейсы — сами по себе драма, но даже без них, проблемы — постоянный спутник дальних путешествий. Например, беспокойство о том, не забыли ли что-то. Хотя, естественно, как раз для этого в терминале были аптеки и круглосуточные магазины.

Но что же делать в такой вот ситуации?

Конечно, я сейчас больше всех вызываю подозрение. Скорчилась посреди терминала, бросив свой багаж, взъерошенная, с разложенным на коленях носовым платком. Рядом со мной остановился прохожий.

— Что-то случилось?

— Извините, у меня порвался браслет, и камни разлетелись в разные стороны. Мне так жаль. Я все сейчас соберу. Я в порядке. Простите.

Мужчина в костюме присел на корточки рядом со мной и принялся помогать мне собирать камни. Он осторожно собирал один за одним, не говоря ни слова.

— Это же флюорит?

— Хм?

— Название камня.

У меня глаза были на мокром месте, и поначалу я не разглядела толком его лицо. Первым сюрпризом стали светлые волосы и голубые глаза. Он выглядел как настоящая модель, но, если честно, был ярче любого профессионала с билбордов. Его японский был невероятно беглым, и шел вразрез с его внешностью. Наверное, родители эмигрировали в Японию. Вторым сюрпризом стало название камня. Я и не знала, как он называется. Мне даже в голову не приходило выяснить.

— Не знаю. Мне его подарили. Флюо…

— Флюорит[1].

[1.

]

Он собрал последние осколки и аккуратно положил их в мой носовой платок. Поначалу обычные бусинки, сложенные горкой в носовой платок, напоминали какие-то конфеты. Не все были одного цвета: нежно-зеленые, голубые, несколько даже с фиолетовым оттенком. Флюорит. Вот как назывались эти камни. Надо будет позже записать.

— Я очень извиняюсь, что побеспокоила. Большое вам спасибо…

— Собираетесь в отпуск?

— Ой, нет… Навещаю больную родственницу.

Я взяла свою дорожную сумку и села в одно из кресел зала. Он сел рядом и достал из своего черного чемодана маленький пластиковый пакет. Вроде тех, которыми пользуются, чтобы проносить косметику с собой в ручной клади.

— Если хотите, можете сложить камни сюда. У меня к тому же есть несколько ватных шариков — они сохранят их в целости лучше вашего носового платка. У флюорита множество плоскостей идеальной спайности, поэтому он очень подвержен разрушению. Несчастные случаи вроде вашего не так уж редки, когда камень используется в ювелирных изделиях. Не стоит слишком расстраиваться.

— Большое спасибо. Эм, вы работаете с драгоценными камнями или типа того?

Необычайно красивый мужчина слегка замялся, затем все же ответил, что работает ювелиром. Ювелир. В жизни не встречала человека подобной профессии. Я неловко поклонилась и представилась. Сказала, что меня зовут Кёко Такаса и работаю я в местном банке. А потом рассказала ему о своем бывшем браслете.

— Мне подарила его моя старшая сестра.

— Ваша старшая сестра?

— Да. Хотя, возможно, это не столько подарок, сколько воспоминание о нашей ссоре при последней встречи.

Моя связь с браслетом началась два года назад. Сестра внезапно объявила, что выходит замуж за какого-то иностранца, и вся наша семья оказалась в шоке. Она с самого детства лелеяла в себе невообразимые амбиции. У нее был составлен план на жизнь и тому подобное. Все началось, когда она взяла рабочий отпуск в Америке. Она еще в свой первый визит в Страну Свободы влюбилась в сельскую местность.

И даже обзавелась там парнем из местных, работала ассистентом в компании по прокату автомобилей, но, вернувшись домой, объявила, что обручилась и они начинают с ним новую жизнь. Сестра собиралась выйти там замуж и навсегда переехать в Оклахому. Сказала, что любит своего жениха всем сердцем, но нас с ним не познакомила, поэтому мы не знали, каковы его намерения насчет нее.

