Онлайн чтение книги Судьба/Странная подделка Fate/strange Fake
Глава 26 「Эпоха богов и современный век <Созревание>」(часть вторая)

XX

Перед новым храмом Иштар.

— Что это?

Энкиду заметил, что необычные события внутри храма начали стремительно развиваться.

Его Обнаружение присутствия, которое стало одним целым с миром, отчётливо фиксировало нечто странное.

То, что появилось не так давно, теперь вновь исчезало.

Но он не перестал ощущать аномалию.

Энкиду чувствовал, слышал и видел, что ситуация становилась ещё более незнакомой, чем прежде.

Аномалией было исчезновение самого мира.

Часть божественности, переполнявшей новый храм Иштар, исчезла, словно кусочек листа, который откусил жук.

Более того, область этого исчезновения постепенно увеличивалась, угрожая стереть весь мир.

Цвета, звуки, запахи, магическая энергия… Наблюдая, как божественную атмосферу внутри храма пожирает тьма, Энкиду на секунду замер.

Берсеркер сделала то же самое, после чего резко отвернула от Энкиду своё огромное тело и выпустила луч бедствия в сторону храма.

Радужное сияние пролетело над головой Харли и обогнуло Иштар.

Но стоило ему коснуться тени, как она безмолвно исчезла. Не последовало ни взрыва, ни ударной волны, ни даже дуновения ветра.

— …

Для Энкиду это был идеальный шанс напасть на Берсеркер со спины, но вместо того, чтобы атаковать беззащитного противника, он направил магическую энергию в золотую цепь над их головами.

— Берсеркер!

Внимательно наблюдая за поединком, Харли отдала приказ.

Без благословений Иштар она бы потеряла сознание, когда луч бедствия пронёсся над её головой.

Но несмотря ни на что, Харли официально нарекли главной жрицей.

Ей не нужно было беспокоиться о благополучии Иштар.

Из-за благословения богини, связи, которая во много раз превосходила узы магической энергии, она могла сказать, что Берсеркер не навредила бы Иштар.

Сложно было сказать, что помогло ей: божественная защита или же преимущественно личностный рост. Но Харли подавила инстинктивный страх и целиком посвятила себя долгу перед Иштар, который она делила с Берсеркер.

— Забудь про Лансера и Ассасина! Сосредоточься на цепи! С ней что-то не так!

— Согласна. Молодец, — сразу же раздался за её спиной голос Иштар.

— М-м-моя богиня! Я благодарна за столь добрые сло…

Развернувшись, Харли сглотнула.

Всё в коридоре храма, за исключением богини, полностью лишилось света и красок. Осталось лишь угольно-чёрное пустое пространство.

Она не могла понять, образовывала ли чернота какое-то помещение или же вставала непреодолимой стеной. Невозможно было увидеть то, что находилось внутри, учитывая, что свет оттуда не возвращался.

И не только свет. Она даже эха не слышала и не чувствовала магическую энергию.

Харли поразило необоснованное убеждение, что если она сделает шаг, то её тело исчезнет навсегда.

Тени пытались завладеть новой территорией, а Иштар делала всё возможное, чтобы их сдержать.

Невероятно, но Благородный Фантазм Ассасина противостоял божественному духу на равных.

— Твоя оценка верна. Цепь и гарпун представляют наибольшую угрозу, — сказала Иштар, чтобы успокоить ошеломлённую Харли.

После чего богиня небрежно объяснила, не упомянув даже тени, словно они не были проблемой:

— Цепь и гарпун стали бы гораздо более могущественным Благородным Фантазмом, превратись он в них сам. Но нет, этот мусор решил возвести целую установку на крыше небоскрёба… Значит, у него есть какой-то план. Не то, чтобы я ожидаю от него чего-то умного… Ах.

Она не успела договорить, потому что тени начали бешено извиваться.

Каждая тень внутри храма обрела физическую форму и начала охотиться за любым светом, практически говоря тем самым: «Мы те, кто противится миру под властью Иштар».

Наблюдая за ними с серьёзным видом, Иштар подняла руку.

Она в мгновение ока очаровала пространство вокруг себя. Воздух и стены исказились, а лестница над ней начала раскрываться, словно мягкие лепестки цветка.

— Я разберусь с этим бестактным Ассасином и сразу же вернусь.

— Моя богиня?!

Слова Иштар казались абсурдными, но она сохраняла бесстрашную улыбку перед своей верной почитательницей.

— Ах да. Даже мне не пережить прикосновения этих теней, так что будь осторожнее, ладно?

