Онлайн чтение книги Судьба/Странная подделка Fate/strange Fake
7 - 4 Интерлюдия「Прослушивание」

— Скажи, Сигма, ты когда-нибудь задумывался о другой жизни?

Когда Сигме задала этот вопрос девочка, которая училась с ним в одном тренировочном центре, где из него растили шпиона-заклинателя – девочка, которой присвоили имя Тау – он не смог ответить.

Ему хотелось, но ничего не пришло в голову.

Как бы серьёзно он ни задумывался над другой жизнью, ему неоткуда было черпать идеи.

В его голове находилось лишь то, что он видел собственными глазами. У Сигмы отсутствовали минимальные знания и опыт, нужные для того, чтобы представлять неведомый мир.

Ожидая ответа, Тау продолжила:

— Просто наставники мне кое-что пообещали. Если я обойду всех на полигоне, мне дадут папу и маму. Я стану дочерью очень важных для этой страны людей!

— Важных?

— Говорят, они «начальство» фабрики, где производят нашу еду. Важнее таких людей может быть только правительство.

— Серьёзно? Ну да, звучит разумно.

Тау и Сигма в то время были детьми и не понимали, что такое «начальство».

Это произошло до того, как ему исполнилось десять.

Они проводили дни, тренируясь использовать свои Магические цепи и осваивая базовые Тайные знаки, холодное и огнестрельное оружие, а также искусство выживания в суровых условиях.

В головы детей вбивали необходимые для заклинателя знания и опыт. Порой на практических занятиях их принудительно учили убивать живых существ.

Из уст инструкторов лился мёд, но тренировки всегда были крайне жестокими.

Многие дети, включая Сигму, вскоре начинали анализировать ситуацию подобно машинам, но иногда появлялся ребёнок вроде Тау, у которого сохранился живой блеск в глазах.

— Говорят, что когда у тебя есть мама и папа, ты крепче спишь. Они поют тебе такую штуку… колыбельную, готовят вкусную еду и водят на парады в честь верховного главнокомандующего!

— Что такое колыбельная?

— Если слышишь её, то быстро засыпаешь. Можешь в это поверить? Выходит, мама и папа охраняют твой сон!

— Вот теперь я немного завидую.

Сигма наконец-то нашёл эмоцию, которую мог выразить словами.

Сон был величайшим удовольствием в жизни мальчика. Даже ко вкусу еды он относился с безразличием, однако чувство падения в объятия бескрайней ночи было для него не только единственным увлечением, но источником надежды, к которому он тянулся каждый день.

— Ох, Сигма, только о сне и думаешь. Твой триггер отличает тебя от других.

— Правда?

Большинство магов использовали мысленный образ переключателя, чтобы открывать и закрывать свои Магические цепи. Почти каждый ребёнок в тренировочном центре перенял от инструкторов именно его. Однако Сигма был единственным, кто использовал в качестве мысленного образа момент погружения в сон.

— Бьюсь об заклад, ты хочешь верить в то, что мир вокруг – это всего лишь сон. И неважно, используешь ты магию или нет.

— …

Сигма не смог ответить.

Потому что он не знал, была ли она права. Но ещё он полагал, что поиск ответа ни к чему не приведёт.

Сигма думал лишь о том, что Тау казалась гораздо взрослее, хоть и была на год младше него.

Он не сомневался, что она станет лучшей в центре и осуществит свою мечту.

Уверенный в том, что всё будет хорошо и Тау услышит колыбельную, Сигма ощутил укол зависти.

Ему потребовалось не так уж много времени, чтобы забыть про эту мимолётную эмоциональную слабость.

В конечном итоге Тау не стало.

Её серьёзно ранили во время тренировки, повредив те немногие Магические цепи, что у неё были.

Он не знал, что происходило с детьми, которые покидали тренировочный центр.

Его беспокоило лишь то, смогла ли она хорошо выспаться.

Вскоре её место заняла новая Тау… и опасные для жизни тренировки продолжились без изменений.

Это прошлое не имело для Сигмы особого значения.

Имя и лицо Тау всегда погружались на дно его омута накопленных воспоминаний.

Таким же образом сон выветривался из головы после пробуждения.

XX

Настоящее. Переулок в Сноуфилде.

Во время сражения Слуги с таинственным демоном в небе высоко над городом.

Сигма, который всё ещё был не в курсе происходящего, внезапно вспомнил разговор из прошлого.

Наёмник с детским лицом задумался над этим воспоминанием. Такое поведение, как он считал, было на него не похоже.

Он был уже достаточно взрослым, чтобы понимать.

Начальство фабрики, где производилась еда, было далеко не таким важным, как она думала, а вся эта история об удочерении оказалась лишь уловкой инструкторов, чтобы подтолкнуть её к дальнейшему развитию.

Как бы то ни было, появление этого воспоминания из омута памяти, вероятно, было связано с тем, что Тау сильно походила на Куруока Цубаки.

«Я собираюсь… уничтожить эту систему, Войну за Святой Грааль».

Это решение он принял несколько минут назад в доме семьи Куруока, о чём сразу же сообщил теням Уотчера. Осматриваясь, он задумался над своими словами.

«Нет… Думаю, больше всего на Цубаки была похожа новая Тау, которая пришла после…»

Его воспоминания начали расплываться.

Однако в его голове повторялся довольно важный монолог:

«Наличие родителей ничего не меняет, Тау. Что можем мы, рождённые магами?.. Да. Признаю. Я хочу уничтожить Войну за Грааль не с целью спасти Куруока Цубаки. Это лишь средство для её достижения. Потому что облачённый в красное дух природы доверил Цубаки мне? Нет, это тоже второстепенная причина. Может ли вообще спасение Цубаки освободить её от уготовленной судьбы? Какой смысл менять мир ради Цубаки, если она навсегда заперта во сне? И что самое важное, буду ли я этим доволен в итоге? Вряд ли у меня получится изменить целый мир. Я не настолько важен для этого. Мне лишь хочется знать, смогу ли я изменить наши с Цубаки субъективные миры. Да, я просто хочу узнать ответ. Именно эта эгоистичная причина заставила меня начать свою Войну за Святой Грааль».

Мысли Сигмы прервал голос, донёсшийся из остеофонического приёмопередатчика в ухе.

— Бык вызывает Голод.

— …

— Бык вызывает Голод. Голод, как слышно?

В переулке, освещённом лучами заката, Сигма услышал голос своего начальника.

Фалдеуса Диоланда.