В общем, она не послушала ни меня, ни родителей, когда мы посоветовали ей немного остудить голову, и просто ушла с концами. С тех пор мы почти ничего о ней не слышали. Она всегда была самостоятельной и все делала по-своему, поэтому я никогда особо не чувствовала, что она нуждается во мне. Пускай мы и родные. Она из тех, кто в одиночку пойдет куда угодно и сделает что угодно. Полная противоположность мне.

Но потом сестра заболела.

И со мной связалась даже не она сама, а хозяин ее квартиры. Сестра назначила меня своим контактным лицом в экстренных ситуациях. Из электронного письма на английском, которое мне едва удалось расшифровать, я узнала, что ее срочно госпитализировали из-за какой-то болезни желудка и через неделю ей предстоит операция. Теперь уже послезавтра. Я не знаю, то ли она так и не вышла замуж за жениха, которого, по ее словам, безумно любила, то ли они развелись или что-то в этом роде, но она оказалась одна, и, очевидно, никто о ней не заботится.

Наши родители уже не молоды, у них полно всяких болячек. Только я в состоянии совершить это путешествие. Мне без проблем удалось получить отгул, когда я объяснила ситуацию своему боссу, но я понятия не имею, что скажу, когда увижу ее. Возможно, сестрица даже не в курсе, что ее домовладелец связался со мной. Как мне вести себя с человеком, который уже два года живет непонятно как, в чужой стране? По причинам, о которых я не в курсе, поскольку меня не посвятили?

Но именно поэтому я и надела браслет.

— Сестра бросила его дома. Она не покупала его мне и сама носила кучу времени, но перед отъездом сказала, что я могу оставить его себе. И все. Сестрица… частенько бывает невнимательной к окружающим ее людям, поэтому я никогда не носила этот браслет — раньше он мне совсем не нравился. Но я надела его, ведь мне казалось, я должна думать о ней. Но я и не представляла, это такой хрупкий камень. Хотя она мне и сестра, я вряд ли назову ее человеком, который умеет заботятся о чем-либо. Поэтому, интересно, почему она вообще купила такую вещь.

Скорее всего, она отдала его мне, потому что узнала, какой он хрупкий. Мне было мерзко от мысли, что я была достаточно наивной, думая, что сестра купила его по какой-то особой причине. Ну, она такая. Заботится только о себе. Ни о семье в целом, ни о своей младшей сестре. Наверное, она просто посмотрит на меня как на сумасшедшую или что-то в этом роде за то, что я примчалась ей на помощь.

Завернув камешки в вату и убрав их в пакет, я вытряхнула свой носовой платок и вытерла им глаза.

— Простите, что вываливаю все это на вас…

Красивый ювелир мило улыбнулся, принимая мои извинения. У него с собой был лишь черный чемодан. Судя по чертам лица, кажется, он приехал из Европы или Америки, но, учитывая, как мало у него было с собой багажа, видимо, прибыл он откуда-то из Азии.

— Эм, вопрос, наверное, прозвучит странно, но пойдет ли такой камень в несгораемый мусор?

— Простите?

— Они спрятаны в сумке, но мне придется нести ее на досмотр, и могут подумать, что там что-то подозрительное. Вряд ли он так уж важен для моей сестры.

Держу пари, покажи я ей браслет, она бы даже не узнала его.

Недосып из-за стресса и подготовки к поездке, в последние дни заставил меня почувствовать себя особенно незрелой. Мужчина, сидевший рядом со мной, снова начал рыться в своем черном чемодане. На этот раз он достал картонную коробку, достаточно большую, чтобы в нее поместился врачебный стетоскоп. Внутри коробки находился черный цилиндрический предмет. Он загорелся, когда его раскрутили — фонарик, оказывается. Он сиял фиолетовым светом.

— Позвольте мне одолжить камни на минутку?

— Да, пожалуйста.

Я передала ему пакет с флюоритом, и он начал осторожно освещать куски камня. Интересно, что он делает. Затем странный ювелир выключил фонарик и накрыл камни рукой, погрузив их в темноту. И тут произошло нечто невероятное.

