Онлайн чтение книги Хроники восстановления королевства реалистом How a Realist Hero Rebuilt The Kingdom
18 - 6

В то время как на фронте Королевства Эйфория продолжалось бескровное противостояние, на границе Лунарии с Амидонией шло интенсивное кровопролитие.

Анна, Святая Тигра, повела свои войска в атаку на регион Амидония Королевства Фридония. Этот фронт был лишь одним из многих отвлекающих манёвров, но армия Ортодоксального Папского Государства состояла из набожных приверженцев, и у них не было сомнений в том, что они прольют кровь за веру.

— Победа святой Анне! Слава Святому Королю Фуге!

— Не цепляйтесь за свои жизни! Леди Лунария следит за нашим трудом!

— Кровь язычников и еретиков направит нас на сторону леди Лунарии!

— Не бойтесь мученичества! Пойдем на встречу к раю!

С этими фанатичными криками войска Ортодоксального Папского Государства устремились к Силам Национальной Обороны Королевства Фридония. Фридонские войска не хотели пускать в свою страну такую толпу, поэтому они перегородили маршрут вторжения и встретили их на поле боя.

Ортодоксальное Папское Государство было менее могущественным и богатым, чем даже регион Амидония, поэтому их снаряжение было довольно убогим по сравнению с Национальными Силами Обороны королевства. Кроме того, раны, нанесенные недавним политическим переворотом, оставались незажившими. Ортодоксальное Папское Государство, которое в обычных условиях должно было выставить пятьдесят тысяч солдат и столько же добровольцев, смогло мобилизовать лишь половину из этого. И среди них семьдесят процентов составляли именно добровольцы.

Их силы устремились к Амидонскому фронту и его хорошо подготовленной оборонительной линии. Это было все равно что пробивать стальную стену голыми руками, и силы Ортодоксального Папского Государства сильно кровоточили при этой попытке. Но это их не останавливало. Они продолжали наступать, пока на них сыпались стрелы и копья пронзали грудь. Даже если они видели перед собой товарища, сраженного вражеским клинком, они перелезали через мертвое тело, чтобы атаковать. Эти благочестивые люди воспринимали смерть в бою как путь в рай.

— Убивайте их! Путь праведности заключается в том, чтобы убить как можно больше неверных.

— Такой путь не может быть праведным!

Два меча пронеслись по воздуху и вырезали крест на командире, который вел фанатиков на лошади. Женщина-рыцарь с львиными ушами и хвостом перепрыгнула через него и проворно приземлилась с другой стороны. Это была Мио К. Кармин, дочь бывшего генерала армии Георга Кармина. Сегодня она была здесь как глава восстановленного Дома Карминов.

Во главе Амидонского фронта стоял отец Халберта, Глейв Магна. Командиры, служившие под его началом, были либо выходцами из бывшей армии, связанными с Домом Карминов, либо амидонцами. По сути, обороняли эту землю те, кто жил ближе всего к ней. Поэтому боевой дух защитников был высок, ведь они чувствовали, что защищают свои владения и родные города.

— Победа Святой!

— Наказание неверным!

— Тц!

Звук лезвия! Мио одним ударом разрубила обоих нападавших.

Несмотря на плохое снаряжение, солдаты Ортодоксального Папского Государства бросились на явно сильную Мио и были легко убиты. Когда они падали, на их лицах читалось чуть ли не удовлетворение.

Мио обнажила клыки и уставилась на них.

— Ваши смерти напрасны! Единственный случай, когда можно так мало заботиться о своих жизнях, — это когда вы сражаетесь, защищая то, от чего не можете отказаться! Когда вы идете на нас и умираете, все это напрасно! Неужели вы этого не понимаете?!

Ее голос упал на глухие уши воинов Ортодоксального Папского Государства, сражавшихся за одну только веру. Никакие слова не могли дойти до тех, кто их не слушал. Мио мысленно цокнула языком. Похоже, на этот раз они не отступят перед лицом печально известной репутации сэра Юлия...

Когда Королевство Фридония вмешалось в предыдущую войну между Империей Гран-Кейос и Королевством Великого Тигра, им удалось расшатать силы Ортодоксального Папского Государства, создав видимость, что Юлий, страшный «Кровавый принц», собирается вторгнуться в их страну. Однако теперь, предвидя, что враг предпримет меры противодействия, Премьер-министр в черном и Белый стратег Юлий согласились, что им не следует сражаться на амидонском фронте. Ведь поскольку противниками на этот раз были фанатики Ортодоксального Папского Государства, они безрассудно атаковали бы, если бы появился их ненавистный враг.