— Что…

— Они уже окружили лес.

И вот тени начали поглощать свет мира.

Все признаки жизни в лесу вокруг храма исчезли. Мир был запятнан тьмой и тишиной.

Тени плодились повсюду, будь то мрак, создаваемый кронами деревьев и их стволами, почва под брызгами грязных потоков и расщелины в земле, которая ранее угодила под чары Иштар.

Они прославляли себя как праведную форму вещей.

Но ни одно насекомое из тех, что цеплялись за деревья, не лишилось жизни после касания теней, распухших от цвета смерти.

Потому что тени отвергали единственную сущность на земле, озаряемой лазурным небом.

Лишь владычица небес попыталась окутать мир своим фальшивым светом.

— Пора прокатиться, Маанна! — закричала Иштар и взмыла вверх через дыру, которую она открыла в потолке.

В ответ все золотые и лазурные украшения храма задрожали, воспарили в воздух и последовали за ней.

Они превратились в лодку с двумя красивыми арками, похожую своими изгибами на лук, которая вознесла Иштар к небу.

Но тени не собирались её отпускать.

Мир исторг из себя скопление теней. Неистово извиваясь, они бросились в погоню за сиянием, ослепляющим всё сущее: Иштар. Доказывая тем самым, что там, где есть свет, есть и тень.

К Иштар со всех направлений устремились чёрные гейзеры, хотя движениями они больше походили на червей, пожирающих небо.

Своими чарами богиня взяла под контроль окружающее пространство и землю, ветер и плотность воздуха, что позволяло Иштар раз за разом в самый последний момент уклоняться от стаи теней, которые были ей неподвластны.

Грациозно, элегантно, смело.

Но вечно это продолжаться не могло.

Изначально Маанна была небесной лодкой для полётов над миром.

Но, поскольку Эпоха богов ещё не обрела полную силу, она могла поддерживать максимальную скорость лишь в пределах храма и на территории леса.

Тени же противостояли новому порядку и существовали даже на краях нынешнего мира.

Было до боли очевидно, что если преследование не прекратится, то Иштар первой израсходует божественную ауру и магическую энергию.

При условии, конечно, что она не будет сопротивляться.

— О-о-о, идеально.

Иштар увидела гигантских змей, которые окутывали ноги Гугаланны далеко внизу, и потянулась к ним, словно ребёнок, увидевший на земле палку.

— Ко мне, Сита!

Они были воплощениями Гидры, легендарного проклятого змея, спущенного на тех, кто противились богам.

Но кто бы мог подумать? Эманация богини, полностью восстановившая свою Власть, смогла очаровать природу змей и преобразовать их в совершенно другую сущность.

Аура в форме ядовитых тварей сгустилась и преобразилась в змей поменьше, словно все их проклятия вывернуло наизнанку.

Уклоняясь от теней на Маанне, Иштар вытянула руку. Семь змей обвились вокруг её пальцев и сплелись, образовав ритуальное приспособление.

Жезл с каменным навершием.

Одной рукой Иштар схватило это ужасающего вида оружие.

— Попробуй-ка вот это!

Не успели эти слова слететь с её губ, как Иштар направила Маанну в небо.

Всё выше и выше, прямиком к Венере в океане звёзд.

И тени устремились следом.

Правда это или нет, но Иштар заявила, что они способны убивать богов одним лишь касанием.

Словно Вавилонская башня, чёрное скопление поднималось вверх, стремясь схватить божество.

Траектория Маанны напоминала американские горки с резкими поворотами и петлями. Наконец она развернулась на сто восемьдесят градусов и начала стремительное падение в сторону вершины башни.

Иштар не могла позволить ей достичь владений богов.

Нет.

Дело было не в богах.

Она хотела дать всем понять, что небеса принадлежали только ей.

Для этого она просто подняла своё оружие, полагаясь на инерцию Маанны.

Семиглавый боевой молот Сита.

Молот в форме семи змей. По легенде Иштар родилась с ним в руках.

Иштар сжала молот, известный тем, что им не нужно было даже замахиваться, чтобы уничтожить врага, напитала его своей божественной аурой и со всей силы обрушила на вершину тёмной башни.

Все, кто смотрели на тот участок неба в момент, когда её оружие поразило цель, пробормотали одно и то же: «Я вижу вторую Венеру».

Она продолжила сиять, опускаясь на Маанне к земле и сминая молотом тени.

