Онлайн чтение книги Хроники восстановления королевства реалистом How a Realist Hero Rebuilt The Kingdom
18 - 10

Тем вечером Фуга выступал перед своими генералами.

— У нас нет времени на взятие Города Красного Дракона, — сказал он, — В Королевстве Фридония много настоящих интриганов, и Сома — один из них. Если мы дадим им время, есть риск, что они придумают план, который мы не сможем разгадать. Чтобы предотвратить это, мы должны перерезать ему горло быстрее, чем они ожидают.

— Значит, вы предлагаете оставить Город Красного Дракона в покое? — спросил Гатен, и Фуга кивнул.

— Верно. Но мы сохраним силы, чтобы убедиться, что они не ударят по нам сзади... Крахе.

— Да, сэр! — Крахе шагнул вперед, когда его позвали.

— Вы сражались с кавалерией виверн Королевства, верно? Возможно ли остановить их?

— Да, сэр! Оборудование, которое они используют для ускорения в воздухе, доставляет много хлопот, но я подозреваю, что оно также должно создавать значительную нагрузку на наездника. Похоже, оно не приспособлено для длительного использования. Если мы продержимся и измотаем противника, то, возможно, не добьемся превосходства в воздухе, но, по крайней мере, сможем предотвратить атаку с тыла. Пожалуйста, позвольте мне взять на себя эту задачу.

Глаза Крахе были полны решимости. То, как военно-воздушные силы Королевства сыграли с ним в тот день, всколыхнуло его гордость как специалиста по воздушному бою.

— В следующий раз я точно выиграю, — добавил он.

Фуга кивнул, — Тогда мы поручим генералу Крахе его воздушное подразделение, а также отряд из десяти тысяч сухопутных войск. Если солдаты в Городе Красного Дракона попытаются броситься в погоню, защитите нас и разгромите их.

— Да, сэр! Как прикажете!

И тогда было решено, что Крахе останется в Городе Красного Дракона, а Фуга поведет главные силы на сам Парнам. Между ним и столицей не осталось ни одного города, так что схватка между двумя лидерами была совсем близко.

Так он думал, но тут случилось то, чего не ожидал даже Сома...

◇ ◇ ◇

Сегодня, как и всегда, я находился в кабинете по правительственным делам в замке Парнам, занимаясь канцелярской работой.

Даже во время войны бумажная работа не прекращалась. На самом деле война создавала еще больше необходимой бумажной работы, и я поручил Лисии и Юриге помогать мне разбираться с тем, что попадалось на пути. Вопросы стратегии и военного командования я доверил стратегу Юлию, главнокомандующей Экселю и советнику Людвина Каэде, поэтому для нас не было проблемой сосредоточиться на бумажной работе. Но это не означало, что мы не были обеспокоены текущей ситуацией.

Даже в этот самый момент проливалась кровь моего народа. Я готовился и готовился, пытаясь убедиться, что ничего из того, что я не предсказал, не произойдет, но это было нервное занятие, когда я чувствовал себя так неспокойно. Особенно сейчас, когда рядом не было детей, которые могли бы меня успокоить.

В комнату вбежали Айша и Надин.

— Ваше Величество. Империя Великого Тигра сдалась после того, как атаковала Город Красного Дракона всего один день! — сообщила Айша, — Они оставили лишь небольшой отряд, чтобы сдерживать наши силы, и теперь направляются к Парнаму!

— Юлий и остальные говорят, что готовы встретить их в бою, когда понадобится, — доложил Надин.

Должно быть, они получили посыльного от Серины, которая наблюдала за ними с неба.

Я отложил перо и задумался. Ясно... Значит, Фуга и его люди не зациклились на захвате Города Красного Дракона, да?

— Это близко к нашим худшим прогнозам. Я думала, они будут ждать и наблюдать хотя бы два-три дня, — сказала Лисия.

— Они слишком легко сдаются, — фыркнула Надин, — У войск Империи Великого Тигра нет хребта.

— Нет, я думаю, они не хотели дать вам выиграть время, — предположил Юрига, — Я не могу сказать, было ли это связано с предложением советника Хашима или с дикими инстинктами моего брата.

Здесь были только я, Лисия, Айша, Надин и Юрига, что означало, что все мои жены, оставшиеся в столице, собрались в одном месте.

— Дела идут медленно, но... это ненадолго, — вздохнул я, глядя на святилище камиданы, украшавшее кабинет, — Мао, как идут приготовления?

— Это займет еще немного времени.

— Вау?! — Юрига отступил назад, когда в комнате внезапно появился образ Мао и ответил.

Лисия и остальные не удивились, но, вероятно, это было связано с тем, как долго они были рядом со мной. Юрига тоже давно в этой стране, но только сравнительно недавно мы смогли посвятить ее во все, и должно пройти какое-то время, прежде чем она привыкнет к этому.

— Каков общий прогресс?

— Около девяноста процентов. Материалы уже собраны, так что, думаю, сегодня или завтра все будет готово, но еще больше времени уйдет на их транспортировку в каждую точку.

