Онлайн чтение книги Меня похитил безумный герцог Kidnapped By The Crazy Duke
1 - 50

Селин отправила письмо подполковнику Джеффри Гренендалю с просьбой встретиться. Тот не отвечал довольно долго, но все же не смог ей отказать.

Стоя перед ним в его же особняке, Селин старалась говорить, выражая полное спокойствие:

— …Возможно, герцог Ротшильд считал ее своей возлюбленной. Поэтому она и смогла пережить похищение без сильных потерь.

Джеффри остался сидеть за столом в кабинете, в то время как Селин все еще стояла. Затем он подпер подбородок рукой и постучал по столу кончиками пальцев, смотря вниз без особого внимания.

Селин не могла сказать, бумаги ли поймали его взгляд или что-то другое. Она села на диван — похоже, ее вовсе не волновала чужая грубость; ей так и не предложили присесть или выпить чашечку чая, как это обычно было принято.

— Именно поэтому она бросила свою страну, и все усилия подполковника канули в лету. Я не понимаю, почему Белфорд оставил ее в покое.

— И что вы хотите, чтобы я сейчас сделал? — прозвучал резкий вопрос от Джеффри.

Селин слегка приподняла голову.

— Неважно, насколько юна моя сестра, она совершила преступление и должна понести соответствующее наказание. Или можно попросить Медею выдать ее…

— Думаете, это нормально — просить ее наказать? Вы же ее семья.

— Да...

Холодные голубые глаза Джеффри резко сузились, брови угловато изогнулись. Уголки его рта приподнялись в грубой усмешке:

— Ну конечно, даже ваш отец так считает.

Как только Джеффри неожиданно упомянул адмирала Клэра, в глазах Селин промелькнуло подозрение. У Дианы не было прочных семейных связей, и ее ни разу ни с кем не ставили в один ряд, поэтому такое внезапное сравнение выбило Селин из колеи.

— Все поступки моего отца не беспочвенны. Да, с моральной точки зрения убивать людей неправильно, но по приказу сверху…

— Вы думаете, у Дианы не было никаких причин так себя вести?

— Были, наверное. Но вряд ли это было что-то серьезное — в конце концов, именно жадность привлекла дьявола.

— Дьявольская жадность, вот как, — кивнув, Джеффри пробормотал, размышляя над смыслом сказанного. Жадность, обычная жадность. Что же, он был таким же. — Мисс Селин. Вы думаете, стремление и жадность — это плохо?

— Нет, не плохо. Может, как раз из-за этого люди и начинают действовать.

— Это субъективное мнение.

Хоть это и грубый разговор по отношению к Диане, его было достаточно, чтобы понять, насколько Селин на самом деле была эгоисткой.

— Вам ведь тоже эти эмоции не чужды, да, подполковник? Например, честь и власть. Именно поэтому вы спасли Диану.

«А не надо было» — выражение лица Селин, казалось, говорило об этом без прикрас. Джеффри, в целом, был с ней согласен.

Как только он увидел туфли и одежду, подобранные по фигуре и росту Дианы, он почувствовал: полковник Ной Ротшильд очень заботился о ней.

Здоровые пухленькие щеки, розовый цвет лица и яркие глаза. Тем не менее, Джеффри выдернул ее оттуда из личной жадности. Он верил, такое подвластно и ему тоже, что он ничем не хуже.

Когда Джеффри привез ее домой, сразу же наткнулся на ее тусклые серо-зеленые глаза. Слабый свет вспыхнул и исчез, как птица, которая только-только научилась летать и снова оказалась запертой в клетке.

Он думал: «Я прихожу к ней раз в неделю, как будто кормлю пойманную птицу» Она выглядела беспомощной, а иногда и вовсе тем человеком, который с трудом находил в себе силы прожить следующий день.

Он хотел завоевать ее сердце и удержать рядом с собой, но понял — пока Селин и адмирал были в шаговой доступности, Диана никогда не будет полностью его.

На них двоих действовали обстоятельства: Диана пришла к нищете и опасности, а он сам оказался на передовой.

— Я желаю ей счастливой жизни. Не имеет значения, в чем она в итоге будет состоять. Мне не обязательно держать ее рядом с собой. Одного знания о том, что ей хорошо, мне достаточно.

Селин чувствовала себя странно неуютно. Это какие же чувства он к ней испытывал, какая была их глубина? Ее розовые губы дрогнули, когда она посмотрела на Джеффри.

Либо слишком глубокие, либо слишком ничтожные.

Глядя на ее застывшее лицо, Джеффри спросил:

— Вы верите своему отцу? Кажется, вы понимаете, почему он так ведет себя Дианой и в чем причина его жестокости.