Свет был слабым, но камни, казалось, слегка светились.

Мои глаза расширились. Он вернул мне камни и протянул фонарик. Я поспешно посветила на них фонариком. Они снова засияют?

— Это ультрафиолетовый свет, так что будьте осторожны и не светите им никому в глаза. Может, вы не знаете, но японское название флюорита — хотаруиши — камень-светлячок. В кругах приверженцев нью-эйджа говорят, что он помогает развить духовную мудрость и очистить разум. Я слышал, его любят японские студенты, особенно когда готовятся к экзаменам, но на самом деле он дал свое название явлению, которое сам и демонстрирует: флуоресценции.

— Флуоресценции?

— Именно. Есть камни, которые светятся в ультрафиолетовом свете.

Я выключила свет, и он снова провел рукой по камням, чтобы затемнить их. На этот раз сомнений не было. Камни неравномерных цветов, образующие своего рода градиент, светились единым слабым фиолетовым светом.

Я стояла с разинутым ртом, и мой попутчик спросил, что со мной. Я не знала, что и сказать.

— Эм, возможно, вам это не покажется особенно интересным, но мою сестру зовут…

— Да?

— «Кейко» пишется иероглифами «светлячок» и «дитя».

Честно говоря, думаю, моя сестра просто неисправима. Она являла собой полную противоположность своему нежному имени — пёрла по жизни, как танк. Мне было так одиноко в детстве. Хотелось, чтобы она проводила со мной больше времени. Я так завидовала подружкам, у которых сестры болтали с ними об одежде, любви и прочем. А мою интересовал лишь внешний мир. Для нее мечты не были тем, к чему стоило стремиться; она сама агрессивно воплощала их. Раньше я восхищалась ею за силу воли, но прошло совсем немного времени, и я с трудом могла ее выносить.

— Интересно, почему она отдала его мне.

— Хотя флюорит обычно флуоресцирует, редкие образцы еще и фосфоресцируют — продолжают светиться после воздействия ультрафиолетового света. Неважно, какие из этих способностей проявляет камень, если таковые имеются, флюорит обычно ценится за красоту его тонких цветовых вариаций в контексте ювелирных изделий или декоративных элементов. Учитывая, что все детали этого браслета фосфоресцируют, ваша сестра наверняка имела хотя бы некоторое представление о флюорите, раз купила этот браслет.

— Значит, не весь флюорит так светится в темноте?

— Нет. Если вы просто покупает браслет из флюорита, крайне маловероятно, чтобы что-то из него — не говоря уже обо всем изделии — фосфоресцировало.

Она сказала мне, что я могу его забрать, со своим обычным выражением лица. Взгляд эгоиста, которому на меня наплевать. Я уж точно не чувствовала никакого важного посыла. Отдав браслет, она выкатила свой чемодан и вышла из дома. И с тех пор — два года — не возвращалась. А теперь ей там делают серьезную операцию? Нет уж, увольте. Родители беспокоились, но знали, как вести себя с ней, ничуть не лучше меня. Вероятно, ей больше не нужен был ни наш дом, ни мы сами. Но…

— Она такая идиотка… почему нельзя было просто сказать: «Я оставляю тебе свой флюорит», вместо холодного: «Можешь оставить его себе…»

Если вы никогда не даете людям понять, что вам не все равно, с таким же успехом можете не беспокоиться вообще.

Например, почему она не могла сказать, что оставляет его на память о себе?

Или что светлячки, за которыми мы привыкли наблюдать у реки за домом, были такими красивыми?

Сложно представить, что у моей сестры могут быть такие сентиментальные мысли. Но еще сложнее, что она просто так оставит мне что-то. Наверное, это что-то значило. И она хотела, будучи в своем репертуаре, чтобы я узнала об этом сама. Скажи она когда-нибудь хоть слово об этом, я, по крайней мере, знала бы, что моя старшая сестра думает обо мне. И глядя на этот браслет, хотя бы предполагала, что ей не все равно.