Начальника временного, но всё же одного из зачинщиков Войны за Святой Грааль. Опасного человека, который был не только умелым магом, но и командовал тяжеловооружёнными бойцами.

Вот только Сигма не спешил отвечать.

Поскольку приёмопередатчик был переделан в Тайный знак с помощью магии, о прослушке переживать не стоило.

Но телепатия на больших расстояниях явно не входила в список его функций, поэтому Сигма решил, что Фалдеус не узнает о ситуации, если он проигнорирует вызов.

Чтобы добраться из дома семьи Куруока до этого переулка, Сигма прокладывал путь с помощью информации теней, обходя все камеры наблюдения.

Но почему с ним решили выйти на связь именно сейчас? Это его беспокоило.

«Он заметил, что я покинул мир-барьер? Хотя… Фалдеус знал вообще, что меня туда затащило?»

Вопрос заключался в том, отвечать на вызов или нет.

Его идея уничтожить Войну за Святой Грааль понравилась бы Франческе, которая обожала непредсказуемые события, но Фалдеус гарантированно воспротивится этому.

Изобразить повиновение, чтобы завоевать доверие Фалдеуса, было хорошей тактикой, но если тот знал, как именно была нейтрализована чета Куруока, то Сигму могла ждать ловушка.

Сигма был обычным заклинателем без какой-либо родословной. Он не обладал Магической меткой, способной воскресить его после смертельного ранения.

«Я смехотворно бессилен в сравнении с Фалдеусом».

Эта мысль сама собой пришла Сигме в голову, хоть он и осознавал, что ни разу в жизни не смеялся от всей души.

Он хотел сказать, что это наверняка повеселило бы кого-нибудь другого.

Но Сигма уже выбрал свой путь.

Он никому не подчинялся. Раз уж на то пошло, теперь его нанимателем был он сам.

До сих пор Сигма выполнял опасные задания, потому что в его жизни не было смысла.

Ему потребовалось довольно много времени, чтобы начать свой безрассудный бой.

«Но…»

В его голове промелькнули лица Куруока Цубаки, пожертвовавшей собой, чтобы остановить Райдера, и безымянной Ассасин, которая отреагировала на это с искренней яростью.

«Мой черёд действовать опрометчиво. Я не хочу ни о чём жалеть после этого боя».

Теперь любой необдуманный шаг будет угрожать его жизни больше, чем когда-либо.

Но Сигма не отличался нетерпением.

С небывалым спокойствием он глубоко погрузился в свой мир, замедляя время, чтобы отыскать наилучший вариант.

«Фалдеус. Стоит ли мне ответить и попытаться узнать о его намерениях?»

Пока Сигма думал, в голосе, который раздавался из приёмопередатчика, отчётливо прорезались эмоции.

— Голод, как слышно? Ответь мне, Сигма.

«?»

Вместо кодового имени, выбранного для этой операции, он услышал своё стандартное обозначение.

Нехарактерное для Фалдеуса раздражение озадачило Сигму.

За спиной юноши возникла тень, уловив его сомнение. Мужчина в старомодном капитанском наряде весело хихикнул, прежде чем обратиться к Сигме.

— Сам решай, что делать с этим вызовом, указывать не стану, но всё же вот тебе подсказка.

— ?..

— Если правильно разыграешь свои карты, то этот Фалдеус решит, что ты погиб. Не задумывался об этом, парень?

— Что ты имеешь в виду?

Не ответив на вызов, Сигма попросил объяснить, какой именно логикой руководствовалась тень. Вместо капитана возник ещё один силуэт – совсем юный рыцарь – чтобы дать ответ.

— Что поле для игры изменилось. Отныне ты не можешь позволить себе ни единого небрежного шага.

Словно шум на фоне слов рыцаря, в ухе Сигмы эхом разнёсся холодный голос Фалдеуса:

— С этого момента линия заморожена. Мы прекращаем поддержку. Конец связи.

«!»

Раздались помехи – и приёмопередатчик Сигмы полностью замолк.

«Он понял, что я его предал?»

Рыцарь пожал плечами, не соглашаясь с мыслями Сигмы.

— Не совсем… Он решил, что тебя уничтожил монстр.

— Это ты про Цербера в том воображаемом мире?

Появившийся мальчик со змеиным посохом ответил на вопрос Сигмы, указав вверх:

— Нет… Совершенно другого монстра. Мне сложно описать его словами, потому что Уотчер таких прежде не видел.

Столь нерешительное молчание для теней Уотчера было редкостью.

Мальчик разобрался с мыслями, наконец-то кивнул и начал медленно объяснять, тщательно подбирая слова:

— Он… или оно… Вероятно, шрам, оставшийся в результате стремления древнего мага погрузить свои когти в этот мир. В то же время он – это нечто с потенциалом стать новым главенствующим видом… родившееся слишком поздно на планете, готовой развалиться в любой момент.

— Подожди секунду. «Он или оно»… Ты это про кого?

Услышав его вопрос, мальчик с кадуцеем исчез, а вместо него над переулком возникла женщина в лётном костюме, сидящая на перилах пожарной лестницы.

- Повезло тебе, Мастер. Если бы ты был на главной улице, то тоже попал бы под раздачу.

— Какой улице?

По всей видимости, той, что перед «Кристал Хилл».

У Сигмы по спине пробежал холодок, когда он понял, как близко находился к этому… чем бы оно ни было.

По большей части тени предупреждали его об опасности по собственной инициативе, когда он был в шаге от смерти. Сигма так до конца и не понял, что именно представляла собой Героическая душа Уотчер, но он доверял информации, которой с ним делились её силуэты.

Однако он всё равно подумал, что ослышался, когда до него донесли следующую весть.

— Твоих коллег… Весь третий отряд из тридцати восьми человек уничтожило существо, которое когда-то было Флатом Эскардосом.

— То есть… та Героическая душа? Джек-Потрошитель?

— Нет, Слуга ничего не сделал. Но попытался.

— …

В это было сложно поверить.

Он не общался со своими так называемыми коллегами, но знал, что они были очень умелыми и опытными бойцами под предводительством Фалдеуса, стратега гораздо более умного, чем Сигма.

Он бы понял, если бы с ними разобралась Героическая душа.

В нём не осталось никаких сомнений после того, как он стал свидетелем необычайных способностей Ассасин и «Мистера Черныша» Цубаки. Но ему только что сказали, что их убил юный Мастер по имени Флат Эскардос.

«Флат?»

