Онлайн чтение книги Цикл Неизбежности Circle of Inevitability
Глава 1006 - Говоря По Опыту

Люмиан посмотрел на Франку. Ее глаза вновь стали озерно-голубыми после продвижения, отражая яркие или чуть желтоватые точки света.

"Да" — с тяжелым вздохом отозвался он.

Франка вновь замолчала.

Спустя долгое молчание она произнесла, словно во сне:

"Ты знал? Я больше никогда не смогу вернуться…"

"Что случилось?" — мягко спросил Люмиан.

Франка начала рассказывать, как она с Дженной очнулась в подвале Больницы Мушу. Казалось, ей нужно было набраться храбрости, чтобы поведать остальное, поэтому она сначала пересказывала прежние события, оттягивая момент столкновения с истиной.

Люмиан не торопил ее. Он молча слушал, изредка уточняя детали.

Когда Франка дошла до того места, где решила продвинуться, используя особенности мира снов, чтобы привлечь внимание Первородной Демонессы и открыть путь к бегству, Люмиан приподнял бровь.

Хотя он уже догадался о ее продвижении до Демонессы Отчаяния — по Закону Сближения Потусторонних Черт и своей духовной интуиции как Демонессы, — и по ее рассказу понял, что это было наилучшим вариантом в тех обстоятельствах, он все же не мог избавиться от ощущения, что все это было предначертано: условия для ее продвижения до Демонессы Отчаяния сложились идеально именно в тот момент!

Разумеется, будь он там, он бы просто сжег свечу из трупного воска и установил связь с ужасающей волей в том странном городе, разрушив все преграды силой.

После описания падения в иллюзорную бездну, обрушения Зеркального Мира и конца коридора Франка на несколько секунд замолчала. Затем, уже спокойным, ровным тоном, продолжила — как она замедлила падение, как ее разум и дух начали втягиваться в бездну, и как она погрузилась в серо-белый туман.

Ее тело начало дрожать, но она справилась с этим, рассказывая о расплывчатой двери света, прозрачных "коконах", стремительно вращающейся иллюзорной планете, слегка торжественном голосе и своей версии внутри "кокона", а также — обоснованных догадках, которые за этим последовали.

Люмиан давно подозревал, что с "трансмиграцией" — все не так просто, как думали Франка и другие из Общества Изучения Кудрявых Бабуинов. Он считал, что за этим кроется ужасная правда, которую они не смогут принять. Именно поэтому, находясь в городе снов, он и Дженна молча проявляли к Франке больше заботы, выражали поддержку открыто. Но он не ожидал, что правда окажется такой…

Так это не пространственное перемещение… а временное. Перемещаться в пространстве — возможно, но может ли поток времени быть обращен? Нет… Если бы это было возможно, воскрешение Авроры не было бы таким сложным…

Люмиан внезапно помрачнел.

Он ощутил, будто навсегда потерял нескольких невероятно важных людей и вещей, по которым глубоко тосковал. Печаль, меланхолия, сожаление и боль словно стали острыми зубилами, вырезающие эпитафию на его душе.

В этот момент он понял: это чувства Авроры. Фрагмент ее души отозвался на рассказ Франки и ее бурю эмоций.

"Дом" остался вне досягаемости навсегда.

"В общем, вот так. Я подозреваю, что Западный Континент — это место, где обитают Даос Подземного Мира и Небесный Мастер. Это мир, находящийся в будущем — на тысячи, может, десятки тысяч лет вперед от моего родного мира." — тело Франки все еще слегка дрожало.

Люмиан на мгновение закрыл глаза, а затем нарочито усмехнулся и сказал:

"Пожалуй, мне еще повезло. У меня все еще есть надежда воскресить Аврору, а у вас ее больше даже нет."

Рот Франки приоткрылся, и она на мгновение застыла.

А затем, взбешенная, рассмеялась:

"Черт возьми! Вы, Охотники, хоть когда-нибудь говорите что-то приятное? Как из человеческого рта может изливаться такая гадость!"

"Я думал, ты отправишь меня пинком в стену." — Люмиан изобразил нарочито вызывающее выражение.

Франка вдруг поняла его истинное намерение и фыркнула:

"Такое желание действительно возникло. Сейчас ты — просто идеальный мешок для битья."

Она замолчала, взгляд ее вновь обратился к окну. Уставившись на теплую, спокойную ночь, она произнесла:

"Тогда ты сказал, что в худшем случае миссия провалится, пришлют другую команду, или мы все вместе встретим апокалипсис, но ты не мог позволить мне умереть в подвале Больницы Мушу… Я не совсем согласилась с твоей логикой, но… почувствовала, что, возможно, моя жизнь все-таки имеет смысл."

"Я специально так сказал, чтобы ты почувствовала себя нужной и ценной, чтобы вытащить тебя из того мертвого, безнадежного состояния." — с усмешкой признался Люмиан:

"Я не знал точно, через что ты прошла, но по тебе было видно, как ты себя чувствуешь."

Франка резко повернулась к нему и фыркнула:

"С Охотником надо судить по поступкам, а не по словам. Я знаю, что ты действительно отправил Ло Шань и Дженну, чтобы они затащили Чжоу Минжуя в подвал."