В этом случае Силы Национальной Обороны королевства понесут значительные потери. Впрочем, даже без Юлия безрассудное наступление врага все равно вынуждало фридонцев обороняться. Они знали, что такое наступление не продлится долго, но в отличие от этих фанатиков, не боявшихся смерти, у солдат Сил Национальной Обороны были семьи и дома, в которые они хотели вернуться. Из-за своего превосходства над противником они были парализованы бездействием из желания сохранить собственные жизни.

Силы Ортодоксального Папского Государства продолжали наступать, и даже были места, где оборона начала рушиться. Мио направила туда отряд, чтобы оказать поддержку, но чувствовала давление. Она хотела, чтобы эта односторонняя битва закончилась и она смогла вернуться к своему любимому Колберту, чтобы он побаловал ее по полной.

— Мы умрем и попадем в рай...

— Ох, заткнись уже!

Устав от этой односторонней битвы, Мио замахнулась, чтобы убить своего противника, но...

Что?! Ребенок?!

Это был юноша не старше пятнадцати.

Вооруженные силы Ортодоксального Папского Государства, должно быть, отчаянно нуждались в добровольцах. Несмотря на то что их было совсем немного, дети-солдаты были смешаны с другими фанатиками.

Когда Мио инстинктивно убрала свои клинки, двое взрослых солдат присоединились к мальчику и напали на нее сзади. Мио увернулась от копья мальчика, но мечи мужчин устремились к ней, пока она не потеряла равновесие.

— За Лунарию!

— Умри, неверная!

О, нет! Мио запаниковала, но внезапно появился крупный мужчина, разрубивший обоих нападавших солдат.

— Не теряй бдительности! — прорычал он, после чего нанес сильный удар ногой в солнечное сплетение мальчика.

Мальчик скорчился от боли, когда крупный мужчина отобрал у него оружие, а затем схватил его за шиворот и отбросил в сторону. Там ждали люди, одетые во все черное, и, прежде чем оттащить мальчика, они заткнули ему рот и связали.

Крупный мужчина в черных доспехах вытер кровь с катаны Девятиглавого дракона, подаренной ему королем Сомой. Убрав оружие в ножны, он посмотрел на девушку-лвицу.

Глаза Мио заслезились, когда она узнала, кто это.

— Оте... Ургх!

Он резко ударил Мио по голове.

— Тебе еще многому предстоит научиться, — сказал он.

Этот человек, стоявший над Мио и защищавший ее, пока она сжимала голову и стонала, был не кто иной, как Кагетора... командир «Черных котов».

— Если и можно проявить милосердие на поле боя, то только после того, как ты полностью одолеешь своего противника. Иначе у тебя не может быть такой свободы действий. Поскольку их вера слепа, эти враги сражаются убежденно.

— Ургх... Да, сэр! — Мио выпрямилась и ответила, держась одной рукой за больную голову. Она выглядела как ученица, нашедшая новый стимул после резкого упрека мастера.

Увидев, что Мио пришла в себя, Кагетора повернулся, взмахнув плащом, скрывающим его личность.

— Мы поможем там, где оборона находится на грани краха. Мои подчиненные сейчас прощупывают внутреннюю часть вражеского лагеря. Подготовьтесь, чтобы быть готовыми к наступлению, как только мы узнаем местоположение регулярной армии Империи Великого Тигра.

С этими словами он ушел.

Мио смахнула слезы с глаз и, глядя прямо перед собой, ответила, — Да, сэр!

В этот момент к ним на помощь подоспел отряд под командованием Маргариты Вандер, которая когда-то была генералом бывшего княжества Амидония. Хотя сейчас она была певицей, она вернулась на службу, чтобы ответить на угрозу своей родине.

— Госпожа Мио! С вами все в порядке?! — крикнула бывший генерал, сходя с места.

Мио кивнула, — Да! Я в полном порядке, мадам Маргарита!

Ее энергичный ответ был встречен взглядом облегчения.

— Слава богу. Ты заставила меня попотеть, когда направилась туда, где оборона выглядела готовой пасть при таком малом количестве солдат. Сэр Глейв, должно быть, тоже волнуется.

— Прости... Ты можешь отругать меня позже. Но сейчас...

— Да, ты права. Сначала нам нужно отправить этих ребят собирать свои манатки.

Мио и Маргарита стояли бок о бок. Когда-то герцогство Кармин было щитом, защищавшим королевство Эльфриден от княжества Амидония. Из-за этого амидонские солдаты и бывшие подчиненные Дома Карминов часто враждовали. Мио и Маргарита, две женщины, ранее принадлежавшие к враждующим сторонам, теперь стали товарищами по оружию. Это был опыт, который поднимал их дух даже перед лицом этой изнурительной войны.

— Вперед, госпожа Мио! Защитим нашу Родину!

— Да! Мы будем защищать ее до конца!

Они обе приняли боевые стойки.

