Онлайн чтение книги Реинкарнация Алисары (Старая версия) The Reincarnation of Alysara (Rough draft)
1 - 199.2

{Примечание от COMIAK}:

Эта побочная история происходит через год после Супершторма, который случился в 20 главе.

{Примечание от Quaita}:

Если кто может, найдите, в каком промежутке между главами лучше поместить эту главу, а то автор поместил её перед 200 главой.

------------------------------

Прошел год после восстания и битвы с каннибалами Кодоку. Если чемпион повстанцев все еще где-то на свободе, то остальные предатели были убиты или захвачены в плен. Теперь эти подлые люди сидят в дворцовой тюрьме и несут наказание.

Тюрьма - холодное и убогое место, предназначенное только для худших из человеческих преступников, и разделена на две части. Первая - место, где преступления неисправимы, но их человечность не подвергается сомнению. Простые убийцы, преступные лорды, предатели и тому подобные люди содержатся здесь в ожидании казни. Иногда, при необходимости, их приходится пытать, чтобы получить информацию от Мастера Боли, но в целом они избавлены от самого худшего.

Вторая часть тюрьмы подвергается зачарованию, поэтому не пропускает ни звука. Это место, где содержатся худшие из худших в ожидании участи, гораздо худшей, чем смерть. Это место, где правит Мастер Боли, место, где нужно ответить на вопрос о человечности заключенного. К сожалению, в этом месте всегда есть хотя бы один человек. Это место, где ждут своего наказания рабовладельцы и куда более страшные преступники.

Однако освободиться из ужасных владений Мастера Боли не так уж невозможно. Одна Клятва был однажды приговорен к заключению в его залах. Это случается крайне редко, но тем, кто проявляет искреннее раскаяние и обещает посвятить свою жизнь искуплению, всегда дается шанс, даже если единственный шанс - это сравнительно чистая и простая смерть.

Именно здесь Джордан оказывается в ожидании, когда Мастер Боли закончит играть свою "музыку", как он это называет. Мастер Боли - эксцентричный и могущественный человек, по силе равный Клятве. Хотя он присягнул Императору так же, как и Клятва, он не принадлежит к рыцарям Клятвы и не достоин их, ибо он - дьявол в человеческой коже, как и его жертвы.

По словам самого Императора, "только дьявол может опуститься до уровня других дьяволов и назначить им заслуженное наказание, и только дьявол может увидеть в ком-то искру человечности, даже если она запятнана грехом". Не Император сочтет приговоренного достойным второго шанса, а Мастеру Боли.

Личному дьяволу Империи не требуется много времени, чтобы закончить свою работу и явить себя, открыв звуконепроницаемую дверь для входа.

— А! Клятва Джордан!

Мастер Боли преклоняет колени в преувеличенно драматичной манере.

— О, как любезно с вашей стороны, что вы пришли, я редко принимаю посетителей. Вы пришли послушать мои песни? Так мало людей достаточно культурны, чтобы найти радость в моих выступлениях.

У Мастера Боли, которого не называют другого имени, черные глаза, которые сочетаются с грязными волосами средней длины, обрамляющими его забрызганное кровью лицо. На его лице множество металлических пирсингов, зачарование которых усиливает ощущение боли. На нем надета черная кожаная куртка, но при ближайшем рассмотрении в ней обнаруживаются острые лезвия. Каждое движение режет его, но ни старых, ни новых ран не видно - его регенерация достаточно высока, чтобы его личное устройство для пыток не представляло для него угрозы.

Несмотря на все его попытки почувствовать боль, его сопротивляемость настолько высока, что все усилия оказываются напрасными. Ему даже удалось повысить навык [Толерантность к боли], а его личный опыт, связанный со всеми возможными видами боли, которые только можно себе представить, привел к тому, что он стал совершенствовать свои собственные мучительные навыки, чтобы причинять кошмарные страдания своим жертвам.

В те времена, когда ему было нечего делать, он часто по несколько дней подряд занимался самосожжением или другой ужасной формой членовредительства.

— Ваши "песни" неприятны, Мастер Боли; я здесь только для того, чтобы проверить предателей. —говорит Джордан.

— Ах! Ты разбиваешь мне сердце, Джордан! Я думал, ты наконец-то научился ценить правду этого жестокого мира!

Мастер Боли жестикулирует еще более преувеличенными движениями.

— Но тебе будет приятно узнать, что они продвигаются хорошо, хотя и медленно; эти вещи всегда так трудно сделать.