Услышав это имя, Сигма обратился к имеющейся информации о молодом человеке, который был вовлечён в битву перед церковью. Один из джокеров в колоде класса Эль-Меллоев – а таких джокеров там было больше дюжины. Эпитет: «Непрошенный дар».

По мнению Сигмы, этот человек требовал особого внимания. Правда, не такого особого, как «Красное зло» или «Самая элегантная гиена в мире».

Большинство магов Часовой башни из класса Эль-Меллоев были весьма знамениты. Обычным заклинателям вроде Сигмы многие из них снились в кошмарах.

Один боец, практикующий стиль бацзицюань, сколотил пиратскую организацию огромной мощи, как магической, так и военной, на берегах Сингапура. В ответ на это благородная леди создала частную военную компанию с аналогичной силой и внушительным капиталом. Именно этим двоим принадлежали вышеуказанные прозвища.

Чуть ниже по шкале абсурдности, отставая от них всего на одно деление, находились Флат Эскардос и столь же опасный «Зверь» Свен Глашайт.

Все заклинатели знали, что против Флата стоило использовать физические атаки, потому что состязаться с ним в магии было бесполезно. Со Свеном же всё обстояло ровно наоборот. В сражении с ним следовало использовать ловушки, а открытого боя избегать всеми силами. Когда же Флат и Свен были вместе, то стандартной тактикой считалось незамедлительное отступление.

«На самом деле многие заклинатели заходят ещё дальше и говорят, что “нападение на Часовую башню – не всегда плохая идея, но членов класса Эль-Меллоев лучше не трогать никогда”».

Уделив несколько секунд информации в своей голове, Сигма задал вопрос, чтобы кое в чём убедиться.

— А это точно сделал Флат Эскардос? Он не использовал силу Героической души?

Вопрос Сигмы был подобен повторному взгляду на карту. Он не сомневался, что всё обстояло именно так, но ему нужно было убедить в этом самого себя.

Сигма уже перестал подозревать тени Уотчера. Он доверял им как надёжному инструменту в бою, не использовать который было бы глупо.

Но даже самое ухоженное оружие, естественно, может заклинить.

Сигма уже был свидетелем несоответствия реальности словам самого точного информатора и предательства со стороны наёмника, с которым они ели за одним столом. он считал, что осторожность излишней не бывает.

Поле битвы магов представляло собой перестрелку иллюзиями и магией внушения. Даже собственным глазам и ушам нельзя было верить.

Но несмотря на это, Сигма решил, что лучше уж довериться теням, чем его весьма скромным магическим способностям или удобно подобранной информации от Фалдеуса.

Разумеется, он уже ступил на поле боя, так что думать о том, чтобы поменять карты в руке, было слишком поздно.

Эти обстоятельства и стали причиной отчасти риторического вопроса Сигмы, но…

Ответ вновь появившегося силуэта старого капитана стал для него неожиданностью.

— Нет. Слушай внимательно, не упускай важные слова. Такая ошибка порой может привести к смерти, понял?

— ?

Уже забыл? Она сказала «существо, которое когда-то было Флатом Эскардосом». Флат мёртв. Это совершенно другая личность.

XX

Специальный исправительный центр Коулсмана.

— Мне считать, что Сигма тоже выбыл из строя? Нет, он в первую очередь пешка Франчески. Нельзя исключать вероятность, что она приказала ему оборвать со мной связь.

Фалдеус, условный начальник Сигмы, строил теории, пытаясь найти причину потери контакта с наёмником.

Но мысль о том, что Сигма мог взбунтоваться по собственной воле, так и не пришла ему в голову, и в итоге он решил связаться с Франческой, прежде чем выносить вердикт.

— Центральная система наблюдения физически уничтожена… а камеры во всех секторах магическим образом взломали и нейтрализовали наложенные на них заклинания… Кто бы мог подумать, что управление камерами с помощью магии приведёт к такому?..

Фалдеус был впечатлён тем, с каким спокойствием он читал доклад о повреждении системы наблюдения.

На его собранность сильно влиял Ассасин – Хассан ибн Саббах. Ассасин мог идеально скрывать своё присутствие, поэтому если он намеренно давал о себе знать, значит, на то была причина.

«Следит, чтобы я не сболтнул лишнего. Видимо, это он и пытается сказать».

Убийство Гальвароссо, босса семьи Складио. Когда Фалдеус отдавал этот приказ, ему задали вопрос.

«Достойна ли твоя вера того, чтобы оборвать человеческую жизнь?»

Фалдеус счёл этот вопрос лицемерным, но всё же воспринял его всерьёз.

Какие бы нюансы ни скрывали слова, это было соглашение с его Слугой. Даже неофициальные договоры потенциально могли обернуться проклятием в случае нарушения.

А его вера была непоколебима, кто бы что ни говорил.

Он по-прежнему мог с уверенностью сказать, что устранение Гальвароссо не было ошибкой.

Оно нанесло Америке политический и финансовый ущерб, но предотвратило будущий, более масштабный урон, который нанесли бы планы семьи Складио.

Однако ему нужно было использовать Ассасина с осторожностью.

В конце концов, Фалдеус до сих пор не знал, какими навыками и Благородными Фантазмами обладал его Слуга. Он мог заставить Ассасина всё рассказать с помощью одного из командных заклинаний, но бездумно разбрасываться ими было нельзя, потому что Хассану ничего не стоило предать его в ответ на такой поступок.

Но результаты подтвердили, что Ассасин владел прекрасными навыками.

Услышав вопрос о вере, Фалдеус подсознательно укрепил своё психическое состояние. Иначе он лишь унизил бы себя в столь неожиданной ситуации.

— Первым делом нам нужно восстановить систему наблюдения. Пожалуйста, свяжитесь с начальником полиции Орландо. Пусть он поделится с нами записями с обычных городских камер, которые не магические. У нас будет три системы: предыдущая, которую мы восстановим, одна для цифровых изображений и сеть фамильяров для наблюдения с помощью магии.

Отдавая приказ за приказом, Фалдеус восстанавливал видимость порядка в ситуации.

— Хм?.. Мастерскую Франчески повредили?.. Она совершает… вынужденную посадку в пустыне? Это тоже Флат Эскардос?..

Удобства ради, отдавая приказы, он руководствовался предположением, что на снайперов напал именно Флат Эскардос.

Он всегда считал, что Флат потенциально представлял опасность не меньше Героических душ в зависимости от обстоятельств. Фалдеус даже не представить не мог, насколько он был прав.