К тому времени, когда лодка приземлилась на вершину храма, Иштар приложила достаточно силы, чтобы стереть в порошок тени вместе с духовной основой Ассасина.

Но она забыла учесть одну вещь.

Это была не Вавилонская башня.

Никто из Хассанов никогда бы такое не возвёл.

Тёмная башня возникла из-за света самой Иштар и служила символом высот надменности этой богини.

Поэтому сиянию ни за что её не уничтожить.

— Да уж, у меня не очень-то хорошо получается бороться с представителями подземного мира!

В ответ на её слова раздавленная тень вновь поднялась, обратив своё внимание на божественного зверя небес.

Чтобы окончательно избавиться от неё, потребуется вся сила храма.

А для этого Иштар придётся вычеркнуть практически всё из списка потенциальных угроз.

— Гугаланна, — обратилась она к Небесному быку, который защищал её храм от змей, — Уничтожь источник цепи… а я пока буду его сдерживать.

В этом приказе не было никакого давления.

Он прозвучал буднично, словно команда любимому псу принести мяч.

Но, слетев с уст богини, эти слова стали новым законом мира.

Многие американские метеорологические системы - а вместе с ними и правительство – наблюдали за аномальными перемещениями «урагана Инанна», но то, что они увидели, было вырезано в течение нескольких минут.

Хотя, даже если бы это движение осталось в записях, было очевидно, что публика восприняла бы это как монтаж, сделанный шутки ради.

Даже маги с большим трудом бы в это поверили.

Ураган, который уже какое-то время оставался странно неподвижным, взял и… отступил.

Из ноги гигантского зверя торчало множество стрел.

Они сочились аурой огромных змей.

Внешне она походила на миазмы чёрной грязи, но внутри таился смертоносный токсин, лишивший жизни многих героев и чудовищ.

Они обвились вокруг ноги небесного зверя, приковав к земле, и пытались сгноить его тело вместе с божественностью.

Но это был не повод противиться приказу богини.

Небесный бык отпрыгнул назад, не обратив никакого внимания на то, что ради этого ему пришлось расстаться с частью ноги.

Одного прыжка было достаточно, чтобы пронзить землю и обрушить на лес разрушительные ветры.

Зверь принял форму урагана и сделал глубокий вдох, концентрируя внутри себя саму концепцию бури.

Из-за спокойных и приятных солнечных лучей, омывших Сноуфилд, ненастье, которое царило ещё секунду назад, могло показаться всего лишь сном.

Но люди, запершиеся в своих домах, так и не заметили эту аномалию.

Нашлось, конечно, несколько бесстрашных глупцов, которые следили за происходящим из окон. Столь резкое изменение их озадачило, однако долго это не продлилось.

Казалось, погода внезапно наладилась и все проблемы решились.

Эта фантастическая идиллия продержалась всего четыре с половиной секунды.

Зверь выдохнул гром и ветер, сосредоточенные в один поток смерти.

Из его пасти с невероятной скоростью вылетел огромный торнадо, который устремился к вершине самого высокого здания в Сноуфилде.

Мигрирующий антициклон, порождённый дыханием. Физический феномен, вызванный силой.

Если бы он коснулся земли, то от города и без плана зачинщиков ничего бы не осталось.

Одна лишь ударная волна смела бы город и лес невероятно мощными ветрами. Но то, что охватило верхний этаж «Кристал Хилл» было самом настоящим дыханием урагана – вакуумным клинком, обладающим скоростью двести метров в секунду, окутанным молниями и превращающим капли дождя в лёд.

— Вот же… А местечка ещё хуже для меня не нашлось?..

Дорис Люсендра, одна из Мастеров Ипполиты, находившаяся на крыше здания, покрылась холодным потом и прогнала магическую энергию по всему своему телу.

После чего взяла на руки серебряного волка, который сидел рядом с гарпунной пушкой и наблюдал за лесом на западе.

Зверь задёргался, но перестал сопротивляться, когда почувствовал, что Дорис не желала ему зла.

— Не думала, что Мастером, к которому меня отправят, окажется химера, но я всё равно не могу позволить союзнику погибнуть.

Она ещё не до конца оправилась после сражения с Рин и поэтому принудительно расширила Магические цепи, чтобы ускорить затвердевание своего тела.

— Нет… Вероятно, это нам не пережить. Прости.

Она закрыла волка собой, понимая отчасти, что её ждёт неминуемая смерть… и в этот момент дыхание ветра и молний достигло крыши.

Полная сила Небесного быка.

Божественная кара.

