Онлайн чтение книги История империи Тиармун Tearmoon Empire Story
2 - 17

— Я слышала от мисс Тионы, что ваш сын Сэро — очень умный ребенок. Она сказала мне, что он преуспевает в учебе.

Как только Мия упомянула имя Сэро, граф Рудольфон понял ее намерения.

(Так вот в чем дело. Ее предложение заключается в том, чтобы...)

Вероятно, она хотела, чтобы Сэро учился в школе, и готова была замолвить за него словечко. В качестве компенсации за то, что она забрала часть его земли, это выглядело несколько неадекватно...

(Но постойте. Что, если это не просто любая школа? Что, если...)

После минутного раздумья он спросил:

— Ваше Высочество, простите, если я неправильно истолковал ваши намерения, но правильно ли я понимаю, что ваше предложение — это личная рекомендация Сэро поступить в академию Сент-Ноэль?

Ключ от дверей самого уважаемого учебного заведения на континенте был действительно необычной услугой. Это было бы более чем достаточной компенсацией за случившееся.

(Я слышал, что она дружит с дочерью князя, Рафиной. Если Тиона упоминала что-то в этом роде, то это, конечно, возможно... Но).

Морщины на его брови углубились, и он сжал губы. Если это было ее предложение, то ему придется отказаться. Он не собирался отправлять своего сына и наследника за пределы империи. Мия, однако, покачала головой.

— Тогда позвольте мне извиниться, ибо вы действительно неправильно истолковали мои намерения. Я не настолько глупа, чтобы отправлять ценные таланты в чужие страны.

С тех пор как она получила письмо, она обдумывала эту идею. Если бы Сэро учился в Сент-Ноэле, то кому бы приписывали его достижения? Очевидно, академии. Или, что еще хуже, люди могли бы приписать их прозорливости "святой леди" княжества, Рафины. Могут даже обратить внимание на сестру мальчика, Тиону. Кого бы они ни выбрали, это будет не тот, кто просто замолвит словечко перед Рафиной, чтобы она пропустила его в двери.

Этого было недостаточно. Для нее было важно получить благодарность. Ей нужно было, чтобы люди думали, что все достижения Сэро Рудольфона — это ее заслуга. Чтобы добиться этого, ей нужно было взять его под свое непосредственное покровительство. Проблема заключалась в том, что она не могла просто определить его в местную школу, ведь в Тиармуне не было учебных заведений, сравнимых с Сент-Ноэлем. Если она отправит его в заурядную школу, он может так и не вывести новый сорт пшеницы, что было бы катастрофой.

Как же ей решить эту дилемму? После долгих раздумий она пришла к мысли.

(Если такой школы, которая мне нужна, не существует, значит, я могу построить ее сама!)

Как только эта мысль пришла ей в голову, она с приятным щелчком встала на место, словно необходимый кусочек головоломки, и внезапно увидела все в совершенно новом свете.