Всплески магической энергии от битвы с Лансером в небесах чувствовались даже здесь. Инстинкты Фалдеуса кричали, что Флат, без всякого сомнения, был гораздо опаснее любой низкоуровневой Героической души.

На самом деле вреда от причинил больше, чем любой Слуга.

— Я потребовал от генерала незамедлительно прислать отряд на замену, но не думаю, что они прибудут сегодня.

Вашингтон, по всей видимости, разбирался с собственными проблемами, поэтому у Фалдеуса не получалось связаться с генералом, перед которым он отчитывался.

Учитывая время, Фалдеус едва ли мог поверить в то, что эти случаи не были связаны, и эта мысль лишь усилила его настороженность по отношению к Флату Эскардосу или чему-то, что завладело его телом.

— Мы узнаем о решении извне прежде, чем примем собственное… Как бы мне ни хотелось сохранять контроль в своих руках до самого конца… Раньше я потешался над своим предшественником в третьей войне Фуюки, но ситуация становится нелепее с каждой секундой… и мне что-то уже не до смеха.

Пока Фалдеус ворчал себе под нос, чуть ли не жалуясь, к нему подошла Алдора, вернувшаяся из другого помещения, и вручила документ.

— Доклад аналитиков, сэр.

— Спасибо. Его-то я и ждал.

Он взял доклад и быстро его просмотрел.

Данные были настолько хороши, что в Войне за Святой Грааль это сочли бы нечестным.

Документ содержал результаты системного анализа заклинаний, заранее наложенных по всему городу, информацию о всех сигналах магической энергии от Героических душ и связанных с ними лиц, а также их примерном местонахождении.

Маг, специализирующийся на обнаружении энергии, в какой-то мере мог найти других Мастеров, но сделать это с помощью информационной сети, связанной с городской системой наблюдения, было возможно лишь с помощью одного приёма, коим было возведение Сноуфилда ради единственной цели – Войны за Святой Грааль.

Мастер с укреплённой мастерской не стал бы переживать по поводу своего обнаружения, но многие предпочитали скрываться в городе, оставаясь незамеченными.

Если, например, этими данными завладеет команда Арчера, то они вполне смогут устранить Мастера с расстояния, не давая обнаружить свою магическую энергию.

Это даже не было гипотезой. Арчер Баздилота уже пытался подстрелить Мастера другого Арчера, будучи за пределами города.

При обычных обстоятельствах этой бесценной информации ему хватило бы, чтобы победить с помощью Ассасина. В ней было всё необходимое для спланированного убийства всех Мастеров.

Но кое-что заставило Фалдеуса прищуриться.

— Вот оно что. После проверки старых данных я так и подумал.

Когда Фалдеус подтвердил свою догадку, Алдора, которая уже читала доклад, безразличным тоном задала вопрос:

— Количество Мастеров не соответствует количеству Слуг… Что бы это могло значить?

В документе присутствовал список всех существ с достаточно высокими показателями магической энергии, чтобы считать их Героическими душами, а также всех связанных с ними личностей, но числа не совпадали.

Большая часть этих людей проникла в город неизвестными способами, а камеры наблюдения не смогли их опознать.

Кто-то мог прятать лицо с помощью иллюзий, но предположение, что один человек скрывался сразу за несколькими личинами, не отвечало на все вопросы, которые поднимал этот доклад.

— Есть вероятность, что это беспризорный Слуга меняет Мастеров, после потери изначального…

Прочитав следующую страницу, Фалдеус изогнул губы в болезненной улыбке.

Там был приведён список Слуг, сменивших Мастеров.

На первом месте находилась Фальшивая Ассасин.

Слуга, напавшая на полицейский участок. Она получала энергию, не от Мастера, с которым была связана изначально, а от кого-то другого.

Удивляло то, что её новым Мастером была магесса извне, предположительно, заключившая контракт с Сэйбером.

Фалдеуса эта девушка странно заинтриговала, когда он впервые увидел её через камеры. Однако он по-прежнему не имел ни малейшего понятия, чем она была на самом деле.

— Она… заключила контракт с двумя Слугами без внешней поддержки? И не просто какими-то двумя… а этими любителями раз за разом использовать Благородные Фантазмы? Не могу сказать, что такого никогда не было, но если у неё так много энергии, то…

Система Фалдеуса могла засекать магическую энергию в случае использования, но не умела определять её количество в чьём-то теле.

— Возможно, у неё такая же особенность, как и у Лорда Трамбелио… аномально высокий коэффициент восстановления од. Нужно повысить её уровень угрозы. Пожалуйста, прикажи всем выжившим отрядам наблюдать за ней.

Дав это указание, он сосредоточил внимание на следующей записи, которая вызвала у него тревогу.

— Ещё одна Героическая душа, сменившая несколько Мастеров… ого.

Прочитав фрагмент доклада целиком, Фалдеус с серьёзным видом прошептал:

— Дорис Люсендра… Когда она успела проиграть?

В записи говорилось о Райдер, воплотившейся в результате истинного призыва.

Если информация Фалдеуса была верна, эта Слуга назвалась Ипполитой, царицей амазонок.

В городе собралось бессчётное количество магов.

Можно было с уверенностью предположить, что некоторые из них пытались украсть права Мастера у других.

— Каких-то стычек между Героическими душами, кажется, не было, но её новый Мастер мог убить старого в битве магов, пока Райдер отсутствовала.

— Возможно. На самом деле мы перестали отслеживать её магическую энергию ещё позавчера.

— Должно быть, новый Мастер является одним из кандидатов в наследники семьи Люсендра или какой-то могущественной фигурой в городе, раз ему удалось её победить… Кстати говоря, в Сноуфилде был замечен Флюгер. Такому, как он, это вполне по силам, но только лишь при поддержке со стороны.

— Мне направить наблюдательный отряд в те места, где был замечен сигнал Ипполиты?

Фалдеус подумал над словами Алдоры.

Очевидно, это была хорошая идея.

Однако он внезапно обнаружил, что ему не хватало пешек. Не стоило разбрасываться силами до прибытия подкрепления.

Приняв это во внимание, Фалдеус вздохнул и приказал Алдоре:

— Когда будешь связываться с Орландо, передай ему ещё кое-что. Наблюдением за ней займётся Клан Калатин.

— А их это устроит?

— Элементы неопределённости не нравятся им так же сильно, как и нам.

