Онлайн чтение книги Охотник-самоубийца SSS-класса SSS-Class Suicide Hunter
368 Обратная перемотка II

3.

– Во-первых, успокойся, Гон Джа. Твои глаза наполнены жаждой расправы.

Равиэль легонько стукнула по креслу рядом с собой. Веер, которым она постучала по подлокотнику, был моим ей подарком.

Я прикусил губу.

И не просто дорогим подарком. Этот любимый веер моего Учителя создал некогда её грозный соперник, а ныне глава Фракции Чести в отставке и Великий Хранитель Врат Тысячи Безликих Нам Гун Ун. Он вложил туда все свое сердце и душу.

Равиэль, должно быть, предвидела мое появление. Она поступила мудро и придумала способ подавить мои эмоции куда эффективнее любых слов типа "успокойся".

Её намерения попали в цель. При виде предмета, отдаленно связанного с моим Учителем, в моем пылающем сердце зазвенел лед.

Ну как лед, кубик льда в потоке лавы.

– …Потому что я и жажду расправы. Когда, если не сейчас.

– Когда бы то ни было, хоть и сейчас, но не у меня на глазах. Дело не во времени, а в месте.

– Я понимаю, но не хочу, чтобы мой гнев притупился. Чем дольше я говорю с тобой, Равиэль, тем дольше мой разум сдерживает эмоции.

Я говорил мягко.

С того самого момента, как только я осознал смерть Равиэль. Не ради сохранения самообладания, совсем наоборот.

Просто не хотелось, чтобы жар моего гнева, впитавшийся в сердце, хоть немного вырвался наружу. Я сохраню все до капли.

– Я хочу запачкать руки кровью в ярости, в эмоциях. Пожалуйста, скажи мне, кто осмелился наложить руки на Равиэль.

– Все, что я слышу, – это желание сойти с ума.

– Ты не ослышалась.

– …

Равиэль приподняла уголки губ.

Она выглядела довольной, как будто нашла себе новую игрушку, но на краткий миг показалось, будто бы она вздрогнула от волны моих эмоций.

Увидев изгиб ее губ, очерченный на бледном лице, я понял.

Все закончилось.

Равиэль больше интересовала моя гневная реакция на ее смерть, чем ее собственная гибель.

– Ты хочешь убить того, кто убил меня?

– ...Да.

Я почувствовал металлический привкус крови во рту. Зубы наконец-то прокусили красную плоть.

– Как ты хочешь его убить?

– Колесование.

Я знал, куда ведет наш разговор, и в какое море ему суждено влиться. И все же я ответил, превратив свои зубы в колесо судьбы, а язык – в поток воды.

Я не мог молчать, когда речь заходила о моей любви. Никогда.

– Я хочу тонко разрезать губы по краю десен. Я хочу видеть, как его голос мерзко прорывается сквозь щели между обнаженными зубами и отрезанными губами.

– А что с глазами?

– Я выковыряю их и соединю разорванные вены и нервы своей аурой. Затем я вставлю их обратно в глазницы. Каждое моргание он будет сходить от боли и желать ослепнуть.

– …

Улыбка Равиэль еще углубилась.

Теперь улыбку было видно по её глазам. Легкое подрагивание под левым ухом, вдоль тонкого выреза. Равиэль явно наслаждалась тем, как я теряю рассудок, вкушая редкое безумие своего мужа.

– Равиэль.

– Понятно. Я мыслила недостаточно широко. Закрой дверь.

Равиэль жестом указала на дверь спальни, распахнутую за моей спиной.

– Я не могу подарить другим роскошь наблюдать такое лицо и такой голос, как у тебя сейчас. Хочу оставить все себе. Закрой её. Пожалуйста, Гон Джа.

Я закрыл дверь.

Воздух в спальне стал токсичнее.

Ядом был аромат серебряных лилий.

– А как насчет рук? Запястий? Тыльной стороны рук. Пальцев. Ногтей. Что сделаешь?

Источник яда таился в её красных глазах.

– Хочу услышать.

Я открыл рот.

– Скажи мне, любовь моя.

И я ей сказал.

Все мыслимые и немыслимые преисподние, способные насмешить самые глубины ада своим жаром, лились с моих губ, неся в себе жар моего сердца и яд моей крови.

Равиэль наслаждалась моим теплом и ядом в свое удовольствие. Можно сказать, она пожирала их.

Чем сильнее моя ярость жаждала красной крови, тем ярче сияли красные глаза Равиэль. И блестели. Мой яд стал её сладкой жизненной силой.

