Онлайн чтение книги История империи Тиармун Tearmoon Empire Story
2 - 5

Существовала шкатулка с украшениями, которую называли «Проклятой шкатулкой принцессы Мии». Она была богата ослепительным разнообразием драгоценных камней и других ценных материалов, тщательно оправленных в замысловатые узоры. Это был предмет огромной денежной и художественной ценности. Считалось, что шкатулка была проклята и привела к гибели всех своих владельцев.

Ее первоначальный владелец не был загадкой — ведь он был раскрыт в названии самой шкатулки. Спросите любого о ней, и вам скажут, что сначала она принадлежала печально известной принцессе Гильотины Мие Луне Тиармун. А вот если спросить, кто ее создал, то ответы начнут расходиться.

Мало кто знал, что шкатулка была изготовлена виконтом Берманом, дворянином, чьи владения соседствовали с родным городом Тионы — запредельским графством Рудольвион. Еще меньше знали, что именно этот виконт косвенно привел империю к гибели.

— Лорд Берман, как и ожидалось, граф Рудольвон не согласился на нашу просьбу.

— Граф? Он недограф, дурак! Дворянин запределья! Не говори так, будто он достоин графского титула!

Виконт с досадой поморщился, когда слуга, доставивший доклад, почтительно поклонился в знак извинения.

— Хах! Проклятые деревенские дворяне..., — сплюнул он.

Причина его раздражения, на самом деле, была очень мелкой.

— Кстати говоря, лорд Берман... Должен сказать, что мне непонятно, как такой культурный человек, как вы, происходящий из древнего и почтенного рода центральной знати, может управлять владениями, которые меньше, чем у деревенского мужика, такого как этот недограф Рудольвон, — сказал один из дворян на вечеринке, на которой присутствовал виконт Берман.

Виконт недовольно сморщил нос, но сохранил спокойствие.

— Ну, да, земли запределья, может быть, и обширны, но в основном это сельскохозяйственные угодья и леса. Вряд ли есть чем похвастаться.

— Верно, но на моем месте, милорд, мне было бы невыносимо сознавать, что я хоть в чем-то уступаю такому некультурному дворянину, как он. Ах, конечно, если эта мысль не мучает вас, милорд, значит, все в порядке...

Берман хотел было возразить, но понял, что тот прав. Мысль о том, что он хоть в чем-то уступает деревенскому мужику, действительно задела его гордость. Тогда другой дворянин наклонился к его уху и прошептал:

— Могу ли я дать вам совет, милорд? Почему бы вам не расчистить для себя землю в Лесу Силенс?

— Лес Силенс, говоришь?

Владения Бермана и Рудольвона разделяло огромное лесное пространство, одного из самых больших массивов в империи. Граница между их землями никогда не была до конца ясна, потому что никто не удосуживался отправиться в лес и определить, где она должна проходить. Поэтому лес всегда использовался как грубый забор между двумя владениями.

— Понятно. Любая земля, которую я расчищу на своей стороне леса, будет принадлежать мне, тем самым расширяя размеры моих владений.

Так и не решив, где же на самом деле проходит граница, он мог технически вырубить все деревья на дальнем краю леса, за исключением одной линии, и все равно утверждать, что все честно. Он бы говорил, что вся вновь расчищенная земля должна принадлежать ему. Какой бы нелепой ни казалась эта идея, она отражала образ мышления дворянства, для которого подобное эгоистичное поведение было нормой. Кроме того, виконт не терпел медлить: приняв решение, он сразу же распорядился начать расчистку. И тут у него возникли проблемы.

Лес не был пустым участком дикой природы, в нем жили люди. Племя Лулу, населявшее этот район, яростно сопротивлялось плану вырубки леса, так как для них это был вопрос жизни и смерти, таким образом дав понять, что готовы сражаться до конца.

— Дерзкие бездельники…

Виконт немедленно обратился с этим вопросом в министерство, занимавшееся военными делами. В результате его стремления к подкупу к нему была направлена центурия из ста солдат. Но, к ужасу виконта, по прибытии на место сотник, командовавший отрядом, заявил, что никаких военных действий против племени меньшинства они предпринимать не собираются.

— Миссия, которую мне поручили, заключается в поддержании мира в этом районе. Ничего больше.

Раздраженный до крайности, виконт ушел, бормоча:

— Бесполезно... Вы все бесполезны! Никто меня не слушает!

Однако эта неудача не остановила его в попытках добиться своего. Теперь он нацелился на новую цель, которая, как он надеялся, поможет ему добиться своего: любимую дочь императора Мию Луну Тиармун.

План был прост. Он собирался изготовить изысканную шкатулку с драгоценными камнями и преподнести ей в качестве «подарка». Загвоздка заключалась в том, что одну из секций шкатулки он собирался украсить Рогом Единорога — особого дерева, растущего только в лесу, который он хотел очистить. Это не должно было быть слишком сложно. Достаточно будет небольшой резьбы, лишь бы она привлекла ее внимание. Затем он сказал бы ей: «Ваше высочество, если такая резьба вас привлекает, я могу сделать ее столько, сколько вы пожелаете... но для этого мне потребуется древесина определенного леса...» С поддержкой Мии он мог бы влиять на имперскую армию. Если ему удастся убедить их принять меры, истребление лулусов станет легкой задачей.

Был и второй план, который он собирался осуществить одновременно. Он собирался похитить у лулусов несколько детей, продать их в рабство и представить все так, будто это дело рук имперских солдат. Лулусы в ярости, конечно, прекратят пассивное сопротивление и ответят активным насилием. Когда начнется открытое кровопролитие, у армии не останется другого выбора, кроме как сражаться. Если все получится, то ему даже не придется ждать, пока будет изготовлена шкатулка.

Однако в итоге его план оказался ненужным... потому что однажды до его ушей дошли сплетни.

— Вы слышали? Недавно Ее Высочеству очень понравилась заколка из рога Единорога. Судя по всему, она носит ее каждый день...»

Если предположить, что это так, то ему даже не нужно было делать шкатулку с драгоценными камнями. Рог единорога рос прямо здесь, в Лесу Силенс. Если это все, что нужно, чтобы угодить принцессе, он мог бы сразу же сделать заколку.

И вот, сама того не ведая, Мия стояла на пороге истории, а кости судьбы в ее руках так и не были брошены. Они продолжали тихо катиться по ее ладони, с каждым вращением приближаясь к краю. А потом, с приходом гостя, они упали.

— Миледи, виконт Берман просит аудиенции...

— Боже, кто бы это мог быть? Кажется, я никогда не слышала о нем раньше.

Натянув тетиву и приблизив конфликт, она невольно решит судьбу Тиармуна.