Говорят, что фанатики более агрессивны по отношению к еретикам, чем к язычникам. Это объясняется тем, что язычники еще не встали на путь, который верующие считают праведным, и у них есть возможность спастись через обращение. Но еретик следует ошибочной вере, исповедуя имя того же божества; у него нет шансов на спасение.

В качестве простого примера из истории Земли можно привести конфликты между католиками и протестантами. В Тридцатилетней войне, которая из религиозной войны превратилась в международный конфликт, католики устраивали резню в протестантских городах, а разъяренные протестанты убивали пленных католиков, умоляющих спасти им жизнь. И это несмотря на то, что обе стороны были христианами.

Отчасти это было связано с тем, что власть имущие пользовались религиозным авторитетом. Было неудобно, если верования, оправдывающие их правление, были слишком похожи на те, что распространял другой правитель. Это приводило к путанице и опасениям, что их собственные приверженцы будут привлечены схожей верой, что напоминало междоусобную ненависть. Вот почему лидеры Лунарианского Ортодоксального Папского Государства ненавидели архиепископа Соуджи и Мэри, которые основали еретическую секту, известную как Лунарианская Ортодоксия Королевства.

Более семидесяти процентов войск Лунарианского Ортодоксального Папского Государства составляли добровольцы, собранные для участия в «священной войне». Это были те, кого можно назвать «солдатами веры» — фанатиками. Несмотря на то что они были собраны так поспешно, они так смело бросились на регулярные войска Королевства Фридония, потому что среди них были святые люди, которые разжигали их пыл.

— Сражайтесь! Обрушьте молот Божий на этих еретиков!

— Уничтожьте фридонцев, распространяющих ложные учения!

— Лунария наблюдает за вами! Сражайтесь храбро, как воины Божьи!

Воинствующие священнослужители кричали, подбадривая фанатиков.

Их яростная и воинственная риторика исходила от разъедающей их неуверенности. Последние несколько лет в Лунарианском Ортодоксальном Папском Государстве постоянно происходили чистки. Они начались с возвышения Фуги Хана.

Группа, поддерживавшая его, столкнулась с теми, кто считал его угрозой. Все, кто выступал против него, за исключением тех, кто бежал из страны, как Мэри и кандидаты в святые, были подавлены как еретики. И вот, после войны между Королевством Великого Тигра и Империей Гран-Кейос, те, кто просто хотел воспользоваться властью Фуги, и те, кто поклонялся ему, вступили в конфликт. Поклонники во главе со святой Анной одержали победу и сожгли на костре тех, кто хотел лишь использовать его.

Короче говоря, духовенству Ортодоксального Папского Государства показали, что бывает с проигравшими в любой политической борьбе. Само существование Лунарианской Ортодоксии Королевства показалось им крайне угрожающим. Если бы Сома победил Фугу и ортодоксия королевства возвысилось, они могли бы стать следующими, кого сожгут как еретиков. Страх и беспокойство побуждали их действовать, и фанатики двинулись по их приказу.

Ломбард наблюдал за тем, как они сражаются, из главного лагеря войск Империи Великого Тигра. Отряд подкрепления, который он и его жена Йоми возглавляли для Империи Великого Тигра, остался в главном лагере, чтобы охранять Анну, которая фактически являлась командующей этой армией. Они находились здесь исключительно для того, чтобы следить за войсками Ортодоксального Папского Государства, и взяли с собой всего несколько сотен человек. Их задача заключалась в защите центральной колонны, Анны, а не в сражении на передовой.

— Несмотря на все кровопролитие... боевой дух войск Ортодоксального Папского Государства ничуть не упал, — пробормотала Йоми.

Ломбард, стоявший рядом с ней, кивнул в знак согласия, — Страшно смотреть, как они сражаются с опытными солдатами, полагаясь только на веру. Я бы не хотел сражаться против них или вести их в бой.

— Даже если они наши союзники?

— Такие люди всегда беспокойны. Их невозможно контролировать. Если они устроят резню на захваченной нами территории, не будет никакой возможности управлять ею стабильно. Конечно, я уверен, что цель сэра Хашима вовсе не в захвате территории, а в том, чтобы они одичали и привлекли сюда врага...

— Значит, они просто... одноразовые пешки?

В планах Хашима не предполагалось, что Ортодоксальное Папское Государство сможет продвинуться вглубь Амидонии. Фанатики не боялись смерти, но не могли проводить сложные военные маневры. Они наседали даже на самые трудные участки вражеской обороны, неся потери, так что даже если бы они пробрались глубже, их линии снабжения не смогли бы за ними угнаться. Хашим, вероятно, надеялся, что они погибнут со славой, уменьшив силы противника и привлекая его внимание.