— Мы действительно близки к цели...

Мои плечи опустились. Я хотел закончить его до того, как Фуга нападет на Парнам, но это оказалось непросто. Я сказал Мао продолжать работу, а затем попросил ее уйти (или, скорее, исчезнуть, поскольку она была проекцией).

Откинувшись в кресле, я испустил долгий вздох.

— Хотелось бы, чтобы они теряли время подольше...

— Город Красного Дракона — важное место, которое мы не можем оставить без внимания. Мы крепко защищали его, но, может быть, нам стоило попросить Карлу и остальных сразиться в более болезненной битве? — предложила Лисия.

Я покачал головой, — Нет. Ни Фуга, ни Империя Великого Тигра не являются настолько легкими противниками, чтобы мы могли защищаться от них, сдерживая удары. Если бы мы хоть немного ослабили бдительность, город Красного Дракона пал бы, и могли бы произойти ужасные вещи.

— Ты прав...

— Вдвоем Фуга и Дурга смогут взять замок в одиночку, — пробормотала Айша, скрестив руки.

Способность Фуги выпускать молнии на уровне дракона в сочетании с высокой мобильностью Дурги представляла собой опасную комбинацию. Если крепость не была должным образом подготовлена, он легко мог сам пробить ворота. Чтобы защититься от его дикой силы, оборона должна была быть сверхпрочной и способной заставить врага сомневаться, не случилось ли чего с Фугой.

Я поднялся со стула и обратился к остальным четверым, — В любом случае, между Городом Красного Дракона и Парнамом нет места, где мы могли бы обороняться. Фуга и его люди приблизятся сюда в самое ближайшее время. Я уверен, что Эксель уже готовится встретить их в бою, но мы тоже должны идти.

— Да.

— Да, сир!

— Принято!

— Хорошо.

Лисия и остальные кивнули. Наконец-то пришло время встретиться с Фугой лицом к лицу. Или я так думал…

— Что это значит?!

После того как Фуга и его люди отказались от нападения на Город Красного Дракона, мы получили сообщение, что на следующий день они уже направляются в Парнам. Выслушав один отчет, я ворвался в военный кабинет вместе с Лисией и Айшей.

Юлий был там с мрачным выражением лица, Эксель прятала свое за веером, а Каэде беспокойно озиралась по сторонам.

Я подошел к Юлию.

— Между этим городом и городом Красного Дракона нет ни одного пригодного для обороны города! Оставалось только встретить Фугу в бою у Парнама! Вот почему мы договорились не оставлять войска в замках и крепостях по пути следования Империи Великого Тигра!

— Да... наверное, так и было, — сказал Юлий, и выражение его лица не изменилось, когда он кивнул.

Теперь, когда он признал это, я вцепился ему в лицо, даже не пытаясь скрыть, насколько я взбешен.

— Тогда почему отряды удерживают свои позиции?!

В полученном мной отчете говорилось о том, что в покинутых крепостях и эвакуированных городах по маршруту вторжения все еще остаются отряды.

— Ваше Величество... Пожалуйста, успокойтесь, — успокаивающим тоном вмешалась Эксель.

Однако в этот момент я никак не мог успокоиться.

— Ни один из этих городов или замков не сможет противостоять такой огромной армии! — воскликнул я, схватив Юлия за воротник, — Если они продержатся там со своими мизерными силами, их просто одолеет и раздавит враг! Ты должен немедленно отозвать эти подразделения!

— Я… — Юлий сделал паузу. Глядя мне прямо в глаза, он закончил, — не могу этого сделать.

Я отдал ему королевский приказ. В этом не должно было быть ничего странного, однако, как ни странно, он отказался его выполнять.

Я удивленно моргнул.

— Почему...?

— Потому что они сами этого пожелали, — ответил Юлий, стиснув зубы.

— Сами? Кто возглавляет оставшиеся подразделения?

— Генерал Оуэн Джабана и мой родной дед, генерал Герман Ньюманн.

Старик Оуэн и Генерал Герман?! Они должны были участвовать в этой операции только как отдельные командиры. Почему они защищают такое место?!

Я посмотрел на Юлия, — Ты сказал, что это их собственная воля, верно? Ты что-то знаешь, Юлий?

— Да... Они позвали меня на беседу прежде чем началась эта война.

С страдальческим выражением лица Юлий начал рассказывать эту историю.

◇ ◇ ◇

— О чем ты хочешь поговорить, дедушка Герман?

Однажды, когда приближалась война с Империей Великого Тигра, Юлий посетил владения Германа в Амидонии.

На днях он получил послание: «Я хотел бы, чтобы ты пришел ко мне домой, не предупредив Его Величество и Ророа. Это не срочно, но, пожалуйста, приезжай как можно скорее».

Как только Юлий прибыл в поместье Германа, управляющий провел его в гостиную. Вместе с Германом там находился еще один мужчина — гора мускулистых мышц.