Бесстыдный удар воздаяния свыше, приказывающий всему творению обеспечить победу Иштар.

Идеальная проповедь, возвещающая о возвращении Эпохи богов под её правлением.

Но…

Один человек всё ещё противился переменам.

Безмолвная ария – и крышу окружили четыре стены, сотканные из магической энергии.

— Чего?!..

Дорис увидела девочку.

Совсем дитя. Иначе описать ту юность, которая ещё оставалась в ней, было невозможно.

Впервые оказавшись здесь, Дорис подумала, что привлечь её к битве не получится.

Отчасти потому что она была ещё ребёнком, но в первую очередь из-за того, что девочка непрерывно использовала всю магическую энергию, чтобы сохранить тело своего Слуги, не давая ему рассыпаться на частицы света.

Дорис предположила, что девочка была слишком юна, чтобы принимать собственные решения, поэтому она просто передала сообщение о том, что её союзники собираются в ущелье на севере, и пошла к серебряному волку.

Поэтому, увидев это дитя на крыше, Дорис подумала, что её Героическая душа наконец-то исчезла.

Тина Челк.

Мастер Короля героев и первая проигравшая в этой Войне за Святой Грааль.

В её глазах горел настолько неистовый огонь, что Дорис сразу же изменила своё мнение о ней.

Ведь эта одинокая магесса выступила против божества в лесу.

— Моя семья… живёт на этой земле…

Здесь были принесены в жертву и погребены её двенадцать братьев и девять сестёр.

Тина уже смирилась с тем, что является лишь «продолжением» череды жизней, обречённых на то, чтобы стать подношением земле. Но это не стёрло из её памяти то время, что она провела с семьёй.

Сёстры кое-как пытались научить её тому, как веселились обычные люди.

Братья делали всё возможное, чтобы маленькая Тина избежала их судьбы.

У неё не было времени вспоминать всё это в разгар битвы.

И всё же это были единственные мысли, которые мелькали в её голове, когда она с неприкрытым гневом закричала:

— Поэтому я никому не позволю забрать у меня эту землю… мою родину… мою семью!

С чистой, неподдельной алчностью девочка выкрикивала слова, которые постороннему человеку могли показаться необоснованными.

— Никому! Даже богу!

«Ты всего лишь дитя. Веди себя соответственно».

«Какая ирония. Сейчас я совсем как ребёнок, закатывающий истерику».

Эта земля принадлежала планете, а люди сами решили стать её защитниками ради собственного удобства.

«Когда Его Величество Гильгамеш сказал, что все земли есть часть его сада и в конечном итоге вернутся к нему… была ли это просто надменность царя, или же он всерьёз так считал, будучи арбитром между человечеством и планетой? Не знаю, но мне хочется одного».

Сейчас Тина выступила против божества по собственной воле, из-за своего высокомерного и эгоистичного гнева… не ради племени защитников этих земель.

Магия этого неоперившегося дитя создала прочные стены, окружившие вершину «Кристал Хилл»

Защитный барьер, способный выдержать удар, сравнимый с обрушением здания.

Столь огромное количество энергии исходило не только из её Магических цепей. Она также использовала силу духовных жил.

Тем не менее, для одного мага это было слишком много. Земля не могла достаточно быстро восстановить её магическую энергию. Через несколько секунд стены не выдержат.

Поскольку Небесный бык даже не думал останавливаться, она поняла, что лишь отсрочила неизбежное. Но в этот момент серебряный волк громко и мелодично завыл.

Одно из командных заклинаний, запечатлённых на его теле, вспыхнуло красным, создавая невероятный всплеск магической энергии.

XX

— !

Избежав ударные волны от дыхания Небесного быка, Энкиду приземлился на зависший в воздухе гарпун, который удерживала ожившая земля, и через свою связь с серебряным волком ощутил активацию командного заклинания.

Но на духовную основу Энкиду это никак не повлияло.

Напротив, он почувствовал, как волна магической энергии прошла сквозь него и направилась обратно в сторону города.

«Должно быть, он инстинктивно использовал командное заклинание. Но зачем?»

Потратив доли секунды на изучение, Энкиду понял, что двигало его Мастером, и быстро повернулся лицом к городу, чтобы сказать фразу, которая останется неуслышанной.

— Спасибо. Я всем сердцем благодарен за то, что ты стал моим Мастером.

XX

— !

Тина ощутила, как одновременно со вспышкой узора на теле волка в неё хлынула внушительная волна магической энергии.

«Он использовал командное заклинание… на мне?»