В доказательство этого, когда Ломбарда и Йоми отправили наблюдать, их предупредили, чтобы они не перенапрягались, но не допустили полного краха.

Йоми посмотрел в сторону главного лагеря Ортодоксального Папского Государства, — Госпожа Анна... понимает это?

— Должна. Она все понимает, но все равно разжигает фанатиков.

— Мне больно... смотреть на лицо госпожи Анны. Она такая же, как Сами в тот день, — сказала она, и выражение ее лица потемнело.

Она поднесла руку к груди, вспоминая свою далекую сестру-близняшку. Видя, как Анна ведет себя как бездушная кукла в роли Святой, Йоми вспомнила, как Сами впала в отчаяние из-за потери приемного отца, которого она так любила.

Ломбард проявил к Йоми нежное сострадание, когда воспоминания пронеслись в ее голове.

Тем временем в главном лагере Ортодоксального Папского Государства Анна наблюдала за битвой с пустым выражением лица.

Люди сражались с верой в Бога и в нее как Святую, получали ранения и падали. Анна и глазом не моргнула. Единственный способ защитить себя — стать бездушной марионеткой. Анна не могла самостоятельно командовать солдатами. Этим должны были заниматься воинствующие клирики. Она же просто стояла здесь как их святая и велела им сражаться. Она верила, что такова задача, поставленная перед ней небесами.

Пока она наблюдала за происходящим, на поле боя произошли изменения. Верующие безрассудно неслись вперед, но их движения вдруг стали странными.

Что-то происходило. Анна чувствовала это...

Слабый певучий голос доносился по ветру.

— Это... песня?

Сначала голос был достаточно тихим, чтобы затеряться в шуме битвы, но постепенно он становился все громче и вскоре стал настолько отчетливым, что она смогла разобрать слова. Это был Лунарианский ортодоксальный гимн.

Голоса доносились из лагеря Королевства Фридония.

Неужели эта песня притупляет движения ее фанатиков на поле боя? Она увидела, как на противоположной стороне от войск Королевства Фридония образовался большой водяной шар. Он был похож на тот, что используется для демонстрации трансляции драгоценностей. Как только Анна поняла это, появилось изображение Мэри, перешедшей на сторону Королевства Фридония.

— Приветствую всех. Вы меня слышите? — сказала Мэри, глядя вперед, — Я обращаюсь ко всем верующим Лунарии, которые сражаются на поле боя. И к тебе, Анна... Святая Лунарианской Ортодоксии.

Анна слегка подпрыгнула, когда ее назвали по имени. Несмотря на то что изображение было очень далеко, ей казалось, что Мэри находится рядом с ней.

— Доходит ли до тебя мой голос?

В комнате крепости, расположенной немного южнее поля боя, Мэри стояла перед сферой вещания, ее взгляд был устремлен вперед.

— Я уверена, что вы, верующие, считаете нас еретиками за то, что мы приняли защиту Королевства Фридония, потому что священнослужители, в которых вы верите, сказали вам это. Но можете ли вы по-прежнему верить в это, когда слышите эту песню?

Мэри замолчала, и послышались звуки Лунарианского Ортодоксального Гимна.

Это был девичий хор Лунарии, состоявший из кандидаток в святые, которые бежали из страны вместе с Мэри. С тех пор как было обнаружено, что с помощью песен можно придать форму магическому образу и тем самым увеличить его силу, в Королевстве Фридония изучали связь между песнями и магией.

В Лунарианской Ортодоксии существовало секретное искусство под названием «Исцеление на области», и там узнали, что если раненые подпевают песне, то это усиливает лечебный эффект восстанавливающей магии. В результате Королевство Фридония организовало трансляцию, во время которой хор лунарианских девушек постоянно пел, меняя участниц, чтобы они могли делать перерывы по мере необходимости. Эта песня звучала в медицинских учреждениях на каждом поле боя, и сейчас Мэри исполняла ее, чтобы исцелить раненых.

Мэри снова заговорила, — Как вы знаете, эта песня — гимн Лунарианской Ортодоксии. Нет никакой разницы между Ортодоксией Папского Государства и Ортодоксией Королевства. Так что же такого особенного в нас, которых вы называете еретиками? Лунария, в которую мы верим, одна и та же. Основа Лунарианской Ортодоксии — спасение слабых и помощь друг другу. Наши убеждения не изменились. Разница лишь в том, кто является нашими защитниками — Королевство Фридония или Империя Великого Тигра.

При этих словах взгляд Мэри стал суровым.

— Понимают ли те из вас, кто смотрит это, в чем разница между нами? Или то, что вы знаете, просто правда, потому что так сказали ваши епископы и священники?

