Онлайн чтение книги История любви великокняжеской четы после свадьбы Grand Ducal Couple’s After Marriage Love story
Глава 10

— Ты пьяна, - сказал Калион, выдергивая свой рукав из ее хватки. Она ни за что не подняла бы на него руку, если бы была в трезвом уме.

Эрна набросилась на него в ответ:

— Конечно, я пьяна! Как еще, по-твоему, я могу это сделать? Просто покончи с этим или ты не способен на это? Если это так, просто будь честен и расскажи все как есть!

Калиону пришлось прикусить губу от вспышки Эрны, которая не была ее обычной провокацией. У них был дар действовать друг другу на нервы. Ее продолжающиеся насмешливые слова о его неспособности достичь эрекции эхом отдавались в его голове. У него было такое чувство, как будто кто-то взял острый меч и глубоко пронзил его гордость.

Подливая масла в огонь, Эрна насмешливо сказала:

— В любом случае, ты не такой уж и великий. Просто встань, вставь его и эякулируй. Если ты даже этого не можешь сделать...

В этот момент Калион огрызнулся. Он поднес руку к ее лбу и сильно надавил указательным пальцем. Эрна, которая теперь стояла, рухнула на большую кровать с балдахином. Он не мог поверить, что она упала только от силы его пальца. Когда она снова открыла глаза, его массивное тело нависло над ней.

— Верно, я не силен в этом, - сказал Калион, стиснув зубы, - Так что просто смирись с этим!

Все еще не оправившись от ее ледяных слов, он грубо раздвинул ее ноги своими твердыми коленями. Лицо Эрны побледнело больше обычного, когда его мускулистое тело нашло удобное местечко у нее между ног, и она затаила дыхание в страшном ожидании. Казалось, он вот-вот сожрет ее заживо!

Чувство стыда пробежало по телу Калиона, когда он нерешительно протянул руку, чтобы схватить ее тонкое неглиже, пытаясь избежать прикосновения к ней, когда он распахнул его, чтобы обнажить ее стройное тело. Их отношения были основаны на соглашении, но он чувствовал себя так, словно насиловал ее, и ее пьяные слезы заставили его осознанные избегать прикосновений к ней любым другим способом, кроме необходимого.

"Обязательно ли это должно быть так? Должен ли я пройти через это?"- с сожалением подумал он.

Она отказалась сама расстегнуть пеньюар, возможно, чувствуя, что это была его команда, и ему во многом хотелось умереть, и он сделал это сам.

Как он мог чувствовать себя таким грязным?

Пока он стискивал челюсти и двигал руками, Эрна, без сомнения, чувствуя себя неловко из-за того, что ее ноги были раздвинуты, начала ворочаться под ним. В результате их тела соприкоснулись, кожа к коже, и, удивленный неожиданным контактом, он потерял равновесие. Повинуясь импульсу, он вытянул руки, чтобы не упасть. Однако под его руками оказался не матрас кровати, а голая плоть ног Эрны. Калион, чьи руки теперь сжимали мягкие, нежные бедра, поспешно убрал руки с ее тела и импульсивно стряхнул их, как будто случайно коснулся куска горячего угля.

Он усомнился, было ли то, к чему он только что прикасался, реальным человеком. Почему она казалась такой гладкой и мягкой?

Прикосновение к коже Эрны неожиданно показалось Калиону необычайно приятным, и это было непривычное для него ощущение. Он очень хорошо знал, каково это-сжимать плоть другого человека. Разве он не боролся с другими рыцарями каждый день, чтобы тренироваться? Как рыцари, они не только овладели навыками владения мечом, но и тренировали свое тело, чтобы избежать телесных повреждений во время боя без меча, поэтому физическую подготовку также необходимо было изучать и практиковать как навык. Скручивание рук за спиной, удушение шеи и обучение тому, как ломать ноги, были частью его повседневной жизни, и, практикуясь в этих навыках так долго, он точно знал, как ощущаются кожа, мышцы и кости в его руках. Он наивно полагал, что женское тело будет чувствоваться также.