Немыслимый поступок в Войне за Святой Грааль.

Командные заклинания предназначались для Слуг. С их помощью нельзя было усилить другого Мастера из-за отсутствия канала магической энергии.

Но Тина вспомнила, что стала исключением.

Она постоянно тратила свою магическую энергию, не давая телу Гильгамеша исчезнуть.

А чтобы она не сгинула сама, Энкиду временно подключил её к своему каналу магической энергии, который связывал его с волком. 

Тина ещё раз тщательно всё обдумала. Лансер сделал это, просто положив руку ей на плечо, что само по себе было абсурдным как в теории, так и на практике. Но благодаря этому волк смог передать Тине энергию командного заклинания через Энкиду.

С помощью этой силы была возможна даже телепортация. Почти волшебство.

Энергия командного заклинания мгновенно расширила Магические цепи Тины и перестроила их в более устойчивую систему, чтобы её тело выдержало слияние с землёй.

В результате стены сильно увеличились в размерах и полностью рассеяли циклон из грязной воды и молний.

Три секунды спустя.

Барьер исчез практически одновременно с дыханием Небесного быка.

Даже после усиления командным заклинанием никто не может создать защиту, способную выдерживать божественную атаку дольше нескольких секунд.

— Спасибо…

Убедившись, что им каким-то чудо удалось выжить, Тина немного помедлила, но поблагодарила волка, который сидел рядом и пристально смотрел на неё.

— …

Ему как будто хотелось что-то сказать.

Что-то насчёт того, кого Тина пыталась защитить.

В глазах волка читалось беспокойство за её версию «Слуги» на верхнем этаже здания.

Сообразив, что животное имело в виду, Тина упала на колени перед волком и крепко его обняла.

— Я пыталась… Приложила все усилия…

При мысли о том, что она сделала несколько минут назад, Тина задрожала от тревоги, прищурилась и прошептала нечто вроде исповедания в грехе.

— Это была авантюра… но теперь его судьба в руках земли.

XX

Рядом с новым храмом Иштар.

Небесный бык увидел, что его атака дыханием была отражена.

Это не вызвало у него замешательство, лишь чистый гнев.

Гугаланну призвали в этот мир исчезающего таинства.

Он не чувствовал присутствия других шумерских богов на этой земле, и поэтому верность владычице небес стала его единственным источником радости и смыслом существования.

И всё же ему не удалось исполнить её волю.

Его обида на Энкиду – глиняную куклу, которая когда-то оскорбила бога и уничтожила его – ничего не значила в сравнении с прямым приказом Иштар.

Вот почему Небесный бык дрожал от сильного гнева.

Он злился лишь на себя за то, что подвёл Иштар.

Небесный бык посмотрел в небо и яростно взревел.

Рёв божественного зверя принял множество разных форм, пока докатывался до другой стороны планеты. В Восточной Азии его услышали как необъяснимый гул, а население Европы пришло в ужас от апокалиптического шума.

А в Сноуфилде, который находился прямо под его ногами, рёв воплотился в виде сотен электрических разрядов и завывающих ветров.

За десять секунд последовало более десяти тысяч ударов молний, из-за чего многие, кто смотрел в окна, потеряли сознание, а мобильные телефоны и записывающие устройства, не защищённые магией, все до единого пришли в негодность.

Затем Небесный бык вновь начал делать глубокий вдох.

В этот раз он задействовал не только окружавшие его ураганы, но и свою божественность, подготавливая атаку дыханием во много раз мощнее предыдущей.

Божественный зверь знал, что Иштар любила всех людей без исключения.

И поэтому, исполняя её приказ, он пытался свести к минимуму количество жертв.

Но это его больше не сдерживало.

Гугаланна – живое воплощение разрушения. Защищая аккадские земли, боги запечатали его, но после добрых просьб(угроз) Иштар он освободился.

Небесный бык вкладывает всё, что его составляет, в непрерывную атаку, дабы полностью уничтожить.

Он преобразовывает своё естество в поток воздуха и затем воссоздаёт себя, когда ветер достигает цели, тем самым имитируя молниеносное передвижение. Будь он Героической душой, этот приём стал бы его Благородным Фантазмом.

Рывок со скоростью триста девяносто восемь метров в секунду, в который вложена вся его огромная масса и энергия урагана.

Атака дыханием и в то же время таранный удар божественного зверя.

Ураган двигался с такой скоростью, что мог бросить вызов ветрам в стратосфере Юпитера.

