Онлайн чтение книги Идеал The Perfect
2 - 27

Голос не был громким и не звучал злобно. Скорее, он был холодным. Однако в сочетании с ругательствами эффект вышел очень мощный. Бессовестный сказал: «Убери свои руки», и я тут же отодвинулся от стола, подняв обе руки вверх. Бля, этот стол что, из ограниченной серии??! С отчаянием человека, который больше не может позволить себе терять зарплату, я посмотрел на Бессовестного. Но его взгляд был направлен на директора На.

— Съебись.

Директор На, не двигаясь, просто молча смотрел на своего кузена. Получается, он это мне сказал? Я слегка приподнял задницу со стула, но первым всё же поднялся директор На.

— Господин Хан Чжэ Мён.

Он обернулся ко мне и усмехнулся.

— Вы развеяли свои заблуждения насчёт меня?

— Какие заблуждения?

— Я не распутник. Если я люблю человека, то отдаю ему всего себя и искренне им дорожу.

Зачем он вдруг заговорил об этом... Я невольно взглянул на Бессовестного. Тот с каменным лицом таращился на второго директора. Вау, как напряжённо...

— Если у вас ещё остались вопросы – приходите ко мне домой. Я живу прямо этажом ниже. Тогда и продолжим прерванный обмен секретами.

Да какие там секреты. В СпецСпец-отделе не говорили, что информацию нужно хранить в тайне. Так что имею полное право болтать об этом хоть на каждом углу…

Но проблема сейчас в другом: независимо от того, секреты у нас или нет, атмосфера стала какой-то враждебной… Вошедший человек словно понизил температуру в комнате. Хотя, похоже, удушающей такая атмосфера казалась только мне. Директор На, продолжая усмехаться, даже похлопал Бессовестного по плечу:

— Ты не приходи.

Бессовестный резко сбросил его руку, будто та была ему противна. Но директор На, похоже, находил в этом что-то забавное, – даже покидая комнату, усмехаться он не перестал…

Когда дверь за ним закрылась, Бессовестный положил на стол пакет, который держал в руке. Последовал глухой стук, и я тут же оторвал свою уже наполовину приподнятую задницу от стула.

— Тогда я пойду...

— Садитесь.

— Я хочу домой.

— У вас дома что, секреты спрятаны?

Проницательный ублюдок. Я даже подумал раскрыть своё творчество. Подумаешь, получу кучу насмешек. Хотя… если этот тип после одного моего падения снова и снова высмеивает моё никчёмное тело, словно вываривает саголь*, то что будет, если он узнает о моём романе.... Одна мысль об этом привела меня в ужас.

*Саголь (по-корейски: 사골; Ханджа: 四骨) — говяжья ножная кость, ингредиент корейской кухни. Возможно, имелся в виду рецепт приготовления бульона из говяжьих костей (сагол-гукмуль) в корейской кухне. Для него саголь вываривают в несколько заходов, в целом — более 20 часов.

— Дом там, куда тянет, разве нет?..

И всё же я уселся обратно на стул. Только тогда Бессовестный отвёл взгляд и принялся выкладывать на стол содержимое пакета. В нём оказалась еда: салат в одноразовой деревянной миске, хлеб, суп в термосе и даже круглый контейнер для готовки на пару. Бессовестный открыл крышку, и из контейнера показался ярко-красный лобстер…

В мгновение ока на столе был организован роскошный пир. Что за хрень здесь творится?! Я оторвал взгляд от лобстера, которого видел впервые в жизни. Бессовестный задрал подбородок и посмотрел на меня сверху вниз. На его лице при этом было какое-то торжествующее выражение. Хвастается, что ест дорогую еду? И хочет, чтобы я сидел и смотрел? Не понимая его намерений, я молчал, пока он с нетерпением не спросил:

— Почему не едите?

— Я?

— Да, господин Хан Чжэ Мён. Вы же хотели поесть лобстера?

Когда это я… … … … … …. Я хотел спросить, но потом вспомнил, что говорил в Муравейнике. Что, тогда? Да, тогда и правда хотел... Я перевёл взгляд с лобстера на Бессовестного. В голове поднялся какой-то странный туман… Но затем я вспомнил важный факт: передо мной злопамятный тип. Сколько он собирается содрать с меня за этот дорогой обед? Пытаясь скрыть ужас, я тут же покачал головой.

— У меня нет денег.

— Неважно. Просто ешьте уже.

Отвечая, он слегка отвёл взгляд в сторону. Это выглядело так, будто Бессовестный немного смущается… но нет, это я, наверное, ошибся.

Однако его слова точно не были галлюцинацией. Почему он сказал мне просто есть? Причём дорогого лобстера? Или это лобстер для медицинских экспериментов? Когда я снова замолчал, он украдкой взглянул на меня и откашлялся.

— Кхм-кхм, не нужно смотреть на меня такими глазами.

— А что с моими глазами?