Уверенный в том, что начальник полиции Орландо Рив согласится на его просьбу, Фалдеус просмотрел документ до конца.

— Кто-то переместил Куруока Цубаки из больницы… Интересно, что случилось с её Героической душой. Лучше и дальше сохранять бдительность.

Наконец он вздохнул, когда увидел изображение фигуры перед больницей. Пешки, которая только что не ответила на вызов.

— Сигма… Героическая душа, с которой он был связан, с самого начала никак толком себя не проявляла.

И затем Фалдеус вспомнил, что Слугой Сигмы был комик Чарли Чаплин.

— Это объясняет едва заметный след магической энергии…

Фалдеус предполагал, что это было некое недопонимание со стороны Сигмы, но теперь его разум был захвачен идеей, что наёмник, может быть, действительно призвал Короля комедии. Пока эта мысль укоренялась в его голове, Фалдеус выразил искренние соболезнования своему погибшему подчинённому.

— Ну, не сомневаюсь, что против Флата Эскардоса он бы не продержался ни секунды. Заклинателем он, может, и был хорошим, но на роль Мастера явно не годился.

XX

Переулок.

— …вот что он сказал. Эй, парень, похоже, нас не уважают.

Тень капитана повторила все слова Фалдеуса.

Способность удобнее этой представить было сложно, но Сигма не знал, как относиться к тому, что с её помощью он слышал нелестные отзывы в свой адрес.

— Не стоит недооценивать себя, малой. Твои способности впечатлили его, раз он решил нанять тебя, ты не забыл? — произнесла тень мускулистого воина, привнося в разговор немного позитива. — Это твой шанс, смекаешь? Парень всерьёз думает, что ты мёртв.

Тень сказала «думает», а не «убеждён», потому что Уотчер не мог прочесть мысли Фалдеуса, чтобы выразиться более точно.

Сигма согласился.

Фалдеус был не из тех людей, которые считают что-либо подтверждённым фактом лишь потому, что это весьма вероятно.

Его кредо заключалось в том, что при убийстве излишеств не бывает.

Но для Сигмы самой важной была информация теней Уотчера о сражении между «существом, что когда-то было Флатом Эскардосом» и Лансером Энкиду.

— Скажи честно. У меня есть шансы против этих двоих?

— Прямо сейчас никаких. Даже не пытайся. Это глупее, чем лететь навстречу солнцу, — произнёс юноша с механическими крыльями.

Услышав его самоироничный смех, Сигма задумался.

— Похоже, чтобы выиграть в Войне за Грааль, мне остаётся лишь выслеживать Мастеров. Но моей целью является уничтожение ритуала. Лучше избегать всех врагов, пока я не разберусь с основой Святого Грааля.

— Но она под землёй. Связь с Уотчером может стать нестабильной, если спустишься слишком глубоко, так что будь осторожен. Однако ты можешь улучшить качество сигнала, если займёшься своим развитием.

Выслушав вновь появившегося капитана, Сигма едва заметно покачал головой.

— Я не могу строить планы с неопределёнными элементами. Пожалуй, мне действительно нужно заключить больше тайных союзов.

— А что может быть неопределённее, чем союз? Большинство других Мастеров хотят заполучить Святой Грааль. Не думаю, что они согласятся на уничтожение ритуала.

После слов силуэта юного рыцаря Сигма задал вопрос:

— Большинство? Каким командам Грааль не интересен?

— Первыми идут Франческа Прелати, Фалдеус и полиция. Они хотят, скорее, провести анализ ритуала, так что если им удастся заполучить Грааль, то это будет просто приятное дополнение.

— Вычёркиваем. Мог бы вообще не вносить их в список.

— Сэйбер и Аяка, по всей видимости, определились с желаниями, пока были в мире-барьере. Их ещё можно переубедить, но в конечном итоге они, скорее всего, выступят против.

— Возьму их на заметку. Ещё варианты?

Столь внезапное изменение удивило его, однако он смог сохранить невозмутимый вид.

Юный рыцарь заметил это, но всё равно продолжил:

— Очевидно, Ассасин. Уничтожение ритуала всегда было её целью.

— Да, она стоит того, чтобы дальше с ней сотрудничать. Я собирался выждать ночь и объединиться с ней подальше от камер наблюдения.

Услышав собственную решительность, Сигма поразился тому, как сильно он доверял Ассасин.

Он знал, что для наёмника-заклинателя это было дурное предзнаменование.

— Ещё… Несколько секунд назад можно было рассмотреть команду Ипполиты… Но для них всё изменилось. Вероятно, они пересмотрят планы и будут пытаться заполучить Грааль.

— Ладно.

Он никак не контактировал с командой Ипполиты, и поэтому совсем не переживал, что шанс заключения союза с ними был весьма низок.

Однако слова «для них всё изменилось» его заинтересовали, и он решил расспросить теней после того, как закончит разбираться со списком потенциальных союзников.

«Команды Тины Челк и Баздилота даже не обсуждаются… Кто остался? Харли?»

Харли Борзак.

Они не были знакомы лично, но её наставница, магесса по кличке «Ятагарасу», периодически его нанимала.

— Я бы не стал связываться с Харли. Против самой девчонки ничего не имею, но если ты хоть чем-то вызовешь недовольство у её спутницы, то тебе конец. Впрочем, не стану говорить, что это невозможно. К тому же мы всего лишь тени. Если ты всё равно захочешь попробовать, то мы не вправе тебя останавливать.

— Понял, пока что буду держаться подальше.

— Однако, если ты действительно стремишься уничтожить ритуал, то вполне можно поддерживать её команду, не привлекая к себе внимания. Правда, для города это обернётся серьёзными изменениями.

— Спасибо за совершенно безнадёжную информацию.

В ответ на слова Сигмы возник мальчик с кадуцеем.

— Ого, сарказм. Я рад.

— Что?.. Сарказм?

— Не могу сказать, положительное это изменение или нет, но если сарказм помогает тебе не утонуть в пучине отчаяния, то это хорошо. Твоё психическое здоровье влияет на физическое состояние. Ах, как жаль, что я всего лишь тень. Если бы меня призвали в качестве Слуги, то я бы смог полностью исцелить твои тело и разум. Действительно жаль. После тщательного осмотра я мог бы даже объединить методы современности и Эпохи богов, чтобы прооперировать тебя в случае необходимости.

— Я… пожалуй, откажусь.

Чувствуя себя неудобно из-за горячей речи тени, Сигма вежливо отклонил предложение.