Предатели - те, кто скармливал человеческие останки населению, чтобы создать каннибалов, - приговорены здесь к участи, худшей, чем смерть. Их самих превратят в проклятых существ. Не в каннибалов, которых гораздо труднее приручить, а в Обиженных, которых легко утихомирить, пока они не понадобятся. Кроме того, что это достойная участь для предателей, "Проклятые" нужны как последнее испытание для новых стажеров Клятвы, но на их создание уходят годы.

— Лично я предпочел бы, чтобы они сопротивлялись больше; они должны страдать за свои преступления против человечества. — говорит Джордан без малейшей жалости.

— Значит, для вас еще есть надежда!

Мастер Боли встает и пытается обнять Джордана, но тот протягивает руку, чтобы заслониться.

Мастер Боли хмыкает, выглядя искренне опечаленным.

— Когда-нибудь ты узнаешь правду. В любом случае, эти глупцы продолжают бормотать о том, что они больше не должны чувствовать боль, поскольку их уровень [Толерантности к боли] высок. Их надежда медленно угасает - это всегда самая сокрушительная боль, которую можно испытать! —смеется Мастер Боли.

Навыки пробивания сопротивлений достаточно распространены, но мало кто может понять, что некоторые из них настолько сильны, что не имеет значения, насколько высоко их сопротивление. Улучшив навык [Нанесение боли], Мастер Боли может заставить страдать даже самого стойкого.

— А как их разум? Надеюсь, не сломлен; они должны быть в здравом уме, чтобы их можно было правильно наказать. — говорит Джордан. Он входит в дверь, которую открыл для него Мастер Боли, и на его уши тут же обрушивается какофония воплей и стенаний самых последних подопечных Мастера Боли.

— Конечно, Клятва! Это необходимо для их трансформации.

Джордан так и не узнал, как создаются Обиженные, - только то, что для этого требуется много пыток, а он не хочет этого знать. Тем не менее он подходит к покрытому запёкшейся кровью пыточному столу, на котором лежит человек, привязанный ремнями без каких-либо следов недавних испытаний.

Мужчина что-то неразборчиво бормочет, не замечая или, по крайней мере, не реагируя на присутствие Джордана.

— Мне казалось, вы сказали, что он в здравом уме?

Джордан хмурится и снова смотрит на Мастера боли.

— Но это так, Клятва! Он просто пытается понять правду; скоро он придет в себя.

Мастер Боли подходит и гладит мужчину по щеке, тот вздрагивает.

Возможно, безумие - это здравомыслие для другого безумца.

Джордан качает головой, наблюдая, как Мастер Боли освобождает мужчину и ведет его обратно в камеру. Не его дело вмешиваться в работу мучителя, пока он приносит результат.

Оглядевшись по сторонам, он видит других предателей, сгрудившихся в углу камеры, накрытых одеялом, чтобы не видеть жутких зрелищ.

— Привет, мои маленькие певчие птички~ — говорит Мастер Боли жутко сладким голосом.

— Кто хочет петь дальше?

— Тогда я пойду. — объявляет Джордан.

— Может быть, ты останешься хотя бы на одну песню, Клятва? — говорит Мастер Боли, подводя покорного мужчину к столу.

— У меня много других дел, а у нас в последнее время очень мало персонала.

Джордан закрывает за собой дверь, чтобы не слышать криков, и направляется к выходу из тюрьмы. Ему никогда не нравились крики боли, даже от ребенка, ударившегося коленом о землю, но эти предатели заслужили все до последней секунды.

Пытаясь убить Императора, они обрекли тысячи на смерть или еще хуже, и за это они проведут оставшиеся мгновения своей жизни в боли и страданиях, пока их души не разорвутся на части.

Их план состоял в том, чтобы сначала ослабить рыцарей Клятвы, сделав из них каннибалов Кодоку. Эти более сильные каннибалы создаются с помощью специального ритуала, в ходе которого создается не менее сотни каннибалов, которые поедают друг друга, пока не останется только один, который станет намного сильнее обычного каннибала, который сам по себе не представляет особой угрозы для Клятвы.

Еще хуже то, что эльфы и гномы пользуются ослабленным состоянием Клятвы. Эльфы посылают рейдовые отряды для нападения на приграничные деревни, для защиты которых требуется две полные Клятвы, а гномы выходят из своих гор с машинами, подпитываемыми душой, и нападают целыми стальными армиями.

