Онлайн чтение книги Цикл Неизбежности Circle of Inevitability
Глава 1001 - Выбор

Больница Мушу, коридор, ведущий из вестибюля первого этажа в приемное отделение.

Ло Шань замедлила шаг, позволяя Дженне идти впереди.

*Топ-топ-топ!*

Дженна быстро бежала, наконец замечая Чжоу Минжуя в свободной небесно-голубой футболке.

Одновременно ее взгляд скользнул за пределы приемного отделения, вглубь ночи.

Ступни Дженны резко остановились. Она развернулась боком и приблизилась к стене.

Так Чжоу Минжуй больше не мог ее видеть — и она не видела его.

"Что случилось?" — с недоумением спросила Ло Шань, также остановившись.

"Сейчас ночь" — тихо ответила Дженна.

"И что с того?" — Ло Шань растерялась еще больше.

Разве не с самого начала было понятно, что сейчас ночь? Иначе почему бы мне было видеть это во сне?

У Дженны не было времени объяснять Ло Шань, что у Чжоу Минжуя могут быть особые свойства, проявляющиеся ночью, и что они еще не успели проверить, приведет ли даже простое общение с ним ночью к их пробуждению из сна.

Она сказала напрямую:

"Мне неудобно говорить с Чжоу Минжуем ночью. Попросите его о помощи для Ло Фу сама. Не волнуйтесь, я буду наблюдать из тени. Если что-то пойдет не так — немедленно выйду и спасу вас."

Ло Шань понимала, что сейчас не время для вопросов. Она уверенно кивнула:

"Хорошо!"

Как только силуэт Дженны растворился в тени у стены, Ло Шань бросилась в приемное отделение.

Она сразу увидела Чжоу Минжуя, направляющегося к выходу — он, казалось, собирался уйти.

Ло Шань внезапно охватило чувство тревоги, и она воскликнула:

"Чжоу Минжуй!"

Он обернулся, удивленно взглянув на Ло Шань в ее пижаме с короткими рукавами и тонкими пижамными штанами.

Почему она тоже здесь? — Первая мысль Чжоу Минжуя была — Ло Шань, должно быть, тоже пришла за неотложной помощью. Пижама в приемном покое не выглядела неуместной, скорее наоборот — органично вписывалась в обстановку.

Затем он вспомнил, что Ло Шань, скорее всего, тоже Потусторонний, связанный с такими словами, как Репортер и Художник, и вряд ли ее бы настиг острый приступ болезни.

Не совпадение? — С сомнением, Чжоу Минжуй сделал несколько осторожных шагов к ней.

Но Ло Шань, подойдя ближе, не дала ему времени задать вопросы. Она сделала глубокий вдох и тихо произнесла:

"Спасите Ло Фу, она застряла на нижнем уровне больницы."

При этом она огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.

Ло Фу? Нижний уровень больницы? — Чжоу Минжуй сразу уловил два ключевых момента.

Он до сих пор помнил то острое чувство ужаса, когда смотрел на лифт, спускающийся вниз — тогда ему показалось, что тот вел прямиком в ад или к концу света.

Пока он не собрал достаточно информации, он не осмеливался спускаться вниз!

И теперь Ло Фу туда попала… и застряла? — Инстинктивно он переспросил:

"Я? Мне спасти Ло Фу?"

Это ошибка? Я всего лишь Ассасин с небольшими сверхъестественными способностями. Ло Фу и Ло Шань обе сильнее меня, и все же они хотят, чтобы я спустился на дно больницы Мушу и спас Ло Фу?

После разговора Франки и Дженны, перед тем как Франка выпила зелье Отчаяния, Ло Шань окончательно убедилась, что нынешний мир — действительно сон. А потому она верила: Чжоу Минжуй, как хозяин сна, способен на все, стоит лишь пожелать!

Но начинать с объяснений про сновидение она не решалась — боялась, что это вызовет неизвестные перемены и стоит драгоценного времени.

Она задумалась на пару секунд, а затем сказала:

"Вам не нужно спасать ее напрямую. Просто зайдите на B2 и встаньте там. Этого должно быть достаточно."

"Этого достаточно?" — изумился Чжоу Минжуй.

Разве можно так просто спасти кого-то?

Я просто встану в коридоре на этаже B2 Больницы Мушу — и это позволит Ло Фу выбраться из места, которое у меня вызывает ассоциации с адом?

В чем тут принцип?

Она искала мужчину Ассасина в качестве элемента устрашения?

Или…

Мысль мелькнула, словно вспышка.

Может быть, во мне есть что-то особенное?

…

Вестибюль этажа B2.

Чтобы спасти кого-то оттуда, можно лишь умолять о помощи Мать? — Люмиан раздумывал над только что услышанными словами, устремив взгляд на лицо Лу Юнгань.

Это лицо, круглое, как луна, было покрыто зыбким светом и тенями, расплывчато и неясно.

Люмиан внимательно всмотрелся в Лу Юнгань на несколько секунд и спокойно произнес:

"У меня есть другие методы. Пока что просить у Матери не нужно."

"Возвращайся в отделение акушерства. Если мне действительно придется обратиться к Матери, я знаю, как это сделать."

Лу Юнгань не стала возражать. Она слегка склонила голову и сказала:

"Да, Дитя Бога."

В следующий миг она скрылась в лестничном пролете, поднимаясь наверх.

Люмиан не стал ждать, пока она поднимется. Он быстро развернулся, сделал несколько шагов к краю холла и уставился в черную бездну, что теперь была в пределах досягаемости.

Затем он залез в Сумку Путешественника и достал предмет.

Это была бледно-желтая свеча с застывшими красными прожилками свеча в стеклянном сосуде.

Свеча из трупного воска!

