Онлайн чтение книги Брачный бизнес The Wedding Business
Глава 47

Высказав это вслух, Бьянка почувствовала себя ещё несчастнее. Почему же она, законная супруга и хозяйка Арно, вынуждена унижаться, вымаливая дать жизнь наследнику рода? Разве она делает это только потому, что ей так хочется? Да сколько можно повторять одно и то же?!

Стоило ей осознать всю безысходность собственного положения, как внутри будто рухнула последняя невидимая стена и тотчас навернулись слёзы. Взгляд затуманился, и все вокруг померкло. Виски сдавило тисками тупой, ноющей боли, лишь глаза девушки цвета майской зелени засияли ярче, точно молодые листики, усыпанные утренней росой.

Не желая, чтобы Закари и дальше видел её в таком состоянии, Бьянка вскинула голову, и распахнув длинные ресницы, уставилась прямо на него, изо всех сил стараясь не расплакаться прямо здесь и сейчас. Она слишком хорошо знала, что слёзы не решают проблем, хотя иногда и кажутся последним мостиком к спасению. Но только не в её жизни. Они ничем не помогли, когда Бьянка, будучи маленькой девочкой, отчаянно молила отца отменить свадьбу. Ни в тот час, когда дорогая няня Джейн умирала у неё на глазах. Ни даже в тот день, когда она, забыв о собственной чести, просила Фернана не бросать её.

Некоторые способны растопить сердца́ окружающих одной лишь слезинкой, скатившейся по щеке, однако Бьянка явно не принадлежала к их числу. И всякий раз, обнажив свою слабость, ей приходилось с лихвой расплачиваться собственной гордостью, не получая ничего взамен. Для единственной дочери Бланшфор, привыкшей жить с высоко поднятой головой и никогда не отступать, это было унизительно и причиняло особую боль.

Именно поэтому Бьянка так отчаянно пыталась не расплакаться. И тем не менее вопреки её усилиям солёные капли предательски хлынули ручьем по лицу.

Заметив это, Закари совершенно растерялся, не зная, как поступить.

“Неужели это я довел её до слёз? Как, чем? Что такого ужасного я успел сказать?”

Желая хоть как-то успокоить девушку, он пытался вспомнить их разговор, но голова лишь больше пухла от дурных догадок. 

— Почему... почему вы плачете? — тихо и слегка заикаясь спросил Закари.

— Я не плачу.

— Ну как же, слезы ведь…

Прежде ему не приходилось никого утешать, и оттого вся ситуация казалась крайне неловкой. Закари инстинктивно потянулся вперед, словно собираясь коснуться её плеча, но остановился. В этот короткий миг его рука беспомощно повисла в воздухе, так и не осмелившись пересечь незримую границу, а лицо мужчины стало мертвенно-бледным.

Бьянка все также пристально смотрела прямо на него, и даже когда слёзы вновь наворачивались, она почти не моргая продолжала сверлить его взглядом. В тишине комнаты слышалось лишь едва уловимое шуршание ткани. Тонкие пальцы девушки судорожно вцепились в складки платья, а кожа на руках, побледневшая то ли от напряжения, то ли от пронизывающего холода, казалась почти прозрачной.

Её взор окончательно затмили слёзы, и Бьянка торопливо смахнула их ладонью, будто гнала прочь что-то назойливое. Однако даже в этой краткой слабости, в покрасневшем свете её глаз продолжало пылать несгибаемое упрямство.

Закари сдался. В действительности исход этой схватки был очевиден с самого начала.
Он может и хотел что-то сказать, но не найдя подходящих слов, лишь раз за разом открывал рот — точно обессилевшая рыба, выброшенная на берег. Наконец, мужчина тяжело выдохнул и, смирившись, поднял руку в знак поражения.

— Ладно, ладно… Я не буду расспрашивать. Больше ни одного вопроса о том, почему вы так решили. Только… пожалуйста, перестаньте плакать. Хорошо?

Лишь после этого Бьянка признала, что на самом деле плачет, и постаралась успокоиться. Она шмыгала носом, с силой вытирая набегавшие слёзы, но разбушевавшаяся буря эмоций не желала утихать.

Прошло немало времени, прежде чем её дыхание выровнялось, а всхлипы растворились в тишине. Голос больше не дрожал. Она выплакала многое, отпустила часть боли, но вовсе не забыла главную цель, ради которой всё началось. Вытерев влажные щёки, Бьянка вновь подняла голову, и, встретившись с Закари взглядом, вызывающе произнесла:

— …Тогда, пожалуйста, позвольте мне родить наследника.

