Онлайн чтение книги Цикл историй: Сезон монстров Monogatari Series: Monster Season
25 - 25

Мне, как человеку, который не по своей воле стал вампиром и был превращён в раба, подобная идея никогда бы не пришла в голову.

Идея создания странности.

Хоть она и сказала это с интонацией вроде: «Я собираюсь сделать бумажного журавлика», я не мог просто ударить ладонью себе по лбу и ответить что-то вроде: «Ух ты, даже так можно!»

Если уж на то пошло, её предложение было столь шокирующим, что мне показалось, будто это был не удар ладонью, а настоящий нокаут… В конце концов, мне стоило больших усилий снова стать человеком, и, честно говоря, даже более года спустя я всё ещё страдал от остаточных эффектов своего печального опыта.

Хотя на первый взгляд может показаться, что это не так…

— Н-но разве так можно делать? Создание странности — это же не шутки, разве нет? Я думал, что вы, специалисты, должны как раз предотвращать подобные штуки… Я был уверен, что существует какое-нибудь табу.

— Да. Это поступок из категории чёрных, близких к серым.

— И всё же чёрный!

— Ага. Все пугаются, когда впервые слышат о том, что это запрещено, но тебе не кажется, что если мы всё-таки попробуем, то это не окажется большой проблемой?

— Ты говоришь словами типичного идиота, который вот-вот совершит непоправимую ошибку!

В первую очередь, сама Ононоки-тян была странностью, созданной — воскрешённой — вопреки табу.

Как я уже рассказывал ранее, Кагэнуи-сан и Тэори Тадацуру (будучи студентами университета) участвовали в этом воскрешении и, таким образом, получили свои проклятия…

Проклятие, лишающее возможности ходить по земле.

Я был таким же студентом, как и они, но я не хотел, чтобы меня постигла та же участь, что и их.

— Всё будет нормально. Для тебя, братишка демон, не будет большой разницы между жизнью, проведённой в четырёх стенах, и жизнью, проведённой на вершине этих стен, не так ли?

— Жизнь, проведённая на вершине стен? Кстати говоря, моя младшая сестра, что постарше, часто так делала во время стойки на руках.

Впрочем, в настоящее время не так уж и часто.

С тех пор, как она поступила в старшую школу, она перестала ходить по улице в спортивном костюме.

Интересно, а за модой она начала следить?

— Хорошо, слушай сюда, Ононоки Ёцуги. Давным-давно мы с Синобу с точно таким же настроем решили отправиться в прошлое и в итоге уничтожили мир.

— Это слишком экстремальный пример, чтобы я могла использовать его в качестве образца. Кроме того, разве ты не с тем же настроем спас умирающую Хартандерблейд на весенних каникулах?

— Нет, чёрт возьми, не с таким! В тот момент я был по-настоящему серьёзен и совершил серьёзную ошибку!

— В любом случае, теперь ты послушай меня. Братишка-демон, неужели ты настолько благоразумен, что одна-две ошибки приводят тебя в отчаяние? Как ты вообще так живёшь? Мне тебя жаль. Разве мы с тобой прежде не занимались глупостями? Даже Надэкоо в последнее время совершает ошибки, но до сих пор не унывает.

— Я знаю, не мне это говорить, но какого чёрта ты делаешь с Сэнгоку? Не занимайся с ней глупостями! Если хочешь заняться глупостями, занимайся ими со мной!

— Именно ими я и хочу сейчас заняться с тобой, братишка-демон.

«Всё будет хорошо», — произнесла Ононоки-тян, давая пустое обещание.

Но я не чувствовал ничего, кроме опасности.

— Хоть я и сказала, что хочу «создать странность», но это будет лишь временное изменение. Очень ограниченная монстрофикация… Как шикигами, создающий себе фамильяра.

— Боги не должны создавать демонов![✱]Слово «шикигами» содержит в себе иероглиф 神 (бог), в то время как слово «фамильяр» (tsukaima) содержит в себе иероглиф 魔 (демон). Чёрт возьми… Это определённо должно быть запрещено…

— Не ты ли в ванной заявил, что готов ко всему? Или это была ложь? Ты солгал мне?

— Я не знал, что ложь даже такого уровня непростительна в наших отношениях… Я имел в виду, что готов на всё, лишь бы это не разозлило Гаэн-сан, не уничтожило мир и не лишило бы меня моего безвредного статуса.

— Если этот медвежонок когда-то принадлежал сенсею, то можно сказать, что его временно «оставили на хранение» за пределами квартиры. Другими словами, он всё равно должен иметь признаки зарождающейся странности. Я просто собираюсь ускорить этот процесс. Когда ты вакцинируешься, ты же, по сути, вызываешь ускоренный рост вируса, верно? Ну вот и здесь то же самое.

