Онлайн чтение книги Гроб героя The Hero’s Coffin
1 - 1

Я переродился в другом мире.

Если бы однажды вас внезапно сбил грузовик-кун и вы очнулись в фэнтезийном мире, какую роль вы бы выбрали?

Вы могли бы стать мечником или магом с особыми способностями. Или благородным, а может, и королевских кровей человеком, способным изменить мир своими руками. А может, просто жили бы в роскоши, наслаждаясь жизнью, едой и развлечениями. Возможностей море.

Я тоже когда-то мечтал о такой жизни, полной надежд… но…

— Время обеда, заключённый номер 444.

Я оказался в теле узника.

Узника, приговорённого к смертной казни, которая должна состояться уже завтра.

***

Если вы хотите понять, с чего всё началось, придётся вернуться на несколько часов назад.

Это был самый обычный день.

Я проснулся поздно и почти всё время валялся в кровати. Наелся полуфабрикатов из морозилки и начал собираться на вечернюю вылазку. Натянул чёрное худи и джинсы, а напоследок глубже натянул на голову бейсболку тёмно-фиолетового цвета.

— Фух…

Можно было понять, что зима ещё не отступила: изо рта валил пар. Я начал двигаться и движения казались неловкими, суставы ломило после целого дня, проведённого в постели в моей крошечной студии.

Но двигаться было необходимо, чтобы заработать хоть немного денег. Оставалось только перейти дорогу и я почти у цели…

Дзынь!

Весёлый звук уведомления остановил меня на месте. Светофор для пешеходов горел зелёным, я мог бы перейти, но что-то внутри меня сказало остановиться. Я достал телефон и взглянул на пришедшее сообщение.

[Менеджер]

[Иван-а… Прости, но сегодня можешь не приходить. Я переведу оплату за все смены до вчерашней включительно. Спасибо за твою работу.] 22:50

Это было неожиданное уведомление об увольнении. Но в голове крутилась только одна мысль:

«Мог бы сообщить раньше. Я уже дошёл почти до места.»

Я проработал на этой работе месяц и чувствовал, что меня вот-вот уволят. Но если уж решил уволить, мог бы предупредить хотя бы за пару часов… или хотя бы за полчаса до смены. Кто вообще увольняет за десять минут до начала?! Особенно обидно было от того, что я уже стоял перед самым магазином.

[Менеджер]

[Прости, что так поздно пишу ㅜㅜ ты уже в пути??

Это не потому, что ты плохо работал!! Ты молодец, просто в последние дни утром стало мало продаж ㅜㅜ Я сам теперь буду работать в утреннюю смену… извини…

И это я тебе по-дружески говорю… Тебе бы надо почаще улыбаться~ быть поэнергичнее~~ иногда, когда я тебя видел, у меня мурашки по коже бежали хаха ^^; я смотрел камеры и видел, что люди не заходили, потому что пугались, когда тебя видели… ~лол ^^; надеюсь, ты не обидишься… ха] 22:52

Обычно, когда человек смущён, он начинает нести всякую чушь и нередко говорит лишнее. Я поднял глаза и увидел, как менеджер болтает с парнем из вечерней смены у входа в магазин, а потом снова уставился в экран телефона.

Иногда людям кажется, что если они добавят фразу вроде «Я это говорю ради тебя», то всё сказанное автоматически превратится в заботливый совет и поддержку. Давненько мне не пытались выдать такое… но, если честно, я и не особо удивился. Я убрал телефон обратно в карман.

— Интересно, что там наговорили обо мне покупатели…

Какая бы подработка у меня ни была, меня всегда увольняли максимум через месяц. Способы, которыми это делали менеджеры, разнились, но причина всегда оставалась одной и той же:

«Клиентам с тобой некомфортно.»

Так было с самого детства. Кожа у меня была настолько бледная, что просвечивали вены, под глазами тёмные круги, взгляд пустой, выражение лица мрачное… Честно говоря, одного моего вида было достаточно, чтобы люди держались подальше. Но была и причина покрупнее.