– Значит, вот как ты собираешься его убить, – спросила лениво Равиэль словно львица, насытившаяся после пиршества.

– Да.

– Среди собранных тобой теней полно убийц. Опытных убийц.

– Ах...

– Тот, кто убил меня, должен заплатить. Гон Джа, любовь моя, я не намерена препятствовать тебе в осуществлении мести. Однако я не уверена в справедливости цены.

Я надавил на лоб.

Равиэль требовала от меня справедливости. Я принял Эсдель и даже простил Ю Су Ха. Равиэль имела в виду, что от установленных мною ранее принципов, сейчас не стоит отказываться.

– Равиэль… но.

– Думаешь, мне не понять, что ты чувствуешь? А как же мне приходится, когда ты умираешь?

Мое сердце замедлилось.

– Знаешь, сколько раз ты умирал с тех пор, как мы обменялись кольцами? Сколько раз, по-твоему, я сдерживала себя, Гон Джа...

Равиэль улыбнулась.

– Тебе придется терпеть так же, как и мне.

Мне нечего было ей ответить.

Равиэль хорошо понимала причину моей злости. Как с ней справиться. И она знала точные слова, которые смогут запечатать её внутри меня.

И даже если были бы слова, они не сорвались бы у меня с губ.

Равиэль потянула меня за запястье, прижавшись к моим губам своими. Стало горячо. Так жарко, что можно язык ошпарить. Жар рвался из моего сердца, должно быть, она украла его весь.

Закрытая дверь так и не открылась.

4.

Только когда село солнце, сгустились сумерки, и в окно заглянула серебристая луна, мы начали спокойный разговор.

– Меня убил наследный принц.

Равиэль заговорила заметно похолодевшим тоном. Теперь она звучала словно воды ледяного моря. Такой голос Равиэль мне всегда нравился.

– Бля.

Информация, раскрытая мне Равиэль, включала персонажа, который никогда мне не нравился.

– Тот идиотик с лапшой на голове. И мало ему волос, неужели его мозг превратился в лапшу, разбух и вздулся?

– Хм. Всегда с терпением жду твоих аналогий на тему наследного принца. Сейчас мне тоже понравилось…

Мой гнев, едва утихший за четыре часа, разгорелся с новой силой.

Но там, где пытался разгореться огонь, остался лишь пепел. Как и предполагала Равиль, прежней ярости не получилось.

Влага просачивалась в места, не обожженные пламенем. Она шла от разума. Холодные суждения. Подобно старой сырости, прилипшей к черепу, разум позволил мне рассуждать в практически привычной манере.

– ...Ясно. Ну конечно, кто, кроме императорской семьи, осмелился бы напасть на герцогиню Иванси?

Как только шестеренки сдвинулись, остальное тронулось.

Мои мысли понеслись вскачь.

– Однако нынешний Император – мудрый правитель. Он понимает, что сила внутри Империи склонится в случае чего в сторону семьи Иванси. А значит принц поступил самовольно и односторонне, не имея за собой поддержки всей императорской семьи.

– Хм...

Равиэль положила подбородок на руку.

Она наслаждалась моими рассуждениями, глазами поощряя меня продолжать.

– Но после твоей смерти все сразу же заподозрят императорскую семью. Император заявит о своей невиновности, но вряд ли он сумеет развеять подозрения людей. Тогда наследный принц устроит восстание против Императора.

Креек.

Я скрипнул зубами, но продолжил дедуктивные рассуждения.

– [Император, ослепленный властью, убил верную подданую Империи, герцогиню Иванси. Как наследный принц, я не могу спокойно наблюдать за падением Империи. Со слезами на глазах я беру в руки оружие и поднимаю восстание. Хоть мне и придется изменить отцу, если позор произойдет во имя спасения Империи, я готов обнажить свой меч].

Равиэль не стала со мной спорить.

Ее молчание придало мне уверенности. Псих. Болван, ослепленный властью. Подумать только, после того, как я сохранил ему жизнь, потому что он наследник престола, а Равиэль закрыла глаза из уважения к Императору, он посмел...

– Хоть вы и разорвали помолвку, когда-то он был женихом Равиэль. [Хотя из нашей помолвки ничего не вышло, я не могу игнорировать смерть дворянки, с которой меня столько связывает.] Под столь благовидным предлогом он собирался заручиться поддержкой семьи Иванси.

– Жаль… – Равиэль вздохнула, словно смакуя сладкое угощение. – Люди всегда восхищались легкостью твоих достижений. Они и не подозревают о хорошо замаскированном мече твоего разума, но, с другой стороны, что люди могут знать?