— Да. Он считает, что моя мать умерла из-за Дианы, и потому злится на нее. Мой отец считает сестру дьяволом, который растоптал наше счастье. На самом деле, это со мной она себя так вела. Она использовала вас, чтобы заставить меня чувствовать себя ужасно.

— Потрясающе, — Джеффри громко рассмеялся, как зритель, наблюдающий за забавной сценкой. — И я понимаю. В ваших словах есть крупица правды, но на самом деле вы совсем ошибаетесь. Я поделюсь, раз вы так этого ждете.

— Что? — спросила Селин, притворяясь, что ничего не понимает. 

Брови Джеффри слегка приподнялись, когда он пригладил свои черные волосы:

— Прямая причина — ваш отец. Он хотел бросить вас и вашу мать, когда женщина с высоким статусом родила ему собственного ребенка. Эта жажда — причина всех его поступков.

Глаза Селин сузились, она оставалась неподвижной и напряженной. Ее зеленые глаза сверкали, как глаза змеи.

— Так кто, по-вашему, дьявол в этой истории? — спросил Джеффри.

Цвет лица Селин, казалось, внезапно стал пепельно-серым. Между ними повисло напряженное молчание. Она заговорила устрашающе мрачным голосом:

— Как вы можете так говорить? Совсем не чтите военный закон?

— Боюсь, да. Но вы никому не расскажите, — чрезвычайно спокойный тон, который последовал за этим, разрушил все угрозы Селин. — Потому что тоже причастны. Возможно, уже даже слишком долго.

«Причастна? Я? Но я ничего не делала, — Селин с тревогой сжала руку на столике у дивана. Немного влаги пота скопилось и тут же исчезло под ее руками. В конце концов она прижала ладонь ко лбу, как будто все еще находилась в шоке. — …Он знает все, о чем мы молчали»

Селин не было смысла использовать военный суд против Джеффри. Его ледяные голубые глаза смотрели прямо на нее.

— Я знаю, что вы умны.  Знаю, что вы притворяетесь нормальной, а иногда притворяетесь, что ничего не знаете — и продолжаете спокойно жить. И также, что вы пытаетесь придумать, как выбраться из этого порочного круга.

— Мне известно, что моя мама была другой. И больше ничего. Она умерла от психического заболевания — после рождения Дианы она целыми днями не вставала с постели от слабости…

— Да, именно так вам все всегда сходит с рук. Цикл страданий продолжается, вы из раза в раз выбираете жадность. И теперь, теперь вы пойманы и не можете стоять в стороне; не можете просто наблюдать и всего избегать, — низкий голос подполковника как будто сковал ее.

— Я ничего не знала. Я ничего не знаю, у всего есть причина, — отговорка Селин, которой она так долго пользовалась.

Джеффри встал и улыбнулся, подходя к девушке. Он наклонился и посмотрел на нее сверху вниз жутковатыми взглядом:

— Но теперь-то вы все знаете, не так ли? — подполковник Гренендаль, отличный офицер, перекрыл ей путь к отступлению. Его последующие слова прозвучали как приказ, наполненный властью и силой: — Человеческая жадность не знает границ; но вы, его любимая дочь, можете остановить его. Сделайте правильный выбор, Селин.

Он давил на нее.

Она не знала, кто сейчас был принцессой Медеи и заменил ли ее кто-то другой; но Диана определенно была дочерью королевы.

Поэтому, когда ее отец обнаружил, что герцогу известно слишком много, он попытался убить Диану.

После побега из тюрьмы Диана покинула страну.

Вот почему..!

После долгих и мучительных раздумий губы Селин задрожали, а затем плотно сомкнулись.

…Вот почему Джеффри спас Диану и так заинтересовался ею. Он был лишь вторым сыном премьер-министра, и, должно быть, хотел абсолютной власти.

— Вы тоже жадные, разве нет? — вздернув подбородок, Селин сменила тему и спросила, почему Джеффри не открыл Медее правду о Диане, если на самом деле знал, кто она такая. Джеффри не ответил, как будто это было его привычкой — оставлять вопросы висеть в воздухе.

Когда Джеффри впервые узнал о существовании бедной Дианы, он мог лишь гадать, кем она являлась и что все это скрывало.

Действий адмирала и герцога Ротшильда было достаточно, чтобы подтвердить свою догадку. Он не вмешивался напрямую, не обсуждал ничего с королевой Медеи и не предупредил никого из ее окружения.

Была причина — но он не открылся, потому что знал: наследник престола Соединенного королевства Медеи не может жениться на человеке другой национальности. Ной Ротшильд пользовался этим же фактом.