Я видел призраков.

Похоже, я видел их с самого рождения. В приюте, где я рос, нянечки говорили, что их бросало в дрожь, когда новорождённый ребёнок пристально смотрел им в спину. Остальные дети, с которыми я вырос, тоже начали меня сторониться. В результате, стоило мне достичь минимального возраста, чтобы покинуть приют, меня тут же выпроводили.

Так как призраки были частью моей жизни с самого начала, я не боялся их, если только это не были злобные духи. Обычно я просто игнорировал их. Но когда был младше, то пытался помочь тем, кто сталкивался с нечистью: предупреждал, чтобы не выходили ночью, советовал держаться подальше от определённых зданий, спрашивал, не попадались ли им странные предметы.

Половина людей была мне благодарна, вторая — злилась. Я бы и рад, если бы всё ограничилось благодарностью, но те, кто был доволен, начинали докапываться с расспросами и пытались вытянуть из меня всё, что я знаю. В любом случае, всё это заканчивалось раздражающей головной болью. Я терпеть не мог ввязываться в такие сложности.

В конце концов, я перестал говорить о призраках вообще. Теперь я просто изредка замечал их. Так, краем глаза.

«У меня было нехорошее предчувствие.»

Но даже если я просто смотрел в пустоту, это уже вызывало у окружающих дискомфорт. В школе и начальной, и средней от меня шарахались. Учителя тоже старались меня избегать, чаще всего меня называли «ну ты знаешь… тот парень». Я чувствовал себя пазлом, которому не нашлось места в картине мира.

Это меня особенно не ранило, но… немного несправедливо было, когда меня вышвырнули даже из дома шамана, бросив при этом в меня соль. Я думал, меня примут как единомышленника, а меня приняли за злого духа.

Я надеялся, что повзрослев, что-то изменится, но не изменилось. Единственное, что стало по-другому — теперь мне реже говорят: «улыбайся чаще». Хотя… сегодня эта традиция, увы, была нарушена.

— Я ведь хотел просто купить сока…

Не хотелось заходить в магазин, из которого меня только что уволили, просто чтобы что-то купить. Хотя я привык к любым взглядам, я не настолько толстокожий. Мне не хотелось причинять неудобства тем, кто сейчас там работал, особенно если они обсуждали меня.

Я решил заглянуть в другой магазин по пути домой. Было как-то особенно холодно, поэтому я ускорил шаг. Ночь стояла тёмная, небо было затянуто тучами, и ни единого проблеска луны не было видно.

Мяу—

Прямо перед тем, как я свернул за угол, до моего слуха донёсся еле слышный звук. Я машинально обернулся, и на губах появилась лёгкая улыбка. Это был чёрный кот.

Некоторые считают, что чёрные коты приносят несчастье, но, по-моему, это глупости. Все коты в мире милые. А за милоту не сажают — значит, и обвинять в плохих знаках тоже не стоит. Как вообще люди смеют такое говорить о котах? А, может, среди кошачьих идёт гражданская война? Может, фракции любителей белых, рыжих и прочих специально пытаются изолировать чёрных котов?

Забавная фантазия. Но сейчас не время.

— Там опасно. Иди сюда.

Кот сидел прямо посреди дороги. Меня терзала тревога, поэтому я пытался его подозвать, кричал, махал руками, даже грозил, но он не шелохнулся и лишь смотрел прямо на меня. Казалось, будто он меня звал.

Похоже, выбора мне не оставили. Я бросился вперёд, протянув руку к коту…

СКРЕ-Е-ЕЖ—

Последнее, что я услышал, это оглушительный удар, фары, заливающие всё пространство… и, обернувшись, я увидел перед собой бампер грузовика.

На этом всё.

Боли не было.

***

А потом я открыл глаза… здесь.

Сначала я, конечно же, подумал, что умер. Подумал, что моё сознание не отключилось сразу просто потому, что мне дали последний шанс оглянуться на прожитую жизнь перед смертью. Единственное, что меня тогда волновало в порядке ли кот.

