Онлайн чтение книги Губы на кончике ножа Lips on the tip of the knife
Глава 25

- Что это, черт возьми, такое!

Император Гизепе, подняв огромный шум из-за статьи в третьесортной бульварной газете, опубликованной утром, схватился за шею.

Растерянный капитан поднес императору Гизепе лекарство. Проглотив его и с трудом успокоившись, император Гизепе снова посмотрел на бумагу, которую держал в дрожащих руках.

«Уважаемая императрица Пульхерия сурово наказывает эрцгерцогиню Тернезен! Игнорируя при этом Западную империю?»

Императрица, у которой не было другого выбора, кроме как забыть о своем статусе, наконец, пришла в движение. Так как дыхание императора от ярости становилось все тяжелее, лейб-врач всегда готовил лекарства заранее.

- Сумасшедшие ничтожества! Вы написали статью в таком духе. Вы хотите умереть, так как оскорбили императорскую семью?

- Успокойтесь, Ваше величество. Успокойтесь.

- Я выгляжу так, словно собираюсь успокоиться? Немедленно уберите эту газету! Избавьтесь от нее так, чтобы не осталось и следа!

- Да, понимаю. Я немедленно свяжусь с их компанией.

Лейб-лекарь отправил человека распорядиться и вернулся к императору Гизепе.

Император Гизепе, уже почти задыхавшийся от гнева, сделал глубокий вдох.

Как бы там ни было, он совсем не успокоился. Глаза императора полыхали гневом.

- Кассиан. Дело рук этого ублюдка.

Он был единственным, кто мог совершить такой быстрый и смелый поступок.

Какой бы незначительной ни была эта третьесортная газета, она не могла публиковать статьи, безрассудно задевающие императорскую семью, если только не выжила из ума.

Другими словами, если что-то не так, значит, кто-то стоит позади них, защищая.

И это - Кассиан.

- Ты, неблагодарный ублюдок!

Император Гизепе, огрев стол кулаком, опрокинул его.

И все равно он не смог выплеснуть весь свой гнев. Он закричал от ярости, а затем снова выхватил газету у лейб-медика.

Ходили такие слухи, что это - чушь собачья. Последняя строчка звучала наиболее эффектно.

«То же самое касается и Его величества императора, который еще нотариально не заверил брак этой пары».

Император Гизепе скомкал газету и разорвал ее.

Пока император читал, лейб-медик отлучился ненадолго и вернулся с омрачившимся лицом.

- Что?

- Эм, Ваше высочество. Эти слухи улягутся, и вы больше не услышите...

- Ты думаешь, я могу успокоиться? Отвечай. Нет ничего хуже этого!

Лейб-медик глубоко вздохнул и заговори:

- Поговаривают, будто император Циклион Четвертый из Западной империи отправил через башню официальное послание. Я проверю, так ли это, и принесу его...

- Принеси сейчас же.

- Да, я так и сделаю.

На лицо врача опустилась темная тень.

Получив официальное письмо в башне и доставив его императору, он заранее отошел подальше.

Официальное письмо из Западной империи было скреплено печатью башни.

В голову императору Гизепе ударила кровь. Письмо было написано мягко, длинными ровными буквами, но в целом это было высокомерное предупреждение готовиться к тому, что их уничтожат, если они снова тронут Арне.

- Пульхерия-я! - завопил император и опрокинул стол.  

Император Гизепе настолько разозлился, что начал кричать от мысли о том, что высокомерный император Западной империи глядит на него свысока.

- Позови Самюэля! Немедленно!

* * *

В то же самое время Арне тоже читала газету.

Дело было в том, что нянюшка Ева и Кравен принесли ее Арне с большой гордостью.

Арне, прочтя статью, с угрюмым видом сложила газету.

Герцогиня Бриллихт в магическом шаре, поднятом Евой, неторопливо улыбнулась.

- Я тоже прочла эту статью. Почему бы еще твой отец прибежал ко мне вечером и стал плакать?

- Он плакал?

- Мне удалось удержать его от настояния на том, что тебя следует немедленно вернуть. Его величество дал верный и безумный ответ, потому что он был возмущен. Тебе следует знать, что имперцы торопливы. В итоге было направлено официальное послание.

- ...

- Что за официальные документы были подписаны и переданы? В любом случае, все случилось в спешке. Как обычно.

Хотя герцогиня Бриллихт говорила о шуме, она очень довольно улыбалась.

Арне, знавшая о куче подковерных манипуляций, не могла поднять голову, прижав руку ко лбу.

Сложно, когда у тебя слишком заботливая семья.

- Да, и что сказал мой зять?

- Думаю, мама знает, что.

- О господи, в самом деле? Как и следовало ожидать от нашего зятя.

«Не понимаю, чем ты гордишься».

Арне, увидев свое изображение в газете, нахмурилась. Никогда такого не было, но на картинке она казалась слишком слабой.

«Но разве выход такой статьи не втопчет в грязь мой статус?»