Хотя ранее упоминалось, что ревнители более агрессивны по отношению к еретикам, чем к язычникам... это относится только к правящему классу, который подстрекает тех, кто ниже его. Рядовые верующие не так хорошо продумывают этот вопрос. Им велено убивать еретиков, и они так и поступают, полагая, что это должно быть правдой. Высшие чины сказали им, что они могут делать с еретиками все, что угодно, поэтому любые действия против них, какими бы бесчеловечными они ни были, оправданы.

Но когда им самим приходится объяснять причины преследований, они вдруг становятся менее уверенными. Если бы кого-то попросили объяснить разницу между несторианством, арианством и афанасианством или разницу между тхеравадой и махаяной, он бы не знал, если бы не изучал их. Единственные люди, которые зацикливаются на таких различиях, — это те, кто стоит у власти и боится потерять свой авторитет.

Мэри, представив гимн в таком виде, нанесла прямой удар по психологии воинов веры. Они не стали бы прислушиваться к голосу разума, но песня была знакома их ушам. Когда они настроились слушать, появился шанс, что голос Мэри дойдет до них.

— Пусть те, кто находится в войсках Лунарианского Ортодоксального Папского государства, услышат наш гимн.

Этот план исходил от премьер-министра в черном, который умел манипулировать хитросплетениями сердец. Теперь, когда они подозревали, что их противники тоже могут быть верующими в ту же Лунарию, даже у тех, кто раньше был способен безрассудно выбросить свою жизнь, появились сомнения, которые притупили их остроту. Груз греха убийства, о котором они забыли в своем рвении, снова стал казаться им очень реальным. Большинство фанатиков были обычными людьми, которых толкали на службу. Психологическая нагрузка на них должна была быть невероятной.

На практике песня служила для того, чтобы значительно замедлить маневры фанатиков. Мэри не могла видеть этого с того места, где она находилась, далеко от поля боя, но она говорила убежденно.

— В этой стране я узнала, что вера для живых, а не для мертвых. Она нужна для того, чтобы поддерживать людей во время их страданий, и ни в коем случае не должна использоваться как инструмент, доводящий их до безумия... Верно, Святая Анна?

Мэри говорила с Анной так, словно находилась рядом с ней.

— Для кого твоя вера?

У Анны не было слов.

Она выросла сиротой. Одинокая в мире, нигде не принадлежащая и никому не нужная. Однако когда ее избрали святой, она наконец-то стала нужна другим, и это стало ее идентичностью. Ее избрание святой было посланием с небес, которое говорило ей, что она может существовать в этом мире. Поэтому Анна играла роль святой, как того хотели другие. Даже если люди называли ее куклой, она верила, что это и есть причина ее существования. Пока она была святой, она была нужна людям. Если бы ее спросили, для кого это, она смогла бы сказать, что для людей... или должна была бы.

Однако она видела слишком много крови для этого. Тех, кого сжигали как еретиков; тех, кого считали фанатиками, кто пал в бою, веря, что сражается за Лунарию, веря, что она святая; лицо человека, которого однажды пронесли мимо нее на носилках и который вцепился в нее своей окровавленной рукой. Бесчисленные смерти были впечатаны в ее память.

Нет... я делаю это... ради леди Лунарии... ради Святого Короля... Анна думала о существах более высоких, чем она сама. Она пыталась оправдать отказ от собственной воли, убеждая себя, что все это соответствует их великим замыслам. Однако она никогда не встречалась с леди Лунарией и не слышала ее откровений напрямую. Святой Король Фуга не относился к ней плохо, но иногда казалось, что он смотрит на нее с жалостью. Ей казалось, что его глаза были такими же, как у Мэри, когда она сказала ей: «Пойдем со мной».

«Для кого твоя вера?» — Анна поняла, что у нее нет ответа на вопрос Мэри.

Затем сбоку от Мэри появился крупный мужчина. Он был бородат, брит налысо, одет не в обычную монашескую одежду, а в великолепное облачение, подобающее архиепископу.

Он встал рядом с Мэри и произнес, — А-а… Кхм. Приверженцы Лунарианской Ортодоксии, вы меня слышите? Я — Соуджи, глава Лунарианской Ортодоксии в Королевстве Фридония. Я знаю, что вы заняты битвой, но одолжите мне на минутку свои уши.

Это был архиепископ Соуджи Лестер из Ортодоксии Королевства. Причина, по которой он называл Ортодоксию Королевства Лунарианской Ортодоксией в Королевстве Фридония, скорее всего, заключалась в том, что между ними почти нет разницы.

— Когда я учился в Ортодоксальном Папском Государстве, мой учитель и те, кто его окружал, говорили следующее: Леди Лунария милосердна. Она протягивает руку спасения каждому, независимо от степени его греховности. Лунарианская Ортодоксия — это учение о том, как принять эту руку, и все верующие после смерти будут приняты леди Лунарией... Возможно, вас всех учили подобным образом?