— Вы растроганы. Думаете, я не вижу, как у вас дрожит взгляд от шока и благодарности ко мне?

Какое там. Этот парень спятил – вот от чего у меня дрожит взгляд.

— Ну, я понимаю. Вам ведь впервые в жизни принесли такую роскошную еду. Вот ваши чувства ко мне и стали ещё глубже. Ха, честно говоря, я не хотел заходить так далеко… Но раз уж Хан Чжэ Мён настолько явно всё демонстрирует, думаю, можно и мне ответить тем же.

Это был корейский язык, но я ничего не понял и просто изумлённо сидел с полуоткрытым ртом. Бессовестный снова посмотрел на меня, а затем, движением руки зачесав со лба волосы, тихо выругался.

— Ох, бля... Серьёзно, прекращайте. Я и сам знаю, что охуительный, так что постарайтесь сдерживаться и не пялиться на меня как потерянная душа.

Частично это было правдой. Изумление постепенно прошло, видимо, прихватив с собой и мою душу...

— Директор Кук.

Я наконец открыл рот и серьёзно спросил:

— У вас где-то болит?

— Даже сейчас вы в первую очередь беспокоитесь обо мне? Господин Хан Чжэ Мён, вы безнадёжны.

Он рассмеялся, снова театрально зачесав волосы рукой. Это реально начало меня беспокоить. Может, его кто-то проклял?

— Директор Кук.

— Ладно, ешьте быстрее. Для меня этот жалкий лобстер – мелочь.

— Тогда ешьте сами, директор Кук. Я не буду.

Внезапно он, нахмурившись, резко поднял голову и посмотрел на меня.

— Почему не будете? Я же с таким трудом это дос... Ладно, неважно, просто поешьте.

— Нет. Не нужно. Я не могу есть такую дорогую еду, это обременительно.

— Ешьте. Вы же хотели.

Его взгляд стал угрожающим. Я слегка вздрогнул, но твёрдо покачал головой. Не хотелось потом всю жизнь расплачиваться…

— Даже если я и хочу, я всё равно не стану есть то, что вы мне даёте, директор Кук. У меня нет для этого причин.

— ...То, что я даю? Нет причин, говорите?

— Да. Мы ведь не в каких-то особых отношениях. Зачем мне принимать такую любезность?

Разумеется, никакой любезности во всём этом и не было, только сплошной подвох. Но я смотрел на него, полный решимости не попадаться. Бессовестный уставился на меня сверху вниз, его лицо снова стало бесстрастным. Почему-то от этого я почувствовал себя неловко и заёрзал на стуле.

— Я, наверное, пойду домой…

— «Мы не в каких-то особых отношениях». Значит, вы хотите, чтобы они стали особыми?

— Ха-ха, нет конечно. С чего бы мне этого хотеть?

— Потому что вы в меня влюблены.

— ....

— ....

— Кто?

— Вы.

— Ха... ха-ха, ха-ха, вы переборщили с юмором. Зачем мне в вас влюбляться? Это совсем не так.

Из-за абсурдности происходящего я рассмеялся, но замер, увидев его лицо. Глаза были холодными.

— Тогда почему вы переехали в мой дом?

— Это.......

Когда я замешкался с ответом, его голос стал ещё ниже:

— Зачем вы подписали тот нелепый контракт и пришли в наш офис?

— Это….

Это потому, что я невнимательно его прочитал. У меня появился повод ответить, но я не мог открыть рот... Внешне Бессовестный совсем не выглядел рассерженным. Его голос был даже спокойнее, чем обычно, а глаза не горели жаждой убийства. И всё же заговорить я был не в состоянии, словно окаменел…

— Зачем вы продолжаете держаться рядом со мной?

— Это...

Я в третий раз выдавил то же слово, а затем всё-таки задал вопрос:

— Я хочу спросить, директор Кук. Вы же знаете, что я звал вас на помощь в момент опасности. У вас ведь хорошая интуиция.

— Верно. У меня хорошая интуиция. Поэтому я знаю, что в опасности вы не были.

— Что вы имеете в виду? Я был окружён Бессердечными-мутантами в лаборатории. Мне повезло выжить, но…

Я стал возражать, но слова застряли у меня в горле. Я замер. В этот момент во мне промелькнул страх, что стоящий передо мной человек знает обо мне всё... Он холодно посмотрел на меня и тихо произнёс:

— Если хотите называть это везением – пожалуйста. Меня не волнует, что вы делали в тот момент.

— Тогда что вас волнует?

— Просто вы. Вы меня волнуете.

Мне стало трудно глотать. Трудно дышать. Но я, стараясь игнорировать это волнение, произнёс:

— Дело же в обиде. Вы чувствуете это потому, что не смогли отомстить мне, когда я вывел вас из себя…

— Кажется, это не так.

— Именно так. Другой причины и быть не может, это же очевидно.

— Другая причина?

Он переспросил, как будто говорил сам с собой.

— А может быть, это влюблённость?

— Нет. Не может быть.