Я видел его в замке и раньше. Кажется, личный тренер Сомы, сэр Оуэн.

Пока Юлий размышлял, Герман заговорил.

— Хорошо, что ты пришел, Юлий. Присаживайся, — сказал он, указывая на диван напротив них.

Несмотря на чувство подозрительности, Юлий сел.

— Дедушка, сейчас у нас много дел, но может быть, тебе что-то нужно? Поскольку скоро начнется война с Империей Великого Тигра, я сейчас не очень свободен...

— Я знаю. Я хотел кое-что сказать о той войне.

— Той войне?

Увидев подозрение на лице Юлия, Герман и Оуэн посмотрели на него теплыми глазами.

Затем, не сводя глаз с Юлия, Герман сказал, — Юлий. Теперь ты стратег Его Величества, не так ли?

— Хм...? Да. Что с того?

— Значит, ты понимаешь слабость Его Величества?

Юлий задумался над словами Германа. Когда ему задали вопрос, Юлий подумал, что у Сомы их так много, что трудно ответить. Но Герман и Оуэн ждали, что он ответит, и Юлий ответил.

— Если говорить о слабостях... Он не обладает боевыми способностями и иногда придумывает нестандартные стратегии, но затем оставляет детали своим помощникам. Он не выделяется как король и не может возражать королевам. Он настолько не зациклен на своей власти, что позволяет Халберту и мне разговаривать с ним небрежно. Если говорить о личной харизме, то он не только уступает Фуге или королеве Марии, но и проигрывает главе Ку, королеве Шабон и королеве Силл.

— Довольно суровая оценка.

— Но мы, его подчиненные, более чем способны восполнить эти недостатки. Истинная ценность правителя заключается не в его собственных талантах, а в качестве и количестве людей, служащих ему. В этом отношении Сома — правитель, превосходящий даже Фугу и королеву Марию.

В этот момент Юлий откровенно оценивал Сому.

С точки зрения способностей, у Сомы могли быть странные идеи из другого мира, но Юлий чувствовал, что у него есть преимущество перед Сомой в боевых искусствах и стратегии. Однако его правление было недолгим, в то время как правление Сомы казалось надежным. По мнению Юлия, главная причина этого заключалась в том, что, несмотря на разницу в могуществе их стран и ситуации, в которой они оказались, Сома сумел нанять способных подчиненных, оценить их и заставить работать.

В Княжестве Амидония Юлий оттолкнул свою способную сестру Ророа и друга Колберта, окружив себя только милитаристами, как и его отец, Гай. Это сузило его поле зрения, и его правление рухнуло вскоре после того, как он унаследовал трон. Однако в королевстве Ластания его поддерживали Тиа и ее родители, король и королева, а также такие надежные товарищи, как Джирукома и Лорен. Примирившись с Сомой и Ророа, он смог защитить страну от очередной волны демонов.

То, чему Юлий научился в ходе своих неудач и разочарований, было тем, что Сома умел делать всегда. Юлий считал, что именно это дает ему право быть королем.

Герман удовлетворенно кивнул на ответ Юлия, — Я уверен, что ты прав. Как твой дед, я горжусь тем, что ты пришел к такой точке зрения... Но здесь кроется ловушка, в которую попадает Его Величество.

— Что ты имеешь в виду...?

— Его Величество умеет нанимать способных подчиненных и доверять им выполнение задач, которые он перед ними ставит. Короче говоря, это означает, что он человек, который ценит своих подчиненных... Иногда даже слишком, — Герман смотрел прямо на Юлия, продолжая, — Это самая большая слабость Его Величества. Он не может относиться к своим слугам как к пешкам.

Юлий сглотнул. Он был так же умен, как Хакуя; поэтому он знал, к чему клонит Герман и почему его вызвали сюда одного... Взглянув на это в свете нынешней ситуации в стране, он смог найти ответ.

— Сэр Юлий. Вы ведь тоже это понимаете? — спросил Оуэн, который до сих пор хранил молчание, — Полные подробности до нас не дошли, но мы можем сказать, что Его Величество, премьер-министр в черном, герцогиня Уолтер и вы сами работали над стратегией войны с Империей Великого Тигра. И я знаю, что вы хотите сделать все возможное, чтобы выиграть время для реализации этого плана.

Юлий ничего не ответил.

— Если речь идет о том, чтобы выиграть время, то есть один способ сделать это. Пусть его подчиненные сражаются насмерть и рискуют своими жизнями, выигрывая это время.

— Ну, да, но... Это не то, чего хочет Сома!

— Уверен, что так и есть, — Оуэн кивнул в знак согласия, — Его Величество заботится о своих людях. При том высоком уважении, которое к нему питают люди, если бы он сказал погибнуть за страну, многие бы так и сделали, но он не из тех, кто может это приказать. Это черта, вызывающая симпатию. Однако... если он не сможет выиграть достаточно времени и столкновение с Империей Великого Тигра произойдет раньше, чем будет готов его план, это может привести к еще большим жертвам. И если это произойдет, то пострадают его подчиненные.