Вероятно, герцогиня Бриллихт прочла мысли Арне, всего лишь взглянув ей в лицо.

- Тебе не стоит беспокоиться насчет своего статуса. Твои противники - императорская семья, выше тебя - только императрица, так что здесь нечего ронять. Мой зять умен, он воспользовался мудрой стратегией: остановить слухи, воспользовавшись газетой.

- Разве это стоит похвалы?

- Мне нравится. Что же мне делать?

- Это было не такое уж и серьезное происшествие.

- Тогда что случилось? Расскажи об этом сама.

По требованаию матери Арне пришлось заговорить. Герцогиня Бриллихт хотела знать всю правду насчет преувеличений и искажений.

Герцогиня Бриллихт, узнав обо всем, что Арне сделала на обеде, удовлетворилась.

В частности, она даже зааплодировала и стала восхищаться той частью рассказала, где Арне спасла Эрику.

- Моя дочь такая сильная.

Арне думала, что ее будут ругать, что она должна была притвориться хрупкой леди, но мать была в восторге и расточала ей похвалы.

- Поступила так же, как всегда, дочь моя.

Почему мать ее похвалила? В чем дело?

Она была озадачена тем, чего просто не могло случиться, но ведь это в любом случае было неплохо.

- Если я буду поступать как всегда, то окажусь слабой леди. Это нормально?

- Мы ничего не можем поделать, раз ситуация сложилась такая, что избежать ее было нельзя. Я не была настолько некомпетентна в воспитании совей дочери.

- Ты велела мне вести себя, как ранимая леди.

- Даже ранимая леди порой может повалить противника с ног. Ты так не думаешь?

- Я... о господи.

Мать ненавидела проигрывать, даже если бы это сулило ей смерть. Она была так уверена, потому что была Левельгозой.

- Пока тебя не поймают за руку, все в порядке.

- Я в этом уверена.

Ева и Кравен радостно рассмеялась, услышав дружелюбный разговор матери и дочери.

- Все так, если ты собираешься выходить в общество или получать приглашения в дальнейшем, прошу, сначала советуйся с Агатой, то есть маркизой Гиеной, прежде чем ехать.

- Я для тебя помеха?

- О господи, с чего бы? Дочь моя, я горда тобой. Ты научилась думать наперед.

- Мама, что ты думаешь о своей дочери?

- Дурочка!

- ...

- Что я думаю? Дурочка! Я думаю, что ты - идиотка, которая умеет полагаться только на свое тело!

Арне прикусила язык, услышав от матери детскую брань. Герцогиня Бриллихт лучезарно улыбнулась, заметив, как задрожала ее дочь.

- Не беспокойся, если ты просто будешь доверять Агате, ты легко войдешь в светское общество Северной империи. Не жалей так об этом. Агата этого и хотела. Оказалось, она крестная моего зятя.

- О, я тоже об этом слышала.

- В детстве зять лишился обоих родителей, поэтому Агата воспитала его, как родная мать.

- В самом деле?  

Я знала, что Кассиан сирота. Но понятия не имела, что он потерял родителей в детстве.

- Эту историю я услышала, пока болтала с Агатой в последние дни. Мой зять куда больше заслуживает жалости, чем я думала.

- В самом деле?

- Верно. Достаточно странно с моей стороны говорить такое, так что выслушай потом эту историю от Агаты.

- ...

Тирания ее матери достигла пика, поэтому она оборвала разговор.

Именно тогда, когда Арне собралась протестовать. Герцогиня Бриллихт, знавшая свою дочь лучше, чем кто-либо другой, с улыбкой спросила:

- Так где же мой зять?

Арне сузила глаза.

Она поменяла тему беседы, чтобы помешать Арне говорить, так что же дочь могла поделать? Арне перестала спрашивать и просто пожала плечами.

- В императорском дворце. Кассиана вызвали в императорский дворец.

«Я не знаю, в самом ли деле это так...»

Арне покачала головой, вспомнив, с каким небрежным видом Кассиан поприветствовал ее утром.

* * *

Кассиан, вызванный в императорский дворец ранним утром, улыбнулся мужчине напротив.

Самюэль вздохнул, надавив на веки и виски. Вероятно, он утомился от того, что с раннего утра было столько проблем.

Самюэль, первоклассный секретарь, ответственный за все обязанности стареющего премьер министра, предостерег Кассиана усталым голосом:

- Его величество в ярости. На этот раз - целиком из-за ошибки императрицы, так что он забудет, но в следующий раз возникнут сложности. Не перегибайте палку, Ваше высочество.

Кассиан просто улыбнулся.

- Просьба об аудиенции сегодня тоже была отклонена.

- Вы планируете провоцировать его?

- Следует использовать все доступные способы.

«Это тоже не так уж срочно...»

Самюэль с усталым видом нахмурился.

- В любом случае, это все, что мне требовалось сказать. Вы собираетесь вернуться, эрцгерцог?

