Онлайн чтение книги Невероятное обучение The Tutorial Is Too Hard
1 - 276

Я услышал лишь одно, но уже отчетливо ощутил сложность этажа 61-го уровня. Концепция жертвы, где два или более человека должны бросить вызов этапу… Ты совсем с ума сошел, бог, который придумал 61-й уровень?

Но вместо паники я был спокоен. Это был просто кризис, который нужно преодолеть. Его нельзя было сравнить с противостоянием врагу, превосходящему тебя в силе. Тем более, что обходных путей здесь не существовало.

Если враг силен, можно найти множество способов взять верх: неожиданная атака, переговоры, побег, засада… Но этап с концепцией жертвы для атаки вдвоем не оставлял вариантов. Трудно найти человека того же уровня, и даже если он есть, его придется принести в жертву.

— Пока что расскажи подробнее об этапе.

Кирикири кивнула. Если подумать, ей тоже нужно было выудить информацию на этот раз. Я не спрашивал, но она рассказала мне о богах и источниках. Видимо, она была уверена, что я не смогу пройти 61-й уровень в ближайшее время.

— Да… Сначала объясню суть этапа.

Я молча согласился. Сначала нужно выслушать всё. Возможно, найдется какая-то зацепка.

— Этап 61-го уровня разделен на две части. Каждая из них выбирается с точки старта.
— И два или более претендента должны атаковать обе части, верно? Я не смогу помочь другой стороне.
— Да.

Пока всё понятно. Подобные разделенные данжи часто встречались в играх.

— Проблема в уровне сложности этапа 61-го уровня.
— Уровне сложности?
— Да. Он очень, очень высокий.

Что это за преувеличение?

Кирикири часто говорила, что этапы сложные, но на ум приходили только 6-й и 35-й уровни.

— На самом деле, претендент на 61-м уровне обычно не может его пройти.
— Довольно жестко.
— Даже на 26-м уровне нужно было победить Короля Демонов в одиночку, без чьей-либо помощи, кроме Святого Меча.

Тот этап был безумным. 26-й уровень был рассчитан на большую группу. Более того, это был этап, где солдаты, рыцари и маги Имперской армии сражались с демонами. Солдаты на передовой сдерживали демонов, пока претендент не добирался до Короля Демонов.

— Мы имеем дело с группой из более чем 50 человек?
— Нет, это просто оценка сложности, эквивалентная 50 человекам. Но мы можем ослабить врага, пожертвовав претендентами.

Всё шло нормально, и вдруг стало слишком сложно. Жертвовать, чтобы ослабить врага? Это что, Yu-Gi-Oh?

— Это не опасно для тех, кого приносят в жертву. Просто жертвенный претендент перемещается с этапа в жилую зону 60-го уровня.

Хм. Если проблема только в сложности, думаю, я смогу справиться своими силами. Конечно, если атаковать обе части без жертвы, мне не справиться в одиночку. Если я хорошо прокачаю Хёнджина…

— И как только боссы в каждой части будут побеждены, откроется новое место, где претенденты с обеих сторон снова соберутся…

Придется сражаться с ним. Черт возьми.

— Какие правила?
— Победа или сдача.

Хорошо, что сдача была вариантом.

— Зачем вообще создавать такой этап? Жертва — это не шутка. Это не мафия, где нужно избавляться от союзников одного за другим… Что мы должны делать?

Неужели это этап, призванный разрушить доверие между людьми?

Если цель — посеять недоверие и вражду, то это гениально. Но как насчет претендентов Ада, которых можно считать кандидатами в апостолы?

— Хе-хе. Не совсем.
— Тогда?
— Претендентов Ада мало. У них нет выбора, кроме как идти с минимальными потерями. В итоге одна команда должна сдаться.

Минимальные потери. Основные силы собираются на одной стороне, а остальные должны быть готовы к жертве с самого начала.

— Но если одна сторона слишком слаба, этап провалится. Нужен кто-то, кто пожертвует собой, пока другие доберутся до конца.

Это была абсурдная игра, где навязывались политические элементы.

— Принудительных ситуаций не так много, как я думал. Если ты претендент Ада на 60-м уровне, ты уже в отчаянии. Даже если большинство группы выбывает, остальные готовятся к следующей попытке.

Могло быть много вариантов. Если бы претендентов Ада было больше сотни, можно было бы по очереди проходить этап мирно. Но если их мало, начиналась бы настоящая кровавая конкуренция и политическая борьба.

— Они договариваются, формируют группы и фракции, сталкиваются между собой, снова вмешиваются… Это этап, где нужно прийти к какому-то соглашению после споров.

Какой коварный этап. На этом этапе между 60-м и 61-м уровнями может сформироваться новое общество. Некоторые будут сидеть на 60-м уровне, пока другие отдыхают в своих зонах.

Это не похоже на 30-й уровень Обычной сложности, где находился Ким Минхёк. Там были люди, которые не хотели рисковать, потому что там можно было жить комфортно, даже не выходя наружу. Но здесь это превратилось бы в общество, созданное концепцией 61-го уровня.

— 61-й уровень, на самом деле, хорошо оценивается… Хе-хе. Прости.

Я пристально посмотрел на Кирикири, и она быстро извинилась. Неужели рейтинг этапа действительно высок? Видимо, раз боги безумны, их критерии оценки тоже безумны.

— Тьфу. Это катастрофа.