«Они всего лишь тени, но их уникальные личности воссозданы довольно точно».

Сигма вновь осознал, как мало он знал о способностях Уотчера. Метаясь между доверием и осторожностью, он подумал о своём следующем шаге.

— В первую очередь мне нужна безопасная база. Знаешь какие-нибудь места, которые не находятся под наблюдением?

— В одном из зданий поблизости есть подземная сцена. Система безопасности там тебя не найдёт. Главная улица перекрыта из-за недавних разборок, так что там не будет ни души.

Кивнув старому капитану, Сигма встал с искусственной неровности, на которой сидел.

— Да, лучше выдвигаться прямо сейчас, пока камеры не работают.

При виде того, как сильно Сигма изменился за последние несколько дней, тень капитана со смешком произнесла:

— Ты за кулисами, ждёшь возможности выйти на сцену. Но перед этим не забудь научиться обращаться с этой штуковиной.

Капитан указал на древний арбалет, висевший у Сигмы за спиной.

Он взял его с собой из дома Куруока, но с тех пор существо, которое, судя по всему, обитало в этом арбалете, больше не появлялось. Когда Сигма спросил о нём Уотчера, то в ответ получил лишь следующее: «Он был здесь до нашего воплощения, так что мы можем предположить, что это такое, но наверняка не скажем».

— Ты придаёшь большое значение тому, о чём ничего не знаешь.

— Если догадка верна, то тебе достался первоклассный козырь. Но тебе сначала надо вырасти.

— Ладно.

Увидев, что Сигма собирался действовать, руководствуясь чистой хладнокровной рациональностью, капитан вызывающе улыбнулся и решительно произнёс, желая распалить огонь в своём Мастере:

— Это прослушивание. Не знаю, что у тебя в итоге получится, комедия или трагедия, но… Осторожнее выбирай актёров, который выйдут вместе с тобой, понял?

Он был похож на театрального режиссёра, пытающегося определить, есть ли у Сигмы право оказаться на сцене. Но Сигма в ответ лишь принялся изучать взглядом главную улицу, дабы понять, можно ли было покидать переулок.

— Это очередное испытание Уотчера.

XX

В то же время. Пустующее здание за чертой города.

Для основной массы населения старый отель был заброшен. На деле же его переоборудовали под временную базу для подчинённых Фалдеуса, находящихся на задании.

Его барьеры постоянно отваживали людей, а входную дверь накрепко заперли, чтобы внутрь не залезли юнцы, желающие испытать свою смелость.

Однако сейчас замок был сломан, а в комнате, куда не проникали солнечные лучи, стояли две фигуры.

— Блин, ну и настойчивая же ты. Слушай, мне знаком трепет от преследования объекта обожания, но ты это прекращай. Любви нужно время, чтобы настояться. Может, попридержишь свои порывы хотя бы на секунду? — произнёс оборотень, покрытый красным, словно закатное солнце, мехом. — Обещаю, расставание не будет долгим. Знаешь, сколько нужно времени человеческому телу, чтобы рухнуть после того, как отсечённая голова коснётся земли? Чтобы осознать, что всё кончено? Закрой глаза на эти несколько мгновений, и я обещаю, что мы оба будем счастливы.

Это была одна из множества «личин» Джестера Картура. Та, что в основном специализировалась на скорости и быстрых сражениях.

Но, будучи ослабленным атакой Флата Эскардоса, он был далеко не в лучшей форме. У него не было ни шанса против этой девушки – Слуги класса Ассасин.

— …

Ассасин тем временем его не слушала.

Потому что она уже знала, что его слова были для неё не более чем ядом, не говоря уж о возможности присутствия в них заклинания или проклятия.

Она видела перед собой лишь порочную скверну, которую необходимо было изгнать.

Ассасин очистила разум, дабы целиком посвятить себя этой цели, и высвободила Благородный Фантазм, намереваясь раздавить духовное ядро своей обессилевшей добычи.

— Обманчивое сердцебиение(Забания).

Из спины Ассасин выросла покрытая магической энергией красная рука, которая устремилась к Джестеру, чтобы запечатлеть на нём метку смерти.

Поскольку этот же Благородный Фантазм прежде уже уничтожил одну из личин Джестера, он понял, что ему, возможно, придётся пожертвовать другими ядрами, чтобы спастись из этой ситуации.

Другим вариантом было воспользоваться оставшимися командными заклинаниями, как прежде, когда он перенёс её подальше от полицейского участка. Но Джестер не мог сразу же прибегнуть к этой идее, потому что не знал, сработает ли это, ведь Ассасин больше не была связана с ним каналом магической энергии.

Ядра или командное заклинание?

Времени принимать более взвешенное решение у него не было, поэтому он решил отказаться от своих ядер.

Прямо на глазах у Ассасин рыжий оборотень вонзил когти в свою грудь… и вырвал сердце.

— ?!

Ассасин пришлось выбирать, потому что её целью было именно оно.

Направить проклятие Благородного Фантазма на вырванное сердце или же счесть это ядро использованным и сосредоточиться на следующем, которое появится?

Ассасин уже знала об уникальных свойствах вампира Джестера, но она двигалась, подчиняясь скорее инстинкту, нежели точным расчётам.

А инстинкт решил пойти по пути дальнейшего уничтожения: рассечь сердце правой рукой и сохранить Благородный Фантазм для другого ядра.

Но Джестер это предвидел.

И поэтому умирающий оборотень улыбнулся.

Эмблема в форме барабана револьвера на его груди повернулась, и Джестер начал принимать новый облик под раскаты зловещего хохота, в котором смешались привязанность и похоть.

Это была гуманоидная масса стали. Не человек… и даже не живой организм.

Возможно, некое подобие голема.

Прежними остались лишь улыбка на отверстии, которое выполняло функции рта, и эмблема в форме барабана на груди.

Затем Ассасин увидела, как на сердце оборотня возник какой-то магический символ.

«Он делает подношение!..»

Но было уже поздно.

Когда он вырвал сердце из своей груди, заклинание уже начало действовать. Победу Джестеру принесла скорее его решимость, нежели ошибочное суждение Ассасин.

Через секунду…

Заброшенный отель содрогнулся от мощного взрыва, окутавшего часть здания ослепительным светом.

XX

— Кхе-кхе… Я потратил на это два заряда… Пока что прощай, моя дорогая, прекрасная Ассасин.

Несколько минут спустя.

Джестер брёл по переулкам Сноуфилда, скрывая своё присутствие.