– ...

Я прочистил горло.

– …Если наследный принц заручится поддержкой семьи Иванси, это будет фактически значить, что его поддержало дворянство. Вероятно, он считал, что у переворота высокие шансы на успех. Да, в своей голове.

Я посмотрел на Равиэль.

– Для претворения своего плана в жизнь ему нужно было только убедить людей в том, что Император - убийца герцогини Иванси. Равиэль, где ты должна была встретить свой конец завтра?

– Луна Иванси столь мудра, народу Империи следует ликовать.

Равиэль полностью подтвердила мои доводы.

– Я ждала встречи с Его Величеством во дворце.

Как я и думал.

– ...То есть не убийство, а отравление. Болван, бросивший Равиэль и закрутивший роман с Леди Золотой Сливой, вероятней всего, соблазнил дворцовую прислугу своей полусказочной внешностью.

– Верно. Даже если бы я оценила твой ответ на 120 баллов из 100, никто бы не посмел меня упрекнуть.

– Конечно, самого наследного принца во дворце не было. Ему стоило избегать подозрений. Может быть, охота?

– Пожалуй 150 баллов.

– Ха. Должно быть, он нашел какой-нибудь предлог и отозвал королевскую гвардию на охоту. Таким образом, после твоей смерти он смог бы ворваться во дворец со своими солдатами!

– 200 баллов... Неприятно, Гон Джа. Пусть ты и моя жена, но все равно, если я выдам тебе баллов вдвое больше максимума, то могу показаться предвзятым судьей. Ты хочешь обвинить меня в предвзятости?

– Отлично. Я пойду убью наследного принца и его подхалимов на охоте, и вернусь.

– Минус 100 баллов. Снова ты вернулся к сотне. Спасибо за понимание.

– …

Я посмотрел на Равиэль.

Равиэль посмотрела на меня.

– Так-то если подумать, то пяти часов недостаточно, чтобы унять мой гнев.

– Правда?

– Чем больше я думаю, тем больше понимаю, как давно мы с тобой не проводили времени наедине. И мысль о том, что мы не можем в полной мере насладиться столь драгоценной редкостью из-за проклятого наследного принца, и правда выводит меня из себя. Ну что за козел!

– И что?

– Давай играть весь день.

– Ты собираешься оставить наследного принца с его необдуманными поступками в покое?

– Нет. Поиграв денек, мы повернем день вспять.

– Блестящий план. Я не вижу причин тебе отказывать.

Мы резвились весь день.

[Вы умерли.]

[Вы будете возвращены на 24 часа назад.]

А потом мы играли еще один день.

[Вы умерли.]

[Вы будете возвращены на 24 часа назад.]

Сложно было найти причину не поиграть еще денек.

[Вы умерли.]

[Вы будете возвращены на 24 часа назад.]

Мир? Убийство? Борьба за власть и политические драки? Забудем.

Пока что я играю с человеком, которую люблю.

[Вы умерли.]

[Вы будете возвращены на 24 часа назад.]

Нам потребовалась целая неделя, чтобы оправиться. Серебристая луна по-прежнему сияла на своем месте за окном. Мы с Равиэль, сидя бок о бок, подперли подбородки, задумались и пробормотали в унисон.

– Кажется, мы зашли слишком далеко?

– Кажется, мы зашли слишком далеко?

– Да, неделя – это уже слишком…

– Да, неделя – это уже слишком…

– Но можно порезвиться еще день.

– Ладно, еще один день, а потом надо будет проявить сдержанность.

[Вы умерли.]

[Вы будете возвращены на 24 часа назад.]

Так прошло две недели.

Что касается всяческих вещей, произошедших за две недели, то пусть они так и останутся под толщей времени. Я уверен, что если человеку подарить день сурка и уверенность, что никто не вспомнит о том, чем он там занимался, то даже самый чистый святоша натворит невообразимых вещей. Примерно три раза подобное невообразимое воплощалось в жизнь.

Пока мы полностью не удовлетворились.

– Итак, что ты собираешься делать, Гон Джа?

Полностью удовлетворенная Равиэль спросила, а я в ответ пожал плечами.

– Сначала я пойду к наследному принцу.

– Не убивай его. Даже если его надо убить, лучше не сейчас. Когда-нибудь потом, когда до него никому не будет дела.

– Хорошо. Я скоро вернусь.

Я не буду его убивать.

Просто познакомлю его с участью страшнее смерти.