Онлайн чтение книги Гримгар пепла и иллюзий Grimgal of Ashes and Illusion
16 - 2 Кем Я Была До Вчерашнего Дня

.

.

Что я делала?

Ох, точно. Я плакала.

Я поняла, что сколько бы слёз я ни пролила, я никогда не перестану.

Я никогда не хотела знать, но была вынуждена учиться.

Слёзы не иссякают.

Но чем больше я плакала, тем больше чувствовала, что что-то ускользает из моего тела. Неужели мне действительно было что терять? Не похоже. Но, видимо, я ошибалась. С каждым днём я теряла всё больше и больше.

Каждый час, каждую минуту, каждую секунду я что-то теряла.

— Мерри… Мерри.

Голос звал моё имя. Кто будет меня звать? Я знала. Я уселась в постели и рассеянно посмотрела на Хаяши*, стоявшего у двери. Я пыталась ответить, но не могла подобрать слов. Хаяши, который некоторое время молчал, открыл рот.

— Эй, Мерри. Ты же сама знаешь, что не может так продолжаться.

Мне было бы плохо, если бы я не ответила Хаяши. Это была единственная причина, по которой я кивнула.

Хаяши вздохнул с облегчением. — Дело в том, что ... — начал он, — существует клан Орион*. Их ведёт парень по имени Шинохара*. Он слышал о нашей ситуации и передал приглашение. Он спросил меня, хотим ли мы присоединиться к ним.

— ...Я тоже?

— Ну, да. Конечно, ты тоже идешь.

Как я должна была ответить в такое время? Что бы сделала старая я?

Мичики*. Огу*. Муцуми*. Когда те трое были ещё живы. Я, которая ещё не потеряла свои обязанности Жрицы, позволила им умереть. Можно сказать, что это я их убила. Мои дорогие товарищи. Что бы ни случилось, я как Жрица собиралась защищать своих товарищей. Это было моим намерением. Но намерений недостаточно. Пришлось защищать их до конца. Я думала, что смогу. Это могло быть тщеславно с моей стороны. Нет, не могло быть. Это было на самом деле.

Дело в том, что я не могла.

Я была неправа. Об этом говорят результаты. Я могла только признать их. Я должна была это признать. Я позволила своим товарищам умереть. Я была Жрицей, которая не могла защитить жизни своих товарищей. Я не Жрица. Я просто какая-то шутка. Даже не достойна существования. Несмотря на это, у меня хватило наглости задержать дыхание. Я выжила.

Я жалею, что не умерла там. Я должна была хотя бы умереть вместе с ними.

Эй, Хаяши. Я ничего не хочу делать. Я всё равно не думаю, что справлюсь. Но когда я смотрю на твоё лицо, я отчаянно хочу спросить об одном, об одной вещи.

Почему?

Почему ты утащил меня с собой, когда сбежал в тот раз?

Если бы он хотел сбежать, он мог бы сделать это в одиночку. Я не хотела бежать. Я никогда не собиралась бросать своих товарищей. Я так не поступила бы. Я бы этого не сделала. Огу упал первым. Потом Муцуми. Когда это случилось, я подумала, Это безнадежно. Мы не сможем выиграть. Я сомневаюсь, что кто-то из нас выживет. Мы умрем здесь.

Я умру со всеми.

Я никогда не думал ни капли о беге.

— Уходите, бегите!

Мичики сказал нам это. Это было фактом. Может, Мичики действительно хотел, чтобы мы выжили, если бы только мы могли. Но как насчет моих чувств? Я хоть слово сказала о желании выжить? Он думал, что я этого хотела?

Эй, Хаяши. Зачем ты это сделал?

Почему ты не позволил мне умереть с Мичики и остальными?

— Орион... — я повесила голову, просто ответив. — Ладно.

Это не была вина Хаяши. Хаяши не ошибся. Если бы я была Хаяши, уверена, я бы поступила так же. Вот почему я бы не стала его об этом спрашивать. Я не хотела об этом говорить. Я не хотела трогать рану. − Рана? Нет. Это было не так уж и мало, чтобы я могла назвать это раной. Мне словно оторвали руки и ноги и содрали кожу со всего тела. Боль не утихала. Оставшиеся шрамы были неизгладимыми.

Всё изменилось с тех пор, как остальные трое были ещё живы.

Мы не могли вернуться. Обратного пути не было.