Почему же она ничего не сказала?

— Какой странный человек… Почему она ничего мне не сказала?

Нет, может быть, дело вовсе не в этом.

Почему мне никогда не приходило в голову узнать, что это за камень? Потому ли, что я отказалась от нее? И просто предположила, что ее подарок не несет в себе никакого особого смысла? Так может, все не потому, что она мне ничего не говорила, а просто я не была готова ее слушать?

— Я не стану притворяться, будто что-то знаю об обстоятельствах жизни вашей сестры, но порой очень трудно попрощаться.

Его голос пронзил меня насквозь. Он будто прочел мои мысли.

Закрыв лицо носовым платком, вытирая слезы и сопли, я услышала, как ювелир, сидевший рядом, снова роется в своем чемодане. Я сумела сдержать слезы настолько, чтобы поднять глаза как раз в тот момент, когда он доставал одну из своих визиток. На ней было написано название его магазина. Он достал из кармана шариковую ручку и начал что-то писать на обороте латинскими буквами: «флюорит». Название камня.

— Не хотелось бы вмешиваться, но, возможно, лучше положить эту визитную карточку в сумку. Если появятся вопросы, не думаю, что кто-то что-то заподозрит, если вы честно объясните, что это разорванный браслет. Такие вещи не облагаются таможенными сборами, поэтому проблемы быть не должно.

Его голубые глаза говорили мне не выбрасывать камни. Я и так уже решила не делать этого. Разве можно? Я собиралась взять их с собой в Америку и отдать своей сестре, которой вот-вот предстоит операция. И сказать ей, что точно знаю, почему она выбрала этот камень.

Я, сидя, поклонилась светловолосому ювелиру.

— Большое вам спасибо. Знаете, кажется, будто… вы нашли домашнее задание, которое мне было лень доделывать, и не только решили за меня все уравнения, но еще и написали безупречным почерком.

— О, я совсем так не думаю. Это не домашнее задание, просто сложные чувства. Чувства вашей сестры всегда были с вами.

Чувства моей сестры?

Я пристально и недоуменно посмотрела на него, и прекрасный ювелир замолчал. Словно думал, что есть нечто, о чем лучше не говорить. Я принялась настаивать, говоря, что, о чем бы он ни думал, я хочу знать. Он слегка вздохнул, предваряя свой следующий комментарий словами, что это всего лишь предположение, и начал объяснять слегка печальным тоном.

— Мы, люди, не в состоянии разделить себя надвое и быть в двух местах одновременно. Зато можем оставить позади наши мысли и чувства. Возможно, она оставила вам камень с названием, похожим на ее имя, не в надежде, что вы разгадаете какую-то загадку, а просто из желания, чтобы часть ее осталась с родным человеком — с вами. И вложила эти чувства в тот флюоритовый браслет.

Если подумать, амбиции моей сестры подстегивали ее больше, чем кого-либо другого. Если было место, куда она хотела пойти, она просто шла, без колебаний. Или был человек, за которого она хотела выйти замуж — и точно вышла бы. Она однозначно не выбрала бы такой окольный путь. Может, только так она и умела жить. Но ее желание контролировать все вокруг себя вовсе не значило, что она действительно могла это сделать.

Значит…

… сестра действительно была в ужасном состоянии. Впервые в своей жизни я почувствовала, что смотрю вниз с высоты. Моя сестра — просто человек. Если у нее были такие же проблемы, как у меня, то наверняка было и то, о чем она не знала или хотела сказать, но не могла. Возможно, даже больше, чем я.

Первое, что я хочу сделать, увидев снова — выслушать ее точку зрения.

Я сунула сверток с флюоритом в сумку, а носовой платок обратно в карман и встала. Затем забросила сумку на плечо.

— Спасибо вам за все. Мне уже пора двигаться к воротам. А потом я отправлюсь в пригород Оклахомы.

— Вас ждет довольно долгое путешествие. Берегите себя.