Нас учили, — подумала Анна. Это было именно то, чему она научилась, и почему она могла верить в то, что существует как святая ради леди Лунарии.

Соуджи хрустнул шеей и продолжил.

— Разве это не странно? Если леди Лунария готова простить любого, независимо от того, насколько он грешен, и все верующие будут спасены после смерти, то какая разница, как мы живем? Мы все равно будем спасены, верно? Это говорит нам о том, что пока ты веришь, тебе не нужно ничего делать для веры.

А...? Его слова глубоко запали в сердце Анны. Это был абсурдный аргумент. Это всего лишь личная интерпретация Соуджи.

Однако, поразмыслив над этим, она не стала категорически отвергать это высказывание. На самом деле любое учение зависит от чьей-то интерпретации. Люди не могли сами встретиться с Богом, поэтому никакая вера не могла быть установлена без того, чтобы люди не истолковывали волю Бога.

— Как только эта мысль пришла мне в голову, я почувствовал, что понимаю, почему учения велят нам помогать слабым и помогать друг другу. Если все, кто верит в леди Лунарию, будут спасены, то нет необходимости помогать друг другу, верно? Но в наши дни страдает так много людей, что, да, мы должны помогать друг другу. Поскольку милосердная леди Лунария спасет нас после смерти, пока мы живем в этом мире, нам необходимо поддерживать друг друга до самой смерти.

Он сделал паузу, чтобы дать своим словам впитаться.

— Сейчас... ваши священники могут говорить вам: «Путь к леди Лунарии — это смерть в бою», но по-настоящему милосердная леди Лунария не станет делать различий между теми, кто сражался или не сражался здесь. Конечно, вы можете сражаться. И даже если вы убьете людей или будете убиты сами, леди Лунария спасет вас, но на самом деле вам не обязательно это делать. Вы можете бежать к своим семьям, и она все равно спасет вас.

Это было хитрое использование слов. Если бы он сказал: «Леди Лунария не спасет вас, даже если вы будете сражаться здесь», фанатики отнеслись бы к этому как к вражескому бреду. Однако, сказав, что они будут спасены независимо от того, сражаются они или нет, фанатики задумались, правдивы ли его слова. Они бы проигнорировали его, если бы почувствовали, что он отвергает их. Но, услышав его согласие с их действиями, они задумались над его точкой зрения. И все это благодаря талантам Соуджи.

— Леди Лунария спасет тех, кто верит в нее. Верьте в Лунарию, помогайте слабым и помогайте друг другу... После этого вы вольны делать все, что захотите.

Слова Соуджи сломили фанатиков.

Они были вольны сражаться или вольны вернуться домой к своим семьям. В любом случае леди Лунария спасет их. Услышав это, трудно было продолжать сражаться. Возможно, кто-то хотел умереть здесь и получить свое спасение сейчас, но это не было волей всей группы. Как только люди начали бежать, чтобы вернуться к своим семьям, другие последовали их примеру.

Боевые линии Ортодоксального Папского Государства быстро посыпались, поскольку все больше и больше людей бежали, осознавая свое поражение. Силы Королевства Фридония не преследовали бегущих фанатиков, сосредоточившись только на солдатах, которые шли на них, но многие предпочли бежать.

Анна молча наблюдала за полным разгромом своих войск.

— Леди Анна! Эта битва безнадежна!

— Здесь опасно! Мы должны немедленно отступить!

В то время как командиры с ней давали свои советы, гвардейцы, защищавшие главный лагерь, были отправлены в полет внезапной кавалерийской атакой.

— Захватите Святую Анну! Как только мы это сделаем, победа будет за нами!

Отряд под командованием Мио Кармин пронесся по хаотичному полю боя, проникнув в главный лагерь Ортодоксального Папского Государства. Мио скакала верхом, рубя мужчин двумя своими длинными мечами, и приближалась к Анне, которая могла только стоять.

Когда она приблизилась, сбоку внезапно подъехал рыцарь и ударил Мио копьем.

— Я не позволю тебе! — крикнул он.

— Ургх! — Мио блокировала атаку, но ее удар был остановлен.

Ломбард, закованный в броню рыцарь, скомандовал, — Мы займемся этим! Силы Ортодоксального Папского Государства, быстро отступайте!

— Думаешь, я тебе позволю?!

Два длинных меча Мио замахнулись на Ломбарда. Она могла сражаться против Айши, величайшей воительницы королевства, поэтому Ломбард быстро перешел в оборону, но с помощью копья и щита выдержал ее атаки.