Хаяши не отходил от двери. Возможно, он пытался что-то мне сказать. Может, пытался меня утешить. Может, пытался меня подбодрить. Может, мне следовало сказать Хаяши, что всё это не поможет. Но, если бы я сделала это, ему было бы больно. Хаяши тоже, как и я, потерял товарищей. Он должен был быть вне себя от горя. Я не хотела больше его мучить. По правде говоря, я должна была подбодрить Хаяши.

Если бы это было возможно, я бы хотела это сделать. Но я не смогла. Ничего не смогла сделать. Я не могла себе представить, что имею право что-либо делать. Единственное, что я могла сделать, это продолжать сидеть с закрытым ртом.

.

.

.

.

.

.

.

Как бы то ни было, в отношении меня самой и того, о чём я думала, или того, что я вообще не могла думать, всё это не имело значения. Когда пришло время работать, я должна была сделать это правильно. Пришлось переключить передачи. Мне не нужно было быть собой, я могла просто посвятить себя своей роли. Фактически, мне пришлось отделить себя от себя самой. Чтобы вытащить только ту часть меня, которая была Жрицей. Я не была Мерри. Я была просто Жрицей.

Клан Орион был знаменит. Их лидер, Шинохара, был симпатичным парнем, а остальные были способными Солдатами-Добровольцами. Совсем неплохо.

На белом плаще, которое мне дали, были изображены семь звёзд, которые были символом Ориона. Когда я его носила, я чувствовала, что могу стать кем-то другой. Когда Хаяши носил плащ, он тоже был похож на другого человека.

Люди в Орионе были внимательны ко мне и Хаяши. Мы присоединились к группе, возглавляемой женщиной по имени Танамори*, и столкнулись с гоблинами в Старом Городе Дамуро*. Было странно, что группа ветеранов во главе с кем-то вроде Танамори шла на Дамуро. Для нас это было, явно, не столько проверкой навыков, сколько разминкой. Это было похоже на реабилитацию.

У Танамори было мягкое лицо, но она была выше меня. Она была сложена как Воин, но её любимым оружием был короткий посох. Она была также Жрицей, но с опытом Воина, и вместе с бывшим Вором и Бойцом Ёкои*, Магом Шингеном* и Воинами Мацуяги* и Хаяши у нас была группа из шести человек. Мацуяги вышел вперёд вместе с Хаяши и Ёкои, а мы с Танамори защищали Шингена. Ёкои был проворным и легко экипированным, так что он мог вернуться и прикрыть тыл, если возникнет необходимость.

Хотя, когда они увидели Мацуяги, ростом 180 сантиметров, размахивающим ублюдочным мечом, гоблины были готовы бежать. Хаяши и Ёкои атакуют встревоженных гоблинов, а Шинген будет искать возможность поразить их магией. Это решило большинство наших сражений. После того, как гоблины сломались, встал вопрос о том, как их прикончить и удержать от побега. На тот момент это была односторонняя резня.

Мне было нечего делать. Я просто равнодушно наблюдал за тем, как Мацуяги рассыпал передовых гоблинов. Хаяши казался полным жизни, даже если не в той степени, в которой он был раньше. Даже эта сцена была похожа на то, что я просто наблюдала за всем со стороны.

Люди в Орионе были внимательны к нам. Было слишком много просить нас принять участие в напряженной битве сразу после пережитого нами потрясения. Во-первых, они хотели, чтобы мы сразились с врагами, с которыми легко справимся, чтобы вернуть себе уверенность. В то же время они надеялись вернуть наши боевые инстинкты.

Вероятно, они поступали правильно. На их месте, я уверена, мы поступили бы так же.

Похоже, это сработало для Хаяши. Когда Мацуяги похвалил его, сказав: «Хороший заряд», он даже улыбнулся. Конечно, это была сдержанная улыбка, и Хаяши потом взглянул на меня с неловким выражением лица. Но всегда быть Воином с конкурентоспособной стороной, столкнуться с врагами и серьезно размахивать мечом, должно быть, было верным путем к выздоровлению для Хаяши. Он, вероятно, переживет это. Я искренне верила, что это хорошо.

Я никоим образом не обижалась на Хаяши за то, что он вытащил меня оттуда. Я не ненавидела его.

Хаяши был моим драгоценным товарищем. Он был единственным, кого я оставила. Я хотела, чтобы он поскорее развеселился, и, если я могу чем-то помочь, я хотела бы это сделать.