— Вы мне нравитесь.

Он наклонил голову набок. Его чёрные глаза прожигали меня насквозь.

— Хочу поцеловать.

… Я считал себя экспертом в признаниях. В моём романе их было бесчисленное множество. От сцены, в которой главному герою Ви Сиу доставили так много цветов, что голландская тюльпановая ферма осталась без семян, до признания в невесомости на космической станции, прерванного столкновением с космическим мусором...

Почти каждый мужчина у меня в романе влюблялся в Сиу и устраивал парад признаний. Это стало уже привычным делом. Поэтому такое простое слово, как «нравитесь», не должно было как-то на меня подействовать. Но реальность оказалась настолько ошеломляющей, что сотни разыгранных сцен оказались бесполезными.

Дыхание перехватило. Мозг отключился. Сердце бешено заколотилось.

Единственное, что смогло заставить меня двигаться в таком состоянии, – это инстинкт. Мой инстинкт самосохранения, который всегда хорошо работал, когда нужно было сбежать. Противник сделал шаг в мою сторону – я почти одновременно отступил назад. Он, глядя на меня, снова шагнул вперёд. Я быстро отступил ещё дальше. Вернее, отскочил на два шага, как прыгун в длину.

От нелепых размахиваний руками мне стало слегка неловко, но, встретившись взглядом с нападавшим, я тут же забыл об этом. Наступило мгновение бессловесного противостояния. Затем он слегка приподнял ногу. Я тоже поднял свою и резким движением, подобно раскрывающимся ножницам, отвёл её назад. Ни один из нас не сдвинулся с места. Мы оба замерли. И тут из-за того, что я слишком широко раздвинул ноги, мне стало больно в паху.

— Что вы делаете?

Я молча сомкнул ноги.

— Вы приближаетесь.

— Потому что хочу подойти.

— А я хочу отойти.

Он снова наклонил голову. Его взгляд скользнул вниз. К моим губам. Я вдохнул и отступил, а он поднял глаза … Эти глаза я уже видел. Они были такими же, как тогда, когда среди тел солдат-Бессердечных он искал последнего преступника. Мурашки пробежали по всему моему телу…

— Почему?

Раздался вопрос. Он медленно сделал шаг вперёд. На этот раз у меня не получилось отступить. Всё моё тело оцепенело, и, возможно, я так и не смог бы двинуться, даже если бы он подошёл вплотную…

Но внезапно тишину нарушил звонок в дверь. Он прозвучал ещё пару раз, а затем дверь открылась, и кто-то вошёл.

— Директор-ним Кук, вам нужно срочно выдвигаться. Снова появился Бессердечный-мутант, но он несёт какой-то странный бред и хочет поговорить с вами...

В спешке ворвавшийся Качок остановился, увидев меня и Бессовестного. Похоже, он уловил странную атмосферу, так как, поочерёдно посмотрев на нас, спросил:

— Что происходит?

Вместо ответа я быстро спрятался за его спиной.

— Э.…Эй.

— Отойди.

Раздался приказ. Качок с застывшим выражением лица сглотнул слюну и обернулся на голос Бессовестного. А затем резко отошёл в сторону. Я быстро последовал за ним. Качок, нахмурившись, посмотрел на меня. «Ты что, спятил?» – читалось в его взгляде. Когда он снова двинулся, я схватил его за руку и повис на ней.

— Да что с вами не так?

Мне пиздецки страшно, вот что. Глаза, которые не отрывались от меня, даже несмотря на появление Качка, казались какими-то нечеловеческими... Качок попытался высвободить свою руку, но замер.

— Свали, блять.

Когда Бессовестный тихо выругался, Качок поспешно замахал рукой, словно лопастью вентилятора. Но тщетно: я до последнего продолжал висеть на нём, крепко вцепившись, и в итоге он воззрился на меня с ужасом:

— Да что за хрень? Почему не отпускаете?!

А затем, с ещё большим ужасом, взглянул на Бессовестного, видимо, чтобы отследить его реакцию. Тот, сохраняя невозмутимое выражение лица и пристально глядя на меня, снова сделал шаг вперёд.

— Просто отрезать одну руку, делов-то.

В руке Бессовестного уже был небольшой нож. Только тогда я отпустил Качка и отступил в сторону. Тот, белый как полотно, быстро убежал от меня подальше. Но мой взгляд был прикован к руке Бессовестного, сжимающей нож. Я не знаю, где он прятал оружие, но его мастерство казалось воистину сверхъестественным... Если честно, меня немного шокировал тот факт, что я не заметил, как противник достал нож. Это был новый для меня страх.

— Почему?

Раздался тот же вопрос. Я с трудом сглотнул слюну и поднял глаза. Он снова сделал шаг ко мне. И тогда я отчаянно закричал, выставив перед собой руки:

— П-потому что мне не нравится!

Он, наконец, остановился, а я, в панике отступая к входной двери, закричал ещё раз:

— Я… я… Я не хочууу!