— Кстати говоря, они ведь собирались построить для меня город, не так ли? В таком случае...

~~~~~~

— Вы слышали о городе Принцессы, который будет построен во владениях Бермана?

Внезапная смена темы застала графа Запределья врасплох, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное.

— Э-э, я... О, да, конечно.

— Я думаю построить там школу.

— Школу, говорите?

— Верно. Разве не было бы ужасно прекрасно, если бы в империи существовала школа калибра Сент-Ноэля? Вместе с близлежащим городом, который бы ее поддерживал? — спросила Мия, высказав эту идею так, словно она была самой простой в мире. Затем она продемонстрировала ему свою злодейскую ухмылку, — И разве не будет еще прекраснее, если Сэро станет первым ее учеником?

Рудольфон резко вдохнул. Его сердце учащенно забилось.

Передав лес под свою прямую юрисдикцию, она предотвратила возникновение конфликта. Позволив виконту Берману построить город от ее имени, она удовлетворила его тщеславие.

(И посреди всего этого она даже подумала включить наши интересы в свои планы? Нас, Рудольфонов?)

Находясь в соседних владениях, школа была близка к дому. Кроме того, в соседнем лесу жили лулусы, с которыми у них были близкие отношения. Черт возьми, это было удобнее, чем даже столица. Расположение было идеальным. Стоимость такого проекта была бы огромной, но одного его названия — Город Принцессы — должно было хватить, чтобы привлечь внимание многих других дворян. Берман почти наверняка получит огромное количество пожертвований в обмен на часть славы. И пока Мия будет участвовать в этом проекте, она будет следить за тем, чтобы он был успешным...

К этому моменту граф Запределья уже успел оценить принцессу по достоинству, что укрепило его доверие к ней. Он почтительно опустил голову.

— Ваша забота и внимание — это честь для нас. Для меня и моей семьи большая честь быть благословленной вашей доброй волей, и хотя у нас мало власти, мы готовы сделать все, что в наших силах, чтобы помочь.

— Хм, в таком случае...

Мия слегка наклонила голову и посмотрела вверх, делая вид, что обдумывает свой выбор. Даже когда она громко бормотала фразы вроде "Посмотрим..." и "Что мне нужно...", чтобы выиграть время для размышлений, она остро ощущала знакомое, но давно забытое чувство восторга, поднимающееся внутри нее.

(Оно приближается, я знаю это. Я чувствую это нутром!)

Надвигалась большая волна, и, как и в прошлый раз, она собиралась прокатиться на ней так далеко, как это возможно.

— Меня завораживает запас пшеницы, который хранит ваша семья.

— А? Пшеница, говорите...?

— Да, и я бы хотела, чтобы вы продолжали выращивать ее. На самом деле, вместо того чтобы продавать по дешевке, держите как можно больше. Тогда, когда наступит голод...

— О, ну, если вы пожелаете получить нашу пшеницу в такой ситуации, мы, конечно, без колебаний поставим ее императорской семье. Даю вам слово...

— Нет, я не об этом.

Мия прервала его. Интуиция подсказывала ей, что то, что он говорит, — очень плохая идея. Такая схема приведет к тому, что императорская семья и центральная аристократия будут запасать пшеницу только для себя, оставляя простой народ голодать. В конце концов разгневанные массы восстанут в революции, и ее история снова закончится быстро и бездарно.

— Я хочу, чтобы вы распределили пшеницу непосредственно среди народа. И я хочу, чтобы вы упоминали мое имя, когда будете это делать...

Столкнувшись с ее вопиюще тщеславной просьбой, граф Запределья уставился на нее, его глаза были полны... не презрением, а глубоким восхищением?!

~~~~~~

— ...Подождите, позвольте мне убедиться, что я правильно вас понял. Вы позволяете мне — в случае, если понадобится распространить пшеницу среди населения, — заявить, что я делаю это по указанию Вашего Высочества? Вы разрешаете нам использовать Ваше имя? — Недоверчиво спросил Рудольфон. Его голос дрожал от волнения. Давно его не трогали до такой степени.

— Верно. Кричите об этом во все горло, если вам так хочется. Приложите мое имя к каждому мешку, который вы раздадите.

— ...Я потерял дар речи, Ваше Высочество. Вы приводите меня в трепет.

Девушка, стоявшая перед ним, была ровесницей его дочери, и все же в ее миниатюрной фигуре заключалась такая огромная мудрость, что у него перехватило дыхание. Земли Рудольфонов были обширны, и большинство их жителей были фермерами. Это было общеизвестно, и поэтому всякий раз, когда неурожай приводил к нехватке продовольствия, знатные вельможи приходили, чтобы отобрать у них пшеницу. Они делали это под предлогом сбора провизии для императорской семьи, но на самом деле оставляли еду себе. Для них голодный народ не имел никакого значения. Зачем им давать еду простолюдинам, если они сами рискуют умереть с голоду? Для большинства представителей высшей знати такая логика была просто здравым смыслом.

Смущал моральный расчет их поступков тот факт, что большинство из них не пытались вести роскошный образ жизни. Хотя жизнь любого дворянина показалась бы простолюдину роскошной, они не занимались накопительством из желания роскоши. Почему же тогда они так стремились заготовить побольше пшеницы? Все просто. Причиной был страх. Никто не знал, как долго продлится голод. Столкнувшись с риском голодной смерти, каждый дворянин старался запастись как можно большим количеством еды. Чем больше они наберут, тем больше будет их запас. Чем больше буфер, тем меньше они беспокоились. Они искали облегчения от беспокойства и при этом обременяли свой народ страданиями куда более ощутимого характера.

Тем не менее, страдания были страданиями, будь то душевные или физические. Думать только о себе может быть аморально, но бояться голода — вполне по-человечески. Пока они объясняли свои действия тем, что защищают себя от голода, их мало за что можно было осудить.

А теперь представьте, что в таких обстоятельствах Рудольфоны, вместо того чтобы предлагать свою провизию дворянам, стучащимся к ним в дверь, бесплатно раздавали еду широким массам. Что бы подумали их сородичи? Они были бы в ярости. Если учесть, что они так часто притворялись, что собирают деньги для императорской семьи, такой поступок мог быть приравнен к государственной измене.