Ранее Люмиан не лгал Дженне и Лу Юнгань. Он действительно обдумывал, что делать, если придется атаковать дно Больницы Мушу и устроить там саботаж. У него был предварительный план, хоть и не особо надежный.

В центре этого плана — свеча из трупного воска, полученная в Сокровищнице Тюдоров на "Синем Мстителе".

Люмиан уже однажды использовал такую свечу, заключив соответствующий тайный контракт и "увидев" странный город, ощутив невыразимый ужас.

Он считал, что этот город и сам ужас были некой сущностью, волей или объектом, способным утянуть за собой всех Истинных Богов, как это было с Алистой Тюдором, заняв верхние ступени Путей Охотника и Демонессы.

Другими словами, этот город был примерно на одном уровне с Господином Шутом, Великой Матерью, Материнским Древом Желаний и Небожителем Достойным Благословения Неба и Земли.

План Люмиана заключался в том, чтобы зажечь свечу из трупного воска здесь, на уровне B2, рядом с бездонной тьмой — сочетанием подсознательных психологических травм сна и влияния Древа Желаний, — чтобы установить связь с тем городом или той ужасной волей.

Та воля, как он предполагал, заинтересуется и этим местом, и городом сна. Ведь пространство сна уже было узловой точкой, в которую проникла мощь разных великих сущностей.

Люмиан усмехнулся.

Он предвкушал хаос, который за этим последует.

А что будет с ним самим — его мало волновало.

Он тер пальцы, создавая черное пламя, подавляющее безумие и ярость.

Если раньше он использовал либо пламя Охотника, либо огонь, возникающий от взаимодействия Черного Пламени Демонессы и духовности, то теперь он применил Огонь Разрушений — результат слияние Путей Охотника и Демонессы!

Огонь Разрушений по своей природе был схож с сущностью свечи.

Свеча из трупного воска была сделана из масла тела Железнокровного Рыцаря — Полубога Пути Охотника, и Демонессы Отчаяния — Полубога Пути Демонессы, смешанных с другими компонентами.

С помощью Огня Разрушений Люмиан зажег черный фитиль.

Бросив взгляд на прыгающее, слегка темнеющее пламя свечи, он повернулся к густой, темной, до озноба ужасающей иллюзорной бездне. С изумительно красивой улыбкой он спокойно сказал:

"Я пришел сюда не чтобы присоединиться к вам. Я пришел, чтобы уничтожить это место."

...

Франка падала все глубже и глубже в густую тьму бескрайней пустоты, ничего не видя.

Ее эмоции и дух будто проваливались в другую бездну — все более подавленные, унылые, безнадежные. Постепенно внутри нее начала зарождаться капля злобы.

Вдруг внизу появилась расползающаяся масса серовато-белого тумана.

Этот туман наполовину слился с окружающей тьмой, что указывало на его психологическую природу — скорее всего, это была не реальный объект, а отпечаток душевной травмы.

Франка посмотрела по сторонам и почувствовала, что больше не может позволить себе падать — внутри росло ощущение, что скоро она будет скована, станет рабом бездны, как встреченные ранее санитары.

Она перестала сопротивляться и направилась вниз — к этому серо-белому туману, наполовину из света, наполовину из тьмы, при этом все время беззвучно бормоча:

"Если повезет — значит, не беда; если беда — то ее не избежать… Если повезет — значит, не беда; если беда — то ее не избежать… Если повезет — значит, не беда; если беда — то ее не избежать…" 

С этими словами Франка вошла в туман, растворяясь в нем.

Скоро ее ноги коснулись мягких, пушистых облаков, и внезапно ее охватили потрясение, печаль, отчаяние и боль.

Она понимала, что все это — не ее собственные чувства, а насыщенные эмоции этой местности, которые ее окутали и начали разъедать сознание, как будто отравляя, развращая ее изнутри.

Затем Франка увидела размытые, ослепительные врата света с едва заметным синевато-черным оттенком. Эти врата, казалось, были составлены из бесчисленных слоев светящихся сфер, каждая из которых выглядела живой, медленно извивающейся — некоторые были прозрачны, другие полупрозрачны.

Франка также заметила, что сверху от дверей света свисали тонкие черные нити, удерживающие одну за другой почти невидимые, едва прозрачные "коконы".

Эти "коконы" покачивались от ветра неизвестного происхождения, слегка раскачиваясь, порой поворачиваясь.

Франка вгляделась пристальнее и увидела, что в каждом "коконе" находился человек. Были там и чернокожие, и азиаты, и белые — кто-то в джинсах, кто-то в ярких, роскошных нарядах, кто-то в одежде в стиле аниме, кто-то с телефоном в руке. У всех были плотно закрыты глаза, как будто они еще не умерли окончательно.

Это очень похоже на первую душевную травму, с которой мы столкнулись в коридоре… Только там не было ни врат света, ни этих "коконов"… — Франка, все еще ощущая влияние чужих эмоций, вспомнила зал, где висели Хуан Цзяцзя, Ай Нана и другие, и это принесло ей некое понимание, но одновременно породило еще больше вопросов.

Она снова внимательно оглядела "коконы" и заметила, что три из них были пусты. Они разошлись, и люди внутри исчезли.

Их отправили наружу?

Но куда?

Франка настороженно всматривалась в детали, инстинктивно отступив на пару шагов в сторону.

Снова пронесся невидимый ветер, и "коконы" вновь закачались, некоторые повернулись в ее сторону.

Франка быстро пробежалась взглядом по ним — и ее зрачки резко расширились.

Она увидела знакомую фигуру.

Это был мужчина, стоящий прямо внутри прозрачного "кокона", с чуть опущенной головой, одетый в костюм, принадлежавший главному герою Assassin’s Creed II.

Это была она!

Точнее, то был он — до трансмиграции!