Реализация его намерений повлечёт необратимые последствия, которые затронут всё на Земле.

За исключением божественного храма Иштар.

Небесному быку оставалось лишь подчиняться правилам, установленным богиней. Его атакам никогда не навредить Иштар или её храму.

Божественный зверь инстинктивно знал это и поэтому…

Вершитель воли богов полностью перестроил себя в орудие разрушения, готового отдать себя целиком ради уничтожения врагов.

Он сделал глубокий вдох, концентрируя божественность в своих лёгких, после чего…

— Как сказал бы Флат…

Небесный бык услышал голос над своей головой. Голос того, кого он счёл слишком маленьким.

— У твоего приёма слишком длинная начальная анимация.

И после этих небрежных слов…

Тиа Эскардос высвободил несколько круживших вокруг него «спутников» размером с шар для боулинга, которые оседлали ветер от вдоха Гугаланны и проникли прямиком в его желудок.

И это послужило началом падения.

Или, возможно… цепь событий уже была запущена.

Ещё до того, как Гугаланна впервые атаковал своим дыханием.

Когда один Ассасин обеспечил себе успех в убийстве Иштар.

XX

Рядом с новым храмом Иштар.

Тени уже проникли в почву под лесом.

Что иронично, первыми это заметили команды Сэйбера и Райдер, которые находились под землёй вне досягаемости грязного потока. И вампир, которого этот поток унёс прочь.

Огромную тень, созданную Хассаном Бездонного разлома, сдерживали от дальнейшего распространения.

Но стереть тени не получится, пока в мире существуют свет и объекты, способные их отбрасывать.

Необнаружимая тьма продолжала вторгаться во все места, куда не проникал свет.

В промежутки между каменными блоками, из которых был построен храм.

Внутрь древесных листьев. Внутрь человеческих тел.

Чернота, такая же тёмная, как грязь в потоке, но совершенно иного рода.

В лесу извивалась масса ничего без какой-либо ощутимой магической энергии или проклятия.

— Нет…

По спине Харли, которая наблюдала за этим, пробежал холодок.

Море теней явно было чем-то чуждым, однако она не чувствовала никакой магической энергии.

Оно скрывалось в тёмном потоке, проникая в лес вокруг храма.

Богиня не подпускала тени к себе.

Но нападение на неё было одновременно их главной целью и отвлечением.

Магическая энергия молота Иштар заметно сокращала количество наседавших на неё теней.

Но это ни к чему не приведёт.

Тьма окутывала мир слоем ничего с пугающей скоростью.

Тени поднимались из потока, покрывали деревья в лесу и перекрашивали их в одну сплошную чёрную картину, из-за чего различить расстояние между ними было практически невозможно.

Эпоха богов попыталась возродиться, но в конечном итоге утонула в тенях планеты.

XX

Исправительный центр Коулсмана.

— Я не предполагал, что в его духовной основе есть нечто, способное отвесить такой удар божеству…

Героическая душа, которую он отпустил без конкретных объяснений, использовала какую-то силу.

Благодаря связывавшему их каналу магической энергии Фалдеус чувствовал это, а система наблюдения помогла ему увидеть состояние территории храма.

Ядро духовной основы было разрушено.

Но, как ни странно, его Слуга продолжал существовать.

Фалдеус не сомневался, что это была сила Благородного Фантазма, который он скрыл от своего Мастера.

И эта сила позволила ему в конечном итоге сражаться на равных с божеством в храме.

— Какой сюрприз. Духовные основы Ассасинов обычно слабые…

Бесстрастно размышляя, Фалдеус поднял руку, на которой были запечатлены командные заклинания.

— Ты был ценным инструментом и большой угрозой… Я не стану рисковать.

Что если высвобождение этого Благородного Фантазма поможет Героической душе бесконечно долго сохранять воплощение после уничтожения духовной основы?

Маг и вообще любой, кто знаком с правилами и механиками Войны за Святой Грааль, счёл бы это маловероятным, но полностью отметать такую возможность было нельзя.

Часть узора командных заклинаний вспыхнула. Фалдеус решил перестраховаться и сделал ход против собственного Слуги.

— Вообще-то мне хотелось сохранить все три, но что поделать. В память о тебе, как говорится. Силой командного заклинания я приказываю: потрать все свои силы на то, чтобы уничтожить бедствие в лесу на западе.

Командное заклинание явно было активировано, но он не ощутил никаких признаков сопротивления или неповиновения приказу.

— Мы в самом деле прощаемся, Ассасин.