«Мне не спрятаться от моей дорогой Ассасин в песках пустыни или тенях леса. Нужно смешаться с толпой. Её притворно доброе сердечко не позволит ей истребить целую кучу народа лишь ради того, чтобы добраться до меня».

Именно такими мыслями был обусловлен выбор Джестера.

Он принял форму молодого мужчины, в которой сражался с Ханзой Сервантесом в полицейском участке.

Джестер пожертвовал сердцем оборотня ради заклинания самоуничтожения, которое он активировал практически вплотную к себе и защитился формой голема.

Он сильно рисковал, не зная, было ли этого достаточно для того, чтобы улизнуть, но, поскольку Ассасин уже высвободила свою красную руку, ему удалось сбежать, пока она меняла Благородные Фантазмы.

Если бы на тот момент активным был поисковый Фантазм, то она бы незамедлительно отправилась в погоню и нашла Джестера, как бы хорошо он ни прятался.

«Стряхнуть её с хвоста оказалось на удивление легко… Возможно, моя любимая пострадала сильнее, чем я думал. Это меня тревожит. Кто-нибудь может убить её прежде, чем это сделаю я…»

Джестер не давало покоя здоровье Ассасин, однако с его формой мужчины-вампира дела обстояли гораздо хуже.

Раны от снарядов освящённой пушки Ханзы не зажили, а лицо было обезображено ожогом.

— Что дальше? Из-за заклинания того сопляка барабан стал практически бесполезен.

Джестер шёл, волоча ногу.

Он сделал ещё один шаг в непроглядную тьму.

Однородный бетон глухого переулка начал смешиваться с древней каменной стеной.

Что-то было не так, но Джестер этого не заметил.

Ещё один шаг.

По стене начали ползти жуткие лозы, но Джестер этого не заметил.

Ещё один шаг.

Мультяшный паук тыквенного цвета начал плести над его головой паутину в форме сердца, но Джестер этого не заметил.

Ещё один шаг.

Асфальт внезапно сменился гравием.

Именно тогда Джестер обратил внимание на противоречия и поднял голову.

— Что?.. — рефлекторно озвучил он своё изумление.

Он думал, что переулок не закончится так быстро, но дело было не в этом. Перед ним возник совершенно иной пейзаж.

Вдалеке Джестер увидел рождение древнего европейского замка на холме.

И этот замок был ему знаком.

Он не видел его воочию, но многое знал о нём, потому что, следуя примеру Прародителя, сделал своим увлечением изучение человеческой культуры и истории.

Замок, где одна аристократка, известная как Кровавая графиня, творила свои злодеяния. Чахтице.

И это были даже не его руины.

Цвета замка на холме высоко над головой Джестера отличались яркостью, словно его только что закончили возводить.

Более того, на улицах не было ни одного обычного человека. Лишь множество плюшевых животных блуждали вокруг замка, причём их движения напоминали покадровую анимацию.

Многие из них играли на укулеле и трубах неописуемо раздражающую музыку, а в центре этого парада находилась игрушечная морская звезда, облачённая в наряд клоуна, которая жонглировала черепами и глазными яблоками.

— Что это? Как… Нет, только не говорите мне…

Джестер сразу же сообразил, в какой ситуации оказался.

Во сне Цубаки он уже видел аномальный погодный феномен. Дождь из сладостей.

Для кого-то, способного на нечто подобное, создать иллюзию такого уровня было проще простого.

Значит, он угодил в чей-то иллюзорный мир.

«Я бы сразу же отверг это жалкое зрелище и сбежал, не будь я ранен!..»

Джестер скрипнул зубами.

На крыше замка вспыхнул свет, и из центра мира, словно потешаясь над ним, разнёсся голос, который мог слышать только он.

— Как делишки?! Готовы к несносному бреду? Фестиваль вот-вот начнётся! Начинаю обратный отсчёт! Девять, восемь, семь, шесть, один, ноль, ДИНЬ!

— А! А! Проверка микрофона, проверка! Пришло время задать жару на самой весёлой пиратской радиостанции в Сноуфилде «Чёрная Борода днём, Синяя Борода ночью»! От Карибских морей до самого Орлеана мы разбиваем сердца от заката ДОН! рассвета. Хе-хе! Отличное время для безбашенной веселухи! … Эй, а на радио точно всё так? Серьёзно? Такое вообще нормально выпускать в эфир? И ещё кто такой Чёрная Борода?

Сначала в его правое ухо ворвался женский голос, после чего слева раздался мужской.

Это произошло так внезапно, что у Джестера закружилась голова, несмотря на то, что он был вампиром.

— Наконец-то мы тебя поймали! — с поразительной радостью сказал ему голос в левом ухе. — Добро пожаловать на наш весёлый парад! Могу я увидеть твой билет? Ого, да у тебя бесплатный пропуск! Это значит, что ты можешь кататься на любом аттракционе и есть что угодно без всяких ограничений! Подвох только в том, что тебе отсюда никогда не уйти! Хорошая сделка, да, Джестер?

«!»

Джестер с ужасом отреагировал на то, что к нему обратились по имени. Мужской голос тем временем продолжил свою раздутую речь:

— Блин, ты хоть представляешь, сколько нужно усилий, чтобы поймать в иллюзию сильного кровососа? Я думал, мне придётся полностью высвободить свой Благородный Фантазм, но ты сейчас в таком состоянии, что я с лёгкостью справился своими обычными силами! Забавно, как много прыжков мне приходится совершать, ради того, что далось бы без проблем, будь у меня Мистические глаза роз. Тот, кто его ослабил, спасибо, кем бы ты ни был! В качестве благодарности можешь взять одного из нас в любовники!

— Это больше наказание, чем награда.

— Ох, тебе-то откуда знать? Некоторым нравится, когда их жизнь постепенно снедает обман… Но я увлекаюсь сильнее, чем тебе может показаться, поэтому если ты всерьёз хочешь разрушить свою жизнь, то я буду с тобой до самого конца, ясно? Это потому, что я стану причиной твоей смерти, но не забивай себе голову такими мелочами! Хотя в случае с Жилем я был скорее другом, чем любовником.

От бреда, который вливался в его левое ухо, Джестеру хотелось закричать, но он стиснул зубы и лишь негромко простонал:

— Чего вам надо, паразиты? Зачем вы показываете мне этот замок?