— Звучит убедительно, но действительно ли это то же самое?

Я часто читал в разных остросюжетных романах истории о вирусе, который выходит из-под контроля и уничтожает человечество…

— Даже если этот медвежонок выйдет из-под контроля, я смогу расправиться с ним в мгновение ока.

— Теперь ты говоришь словами того учёного, который всегда умирает первым…

— От тебя слышно одни только жалобы, братишка-демон. Тебе следует больше мне доверять. Раз уж ты нанял специалиста, то предоставь это дело мне.

— «Предоставь это мне», — сказала она голосом робота…

И хватило же у неё смелости произнести что-то подобное после всех тех разрушений в квартире 333.

В делах, касающихся ремонта, специалистом она точно не была.

— Слушай, создание странностей — это же не твоя специализация, не так ли?

— Это не совсем так. Одно время я жила вместе с очень искусным кукольником.

Тэори Тадацуру, значит… Ну, даже если единственной куклой-трупом, которую он сотворил, была Ононоки-тян, он наверняка сделал и множество других кукол.

— Если ты настолько не доверяешь мне, то как насчёт того, чтобы поручить это братику Тэори?

— Я бы хотел этого избежать. В рейтинге людей, на которых я бы не хотел полагаться, он уступает только Кайки.

— Ты не просто не хочешь на них полагаться, ты просто ненавидишь их, не так ли? Знаешь, мне приятно знать, что даже у тебя есть кто-то, кого ты ненавидишь, братишка-демон… Не то чтобы я пыталась выгораживать своего создателя, но учитывая, что я взорвала Арараги Цукихи, разве нельзя сказать, что нет большой разницы между тем, чтобы полагаться на меня, и тем, чтобы полагаться на братика Тэори, который похитил обеих твоих сестёр и кохая?

Разница действительно незначительная — но, даже если это так, это всё равно вопрос чувств.

За эту противоречивость меня сильно ругала Оги-тян.

— Этот парень всё ещё преследует меня и Синобу, игнорируя наш безвредный статус, как и в случае с моей сестрой, не так ли?

— То же можно сказать и про меня. Я всегда думаю о том, чтобы убить всех вас, если предоставится такая возможность.

— Я ненавижу Тэори. Мне нравится Ононоки-тян. Эти мои чувства не изменятся лишь из-за того, что моей жизни будет грозить опасность. И я буду продолжать защищать Синобу и Цукихи, чтобы ты и дальше продолжала нравиться мне, Ононоки-тян. Хорошо, я сдаюсь. Ты вольна поступать так, как тебе вздумается.

— Ну вот, смутил.

«Ты отнёсся ко мне с большим доверием, чем я ожидала», — произнесла Ононоки-тян, закрыв лицо руками. Жест был очень милым, но я знал, что за руками она прятала всё такое же невозмутимое лицо.

В конце концов, я чувствовал, что поддался на уговоры Ононоки-тян, вернее, на уговоры специалиста… Впрочем, до тех пор, пока у меня не было собственного плана, Ононоки-тян имела полный карт-бланш.

В самом деле, если я не могу довериться ей сейчас, то не стоило на неё полагаться с самого начала. Хотя сейчас у меня действительно не было иного выбора, это не значит, что я полагаюсь на Ононоки-тян лишь ввиду неимения альтернативы.

В этот раз я полагаюсь на неё сознательно.

— Итак… Что ты конкретно планируешь делать? Это что-то, что мы можем сделать прямо в этом парке? Или, если это какой-то ритуал, мы можем отправиться в храм Китасирахэби…

— Ах, да, знаменитый храм Китасирахэби, где Надэко красовалась в школьном купальнике.

— Не выставляй всё в таком свете, будто это святилище непристойностей.

— Это место уже духовно очистилось благодаря моим всеобъемлющим усилиям. Оно больше не является ни воздушным карманом, ни притоном для странностей.

Она сильно переоценивала свои заслуги, но, в целом, была права… К тому же, именно я был тем, кто фактически мешал её всеобъемлющим усилиям.

— Другими словами, храм не соответствует требованиям. Создание странности — это не то, что можно осуществить где угодно. Нельзя так просто взять, пон-пон-пон, и получить странность.

— Теперь я не могу не представлять, как ты делаешь «пон-пон-пон», создавая странность… Но, с другой стороны, сейчас, когда это святилище обрело правильного бога, разве оно не больше подходит для церемоний?

— Если бог узнает об этом, нам конец.

Значит ты всё-таки пытаешься сделать что-то, что может нас погубить… Может быть, нам не стоит делать что-то, что может разозлить Хатикудзи?

Я хотел произнести эту мысль вслух, однако после того, как я выразил полное доверие, было непросто взять свои слова обратно, даже будучи человеком, не отягощённым принципами… Но если мы хотим, чтобы Хатикудзи ни о чём не узнала, то, вероятно, делать это здесь, в парке Сирохэби, тоже было не очень хорошей идее.