— Со мной все будет в порядке. В конце концов, у меня с собой камни моей сестры.

Ювелир вежливо улыбнулся. Он действительно был настолько красив, что мог сойти за воплощение драгоценного камня. Я чувствовала себя немного неловко, прощаясь с ним. Если бы только я могла познакомить его с моей сестрой и заставить ее рассказать мне побольше об этом флюорите.

— Эм, наш дом находится недалеко от Токио, а родители владеют небольшой традиционной кондитерской. Она называется Шубудо. Их фирменное блюдо — дораяки[2], и они реально вкусные. Иногда я помогаю им, но если вы когда-нибудь снова окажетесь в Японии, пожалуйста, загляните. Вас ждет теплый прием. Эм, вы любите сладости?

[2. Дораяки — японские блинчики, которые традиционно начиняют кремом из бобов адзуки.

]

Выражение его лица внезапно изменилось. Казалось, будто из него внезапно выкачали все эмоции, и теперь лицо напоминало пустую маску. Когда ювелир заметил, как я занервничала, он словно пришел в себя и вновь обрел самообладание, мягко улыбнувшись мне.

— Простите, вы только что напомнили мне моего знакомого. Он всегда делает такие самонадеянные заявления обо мне, например, предполагает, что я «съел мало сладкого», когда у меня плохое настроение. Даже не знаю, как это лучше объяснить…

Я просто кивала и слушала. Кто бы ни был тот человек, судя по голосу, он был важен для ювелира. И, вероятно, не выходил у него из головы.

— Я и сама не хочу показаться самонадеянной, но, думаю, тот, кто так хорошо знает ваши вкусы, вероятно, не просто «знакомый», а по меньшей мере «друг», — сказала я, и он посмотрел на меня с немного измученной улыбкой.

— Возможно, вы правы. И именно так мне следовало бы его называть… Мне кажется, я поступил с ним ужасно несправедливо.

— Сильно сомневаюсь. Он должен считать себя счастливчиком, раз вы так беспокоитесь о нем. Могу заверить вас как младшая сестра, которая двадцать лет ждала беспокойства о себе старшей, — сказала я с улыбкой и кивком.

Красивое лицо мужчины колебалось между вежливой улыбкой и совершенно пустым выражением. Таинственный ювелир ответил:

— Возможно, вы правы, — неопределенно кивнул он и опустил глаза в пол.

Мне было совестно, что я своей компанией так утомила его. Скоро должна была начаться посадка на мой рейс, поэтому мы вежливо попрощались и разошлись в разные стороны. Я не знала, когда был его рейс и куда он направлялся, но после того, как я благополучно прошла через службу безопасности со своей сумкой с битым флюоритом и направилась к выходу, я обернулась и увидела, что он все еще сидит на той скамейке в зале. Может, заснул. Нет, я даже издали видела голубизну его глаз. Казалось, он смотрит куда-то вдаль.

Я какое-то время просидела в зале ожидания, и только когда наконец поднялась на борт и заняла свое место в салоне эконом-класса, внезапно осознала, что так и не спросила у ювелира его имени. Я поспешно достала из сумки мешочек с флюоритом и вытащила визитную карточку — там было написано его имя. «Ричард Ранашина де Вульпиан». Визитка была двуязычной, поэтому информация о нем была написана как на английском, так и на японском языках. Адрес магазина указан в Гиндзе. Видимо, магазин у него был в Японии, а не за границей. Но если мы повстречались в аэропорту, возможно, тот пока закрыт на некоторое время.

С тех пор как я решила снова увидеть свою сестру, я так волновалась, пытаясь понять, о чем мне вообще следует с ней поговорить, но благодаря ему на одно беспокойство стало меньше. Уверена, что сестрица, любящая необычные вещи, с удовольствием проглотит историю о том, как я познакомилась с таинственным и красивым ювелиром. Я все еще хотела их познакомить. Интересно, собирается ли ювелир Ричард вернуться в магазин в Гиндзе, указанный на его визитной карточке?

И почему я не догадалась спросить у него?