Все еще отряхивая руки, он посмотрел вниз на плоть, которую только что держал в руках. Область над длинными, тонкими, бледными ногами Эрны приобрела светло-красный цвет.

Как нелепо. Как могла кожа так изменить цвет, почти мгновенно, просто от прикосновения другого человека? И как оно могло быть так гладко?

Кожа, которую он чувствовал несколько секунд назад, определенно отличалась от грубой кожи рыцарей, это была гладкая текстура, которую он испытал впервые. Если бы ему пришлось испытать подобное чувство, это было бы почти как шелковый наряд, который он иногда надевал на мероприятия. Это не было плохим чувством, оно просто застало его врасплох. Однако Калион теперь вытирал руки о свою одежду, как сумасшедший, потому что его беспокоила плоть Эрны.

Эрна громко вздохнула, увидев его реакцию на ее тело, и защитным тоном крикнула на него:

— Ты не единственный, кто чувствует себя дерьмово, ты же знаешь!”

Калион, который собирался сказать, что он был больше удивлен, чем чувствовал себя дерьмово, закрыл рот. В любом случае, не имело значения, что он чувствовал. Он снова попытался взять себя в руки. Цель была все та же: быстро закончить и убраться из этой комнаты!

"Что бы ни случилось, не удивляйся и не останавливайся, пока дело не будет сделано", - подумал он.

Тело Эрны вздрогнуло и дернулось, когда он снова задрал ее пеньюар. Посмотрев вниз, он увидел только тонкую талию, длинные стройные ноги и простые белые трусики, которые прикрывали ее женственность. Решение "быстро закончить и убраться из этой комнаты" было мгновенно разрушено, когда он посмотрел на ее почти обнаженное тело. Когда он вошел в комнату раньше, он был уверен, что сможет выполнить свою работу и уйти в кратчайшие сроки. Это уже было не так.

Что такого было в обнаженном женском теле, что заставляло его чувствовать себя так? Он состоял из плоти и костей, как и человеческое тело. Если бы Седрик услышал это, он посмотрел бы прямо в глаза Калиону и с насмешливым выражением лица сказал бы:

— Сэр, не будьте таким серьезным.

Но сейчас он говорил серьезно, хотя просто не мог понять, почему он так взволнован. Может быть, дело в том, что она была тоньше его? Нет, дело было не в этом. Это был один и тот же человек, независимо от того, была ли она одета или наполовину раздета. Его глаза были прикованы, откровенно уставившись на изогнутые линии, которые нельзя было найти на теле мужчины. Чем больше он осознавал реальность ситуации, тем сильнее сжимал челюсти.

Его разум пытался убедить его, что в этом ничего нет. Ему просто нужно было стянуть с нее трусики и раздвинуть ноги, и вставить в нее свое мужское достоинство после эрекции... Хотя в этом и была проблема, он не мог возбудиться.

— Черт, - выпалил он.

Даже Эрна, в том пьяном состоянии, в котором она находилась, вздрогнула от резкого звука, вырвавшегося из его горла.

Калион подтвердил это самому себе, он не мог прикоснуться к ней. В его голове бушевала война, он знал, что должен попробовать еще раз. Он уже собирался поднять руку, чтобы схватить ее за трусики, он изо всех сил старался поднести руку поближе к ней, не говоря уже о том, чтобы коснуться тонкого нижнего белья.

Было ли это смущение или застенчивость? Никогда раньше он не испытывал таких сбивающих с толку чувств и отчаяния в достижении результата. По какой причине он должен так колебаться?

И тогда, наконец, это поразило его, как сильный удар по голове… Ненависть!