В таком случае просто помочь Ли Хёнджину прокачаться недостаточно. Если я расскажу ему детали, он точно не поднимется из страха смерти.

Во-первых, был риск, что двум людям придется проходить этап, рассчитанный на 50. Кроме того, была вероятность, что жертва действительно умрет.

Даже если Кирикири скроет эту часть, Хёнджин не поднимется из-за последнего условия. Для него было только два исхода:

Остаться на 60-м уровне или умереть от моей руки. В любом случае, это было похоже на смерть. Если ты такой трус, как Хёнджин, тебя может съесть страх, что я спокойно убью тебя и уйду.

Возможно, как только Хёнджин узнает об этапе 61-го уровня, он просто останется на правом этапе. Если у него хватит способностей, есть этапы, на которых лучше остаться, чем в жилой зоне. Уже были претенденты, которые проводили время, проходя легкие, приятные и безопасные этапы. Хёнджин тоже выберет этот путь вместо того, чтобы подниматься на 61-й уровень и рисковать.

Вывод: Хёнджин не должен знать об этапе 61-го уровня. Сколько бы я ни лгал, он захочет узнать, почему я не могу его пройти.

Я спрошу Кирикири отдельно.

Я посмотрел на нее. Кирикири скрестила пальцы перед губами.

Казалось, это жест «не говорить», но нет. Когда я спросил, Кирикири сказала, что за это есть цена.

— Конфиденциальность.
— Хе-хе.

Нужно повысить ценность информации об этапе 61-го уровня, чтобы Кирикири не могла ответить Хёнджину. Один из немногих элементов с аномально высокой ценой — конфиденциальность. Как и информация о богах, данные, связанные с приватностью, трудно найти. Многие просто придумывали свои версии.

— Я единственный претендент, достигший 61-го уровня Ада. Этап, на котором я застрял, может стать ключом к разгадке моих способностей. Я хочу обозначить информацию об этапе 61-го уровня как конфиденциальную, чтобы защитить свои силы от других. Это возможно?
— Возможно, если заплатишь.
— Цена?

Разве за установку конфиденциальности тоже нужно платить?

— Определенное количество информации.

У меня её было много. Кирикири часто давала мне информацию, но иногда блокировала вопросы, говоря, что нужно экономить. Благодаря этому у меня скопилось избыточное количество. Точных цифр я не знал.

— Ты говорила, что если у меня будет достаточно информации, ты сможешь предоставить конфиденциальность, верно?
— Говорила.

Это было давно. Когда мы впервые встретились, во второй или третий раз. Я даже не помню.

— Ценность информации, необходимой для конфиденциальности, пропорциональна цене, которую ты платишь за её установку.
— Хорошо. Тогда я заплачу всей своей информацией за установку конфиденциальности.

Кирикири кивнула. Интересно, она намеренно собирала мою информацию экономно? Цена информации не выражалась в цифрах. Единственный способ узнать — если Кирикири говорила, что цена «уже близка». Если она копила ценность моей информации с самого начала…

Дракон, которого я встретил как менеджер, ничего не сказал о моей информации. Он не видел проблем с источником, богами или любой историей. Если мои догадки верны, ценность моей информации может быть гораздо выше, чем я думал.

— Эта часть — моя конфиденциальность. Хе-хе.
— Уф.

Я решил прекратить эти размышления. Не стоит переживать о том, чего не понять.

— Ты установила мою конфиденциальность?
— Нет, еще нет.
— Ещё нет?
— Да. Ещё нет.

У Кирикири снова было условие, о котором я не знал.

— Пожалуйста, скажи, есть ли другой способ контролировать информацию.

Кирикири напомнила, что за это тоже нужно платить, но я всё равно спросил.

— В отличие от конфиденциальности, которая применяется ко всем, есть способ контролировать информацию об одном конкретном человеке.
— Как это сделать?
— Это работает, только если цель сама произносит ключевое слово.

Кто эта цель? Тот, кого нужно контролировать?

— Да.

Нужно, чтобы Хёнджин сам сказал Кирикири ключевое слово? Сложновато. Зачем вообще такая функция? Лучше потом рассказать Ким Минхёку. Возможно, кто-то уже использует это.

— Никто, — ответила Кирикири.

Когда я уставился на неё, она снова сделала «X» губами. На этот раз немного иначе. А, значит, за эту информацию тоже нужно платить.

— Ладно, двигаемся дальше. Какое ключевое слово? Нет, наверное, я должен сам его придумать.

Кирикири кивнула. Конечно, не все ключевые слова были односложными.

Какое бы придумать? Ничего не приходило в голову. Я осмотрелся, но ничего не нашел. Вокруг было только голубое поле, легкий ветерок и дрожащие кроличьи уши.

— Террапин.

(Прим.: Это мягкотелая черепаха, в оригинале «Джа-ра» или «Джа-ла», также может означать «сон».)

— Что? Ты имеешь в виду «сон»? — переспросила Кирикири. Видимо, она не поняла мою мысль, потому что это было спонтанно.
— Нет, это рептилия. Террапин.
— Фу. Я ненавижу рептилий, — пробормотала Кирикири. Её лицо исказилось от отвращения. Она явно их не переваривала. — Почему рептилия?
— В нашей стране есть старая легенда — «Бёльчжубуджон».

(Прим.: «Бёльчжубуджон» буквально переводится как «Выставка кроликов»)

(Предыдущие переводчики использовали «черепаху» как ключевое слово, но для точности мы меняем его на «террапин».)