Императору и нескольким другим Клятвам приходится отбивать гномов каждые несколько месяцев. К счастью, ситуация с эльфами зашла в тупик, поскольку двоюродная раса людей, Эрудиты, давит на эльфов с четким посланием. Если они нападут на Империю всей своей мощью, их собственные королевства будут стерты с лица земли.

Несмотря на это, Клятвы слишком растянуты, и, хотя они пополняют свои ряды оруженосцами Клятвы, они не являются полноценными рыцарями Клятвы.

Единственная польза от инцидента с каннибалами заключается в том, что поддержка повстанцев исчезла; в то же время "чемпион" восстания тоже исчез, и нет никаких следов того, где он может быть. Джордан уверен, что он снова появится, чтобы доставить еще больше неприятностей, но, к сожалению, они не могут позволить себе искать его.

Джордан проверяет остальные помещения дворца, от покоев слуг до сада Фаэрина, прежде чем прибыть в кабинет Императора на запланированную встречу.

— Ты пришел рано. — говорит Император, поднимая глаза от проекта нового закона и протягивая его ему.

— Что скажешь?

Джордан садится на стул напротив Императора и читает проект. Это новый закон о безопасности пищевых продуктов, в котором подробно описывается, как каждый горшок должен быть зачарован для обнаружения присутствия любой расы, зарегистрированной в Империи.

Именно из-за этого недосмотра произошла резня каннибалов, которой, честно говоря, не должно было случиться, ведь так легко накормить народ их же сородичами, и никто этого не заметит.

— Нет никаких проблем, которые бы меня волновали. — отвечает Джордан, ознакомившись с черновиком.

— Надо будет взглянуть повнимательнее, когда у меня будет время. Однако многие будут жаловаться, что зачарование всей их посуды обойдется слишком дорого.

— Мы будем их субсидировать. — говорит Император, вставая.

— Но хватит об этом, детали мы обсудим позже. Я хочу кое-что показать тебе, и, учитывая интерес к низшим расам, ты найдешь это интересным.

Император выводит его из комнаты во двор, где несколько слуг-Филоксов и людей ухаживают за большим деревом маны. Это дерево Возвышенного ранга, в соке которого содержится жидкая мана, а в твердой древесине - твердая мана. Это один из единственных источников этих видов маны без одаренного манипулятора маны.

— Я рад, что ты нашел их. — кивает Император в сторону Филоксов.

— Но печально видеть, что они превратились в племена дикарей, поклоняющихся варварским богам.

— Вы знали о них раньше? — спросил Джордан, приподняв бровь.

— Не совсем о Филоксах, но об их родительской расе, подобно тому, как Эрудиты отделились от нас. Это было давно, когда человечеством правили варварские короли, когда они поработили все остальные расы. Они были известны как Форрлон, что отчасти было оскорблением, поскольку роднило их с Форроном. По сути, это приравнивало их к тупым животным.

—Но форроны - довольно умные звери. — отвечает Джордан.

— В то время так не считали. Все люди считали животных глупыми, а низшие расы - ненамного лучше. Независимо от этого, Форрлон, по крайней мере одна группа, получила новое имя, но об этом я расскажу позже.

Император на несколько мгновений замолчал.

Это было во времена королей-варваров, позорная история человечества, но поскольку это было десять тысяч лет назад, известно не так уж много.

— Я родился в богатой семье, и у меня была рабыня из Форрлона. Она была простой домашней рабыней, но жаждала свободы. Ей повезло, что ее положение делало ее почти невидимой, ведь большинство почти не обращало внимания на домашних рабов, и она воспользовалась этим. Она тренировала свою [Cвязь] и практиковала заклинания - преступление, караемое смертью. Я видел безрассудство своих собратьев и, когда в возрасте семи лет обнаружил, что она тайком убегает по ночам, помог ей.

Император ведет Джордана по лестнице, ведущей в сокровищницу дворца.

— Я помог ей обучиться, получить хороший класс и предмет для фальсификации информации, из-за чего у меня были бы большие неприятности, если бы нас поймали. Было несколько таких случаев, но нам удалось избежать обнаружения в течение многих лет. Она была очень талантлива, Джордан, ее способность чувствовать ману не знала себе равных даже в юном возрасте, и она использовала ее для реализации своего дара манипулировать маной.

— Многие могут получить эти навыки. — говорит Джордан.

— Что сделало ее такой талантливой?