И в этом заключался гений Мии. Она поручила ему высоко нести ее знамя — под ее именем утолять голод. Все это должно было быть выполнено по прямому приказу принцессы.

~~~~~~

— Мне стыдно говорить об этом, Ваше Высочество, но я робкий человек, и я должен спросить, не согласитесь ли вы изложить эти ваши указания в письменном виде.

— В письменном виде? Что ж, я, конечно, не против. Это действительно снимет многие опасения, — сказала Мия, когда над ее головой проплыл образный знак вопроса.

Реакция графа Запределья озадачила ее. В конце концов, ее предложение сводилось к тому, чтобы Рудольфоны сделали всю грязную работу, а она присвоила себе все заслуги. Предложение было настолько односторонним, что даже она сама немного забеспокоилась, что зашла слишком далеко. Несмотря на спокойный вид, на самом деле она сильно нервничала во время всего этого разговора, размышляя, действительно ли билет на высшее образование будет достаточным, чтобы убедить Рудольфонов согласиться с ее планом.

(Честно говоря, немного настораживает его желание сделать это. Интересно, нет ли у него еще чего-нибудь в рукаве… — размышляла она, с подозрением глядя на странную готовность мужчины согласиться на столь невыгодную сделку. Она внимательно изучала его, — Пытается ли он завоевать мое расположение? Может быть, он пытается показать, насколько он предан, чтобы я лучше относилась к нему в будущем?)

Она жаждала знаний Сэро Рудольфона, но это не означало, что она хотела дружить с мальчиком. Он все еще был Рудольфоном, а она все еще имела на них зуб. Нельзя же, в конце концов, просто отрубить девушке голову и ждать, что она забудет об этом.

(Пытаешься задобрить меня, да? Я вижу тебя насквозь, Рудольфон, и это не сработает. Пришло время мне нажать на газ!)

Она нагло выдохнула и задрала подбородок кверху.

— Чтобы было понятно, эта школа не будет тем местом, которое обычно посещают знатные вельможи. Сэро, конечно, будут рады, но ему лучше не ожидать привычной экстравагантности. Я, конечно, позабочусь о том, чтобы по уровню образования заведение не уступало Сент-Ноэлю, но в остальном это будет скромная школа. Я планирую приглашать самых разных студентов, включая простолюдинов и выходцев из соседнего племени лулу.

Подразумевалось, конечно, что она не впечатлена его сыном и не собирается отправлять его в престижное учебное заведение. Для нее он и его семья ничем не отличались от обывателей, и она собиралась относиться к ним именно так. Вся эта речь должна была передать что-то вроде "знай свое место, ничтожный крестьянин".

~~~~~~

Выслушав небольшую речь Мии, Рудольфон замолчал. Его рука слегка дрожала.

— Понимаю... Словами не выразить всю глубину моей благодарности, Ваше Высочество, — сказал он, настолько искренне тронутый, что на глаза навернулись слезы.

(На что она готова пойти, чтобы Сэро мог учиться в обстановке, свободной от давления общения с видными представителями центральной знати... И она даже собирается пригласить соседей-лулусов, чтобы они с самого раннего возраста могли установить доверительные отношения...)

По правде говоря, Рудольфон никогда особо не любил императорскую семью. Но теперь…

(Может быть... только может быть... я наконец-то нашел человека, которому должен поклясться в верности).

Горячие волны эмоций поднимались в его груди и вырывались наружу, стекая по щекам кристальными потоками чистой, искренней радости.

~~~~~~

Миа наблюдала за ним с жутким очарованием — таким, какое часто испытывают люди, знающие, что им следует отвернуться, но извращение, которое они демонстрируют, настолько завораживает, что они просто не могут этого сделать.

(Сладкие луны... Он... один из тех людей? Из тех, кто... когда ты груб с ними или причиняешь им боль, они чувствуют себя очень хорошо?)

Неужели он... наслаждался ее презрением? Она уставилась на мужчину, и ей стало жутко от выражения удовольствия на его лице.

(Ну, опять же, он отец Тионы. Думаю, мне не стоит удивляться…)

Как бы то ни было, она добилась того, ради чего приехала сюда. С Сэро Рудольфоном было покончено, и вся пшеница Рудольфонов фактически принадлежала ей.

~~~~~~

(Я так рада, что нанесла им прямой визит. Это было одно из лучших решений в моей жизни! — с довольной ухмылкой подумала она, откинувшись в кресле и наслаждаясь мягким покачиванием кареты, которая везла ее обратно в столицу).

~~~~~~

И вот последняя деталь поставлена на место, создавая условия для того, чтобы течение судьбы круто повернуло в новое русло...