Несмотря на нервную улыбку, Фалдеус смог расстаться со своим Слугой без всяких сожалений.

— Я думал, что всегда был с тобой максимально осторожен… но оказалось, что я до самого конца ценил тебя гораздо меньше, чем ты заслуживал.

XX

Новый храм Иштар.

Одновременно с резким распространением магической энергии форма убийцы, который был полностью невидим для Иштар, всплыла на поверхность. Заметив это, богиня сказала Ассасину, слившемуся с множеством теней:

— Какая жалость. В самый последний момент Мастер предал тебя.

Молчанию тени не было конца, но Иштар, которую это совершенно не заботило, продолжила:

— Это же было командное заклинание, не так ли? Тебе приказали вложить в Благородный Фантазм всю духовную основу.

В тоне её голоса и том, как она пожала плечами, чувствовалась сострадание, а не насмешка.

— Теперь ты видишь, как сильно люди нуждаются в моём правлении? Когда я не приглядываю за ними, они всегда уступают алчности и совершают глупые поступки.

Тем не менее, она ни на секунду не теряла бдительности, продолжая сдерживать тени, которые лились потоком, несмотря на её божественную Власть.

Хассан Бездонного разлома ничего не ответил. Его маска-череп просто парила во внутреннем помещении храма, откуда распространялась тьма.

Тени не говорят с богинями.

Смерть не отвечает святым.

Им нечего обсуждать.

Всё уже закончилось.

Но высокомерная богиня этого не поняла.

Пока что.

XX

Харли на мгновение дрогнула, испугавшись бесчисленных фрагментов ничего, хлынувших из потока. Но даже это не заставило её забыть про миссию и управление Слугой.

— Лансер над нами, Берсеркер!

Она видела Энкиду на огромном гарпуне, который остановили возведённая Берсеркер стена и ожившая земля под контролем Иштар. Слуга изо всех сил тянул за золотые цепи, бесчисленное множество которых было закреплено на острие снаряда, пытаясь заставить его двигаться цели.

Можно было сказать, что задумка Энкиду уже наполовину удалась.

Сила Иштар – месопотамская божественность – текла по цепям от храма к гарпуну.

— Да как ты смеешь?!

Это поразило Харли до глубины души. Инстинкты подсказывали, что надо что-то делать, иначе Энкиду не только станет ещё сильнее, но и поставит Иштар, которая давала отпор теням, в невыгодное положение.

Если она не разыграет свой козырь прямо сейчас, то эта Героическая душа достигнет владений богини.

— Силой командного заклинания я приказываю!

Главная жрица не колебалась.

Ни одно преимущество не является абсолютным.

В текущей ситуации любая ошибка может стать фатальной. Она знала это как маг, как человек, получивший благословение Иштар, и как Мастер Берсеркер.

Поэтому Харли закричала.

Не боясь лишиться жизни, если это необходимо для выполнения её миссии.

— Сокруши врага богини Иштар… Сокруши этого Лансера всей своей мощью!

И не зная, каким жестоким был этот приказ по отношению к Берсеркер.

XX

Промежуток между эрой богов и эпохой человечества.

Сноуфилд сильно напоминал вавилонскую цивилизацию на вершине её развития, несмотря на то, что происходившие с ними изменения двигались в совершенно разных направлениях.

Поэтому Истинная Берсеркер металась между миром грёз и реальностью.

Это был приятный сон, кошмар и, казавшееся идеальным воссоздание прошлого.

Её поглотил поток обезумевших духов, сама она тоже была полностью лишена здравомыслия, но во сне сознание вспышками возвращалось к ней.

Её глаза видели небо.

Там, на прекрасном золотом мосту, зависшем в воздухе, стояла тень.

Друг, которого она хорошо знала.

В незнакомой ей форме.

Но она его узнала.

Это, вне всякого сомнения, был…

— эн ки ду

Когда она произнесла его имя, в её сон хлынула магическая энергия командного заклинания.

— нет

Мир сразу же как будто перевернул страницу.

Сознание девочки поглотила масса почти трёх тысяч «голосов» и затянула в свои глубины.

Множество голосов тоже очень хорошо знали того, кого видели.

«Это враг, которому мы должны отомстить».

— неправ да

«Это ненавистный враг, который убил нас».

«Это страшный враг, который не пощадил нас».

«Это бессердечный враг, который не спас нас».

«Это глупый враг, который пытался спасти нас».

— энки ду

«Это его вина».

«Это его вина».

«Что мы ничего не стоили».