И всё же… мне показалось, будто перед смертью кот что-то мне прошептал.

«Теперь…»

Я усмехнулся. Смерть такая бессмысленная штука, что я уже начал предаваться вот таким нелепым фантазиям. Я никогда не был особенно целеустремлённым, не жил страстно, не строил грандиозных ожиданий. Но я хотел умереть спокойно. И вот, когда я подумал, что погибнуть, спасая кота чересчур, я вдруг застыл.

…Я что, только что засмеялся? Как? Я же умер. Или это всё просто иллюзия в моём сознании?

Бряк!

В этот момент, будто чтобы развеять мои сомнения, я услышал звук снаружи — звук тяжёлой двери, распахнувшейся с грохотом. Я резко открыл глаза.

Монохромный мир вокруг начал обретать краски. Всё вокруг было ярко освещено… Ярко?

Солнечный свет.

Буквально недавно была мрачная, зловещая ночь, но теперь моё тело заливал тёплый полдневный свет. Даже в солнечных лучах чёрные робы, в которые я был одет, казались чужими.

Я осмотрелся с широко раскрытыми глазами и стал нащупывать руками своё тело. Руки двигались нормально, боли нигде не было.

«Неужели это… Исекай?»

Я часто скучал и много времени проводил в одиночестве, так что читал веб-новеллы. Обычно, если в новелле стоял тег «перерождение», то главный герой обязательно страдал в прошлой жизни, но зато после попадания в новое тело начинал жить прекрасно.

С тех пор как жанр исекай стал массовым, «Грузовик-кун» (грузовик, сбивший героя) стал почти обязательным способом начать новую жизнь. Идёшь в колледж — бах! Идёшь на собеседование — бум! Даже просто сдаёшь вступительные экзамены — шмяк!

Пусть сама смерть и бессмысленна, но вот новая жизнь после неё всегда сияет.

Меня охватило волнение. Раз уж меня сбили, то какая судьба меня теперь ждёт? Самые частые варианты: я старший, средний или младший сын королевской семьи; или наследник семьи, славящейся мечниками; или рождён в великой магической династии; или даже герцогского рода, способного сдерживать Империю; а может, я часть теневой гильдии, держащей весь континент в кулаке?

Подойдёт любой вариант. Вперёд к новой, полной надежд жизни…!

— Время обеда, заключённый номер 444.

Что?

Прежде чем я успел осмыслить произнесённое глубоким голосом, — лязг! — что-то с грохотом упало на пол. Похоже, тарелка ударилась о камень.

Только тогда мой взгляд сфокусировался. Комната, в которой кроме потрёпанного одеяла ничего не было, оказалась тюрьмой. Свет, который я принимал за дневной, лился сквозь крошечное окошко под самым потолком. Настолько узкое, что туда едва помещалась ладонь. И оно было прочно решётчато.

Лязг! — с той стороны раздался грубый звук. Видимо, пока я тупо пялился в окно, кто-то решил, что меня нужно привести в чувство, и с силой пнул решётку.

Я вздрогнул и резко обернулся. Передо мной стоял мужчина в доспехах, предположительно тюремный охранник, с тусклыми светлыми волосами и тёмно-синими глазами. На лице у него играла злобная усмешка. Его вид определённо выдавал в нём человека из иного мира.

— Не хочешь есть, раз завтра умирать? Тогда я с радостью всё это выброшу!

Он с размаху пнул поднос. Куски чёрного хлеба разлетелись по холодному каменному полу. Он был такой твёрдый, что сам хлеб казался сделанным из камня. Жидкость, которую можно было бы назвать супом лишь с натяжкой, была мутной и почти чёрной. Кажется, тарелка изначально содержала только несъедобный мусор.

Я также заметил наручники на своих запястьях. Учитывая происходящее, комнату и слова этого охранника, я наконец сделал вывод…

«Я… в камере смертников?»

Но ведь я только что умер… разве нет?