— Итак... вы двое добровольно соглашаетесь стать жертвенными пешками?

Юлий покачал головой. Это было исключено.

— Вы же знаете, что Сома никогда этого не допустит, — сказал он им.

— Конечно, мы не собираемся получать разрешение. Мы будем действовать по собственному усмотрению, исходя из ситуации, которая сложится перед нами. Солдаты и подчиненные, которых мы возьмем с собой, были тщательно отобраны и добровольно согласились на это.

Оуэн сардонически улыбнулся.

— Их оказалось больше, чем я ожидал, знаете ли. Эта битва с Империей Великого Тигра... Если мы проиграем, это будет катастрофа, но даже если мы победим, многим из нас, старым солдатам, больше негде будет блистать. После уничтожения Империи Великого Тигра почти все страны мира стали нашими союзниками. Я уверен, что Его Величество задумывался о том, что будет в мире после этого, но у нас не хватит выносливости и продолжительности жизни, чтобы последовать за ним. Когда тебе столько лет, сколько нам, трудно изменить образ жизни. Поэтому, по крайней мере, мы хотели бы заложить фундамент для будущего молодых людей.

— Но...

Юлий искал контраргумент, но не мог сформулировать его. Он был лучшим спорщиком, но эти двое говорили не логически, а убежденно. Он не мог придумать, что сказать, чтобы убедить их.

— Дедушка Герман. Ты огорчишь Ророа. И Тиа тоже.

В итоге из уст Юлия вырвался банальный призыв к чувствам их семьи. Обычно суровый Герман при этом расплылся в улыбке.

— Просто услышав это от тебя, я могу уйти без всякого сожаления.

— Не глупи! Тебя это устраивает? Заставлять своих внуков плакать?

— Я говорю от чистого сердца. Я видел, как вы с Ророа, двумя внуками, которых оставила мне дочь, помирились и пошли вперед вместе. Кроме того, Ророа родила Леона от Его Величества, а у тебя и госпожи Тии появился Тиус. Будучи воином, я никогда не знал, когда могу погибнуть на поле боя, но дожил до правнуков. Разве может быть более приятная жизнь, чем эта?

— Его Величество для меня как внук, — сказал Оуэн и разразился бурным смехом, — Ведь это я воспитал из этого слабака мужчину. Когда я увидел, что он готов вступить в драку с какими-то головорезами, меня переполняли эмоции. Так что для меня все дети Его Величества — мои правнуки.

Оуэн перевел взгляд на Юлия.

— Сэр Юлий, — продолжил он, — Мы не собираемся понапрасну лишать себя жизни. Если план Его Величества пройдет гладко, мы спокойно выполним его приказ. Однако... если мы увидим, что возникли проблемы и необходимо выиграть время, мы будем действовать по собственному усмотрению. Я хотел, чтобы вы и герцогиня Уолтер знали об этом.

— Герцогиня Уолтер знает?!

Судя по тому, что до Сомы и Юлия не дошло ни слова, Эксель, должно быть, решила хранить молчание на случай, если то, что они предлагали, окажется необходимым. Это было против воли Сомы, но именно Сома превратил эту страну в место, где каждый работает по-своему, не так, как он задумал, но на благо нации.

Даже если потом Сома рассердится, способность действовать по собственной инициативе была сильной стороной этой страны. Юлию ничего не оставалось, как отказаться от попыток убедить их, и его плечи опустились.

— Вот два письма от меня, — сказал Герман, — Если что-то случится, передай их Его Величеству и Ророа.

Оуэн протянул ему еще одно, — Мое — для Его Величества.

На лице Юлия появилось страдальческое выражение, но в конце концов он принял письма и положил их в карман. Он мог только надеяться, что не наступит момент, когда ему придется отдать их адресатам.

◇ ◇ ◇

Однако, вопреки надеждам Юлия, он передал эти письма мне.

Дрожащими руками я вскрыл конверт, запечатанный воском с гербом Дома Джабана, и достал письмо. Треть его составляли извинения за действия без приказа. Он также просил, чтобы я не винил ни Юлия, ни Эксель, которые молчали только из уважения к его чувствам и не несли никакой ответственности за его действия.

Оставшиеся две трети были посвящены его воспоминаниям обо мне.

Он рассказывал о том, как ему нравилось обучать меня, как личному тренеру и советчику; как он был счастлив кататься на велосипеде, который мы с Ророа использовали во дворе; как он радовался, когда мои дети называли его Дедушкой Оуэном... Все это было немного странно.

Примерно в тот момент, когда мои глаза настолько увлажнились от слез, что я уже не мог разобрать буквы, я увидел внизу письма следующее.

«Я думаю, что даже если бы мы не бросились в эту глупость, у вас уже был план, который разгромит Великую Империю Тигра. Однако безупречная победа не обязательно лучшая. Она приводит победителей к гордыне и оставляет тьму в сердцах побежденных. Осознание того, что обе стороны понесли потери, заставляет победителя оставаться осторожным и приносит утешение проигравшим».