— У нее просто было естественное понимание работы маны. Если некоторым требовались десятилетия, чтобы изучить и понять, как работает мана, то ей потребовались лишь годы, и у нее не было никого, кто мог бы ее научить. Даже книги из библиотеки, ведь рабам запрещалось читать. Вот почему мы не можем быть похожими на варваров, которыми были когда-то. Во всех расах есть талантливые, и глупо подавлять эти таланты; нам нужно лелеять низшие расы и помогать им развиваться.

У людей [Зрение маны] является расовой способностью, что, к сожалению, не позволяет им получить ее в качестве общего или классного навыка. Таким образом, они могут изучать ману, не приобретая навык, но улучшить расовый навык сложнее. Специалист может улучшить свое зрение до [Чувство маны], но получить прорыв можно только раз в расовую эволюцию и с гораздо большими усилиями, чем для обычного навыка.

Так как общие навыки и навыки классов могут получить прорыв и развитие относительно легко, это упрощает процесс совершенствования. Однако если Император называет ее талантливой, значит, она должна была быстро совершенствоваться, даже если принять это во внимание.

— Мы уехали в тот день, когда ей исполнилось пятнадцать. — говорит Император.

— Это был мой подарок ей на день рождения. Мы все равно не могли стать сильнее. Без обнаружения, то есть. Мы путешествовали далеко-далеко, покорили множество Подземелий и жили так свободно, как только могли. Во всяком случае, она так считала. Ей нравилось открывать новое и изучать, особенно если оно было как-то связано с маной. Мы преодолевали невероятно высокие горы, убили несколько проклятых существ, путешествовали по Зонам Магии и, с помощью Космического Дракона, отправлялись в другие миры.

— Космический дракон? — спросил Джордан.

Император кивает.

— Есть вещи, далеко выходящие за пределы нашего воображения, Джордан. Существа, которые могут уничтожить весь этот мир одной лишь мыслью, и Космический Дракон - одно из них. Нам очень повезло, что у него не было на это желания.

В его голосе прозвучал намек на страх.

Самый могущественный Человек в мире, человек, который раньше сражался с драконом, боится? Нет, он как будто чувствовал себя совершенно беспомощным.

— В общем. Мы встретили союзников и других попутчиков: эльфа, прародителя трехглазых эльфов, и гнома, первого гномьего мага душ. Вместе мы поднялись до ранга Легендарных существ, перевалив за тысячный уровень, и собрали множество союзников, чтобы помочь свергнуть Королей-варваров. Мы знали, что готовы вернуться, но она не могла заставить себя это сделать. Она боялась и хотела продолжать путешествовать, знакомиться с новыми народами и обходить новые миры. Мы становились все сильнее и сильнее, вскоре даже превзошли Штормовых Роков, а с помощью мощного Дрейка пустоты мы даже победили Элементаля ветра.

Император открывает дверь хранилища, и они входят в сокровищницу, где лежат горы золота и сокровищ. Не то чтобы Император был жаден или копил все эти сокровища. Скорее, он держит их подальше от экономики, чтобы сохранить ее стабильность. Кроме того, это еще и чрезвычайный фонд.

Они проходят в заднюю комнату, где на стене висит несколько картин. На картинах изображены в основном одни и те же четыре существа. Император, трехглазый эльф, бронированный гном с посохом из эктоплазмы и Филокс с королевскими синими волосами.

У трехглазого эльфа на месте глаз были три изумруда - признак высокородного эльфа; или, может быть, он высокородный из-за него? Вместо волос у него лианы, а на месте ушей - длинные листья. Кожа у него зеленая, а на руках и предплечьях - мягкая зеленая кора. Он на руку выше Императора и носит стильную бригандину.

У гнома длинные завитые рога с четырьмя руками. Две из них более длинные и крепкие, с длинными и острыми когтями, способными с легкостью прорезать горную породу. Две другие руки короче и более похожи на человеческие, они способны на ловкие движения и тонкое управление. Глаза у него желтые, а волосы отсутствуют. Он самый низкорослый, на две головы ниже Императора, и носит толстые стальные пластинчатые доспехи.

И наконец, Филокс, или Форрлон, как их еще называли. У нее длинные королевские голубые волосы и глаза. Ее уши и хвост похожи на форронские, как и у нынешних Филокс. У нее сладострастное тело, а ростом она чуть ниже Императора. Она носит более простые наряды, подходящие для путешествий, но на одной из более официальных картин она надевает элегантное платье из мана-шелка. Мана-шелка известен своим блестящим цветом, а некоторые ткачи могут даже делать переливающийся шелк маны.

— Каяфе. — сказал Император, глядя на ее портрет. В его голосе звучала грусть, почти боль.