Прежде чем Люмиан успел ответить, Франка, теперь полная любопытства, спросила:

"А как ты оказался в той психологической травме?"

Это ведь почти на самом дне иллюзорной бездны!

Улыбаясь, Люмиан ответил:

"Когда я добрался до B2, я столкнулся с Лу Юнгань. Она, вероятно, была "внешним сознанием", внедренным каким-то способом, в отличие от Гримма, которого развратили и превратили в вполощение сна."

"Так что, когда она увидела меня в Больнице Багровой Луны, она, скорее всего, поняла, что я не настоящее Дитя Бога, но все равно подыграла. Хех, возможно, для Великой Матери не важно, настоящий я или нет. Раз уж я ношу этот титул, значит, со временем стану настоящим. А сейчас — ее шанс."

"Лу Юнгань тогда сказала мне, что чтобы спасти кого-то из иллюзорной бездны, я могу положиться только на помощь Матери."

"Ты ведь не стал молиться?" — в голосе Франки внезапно зазвучали тревога и беспокойство. Прежняя безнадежность и безразличие исчезли.

Ее взгляд рефлекторно метнулся к животу Люмиана.

"Конечно, нет." — отмахнулся он. Он намеренно начал свой рассказ, чтобы вызвать у Франки эмоции, не давая ей окончательно погрузиться в скорбь.

Как человек, испытавший затяжные периоды депрессии, он знал, что и когда нужно сказать.

А еще — он был Демонессой Отчаяния, который сразу после продвижения идеально освоил метод действия, переварил часть зелья, заставлявшую его "чувствовать отчаяние". Он также изучил отчет величайшего Психиатра о стабилизации ментального состояния и предотвращении потери контроля.

Вот почему он мог позволить себе быть откровенным с Франкой перед ее спасением. Он хотел стать для нее самой надежной опорой. Ведь сколько Охотников на самом деле делятся своими сокровенными мыслями?

Франка выдохнула с облегчением, не сдержавшись.

"Тогда как ты уничтожил иллюзорную бездну и открыл путь?"

Люмиан усмехнулся:

"Свеча из трупного воска."

С этими словами он достал флакон с полутвердым желто-красным воском и вздохнул:

"Огонь Разрушений слишком сильный. Свечу можно использовать только еще один раз."

Франка, слышавшая от него о прошлом ритуале с этой свечой и знавшая, что объектом ритуала, скорее всего, была ужасающая воля на вершине путей Охотника и Ведьмы, широко распахнула глаза.

"Это немного чересчур…"

Она не закончила мысль, вспомнив, ради кого была эта крайность.

Люмиан пересказал ощущения во время ритуала тайного деяния, частичное нисхождение ужасающей воли и мутацию остаточной ауры Кровавого Императора. Заканчивая, он добавил:

"Сначала я не мог войти в серый туман, но в него ударила чрезвычайно мощная молния."

"Это было…" — Франка задумалась:

"Заклинание Госпожи Справедливость, переданное каким-то способом. Оно звучало как имя, которое нужно произносить на древнем Гермесе."

Она не решалась произнести его, опасаясь, что даже без использования Потусторонних языков это может вызвать молнию во сне — пусть и менее устрашающую.

"Имя, которое может вызвать такую молнию во сне Господина Шута?" — задумался Люмиан:

"Оно должно быть связано с Истинным Богом или великой сущностью… Или связано с восприятием самого Господина Шута."

"Да." — кивнула Франка, хотя ее волновало другое:

"А как ты себя сейчас чувствуешь?"

Люмиан поднял правую руку, ладонью вверх, показывая участок бледной кожи и темные, старо-красные отметины под ней.

"Мутировавшая аура Кровавого Императора и печать Даоса Подземного Мира частично слились… Не могу поверить, что это возможно…"

"Пока что не было внешних проявлений и никаких других изменений…"

Осмотрев свое состояние, Люмиан добавил:

"Также я чувствую, будто внутри меня есть нечто еще, но не могу его ощутить. Оно не влияет на меня… Больше похоже на побочный эффект ритуала, некое остаточное наваждение."

"В ближайшие дни найди способ выйти из сна и попроси Госпожу Маг — пусть она проверит." — напомнила Франка, чтобы Люмиан не затянул с этим.

Он кивнул:

"А ты пока отправляйся в компанию и уволься. Ты продолжала быть на этой должности, чтобы приманить Заратустру и при желании избежать опасности, покинув сон в критический момент. Но теперь ты не можешь выйти."

Франка только теперь вспомнила о своем текущем состоянии — пока она не переварит зелье Отчаяния, любое возвращение в реальность обернется потерей контроля и превращением в монстра.

"Верно." — она не возразила, осознав, что все еще в большой опасности.

Потом она отвернулась от окна.

"Больше не хочешь любоваться ночным видом?" — небрежно поинтересовался Люмиан.

Франка поджала губы и ответила:

"Чем дольше смотрю, тем сильнее тоскую, тем труднее отпустить…"

Она замерла, затем полуобернулась и вновь взглянула в ночную тьму.

Выдержав несколько секунд молчания, она тихо, отстраненно сказала:

"Будь я Господином Шутом, я, наверное, захотела бы спать вечно, видеть этот прекрасный сон и никогда не просыпаться."