Закончил он так:

«Ваше Величество... Пожалуйста, не забывайте эту боль. Это мой последний урок вам».

— Старик Оуэн...

Я передал письмо, помятое от того, как крепко я его держал, Лисии и Айше. Они прикрыли рты, когда прочитали его, и старались не растеряться, когда потекли слезы.

Мы еще не читали письмо Германа. Вероятно, в нем было что-то похожее, и я хотел прочитать его вместе с Ророа, когда битва закончится. Да. Как только битва закончится.

— И-ик?!

Каэдэ подпрыгнула от удивления, а я посмотрел на Юлия, Эксель и своих советников... Должно быть, мое выражение лица было довольно пугающим. Я ударил себя по лицу и посмотрел прямо на Юлия и остальных.

— Я не буду сейчас никого обвинять. Оуэн и Герман этого не хотели бы. Но я выскажу вам все, что думаю! Как только эта война будет выиграна!

— Да, сэр!

Все ответили мне согласием.

◇ ◇ ◇

На пути вторжения в Парнам горели старый форт и город-крепость.

Во всех городах и крепостях, с которыми сталкивались войска Империи Великого Тигра, за исключением Города Красного Дракона, защитники либо сдавались без серьезного сопротивления, либо быстро уходили. Поначалу захватчики ожидали, что и с этими двумя все будет так же, но оказалось, что старый форт — это импровизированное укрепление, которое поспешно восстановили. Что касается города, то он был невелик, и жители уже покинули его.

После ухода защитников войскам Империи нужно было оставить лишь часть войск, а затем основные силы двинулись бы прямо к столице. Однако после отступления основной массы вражеских защитников часть осталась, затворившись внутри баз. Их количество исчислялось сотнями, и силы Империи тщетно пытались убедить их не сопротивляться, но эти остатки были упрямы и не желали слушать. Поэтому Фуга приказал взять эти две базы силой.

Однако, поскольку дикие инстинкты подсказывали ему, что в этих двух местах есть что-то тревожное, он не стал ввязывать в бой своих лучших солдат, предоставив наемникам и новичкам вести штурм. Все предполагали, что битва закончится менее чем через час, даже если небольшие силы противника укроются за этими не слишком прочными укреплениями. Но обе базы оказали упорное сопротивление.

Между силами Королевства, готовыми сражаться буквально до последнего человека, и силами Империи, уверенными в своей победе, но понимающими, что если они пострадают здесь, то потеряют шанс отличиться в главном сражении, была большая разница в боевом духе. В итоге бой оказался сложнее, чем ожидалось, и войска Империи были вынуждены перестать вести себя высокомерно и стать серьезнее.

И вот, когда имперским войскам удалось прорваться в крепость...

Бабах!!! Обе базы почти одновременно взлетели на воздух в столбе пламени и черного дыма, вызвав сотрясения даже в главном лагере Фуги. Остатки войск набили базы взрывчаткой и, почувствовав, что настал конец, взорвали себя вместе с наседающими имперскими войсками.

Фуга вскочил на ноги, увидев, что небо охвачено пламенем.

— Не может быть! Они взорвали себя, чтобы забрать наши силы с собой?!

— Похоже, что так оно и есть… — Ответ Хашима был спокойным, но выражение лица было таким, словно он только что откусил что-то неприятное, — Это довольно неожиданно... видеть, как Королевство использует своих собственных солдат в качестве жертвенных пешек. Нужно поспешить проверить, нет ли в других разрушенных нами городах ловушек.

Готовясь к этой кампании, в лагере Фуги тщательно проанализировали, каким правителем является Сома, а также мнение Фуги о нем как о человеке. Они пришли к выводу, что Сома будет уделять первостепенное внимание минимизации потерь и снижению ущерба, наносимого конфликтом. Такие шаги, как выбрасывание своих людей в качестве жертвенных пешек, разрушение плотин, вызывающее наводнения, которые также ложатся бременем на его людей, и тактика выжженной земли, например разрушение городов, были маловероятны для него.

Это было верно до этого момента на пути вторжения, поскольку Сома продолжал делать выбор, сохраняющий граждан и их города. Однако теперь он пожертвовал своими людьми и разрушил город. Это был дикий ход, который перечеркнул все их предположения и заставил пересмотреть всю стратегию.

Фуга и его люди не могли предположить, что это подчиненные Сомы действуют по собственной инициативе. Как только Хашим поспешил покинуть основной лагерь, чтобы убедиться во всем самому, Мицуми подошла к Фуге.

— Как ты думаешь... эта стратегия действительно была приказом господина Сомы?

— Да, нет... Наверное, нет. Сома ненавидит такие вещи. Вероятно, солдаты, оставшиеся на базах, сами принимали решения.

— Значит, вассалы действовали самостоятельно, рискуя жизнью без каких-либо приказов со стороны правителя? — спросила Мицуми.

Фуга скрестил руки и кивнул.