Женский голос с явной озадаченностью ответил:

— А? Эм, тебе не понравилось? Хм-м-м, я всё никак не могла решить, какой европейский замок здесь лучше использовать, но затем вспомнила, что – ах! – ты на самом деле Доротея, которая давным-давно занимала место Ван-Фема, разве нет? После этого я остановилась на замке Елизаветы Батори. А, сразу же отвечу, что нет, этот выбор никак не связан с половой принадлежностью. Я просто подумала, что тебе больше по душе кровавые ванны, чем колья!

Доротея.

Услышав это имя, Джестер ещё сильнее стиснул зубы, но мужской голос полностью это проигнорировал.

— Я тоже не прочувствовал. Украшение замка такое себе. Ещё мне кажется, что здесь не хватает чего-то очень важного… Нужно водрузить на этот замок ещё один… может, тевтонский Мариенбург…

— Что ты несёшь, Франсуа? Я хорошо справилась или нет?

— ?!.. А, прости, я не знаю. О чём я вообще говорил? Ах да, у меня просто странное чувство, что картинка выглядела бы идеально, если бы ты на Чахтице поставила ещё один замок… а на него Александрийский маяк…

— От того, что ты стал Героической душой, у тебя ещё сильнее крыша поехала? Если да, то я тоже хочу!

Не выдержав этого потока бессвязной чуши, Джестер закричал:

— Найдите для своих шуток публику получше, насекомые, оскверняющие эту планету! Вы не более чем отхо…

— Смотри, там Ассасин!

— !

Слова девочки развеяли гнев Джестера.

При малейшем упоминании его дорогой Ассасин смятение покидало его сердце, и он ничего не мог с этим поделать.

— Ого. Ты сразу же успокоился. Это… крайне жутко. Но именно поэтому я за вас и топлю! Не волнуйся, мой кровососущий друг! Мы с ней поддержим тебя в твоих любовных начинаниях!

— Не обращай внимания на попкорн у меня в руках! Мы с ним на твоей стороне, понял?

«Вы ожидаете, что я поверю в эту чу…»

Не успел Джестер озвучить эту мысль, как его осенило.

«Когда именно я угодил в иллюзорный мир?» — спросил он себя.

— А, дошло? Наконец-то сообразил?

— Ага, мы спрятали тебя в иллюзорном мире… в момент взрыва.

— Другими словами, мы помогли тебе уйти от Ассасин! Ой, прости, я не выпрашиваю благодарность, вовсе нет! Прозвучало не очень, так что позволь выразиться иначе, — произнёс женский голос, после чего понизил тон. — Ты… всё ещё стоишь на том месте, где взорвал своё сердце.

— !..

«Я их недооценил! Неужели источник этой иллюзий настолько стар, что находится вплотную к Эпохе богов?!..»

Подняв осторожность сразу на несколько уровней, Джестер изучил поведение своих противников.

Вероятно, как только они снимут иллюзию, Ассасин окажется прямо перед ним в реальном мире.

Значит, голоса не навязывали долг благодарности. Они ему угрожали.

— Да расслабься ты. Уже забыл, что тебе сказали? Ты страдаешь от безответной любви, и мы за тебя болеем. Нам нужно лишь, чтобы ты кое-что сделал взамен! — крайне небрежно сказала она ему. — Видишь ли, в лесу на западе есть противная… хотя нет, это даже не мастерская. В общем, одна жу-у-у-уткая богиня пытается изменить законы мира, чтобы возвести храм и священные земли вокруг него!

Копошившиеся вокруг Джестера и Чахтице плюшевые игрушки лопнули, но вместо ваты из них вырвались самые настоящие внутренности.

Плоть и кровь были не красного, а фосфоресцентного розового цвета. Выплеснувшись наружу, они начали сползаться к центру парада.

Мерзкая масса собралась вокруг черепов и глазных яблок, которыми жонглировала морская звезда. Поглотив реквизит, она превратилась в большой гуманоидный сгусток слизи.

Затем Джестер увидел, как ярко-розовая плоть сменила цвет на голубовато-белый и приняла форму красивой молодой женщины.

— Вообще-то мы создали эту Войну за Грааль для людей. Поэтому, когда в неё вмешиваются боги и Мёртвые Апостолы, смысл вроде как теряется. Сперва мы собирались привлечь Сэйбера, но идея оказалась не из лучших. Всё время заставлять людей убивать богов и монстров… Это так скучно и предсказуемо, верно? — сказала девочка, сделав реверанс и покрутив зонтиком.

С гедонистической улыбкой она – Франческа Прелати – обратилась к Джестеру с просьбой.

— Поэтому, чтобы добавить веселья… ты не мог бы отправиться туда и немного потрепать богиню и её храм?

— О чём это ты?..

Заявление было столь неожиданным, что Джестер прищурился.

Он строил планы побега из этой передряги, но магическая структура окружения менялась так быстро, что он не успевал уследить.

На самом деле она оставалась неизменной, просто его заставляли так думать.

Не то чтобы это имело значение для иллюзии такого уровня.

Он был уверен лишь в двух вещах.

Во-первых, он ни капли не верил словам девочки о том, что они поддерживали его любовь.

И во-вторых, он не мог не обращать внимания на разговоры о его прекрасной Ассасин, какими бы голословными они ни были.

Девочка хихикнула, когда Джестер скрипнул зубами.

— Здесь очень важно время. В идеале затаись на денёк, а храм раздолбай послезавтра.

— ?..

— Ага, он уже рядом, так что, думаю, это сработает, — сказал Франсуа, глядя на западное небо.

— Да, если он подберётся совсем близко, то основе Грааля не поздоровится…

Джестер не заметил, когда появился обладатель мужского голоса. Он прошептал эти слова, стоя на крыше Чахтице и наблюдая с расстояния.

Джестер тоже едва улавливал приближение чего-то странного.

Гигантская масса магической энергии, предположительно, не связанная напрямую с Войной за Святой Грааль, медленно наступала с запада. Чем бы это ни являлось, оно было таким огромным, что его присутствие ощущалось даже в этом иллюзорном мире.

Мальчик и девочка – два Прелати – переключили своё внимание с Джестера на это внушительное скопление энергии. Со зловещими, но чарующими улыбками они одновременно произнесли:

— Я хочу добавить это в Грааль…

Но кое-чего зачинщики всё ещё не знали.

Сопутствующий ущерб от битвы, грянувшей в стратосфере, пока они разговаривали с Джестером, начал сеять хаос во всём мире. От этого нечто, приближающееся с запада, стало ещё сильнее, но они узнают об этом только через несколько минут.