—Это ее имя. Она была мне как сестра. В конце концов мы вернулись, убили королей-варваров, и я объединил людей под одним знаменем. Мы освободили рабов и отпустили их; многие не захотели оставаться и ушли, чтобы начать новую жизнь. Я хотел, чтобы они росли вместе с нами, но у меня было достаточно проблем с непокорными людьми, которые ненавидели то, как я перевернул их жизнь. Многие сопротивлялись мне, желая вернуть все как было. Они хотели сохранить рабство, и мне, к сожалению, пришлось убить многих из них во время их восстаний.

Император тяжело вздыхает.

— Каяфе собрала многих из своей расы, как можно больше тех, кто доверял ей и следовал за ней, и ушла в море Левиафанов. Я умолял ее остаться, но она не могла. Ее народ страдал все это время, и то, что сменилась власть не изменило сердец и умов тех, кто страдал. К лучшему, что наш народ разошелся, чтобы забыть о том, что было сделано, и начать все сначала. Сказать, что они ненавидели людей, значит преуменьшить; они изменили имя своей расы и даже создали свой собственный язык, лишь бы не говорить на нашем. Они называли себя Руналимо, во всяком случае, те, кто следовал за Каяфе.

— Она была Легендарна, она...

Джордан запнулся.

— Нет, я никогда не видел извещения о том, что она умерла. Она все еще где-то там. Возможно, присматривает за своим народом. Надеюсь, она поддерживает в них мир и вежливость.

Император молчит несколько минут, прежде чем снова заговорить.

— Теперь ты понимаешь, почему эти восстания представляют такую угрозу? — спрашивает он.

Джордан кивает.

— Мы не идеальны; мы можем стать такими же дикими, как и любая другая раса, поэтому нам нужно сохранять бдительность и поддерживать честность и мирность нашего народа.

— Да, именно поэтому, если я когда-нибудь умру, вы, Клятвы, должны держать Человечество в узде. Мы не должны увековечивать рабство, войны и ненависть.

— Да, ваше величество!

Джордан отдает честь. Император - самый старый и могущественный человек в мире; ему трудно представить, что что-то может его убить.

— У меня есть один вопрос: Почему только за последние две тысячи лет вы начали пытаться привнести цивилизацию в низшие расы?

— Мне нужно было время, время, чтобы все забыли о преступлениях человечества, но это было нечто большее. Мне нужно было сформировать культуру, готовую принять другие расы и разрушить старую культуру и традиции. После этого я пытался, снова и снова. И много раз терпел неудачу. Я открыто вводил другие расы, ожидая, что они примут нашу лучшую культуру, но они этого не делали. Они укореняли ненависть, создавали преступные группировки и многое другое. Хуже того, я еще не был достаточно силен, чтобы держать в узде все человечество. Мне нужны были сильные воины, и я создал Бессмертный легион - свою первую попытку создать Клятву.

Император вздыхает и продолжает.

— Они стали коррумпированными, и я понял, что мне нужна более сильная связь, чтобы сохранить честь моих сильнейших воинов. Каждые несколько веков Человечество восставало, устав от того, что его по закону приравнивают к низшим расам. И каждый раз Империя едва не была уничтожена, поскольку я не следил за правителями так пристально, как нужно. Они проводили ужасные ритуалы и создавали проклятых существ, чтобы попытаться уничтожить меня, в результате чего погибло слишком много. Я не мог делать все в одиночку; мне нужна была клятва, чтобы связать моих воинов, чтобы они никогда больше не поддавались коррупции.

— И вы создали Клятвы. — говорит Джордан.

— Да, и я горжусь тем, что никто из вас не нарушил клятву, даже в самые худшие времена, когда Империя была в опасности. Впервые мы преодолели свою дикую природу и теперь можем двигаться вперед. Несомненно, будут времена, когда наша бдительность подвергнется испытанию, как это было только что, но я знаю, что могу рассчитывать на свои Клятвы.

Император кладет руку на плечо Джордана.

— Ты храбро сражался и даже убил несколько проклятых существ; я горжусь тобой. Я знаю, что вместе мы сможем завершить нашу миссию.

Джордан чувствует, как его грудь вздымается от гордости. Впервые они побороли свою дикую природу и сделали первые шаги к воплощению своей цели в жизнь; большей чести и славы Джордан не мог себе позволить.

— Я предан вам до конца!

Джордан встает на колено.

— Встань, командир Клятва, Джордан. Нам предстоит много работы.