— Да. Я думаю, это блестящее проявление преданности, и то, что Сома вытягивает ее из них, говорит о том, что он хорошо справляется с ролью короля. Возможно, даже лучше, чем он думает.

— Уверен... он сейчас об этом жалеет.

То, что Сома был хорошим правителем для своих слуг, привело к их гибели. Когда он услышал об этом, он был полон печали и сожаления.

Однако для этих двоих Сома был тем, кого они должны были победить, чтобы реализовать свои амбиции. Они не испытывали к нему личной неприязни, ведь он также присматривал за Юригой и Ичихой. Фуга и Мицуми сочувствовали тем страданиям, через которые, несомненно, придется пройти Соме после этого.

Из-за того, что Империя Великого Тигра была вынуждена перепроверять захваченные ей города на предмет наличия в них ловушек, им пришлось задержаться на два дня.

◇ ◇ ◇

Фуга Хан был любимцем эпохи.

Возможно, подобно тому, как люди называют период, когда Наполеон совершал свои невероятные подвиги, «эпохой Наполеона», эту эпоху можно было бы назвать «эпохой Фуги Хана». Это было время мечтаний и приключений, когда грандиозные амбиции одного великого человека потрясли весь континент.

Как уже не раз говорилось, единственный способ победить Фугу — того, кому покровительствует эта эпоха, — это изменить само время.

Сколько бы Лю Бан ни проигрывал Сян Чжи (Сян Юю), он неустанно старался, пока наконец не переломил ситуацию и не вышел победителем. Несмотря на то что треть всех сражений заканчивалась поражением или ничьей, Нобунаге почти удалось объединить страну под своим началом.

Во времена национального кризиса во Франции рождались такие великие люди, как Бертран дю Геклен, Жанна д'Арк и Артур де Ришмон во время Столетней войны. Пока эпоха не решит, что такие люди отслужили свое, они кажутся бессмертными, восставая вновь и вновь. Это происходит потому, что люди, поддерживающие их, хотят, чтобы великие продолжали сражаться, и одобряют их действия, какими бы жестокими они ни были.

Поэтому победы над Фугой будет недостаточно, чтобы потушить огонь. Даже если он потерпит горькое поражение и будет вынужден уйти, его сторонники все равно потребуют реванша. С этими голосами, толкающими Фугу вперед, он начнет еще одну мировую войну. Это не изменится, даже если его убьют в этой битве. Более того, это может быть даже худшим исходом.

Если Фуга умрет и остануться только люди, очарованные его амбициями, как они будут действовать? Во-первых, они возненавидят меня и мою страну, начнут войну ради мести и, возможно, прибегнут к терроризму или партизанской тактике. Кроме того, без Фуги они не смогут поддерживать столь обширные владения и, скорее всего, распадутся на конкурирующие государства. Северная часть континента опустеет, хлынут беженцы, и мы снова окажемся там же, где были, когда расширялся Домен Владыки Демонов.

Единственный способ остановить это — начать интервенцию, но, как я уже говорил, они будут недовольны этим. Вмешательство Морского Альянса вызовет сопротивление, и потребуется много времени, чтобы подавить его. По этим причинам в этой войне мы продвигали план, который должен был покончить не столько с Фугой лично, сколько с поддерживающей его эпохой.

В эту ночь мы с Лисией находились в кабинете по правительственным делам и слушали доклад Мао о том, что подготовка, давшая нашему плану необходимый последний толчок, завершена.

— Все задачи выполнены, господин Сома.

— Вот как? Значит, мы успели вовремя… — Я пробормотал про себя, испытывая наполовину облегчение, наполовину досаду.

Я был благодарен за то, что план был готов до непосредственного столкновения с Фугой. Но кто нам дал это время, так это Оуэн, Герман и другие добровольцы, рисковавшие своими жизнями. Если бы только все закончилось на два дня раньше.

В голове промелькнули лица двух стариков. Как только я их вспомнил, во мне вспыхнули гнев и ненависть к Фуге. Если бы только он не начал эту глупую войну ради своих мечтаний и амбиций. Мне хотелось по-настоящему на него наброситься. Несмотря на то, что я логически понимал, что убивать Фугу в этой войне невыгодно, мне было трудно отказать себе в эмоциях.

— Сома… — тихо произнесла Лисия, положив руку мне на плечо.

— А?! — Я опомнился и повернулся к ней с легкой улыбкой.

— Выражение твоего лица стало пугающим. Не думаю, что Оуэн или Герман хотели бы этого, — укорила она меня.

— Да, ты права… — сказал я, кротко кивнув. Мы были еще не в той ситуации, когда мне нужно было переходить в режим короля.

Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, а затем повернулся к Мао.

— Спасибо за помощь, Мао. И прости. Обычно ты не должна ввязываться в битву между людьми, но я заставил тебя поднапрячься.