Вернее, даже продолжать нашу бесплодную дискуссию в этом месте уже было плохой идеей. Поскольку именно здесь мы с Хатикудзи впервые встретились, этот парк, фактически, был её территорией.

— Да. Мы будем использовать понятие «территория».

— Мм. Что? Что ты имеешь в виду?

— Если мы предположим, что кукла и одежда стали странностями, потому что квартира 333 была территорией сенсея, то и превращение медвежонка в странность также должно пройти на её территории.

— …Значит, мы собираемся вернуться туда? Думаю, к этому моменту там уже должен был начаться переполох.

— Даже если там не начался переполох, нам всё равно не стоит туда возвращаться. Когда ты вакцинируешься, то наверняка не захочешь, чтобы вирус внутри вакцины был той же силы, что и настоящий вирус.

Ну, это да.

Даже простая прививка от гриппа содержала в себе ослабленную версию вируса, которую вводили в наш организм, чтобы он смог выработать антитела… Я слышал, что даже ослабленный вирус может вызвать недомогание, так что в этом деле невозможно быть слишком осторожным.

— В общем, территориальность… Идеальным местом было бы место, менее «приватное», чем её квартира. У тебя есть идеи, братишка-демон?

— Конечно, это её рабочее место. Что насчёт кабинета, в котором я разговаривал с доцентом Иэсуми?

— Её кабинет — это всё ещё её личный кабинет, верно? Всё ещё слишком высокий уровень территориальности… Я бы предпочла более общественное пространство, в которое могли бы заходить и другие люди. Например, её любимый ресторан или что-то в этом духе.

— Университетский кафетерий… Но я не знаю, ела ли там когда-либо доцент Иэсуми. Да и нам, наверное, не стоит заниматься такими вещами в окружении других людей, разве нет?

— Я не против, если нас кто-нибудь увидит. Что плохо в том, чтобы показать другим наши с тобой отношения?

— Не веди себя так, будто у нас с тобой тайное свидание. …Как насчёт лектория? Аудитория, в которой она читает курс лекций по иностранным языкам.

— Слишком низкий уровень территориальности. В конце концов, в этом месте проходит много других занятий. К тому же, разве в первую очередь это не территория студентов?

Ну да, это же университет… Будь это средняя школа, я уверен, что классную комнату можно было бы вполне назвать территорией классного руководителя.

— Чёрт, не думал, что мне придётся когда-либо пожалеть о том, что я учусь в университете… Если бы только я всё ещё учился в Наоэцу!

— Если бы всё ещё там учился, держу пари, ничего бы не поменялось. Ты бы продолжил жить своей бессмысленной жизнью, в которой не произошло бы ничего, кроме расставания с Сэндзёгахарой Хитаги.

Жестоко.

В очередной раз я осознал, что взялся выполнять просьбу человека, о котором ровным счётом ничего не знаю… В голове вообще не было ни единой идеи, какая у доцента Иэсуми могла быть своя территория.

Наверное, именно потому, что она была таким человеком, ей удалось исчезнуть, не оставив ни следа, за исключением маленького медвежонка.

— Это точно. Обычно, если ты хочешь исчезнуть, то, как правило, хотя бы заходишь домой, чтобы подготовиться. Тот факт, что она исчезла прямо с работы, заставляет меня думать, что она, должно быть, готовилась к этому в течение долгого времени, — сказала Ононоки-тян.

Для неё это были просто мысли вслух, возможно, она даже сама не очень в это верила, но её слова заставили меня задуматься.

— Ононоки-тян! Что ты только что сказала?! Нет, до этого!

— Ты даже не дал мне ответить. Когда сказала? То, что она исчезла прямо с работы?

— Нет, до этого — хотя нет, это оно. Прости.

— Ты просто из тех, кому нравится говорить: «Нет, до этого». Итак, что ты понял?

— Что насчёт её машины? — спросил я. — Если закрыть двери, то создаётся ощущение приватности, и хотя это не общественное место, она не находится в нём постоянно, так что у машины не такой уровень «территориальности», как у её квартиры или кабинета, верно?

— Мм… Неплохо, но я даже не знаю. Это значит, что нам придётся вернуться к её дому. Ты не против?

Конечно, если мы вернёмся, это будет очень плохо.

Помимо того, что колёса всех машин на парковке были порваны, там был припаркован и мой «жук», что делало ситуацию ещё более невыгодной. Я не думаю, что захочу когда-либо вернуться туда, не надев какую-нибудь маску.

Тем не менее…

— Если она исчезла прямо с рабочего места, не вернувшись домой, то разве машина доцента Иэсуми не должна быть всё ещё припаркована на университетской парковке?