Пока они сражались, Ломбард кричал, — Пока у нас есть Святая Анна, Ортодоксальное Папское Государство остается угрозой, которую Королевство Фридония не может игнорировать. Вы должны немедленно отступить, чтобы не позволить этому отряду преследовать лорда Фугу!

Услышав его, командиры, стоявшие рядом с Анной, начали оттаскивать ее. Отряд Мио попытался преследовать их, но люди Ломбарда отчаянно отбивались.

— Нгх! Уйди с дороги!

— Я отказываюсь!

Хотя общие способности Ломбарда были высоки, он не обладал ничем выдающимся, что выделяло бы его среди других воинов. Тем не менее его вспыльчивый характер и искренность говорили о том, что он считается одним из самых надежных людей в Империи Великого Тигра. Несмотря на неустанный натиск Мио, он продолжал выполнять свой долг.

Внезапно копье Ломбарда сломалось. Он хотел выхватить клинок у бедра, но длинные мечи Мио уже приближались к нему.

— Лорд Лом! — Кусок льда пронесся по земле в их сторону, заставив Мио отступить на некоторое расстояние. Жена Ломбарда, Йоми, прибыла вовремя со своим отрядом магов.

Йоми попыталась приказать им атаковать Мио, но Маргарита прискакала со своим подразделением из сухопутных войск Королевства Фридония, и они выстроили перед Мио оборонительную стену. Между отрядами разгорелась борьба. Но когда войска Ортодоксального Папского Государства обратились в бегство, а во Фридонии собрались новые силы, только Ломбард и его люди остались, удерживая свои позиции.

Видя, что отступление закончено, Ломбард опустил меч и закричал, — Услышьте меня, мои люди и люди Фридонии! Поскольку Ортодоксальное Папское Государство бежало, наше дело сделано! Дальнейшая борьба не имеет смысла! Все, бросьте оружие! И люди Фридонии! Мы сдаемся, так что, пожалуйста, пусть военные действия закончатся на этом!

Услышав Ломбарда, бой постепенно прекратился, и его люди опустили мечи в знак того, что все кончено. Некоторое время раздавался звон падающего на землю оружия, но в конце концов на поле боя воцарилась тишина, и Ломбард опустился на колени перед Мио, опустив голову.

— Мы сдаем оружие. Народ Фридонии, я хочу, чтобы вы знали: ответственность за эту проигранную битву лежит на мне, и я прошу вас гарантировать безопасность моих войск!

— Лорд Ломбард… — Йоми опустилась рядом с ним, тоже опустив голову.

Увидев их обоих, Мио и Маргарита обменялись взглядами, а затем кивнули друг другу.

Как представитель королевства, Мио произнесла, — Пока что мы разоружим выживших и возьмем их в плен. Его Величество будет решать, что делать с вами, но я могу гарантировать вашу безопасность до этого времени.

— Спасибо.

— Да...

Ломбард и Йоми склонили головы.

Оставшихся в живых солдат, которые еще могли ходить, связали и увели, а раненых унесли. Ломбарда и Йоми связали последними. Когда их погрузили в повозку для пленных, Мио окликнула их.

— Эмм... Я знаю, что, наверное, не должна говорить этого сейчас, но, госпожа Йоми, вы ведь старшая сестра сэра Ичихи, верно? Сэр Глэйв поручил мне проследить за тем, чтобы с вами обращались со всей учтивостью.

Они оба слегка склонили головы при ее словах.

— Я у вас в долгу...

— Спасибо.

И вот карета увезла их. Мио смотрела вслед уезжающей карете, как вдруг заметила, что рядом с ней стоит Кагетора.

Не поворачиваясь к нему, она сказала, — Обычно... я не должна говорить такие вещи побежденному генералу. Ты не будешь меня за это ругать?

Это прозвучало так, словно она хотела, чтобы он упрекнул ее. Однако Кагетора не кивнул, но и не покачал головой.

— Ты уже глава Дома Карминов и должна сама решать, были ли твои решения правильными.

Он не подтвердил и не отверг ее методы. Но забота в его голосе вызвала на лице Мио слабую улыбку.

— Ха-ха... Ты как всегда строг.

Между тем, примерно в это же время...

Закончив трансляцию, Мэри спокойно наблюдала, как члены Дома Джуниро (семьи Ивана Джуниро, игравшего Владыку Сильвана) уносят драгоценность и прочее оборудование. Они уже получили известие о своей победе через гонца. Их работа здесь была закончена. Силы Ортодоксального Папского Государства потерпели крах, а некоторые важные командиры были взяты в заложники. В этом случае нападение с той стороны границы было маловероятным.

— Маленькая мисс Мэри.

Голос Соуджи привел Мэри в чувство.

— Ах! Ваше Святейшество.

Он неловко почесал голову, похоже, не зная, что сказать, — Эм... Эй... Ты в порядке? Ты выглядишь довольно обеспокоенной.