Мао улыбнулась моим извинениям и покачала головой, — Нет. Это дело не имеет никакого отношения к войне, так что не беспокойтесь... Если что, я расстроена, что это все, что я могу сделать. Я слышала, что у вас были потери из-за того, что производство затянулось с моей стороны.

— Нет, вы все справились с этим хорошо. Лучше, чем я мог ожидать. Я очень благодарен. Спасибо, Мао.

— И я благодарю вас, госпожа Мао, — присоединилась Лисия.

— Пусть ландийцы и сидийцы обретут будущее, к которому вы сможете стремиться вместе, — сказала Мао, улыбаясь.

С этим пожеланием ее образ исчез. Теперь все было готово.

— Лисия, как проходит развертывание?

— Все готово. Военные и все остальные находятся на своих позициях и готовы в любой момент дать отпор силам Империи Великого Тигра. Но враг стал медленнее продвигаться вперед после задержки, поэтому мне сказали, что мы не ожидаем его прибытия до завтрашнего утра.

Зная Фугу, я подумал, что он может безрассудно атаковать, как только проверит свой тыл, но, похоже, этого не случилось. Вероятно, это произошло благодаря тому, что Оуэн и Герман, рискуя жизнью, вбили кол в его планы.

Как только у него сложится впечатление, что в моих войсках есть люди, готовые бросить мне вызов, чтобы совершить самоубийственную атаку, осторожность будет обязательна.

Вздохнув, я посмотрел на Лисию.

— Значит, финальная битва будет завтра.

— Да. Все решится завтра... Ты чувствуешь напряжение?

— Ну, да. Но не так напряженно, как тогда, когда мы сражались с Княжеством Амидония. На нашей стороне больше людей, чем тогда, и никто из наших союзников не рискует нас предать. В отличие от прежних времен, когда мы вслепую искали решения, сейчас все объединились вокруг одной идеи, и мы довольно спокойны.

— Да... Тогда все было в полном беспорядке.

Во время Амидонской войны мы оказались на пересечении намерений стольких людей — моих, Гая и Юлия, Георга, Кастора, Ророа, продажных дворян, которые восстали, дворян-изгоев, которых я позже казнил, и, наконец, Альберта и Элисии.

Сейчас, оглядываясь назад, я удивляюсь, как мне удавалось сохранять спокойствие. По сравнению с теми временами сейчас все были сосредоточены на одной цели: защитить страну от Фуги и его людей.

Это было не только то, что мы чувствовали в нашей стране. Республика, Королевство Архипелага Девятиглавого Дракона, втайне Королевство Рыцарей Драконов Нотунг и Горный хребет Звездного Дракона, а также сидийцы тоже чувствовали это. Неудивительно, что на этот раз мне удалось остаться намного спокойнее... Не то чтобы у меня не было некоторых  опасений.

— Хотя мои намерения не изменились по сравнению с тем, что было тогда, — сказала Лисия и, наклонившись, прижалась губами к моим.

Я ответил ей тем же, и мы стали исследовать мягкие ощущения. Лисия покраснела и улыбнулась, одной рукой зачесывая волосы за ухо.

— И тогда, и сейчас, и всегда... Я буду идти рядом с тобой, Сома.

— Знаешь... мне кажется, тогда ты не была такой прямолинейной.

— Тогда я ждала, что ты сделаешь шаг ко мне.

— Ну, извини, — дразняще сказал я, затем встал и крепко обнял Лисию. Она удивилась, но ее тело расслабилось, и она доверилась мне.

— Ты тоже, Сома... Ты стал более инициативным, не так ли?

— Ну да, у меня теперь больше опыта за плечами, в конце концов.

— Хи-хи, конечно. У тебя так много симпатичных жен, — сказала она, нацепив угрожающую улыбку.

— Эта улыбка пугает! Эй, не тыкай меня в ребра.

Поиграв так немного, Лисия мягко оттолкнула меня.

— Знаешь, со всем этим опытом… Где ты должен быть? Я думаю... ей сейчас больнее, чем кому-либо из нас. Так что иди и будь с ней.

Увидев искреннее выражение на лице Лисии, я кивнул.

Я подошел к комнате Юриги, где Айша охраняла дверь.

Из-за положения Юриги, когда приближалась решающая битва, я попросил Айшу остаться с ней в качестве телохранителя и наблюдателя. Юрига сотрудничала с нами, но кто-то, кто этого не понимал, мог попытаться связаться с ней с плохими намерениями, и ей нужен был кто-то, кто следил бы за ней, чтобы ее не одолело чувство ответственности и она не совершила что-нибудь отчаянное.

Если бы Томоэ все еще была в замке, я бы попросил ее поддержать Юригу, но если бы с Томоэ что-нибудь случилось во время конфликта, это был бы огромный удар не только по Королевству, но и по всему человечеству. Кроме того, у Юриги остался бы глубокий эмоциональный шрам, так что эвакуация Томоэ вместе с Ичихой была правильным решением.

— Как Юрига? — спросил я у Айши.

— Спокойно, — ответила она, бросив взгляд на дверь, — Мы нормально разговаривали до самого вечера.