Десять лет назад ненависть была единственной эмоцией, которая текла между Эрной и Калионом. Воспоминание о том, как она кричала: "Я убью тебя, если ты прикоснешься ко мне на этой кровати!", все еще было живо в его сознании. Теперь все это обрело смысл, и он поспешно поднялся и встал с кровати. Эрна последовала его примеру, опустила пеньюар и схватила шерстяное одеяло, чтобы завернуться в него; точно так же, как она сделала десять лет назад. После долгого и неловкого молчания она упала на кровать, не сказав ни слова.

Калион подошел к кровати с балдахином, не зная, как поступить, но Эрна, казалось, не заинтересовалась его продвижением и свернулась калачиком в позе эмбриона, подсознательный защитный механизм. Калион медленно попятился и вернулся на изумрудно-зеленый диван, сделав большой глоток виски, чтобы успокоить нервы. История только что повторилась. Их внешность, возможно, и изменилась, но их поведение ничем не отличалось от того, что было десять лет назад.

***

Дыхание Эрны на мгновение остановилось, когда она открыла глаза. Ее тело было чем-то крепко связано. Она отчаянно завизжала:

— Что это, черт возьми, такое?

Когда она заговорила, боль тут же вырвалась у нее изнутри, выдавив стон. Ее разум отчаянно пытался найти ответ.

"Что происходит? Что это за место? Что, черт возьми, со мной случилось? Это не похоже на замок великого герцога."

Что-то подобное никогда не могло случиться с ней в замке великого герцога. Эрна моргнула, пытаясь привести в порядок зрение. С пульсирующей головной болью она начала понемногу осознавать, в какой ситуации оказалась.

Она облегченно вздохнула и сказала:

— Одеяло.

Она честно думала, что была связана, но потом поняла, что это было шерстяное одеяло, которое держало ее в ловушке. Изогнув шею, она сумела полностью высунуть голову и глубоко вздохнула. Вместо горячего и затхлого воздуха, исходящего изнутри, свежий воздух теперь наполнил ее легкие. Она осмотрела окрестности, делая более глубокие вдохи.

Несмотря на затуманенное зрение, Эрна сразу поняла, что находится не в знакомом уюте своей комнаты, и когда она попыталась встать, ее пронзила боль, от которой она чуть не упала в обморок.

— Ой! - громко завопила она.

Схватившись за лоб и выпрямившись, она вспомнила фруктовый ликер, который выпила накануне вечером.

— Зачем я это выпила? - проклинала она себя.

В этот момент она услышала голос позади себя.

— Ты проснулась, - саркастически сказал Калион.

Эрна вздрогнула от неожиданного звука мужского голоса, заставившего ее быстро обернуться. Калион сидел прямо там. Она уже собиралась броситься назад, но запуталась в надоедливом шерстяном одеяле и упала на спину. Перекатившись по кровати, как гусеница, она выбралась из нее и закричала:

— Что это? Почему ты здесь?

— Я думаю, ты все еще не в себе… Ты ведь помнишь, что произошло прошлой ночью, верно? Ты должна, по крайней мере, помнить моменты пока не подействовал ликер, - сказал он.

Голос Калиона был напряжен, как будто он побывал в аду и вернулся. При его словах Эрна начала вспоминать, одно за другим, события предыдущего вечера: письмо, отправленное двумя королевствами, и соглашение между супружеской парой; вход в комнату впервые за десять лет; выпитый ликер и попытка полового акта.

Она быстро похлопала себя по телу. К счастью, она надела свое шелковое неглиже во время представления, или, по крайней мере, она думала, что надела, но не могла точно вспомнить. Она проверяла между ног, когда спросила Калиона:

— Мы это сделали?

— Что сделали? - спросил он.

— Я спросила: мы сделали это?! - сказала она требовательным тоном.

Как будто кто-то удалил часть ее памяти, она ничего не могла вспомнить после того, как выпила фруктовый ликер. Но одно было несомненно: в какой-то момент она легла на кровать и приказала Калиону сделать это.