- Ну...

Кассиан холодно улыбнулся.

- У меня еще есть работа, которой нужно заняться.

* * *

Дворец императрицы.

Императрица Пульхерия стала кусать ногти, когда прочла газету, доставленную во дворец императрицы сегодня.

У нее перехватило дыхание, когда она сидела в императорском дворце, поскольку ей страшно было столкнуться с яростной стороной императора Гизепе, но ситуация обострилась, когда увидела изображение, оставленное слугой императора со словами, что это - подарок от Его величества.

«Это же супруга императора Бальхофа, Кириши...»

Когда она увидела портрет Кириши, которая вошла во дворец, потому что император в ней нуждался, и которая оказалась брошена и казнена, хотя любила только его...

У нее перехватило дыхание.

Это было все равно, что спросить: не хочешь ли и ты так же?

Императрица Пульхерия подумала, что ей следовало бы меньше бояться, если бы ее вызвали и сорвали на ней зло. И все же она сочла, будто у нее еще есть шанс.

- Я императрица. Нет женщины в Северной империи, которая была бы благороднее меня?

Как она сюда попала?

Все говорили, что благодаря влиянию своей семьи, но, как бы та ни была сильна, императрица Пульхерия своими силами завоевала свое положение.

- Я тебя не прощу.

Как она осмелилась оскорбить императрицу?

Даже если бы императрица сама не сделала бы ничего, существовало несколько способов, которыми она могла воспользоваться. И, когда императрица Пульхерия задумалась, как разобраться с Арне...

- Ваше величество, Ваше величество!

- Что происходит? Убирайся прочь, я занята: думаю.

- Нет, дело не в этом! Ваше величество!

- Ты хочешь, чтобы я ушла?

- Эрц... эрцгерцог Тернезен здесь!

Императрица Пульхерия застыла.

Взглянув в ее побледневшее лицо, горничная заботливо спросила:

"Мне отослать его?" - вот что ей хотелось сказать.

Гордость этого не позволила. Императрица Пульхерия согнала с лица застывшее выражение и собралась с духом.

- Нет, вели ему входить.

Когда она вызвала Кассиана, то на всякий случай попросила всех выйти.

Кассиан, нарушив тишину, вошел в комнату.

У императрицы Пульхерии побежали мурашки по коже, когда она увидела, как Кассиан приветствует ее идеальными жестами, не говоря ни слова.

Императрица Пульхерия, неосознанно вцепившись в подлокотники кресла, затаила дыхание. Светлые, как зима, глаза уставились на нее. 

- Давно не виделись, Ваше величество.

- Давно не виделись, эрцгерцог.  

Глаза Кассиана прикрылись, и на его губах появилась мягкая улыбка. Эта улыбка была очаровательна, но от нее у императрицы Пульхерии мурашки побежали по коже.

Почему у нее мурашки, когда она ничего не делает?

- Синтия так мила.

Ресницы императрицы Пульхерии сильно задрожали.

Кассиан медленно открыл рот, словно довольный этой реакцие.

- Синтия еще мала.

- ...

- Ваше величество, вы знаете, что Синтия уже так подросла, что научилась читать?

Руки императрицы, сжимавшие подлокотники, задрожали.

Императрица Пульхерия заговорила голосом, полным страха, сделав едва слышный вдох.

- Вы мне угрожаете?

Кассиан рассмеялся.

- Такие слова меня разочаровали бы, - пробормотал он, притворявшийся добрым, но не ведавший милосердия. - Если бы я занимал сторону вашего противника, то сказал бы, что у вас неприятности.

Она прекратила дышать и задрожала. Когда императрица инстинктивно склонилась, Кассиан прошептал:

- Если ваш секрет станет известен, вам ведь будет тяжело, не так ли?

- Вы, вы...

- Не трогайте мою жену, - холодно улыбнулся Кассиан. Его ледяной взгляд привел императрицу Пульхерию в ужас. - Конец предупреждения..

Как будто больше у него здесь не осталось дел, Кассиан слегка поклонился и пошел обратно.

Императрице Пульхерии хотелось что-нибудь сказать, но у нее перехватывало дыхание, пока Кассиан не исчез.

Затем она рухнула, сделав запоздалый вдох.

- Ваше величество!

К ней бросилась удивленная горничная, но императрице Пульхерии было все равно.

Сделав короткий вдох, она сумела открыть рот.

- Ублюдок...

Каждый раз, как люди такого склада улыбались, притворяясь милыми, у нее по коже бежали мурашки. Съежившись, императрица Пульхерия издала подавленный стон.

* * *

Кассиан, выйдя из дворца императрицы, оглянулся.

Огромный дворец был так же великолепен, как и тот, что он видел в детстве. Он поверить не мог, что такое существо обитает в столь прекрасном месте.

- А теперь, когда ты загнана в угол, твоя очередь.

Слабая улыбка расползлась по губам Кассиана.

Голубые глаза холодно взглянули на дворец.