Это было ради счастья двух влюбленных.

Вмешательство подполковника теперь зависело от Селин, она могла прекратить вспышки гнева своего отца. Он ставил на это, потому что для Джеффри счастье Дианы, прожившей грустную жизнь, было важнее всего.

***

Я ходила взад и вперед по своей комнате и собирала вещи, чтобы остановиться в Темпширском дворце, когда мне в голову пришла одна мысль — я не спросила, как долго мы там будем.

Три дня? Два дня?

Горничная Ленни упаковывала мою весеннюю одежду. На дворе еще стояла зима. 

—  Эм… Ленни? Почему ты складываешь весеннюю одежду? Сейчас же только февраль, — спросила я изумленно.

— Я думала, вы останетесь там на несколько месяцев; видимо, нет. Гости могут быть во дворце не более года. Особенно господин, который стал рыцарем Медеи…

— Нет.

— Простите? — Ленни широко раскрыла глаза от моего быстрого резкого ответа.

— В любом случае, я поеду налегке.

— О, вы можете купить новую одежду там. Рядом много бутиков по западному крою, и улицы с последними новинками моды, — Ленни улыбнулась, аккуратно сложила мое нижнее белье и прикрыла другими вещами. Было уже за полночь, когда я закончила собирать вещи и приводить комнату в порядок.

— Вы уезжаете завтра рано утром, так что ложитесь пораньше. Доброй ночи, мисс.

— Мы пока не идем спать, — знакомый голос последовал за словами Ленни, когда дверь в мою комнату открылась. Ной, который утром ушел по своим делам, стоял в дверях.

В руках он держал бумажный пакет, в котором было много чего-то. Возможно, из-за слов Ноя Ленни не смогла сдержать улыбку. Она поздоровалась с ним и вышла из комнаты.

— Что это?

Ной усмехнулся в ответ на мой вопрос:

— Теперь я идеальный мужчина.

— Почему это?

Он сел на край кровати, положив на колени бумажный пакет, и подозвал к себе. Я подошла и села рядом — Ной тут же вытащил из пакета какой-то предмет.

Это была маленькая стеклянная баночка, наполненная розовым пудингом. Ной как будто ждал чего-то, держа в руках сладость и десертную ложку, которую принес с собой. Наверняка хотел, чтобы его похвалили.

— Спасибо. Выглядит восхитительно.

— Я купил все, потому что не знал, какой именно тебе понравится.

В бумажном пакете было около десяти пудингов. Посмеиваясь, я попыталась открыть крышку стеклянной банки, но он взял ее из моих рук, открыл и снова протянул мне.

— Вкусно?

— Я же еще не попробовала…

Я зачерпнула пудинг и отправила его прямиком в рот:

— М-м-м, какой вкусный. Не хочешь?

Когда я протянула ему ложку, он открыл рот, словно маленький птенец. Но как только кусочек оказался в его рту, он поспешно проглотил и сделал странное выражение лица.

Этот человек не любил сладкого. Ной пожал плечами и как-то нерешительно сказал:

— Очень… вкусно.

— Ничего страшного, если тебе не нравится то, что нравится мне.

— Слишком сладко. Я не могу это есть.

— Правда? Видимо, тебе совсем не нравится сладкое.

— Я хочу, чтобы мне нравилось то, что любит принцесса — поэтому я постараюсь.

— Меняешь вкусы ради меня? Мило. Но не надо, я сама все съем.

И я не соврала. Я съела три пудинга за раз. Ной счастливо наблюдал за мной, упершись локтями в колени и подперев подбородок.

— Они вкусные, потому что ты их ешь. Я буду покупать пудинги для тебя каждый день — мне лишь в радость.

— Не каждый день, а то я растолстею.

— Ничего страшного. Я сильный. Буду носить тебя на руках или катать на спине, даже если ты растолстеешь.

Наша беседа была в основном скучной — ни о чем, но нам все равно было весело. Мы узнали друг о друге немного нового и смеялись над мелочами.

Раньше мне нравилось быть одной, но теперь мне скучно и как-то пусто, когда Ноя нет рядом. Его голубые глаза посмотрели на кольцо на моем пальце:

— Помнишь, как мы впервые встретились?

— Когда ты похитил меня в Белфорде?

— Нет, это была не первая наша встреча.

Значит, мы виделись до того, как я стала Дианой. Конечно, этого не было ни в оригинальной истории, ни в моей памяти. Ной посмотрел на меня в замешательстве, но потом улыбнулся, как будто все было в порядке:

— Ну, вполне нормально, что ты не помнишь.

Это не было моим телом по-настоящему, поэтому я не решилась расспрашивать. После этого он больше ничего не произнес.