«Мы не могли быть людьми».

«Мы не могли быть полезными для богов».

«Мы не смогли защитить сад богини».

«Нам даже не разрешили стать нормальным чудовищем».

— он нам не

«Мы должны убить его».

«Этого хочет Мастер». «Этого хочет богиня». «Этого хотят боги». «Этого хотят люди». «Этого хочет мир». «Этого хочет лес». «Я хочу этого». «Я тоже хочу этого». «Этого хотят дети». «Этого хотят все».

— ________________________

«Даруй ему смерть».

«Даруй ему разрушение».

«Уничтожь эту ужасающую личность».

«Убей эту отвратительную куклу из глины».

«Пусть страдает без всякого смысла, без всякой жалости и без всякой причины, пока от него ничего не останется».

XX

— ____ __ ____ ____ _ __ ______ _ __ ________ __ ___

Рёв Берсеркер разнёсся по окрестностям храма.

В отличие от гласа Небесного быка его было недостаточно, чтобы сотрясти мир.

Но он нахлынул на Энкиду волной концентрированного безумия и кровожадности многих.

— !..

Одновременно с рёвом нимб Берсеркер вспыхнул, и в сторону Энкиду устремилось радужное сияние.

Еле увернувшись от него, Энкиду попытался воспользоваться импульсом и скрыться среди деревьев, но Берсеркер, усиленная командным заклинанием, помешала ему это сделать.

Свет бедствия разлился во все стороны, уничтожая лес вокруг.

Разрушения не достигли храма, но страж знала, что делает. Она не собиралась позволить Энкиду добраться до безопасной зоны.

Радужное сияние преследовало божественное оружие, которое металось по лесу, оставляя за собой золотой след.

Лучи бедствия вовсю ограничивали подвижность Энкиду. Один, например, создавал огненные торнадо, а другой с помощью волн холода возводил ледяные стены.

Разрубив появившуюся перед ним сосульку, Энкиду заметил, что внутри льда скрывалось ещё одно бедствие: болезнь.

Энкиду знал, что для него это было смертельно, и поэтому направил всю свою силу на изменение траектории, но…

Страж всё предвидела. Она находилась в позиции для полностью заряженного удара.

Ударные волны, высвобожденные частью её тела, которую можно было считать правой рукой, обрушились на Энкиду.

Он врезался в стену земли, поднявшейся под чарами Иштар, по пути повалив немало деревьев.

Будучи стражем этого леса, раньше Берсеркер не предпринимала действий, которые могли бы навредить деревьям, пережившим поток грязи.

Однако второе командное заклинание сняло эти ограничения.

Энкиду получил урон, но был далёк от исчезновения.

Берсеркер знала это и потому без всяких колебаний или жалости подняла левый кулак, чтобы превратить Энкиду в кучу грязи, коей он был в далёком прошлом.

Но, когда она ожидала этого меньше всего, перед ней возникла фигура.

— Непостоянная мимолётная тень(Забания).

Огромные конечности Берсеркер опутали стремительные пряди чёрных волос.

— Ты…

Обладательница волос, Безымянная Ассасин сказала Энкиду без всяких эмоций на лице, но с сильной волей в глазах.

— Насколько мне известно… союз, который я заключила с вами тремя, всё ещё в силе.

— Ты же…

Не успел Энкиду ответить, как…

Земля на краю леса вздыбилась и взорвалась, словно под ней проснулся вулкан.

И затем… из взрыва выпрыгнула сверкающая фигура, которая с огромной скоростью пробежала по поверхности чёрных вод и атаковала колоссальное тело Берсеркер.

За ударом последовала вспышка света.

Сияющая арка рассекла кожу Берсеркер, которая была твёрже стали и защищена множеством слоёв божественного благословения, и продолжила лететь к небу.

Рана была далеко не смертельной, но удар выбил Берсеркер из равновесия и сотряс землю.

Ассасин в свою очередь выпустила противника из хватки своих волос и пристроилась на стволе полузатонувшего дерева.

Мужчина, который нанёс удар, приземлился на выступающий из воды камень и ухмыльнулся.

— Верно… Мы же союзники, — сказал Сэйбер Энкиду, закинув на плечи то, что осталось от богато украшенного меча, предположительно, сломавшегося в результате удара. — Разумеется, я прибегу тебе на помощь в нужный момент. В конце концов, я этот союз и предложил.

И затем, невинно улыбаясь, словно мальчик, он заявил без тени злобы:

— Но, честно говоря, я почти забыл об этом!