— Понятно... Спасибо, что присматриваешь за ней, Айша.

— Нет, я тоже беспокоюсь о Юриге... Но, несмотря на ее решительный вид, я уверена, что у нее есть свои мысли по поводу происходящего. Ваше Величество, пожалуйста, позаботьтесь о ней...

— Я знаю.

Легонько постучав в дверь, я вошел в комнату Юриги. Она сидела на кровати лицом ко мне, при этом держа перед ним пушистую подушку. Она пыталась быть каким-то монстром — женщину с лицом-подушкой?

— Что ты делаешь...?

— Я не могу смотреть тебе в глаза, поэтому закрываю лицо, — сказала Юрига, ее голос был немного приглушен подушкой.

Эмм... Это не та реакция, которую я ожидал. Я думал о том, как утешить ее, если она в депрессии, плачет или скрывает свои чувства, чтобы сделать серьезный вид, как это делала Мария, когда была императрицей. Но... я не ожидал встретить ее в облике женщины с лицом подушки.

Я сел на стул рядом с кроватью, раздумывая, что делать. Юрига продолжала зарываться лицом в мягкую подушку.

— А? Мы серьезно собираемся разговаривать, когда между нами эта подушка?

— Ну, я не имею права смотреть тебе в лицо.

Юрига твердила одно и то же.

— Я слышала... о сэре Оуэне и сэре Германе…, — продолжала она, — Я была готова к тому, что подобное может случиться, если ты и мой брат будете сражаться... Но не к тому, что среди погибших окажутся люди, чьи имена я знала.

— Тебе не за что переживать... Хотя, думаю, это не поможет.

— Ты прав. Это не поможет. Это немного чересчур, чтобы просить меня ничего не чувствовать по этому поводу, — сказал Юрига сквозь подушку.

Что за выражение у неё на лице?

— Ты не возражаешь, если я сяду рядом с тобой...?

Я не мог понять, что лучше — оставить ее одну или быть рядом с ней.

— Давай, — ответила она, похлопав по месту рядом с собой на кровати.

Даже когда она одной рукой хлопала по кровати, другая рука по-прежнему закрывала ее лицо. Это было сюрреалистическое зрелище, но я сел рядом с ней.

— Что делать, если ты ничего не можешь сделать? — спросила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не знаю, могу ли я хорошо это объяснить. Внутри меня бурлят все эти эмоции... но я ничего не могу с ними поделать... Я не могу справиться ни с чем из этого... Что мне делать в такой момент? Ты когда-нибудь чувствовал то же самое, когда был королем, Сома?

— Да... Несколько раз, — честно признался я ей, — После войны, после казни врагов… Когда мои приказы требовали прекращения жизни людей, я всегда испытывал противоречивые чувства, и это не давало мне покоя по ночам. В моем случае меня утешали Лисия и остальные. Как бы пафосно это ни звучало, но иметь кого-то рядом — это обнадеживает.

— Понятно...

— Но я думаю, что это одинаково для всех. После того как Мария приняла решение, расколовшее ее страну, она плакала как ребенок. Поэтому я все время оставался рядом с ней, как Лисия и остальные делали это для меня.

— Мария плакала? Я даже представить себе не могу...

— Я так ее избаловал, что в конце концов она превратилась в котенка.

— В каком смысле? — спросила она, сдерживая смех.

Возможно, я немного поднял ей настроение.

— Ну, я хочу, чтобы ты не давила на себя и позволила нам побаловать тебя... Вернее, если ты будешь вести себя слишком угрюмо, мы будем баловать тебя, хочешь ты этого или нет.

— А?! Я даже не имею права голоса?

— Если хоть один член семьи выглядит мрачным, мы все волнуемся.

— Даже если это я?

— Ты ведь действительно вошла в семью, миссис.

— Мое положение было настолько деликатным, что мы все были так сдержанны друг с другом, так что я просто еще не осознала этого.

Сказав это, Юрига придвинулась чуть ближе, позволяя нашим плечам соприкоснуться.

Когда мы сидели бок о бок, она спросила меня через подушку, — Хорошо, если я попрошу тебя утешить меня... Как ты собираешься это сделать?

— Как насчет чего-то вроде этого...?

— Ух... Ммф!

Я обнял ее поближе и прижался лицом к подушке с другой стороны. Если бы она не мешала, мы бы поцеловались.

Юрига на мгновение выглядела удивленной, но затем напряжение с ее плеч спало.

Постояв еще немного в таком положении, я сказал, — Ну... что ты думаешь?

Когда я спросил это, уткнувшись лицом в подушку, Юрига медленно отодвинулась, опустив ее. Ее обнаженное лицо было краснее вареного осьминога.

В уголках ее глаз виднелись следы слез, которые даже сейчас были влажными, но у нее все еще хватало духа взглянуть на меня.

Через некоторое время она наконец ответила на мой вопрос.

— Без подушки было бы лучше...

И мы повторили это снова, на этот раз без подушки.