— О... А я?

— Да. Если тебе нужно с кем-то поговорить, я внимательно слушаю, понимаешь? В конце концов, это часть церковных дел.

— Раз уж ты об этом заговорил, то, наверное, да, — сказала Мэри с легким смешком, — Я думала об Анне.

— Святая Империи Великого Тигра?

— Да. Она... одна из возможностей того, кем я могла бы стать.

Мэри опустила глаза, ей было больно думать об этом.

— У нее нет собственной воли. Хорошо это или плохо, но она ищет свое место, и она будет продолжать молчать о своих мыслях и быть святой только для того, чтобы кто-то сказал ей, что это нормально для нее. Такова судьба осиротевшей девочки, избранной кандидатом в святые Ортодоксальным Папским Государством.

Соуджи потерял дар речи.

Когда-то Мэри была точно такой же. После того как ее избрали святой для короля Сомы, у нее появился шанс покинуть Ортодоксальное Папское Государство и познакомиться с культурой этой страны, и тогда она поняла, насколько все это извращенно. Но у Анны такой возможности не было. Мэри не могла не думать о том, что Анна похожа на нее саму: она стала святой, не зная другого образа жизни.

— Неважно, сколько верных верующих она посылает умирать на поле боя... Сколько бы ее политических противников ни сгорело на ее глазах... В глубине души она по-прежнему чиста и невинна и делает то, о чем ее просят люди.

Из глаз Мэри потекли слезы. Слезы по Анне.

— Что... То, о чем я говорила раньше... Это загонит ее в угол. Я только что сказал девушке, которая подавляет свою волю ради других, что она должна задуматься о своих действиях. Это заставляет ее противостоять тому, от чего она отворачивалась, чтобы защитить свое сердце. Если она сейчас оглянется назад, осознав все кровопролитие на своем пути, это может сломить ее.

Соуджи продолжал слушать, пока Мэри говорила, ее слова смешивались с рыданиями.

— Во всем мире... я единственная... кто должен понимать ее лучше, чем кто-либо другой... И все же именно я пытаюсь разрушить ее дом... Я знаю... что делаю это ради общего блага, но... это не значит, что это не растраивает...

Если бы Анну и Ортодоксальное Папское Государство оставили в прежнем виде, то, без сомнения, в этой стране пролилось бы еще больше крови. Даже если это причиняло ей душевную боль, Мэри не могла позволить себе сожалеть об этом. Ведь если бы жители этой страны услышали, что она так говорит, они бы гневно спросили, не считает ли она, что они должны страдать вместо нее. Переполненная такими мыслями и эмоциями, она почувствовала, как что-то сжалось у нее в груди.

— Пойдемте, маленькая леди.

— Ваше Святейшество...?

Редкий для такого бестактного парня, как Соуджи, поступок — он нежно обнял Мэри. Он не стал говорить ей, что она права или не права, а просто обхватил ее, как незнакомое облачение.

— Ооо... Ваше Святейшество... Ва-а-а!

Словно прорвав плотину, слезы, которые она сдерживала, хлынули наружу. Соуджи нежно гладил ее по голове, пока она плакала.

— Сердце нелегко исцелить. Но время и сострадательные люди могут постепенно залечить шрамы. Я часто наблюдаю это в своей работе. Когда люди хотят положиться на Бога, они обычно хотят выплеснуть свои страдания, поэтому многие приходят ко мне поговорить о своих душевных ранах.

Его слова донеслись до нее сверху.

— Если потеряет сознание от этих ран, и это кто-то, кто тебе дорог, то продолжай протягивать руку спасения. Знаешь, король говорил, что собирается обучить... психологов, кажется, он их так называл? Что-то вроде докторов души. И что он хочет, чтобы Ортодоксия Королевства помогла ему в этом, верно? Что ж, возможно... эта страна сможет залечить сердечные раны. Так что, маленькая мисс, ты должна быть готова помочь ей, когда придет время.

Мэри подняла голову, — Возможно ли... помочь ей?

Она выглядела неуверенной, но Соуджи твердо кивнул ей.

— Вера и церковь призваны спасать заблудших. Это гораздо более церковно, чем подавлять еретиков или будоражить людей, чтобы они шли и проливали за вас кровь, не так ли? — сказал он нарочито шутливым тоном.

Вытирая слезы, Мэри кивнула, — Да, Ваше Святейшество!

Так битва на фронте Лунарии-Амидонии завершилась победой Королевства Фридония. Однако пока Ломбард и Йоми были взяты в плен, Святая Анна все еще была на свободе, поэтому силам королевства на границе Амидонии пришлось оставаться страже против Ортодоксального Папского Государства.

Исход войны решится в схватке между Сомой и Фугой.