— Нет. Это не обсуждается.

Ответ прозвучал столь молниеносно и категорично, отчего прежняя тревога на лице мужчины, теперь казалась лишь притворством. Зачем же он тогда её утешал, если сейчас, словно мечом, разом перерубил все надежды, ясно дав понять: у него не было ни планов, ни желания иметь совместного ребёнка с ней.

Но всё же… что изменится? Каким ветром к ней занесёт этого решительного и неприступного мужчину спустя всего пару лет? Ведь она останется прежней. И через год, и через два.

Бьянка надулась, так и не сумев узнать, что происходит в голове у Закари. Тот же, едва завидев грустное лицо жены, снова встревожился, не понимая, чем вызвал такую реакцию, чего она в конечном счете добивается, и как ему себя вести.

— Насчёт наследника — категорично нет. Но все что вы захотите, любая ваша просьба — все будет исполнено. Что бы это ни было. Согласны?

— Моё единственное желание и есть ребёнок! Что в этом такого? Разве я многого прошу? Это же само собой разумеющееся между супругами…

— Всё гораздо сложнее, чем вы думаете…

Закари горько усмехнулся. Его взгляд, устремлённый на Бьянку, напоминал тот, с каким родитель вручает сладости ребенку, желая унять детский каприз простым и знакомым средством.

Но ведь она не дитя. Да, внешне ей шестнадцать, однако в душе тридцать восемь, а значит, она на девять лет старше того самого “взрослого”. В тот момент, когда Бьянка, обуреваемая чувством противоречия уже собиралась возразить, рука Закари нежно коснулась её щеки.

Тонкая кожа перчатки скользнула по влажному следу от слёз, и в тот же миг от запястья, неприкрытого манжетой, донёсся тонкий, согревающий аромат мускуса.

— Вы ведь ничего не знаете, — тихо прошептал он.

Слова так и просились наружу. Бьянка знала, что в вопросах близости она разбиралась куда лучше, чем он мог себе представить, поскольку все это было ей знакомо ещё с прошлой жизни. Всё… кроме него. Она так и не понимала, что творится в голове у Закари.

Но сейчас она лишь молча стояла, не в силах пошевелиться, словно была пленницей его пальцев, медленно скользивших по её щеке.

С опозданием осознав собственную дерзость, Закари напрягся и тотчас отдёрнул руку, будто коснулся чего-то запретного. На его лице отразилось смятение, но совсем другое, нежели, когда он видел её слёзы.

— …Как бы то ни было, постарайтесь не переутомляться, — сухо добавил мужчина, стремительно уходя прочь. 

Было очевидно, что он сбегает, не желая продолжения разговора, и хотя его походка по-прежнему выглядела выдержанной, почти неторопливой, каждый следующий шаг становился всё шире. Вскоре Закари исчез за поворотом длинного коридора.

Лишь когда он скрылся из виду, Бьянка облегчённо выдохнула. К ней тут же подбежала Ивонна, тревожно всматриваясь в лицо госпожи, но та, устало махнув рукой, лишь молча устремила взгляд на вытянутое окно, за которым уже догорал закат.

Закари явно не собирался отказываться от своего решения. И всё же Бьянка продолжала надеяться, она ведь поклялась сделать все, чтобы этот союз непременно принес ей пользу. Однако как воплотить мечты в реальность, без согласия второй стороны?

Судя по всему, ей и вправду придется ждать целых два года, пока он наконец сам не решит разделить с ней брачное ложе.

“Два года… За это время можно успеть родить одного ребенка, а то и двух. Нет, это никуда не годится. Раз уж так, то…”

“Может, стоит воспользоваться удобным моментом и самой соблазнить его?”

Эта мысль показалась ей совсем неплохой. Да что там неплохой — просто восхитительной. Казалось, будто туман, до сих пор застилавший её сознание, внезапно развеялся, и всё стало на редкость ясно. Действительно, куда разумнее взять дело в свои руки, чем терзаться в догадках, ожидая, когда он соизволит проявить инициативу.

И именно в этот миг лица Бьянки коснулись последние мягкие лучи заката, пробившиеся сквозь длинное окно коридора, и в её глазах вспыхнул дерзкий огонёк, как молчаливый знак того, что она не собирается отступать.