Не то, чтобы я могла представить, что было.

Примерно в то время, когда мы истребили нашу третью банду гоблинов, я была вынуждена осознать то, чего раньше не понимала. Хотела бы я этого не делать. Я никогда не хотела знать.

Это была безнадежно уродливая часть меня. Имея рядом с собой Танамори, Жрицу, намного превосходящего меня, я внутренне осознавала, насколько высокомерной и неправой я была. По сути, я навлекла на нас эту необратимую неудачу.

Мацуяги, Ёкои и Шинген безоговорочно доверяли Танамори. Если что-нибудь случится, Танамори их исцелит. Танамори твердо стоял за их спиной, время от времени давая короткие и точные указания. Я тоже не сомневалась в Танамори.

Большой, крепкий Мацуяги, который будет двигаться вперед, но никогда не проявит беспечности, был тем, на кого больше всего полагались Ёкои, Шинген и даже сама Танамори.

Все рассчитывали на сообразительность Ёкои, и все товарищи Шингена знали, что Маг эффективно использует свою магию именно там, где это было наиболее необходимо.

Возможно, Хаяши ещё не полностью осознал все их причуды, но он держался с врожденной серьезностью и усердием. Его товарищи с любовью смотрели на усилия Хаяши. Они приняли его и пытались поддержать.

Для меня не было места. С таким же успехом я могла бы и не быть там. Я была им не нужна.

Если бы нам пришлось сражаться с более сильными врагами, мне пришлось бы что-то делать. Я могла бы кое-что сделать. Это могло быть правдой. Но проблема была не в этом. Когда меня поставили в ненужную роль, я кое-что поняла.

Какой я была раньше.

Я думала, что у меня всё в порядке - нет, если честно, я думала, что делаю довольно хорошо.

Я старалась сделать всё, что в моих силах. Было неправильно не делать этого. Чем больше я делала, тем больше чувствовала себя удовлетворенной. Все меня хвалили. Я был нужна им. Это сделало меня счастливой. Я была на седьмом небе от счастья. Я делала это для всех. Для товарищей. Для команды. Для всех нас. Это то, о чем я думала. Но я был неправа.

Это было не так.

Я хотела почувствовать удовлетворение. Я хотела, чтобы меня хвалили. Я хотела чувствовать себя нужной. Я хотела этого счастья. Я хотела всё больше и больше. Я искала это с жадностью.

Мичики, Огу, Муцуми, Хаяши. Смотрите на меня. Эй, я великолепна, не так ли? Я могу это сделать, и я тоже могу это сделать. Я могу сделать хоть что-то. Хвалите меня. Как я. Любите меня. Дайте мне место.

Это было не для них.

Это всё было лишь для меня одной.

Вот почему, когда я никому не нужна, как сейчас, я надулась. Довольно. Я не хочу быть здесь. Я имею в виду, что этим людям я не нужна. Вот о чем я думала.

Это была я.

Просто нарцисс, которая хотела, чтобы её узнавали, хвалили, ценили.

Какая гадость.

В тот день я ни разу не использовала магию. Я просто стояла и смотрела. Танамори и Хаяши несколько раз пытались со мной поговорить. Они волновались. Я, должно быть, была в тревожном состоянии. Я пыталась прикрыть это. Но я понятия не имела, что я могу сделать, чтобы выглядеть нормально.

— Почему бы нам не пойти завтра в Новый Город*? — предложила Танамори, когда мы собирались уже расстаться. Старый Город был слишком скучным. Это не сработало бы даже в качестве реабилитации, если бы мы не участвовали в более серьезных сражениях в Новом Городе. Вот как я это восприняла. Возможно, это было именно так. Может, завтра что-то изменится для меня. Я могла бы успокоиться и действовать немного лучше.

Я не ожидал, что буду. Но мне нужно было собраться с силами. Пришлось делать то, что мне нужно. Вот как я себя чувствовала.

Я не могла заснуть. На следующий день я вошла в Новый Город Дамуро, даже не получив ни малейшего представления. Мне казалось, что я плыву по пятам. Хаяши быстро влился в группу, и я была единственной гостьей. Мацуяги и Ёкои только приветствовали меня, а Танамори и Шинген не знали, что со мной делать. Хаяши тоже выглядел расстроенным. Ты должна знать, что это не может так продолжаться. Похоже, вот что он хотел сказать.

Если он так думал, он должен был это сказать. Но Хаяши не стал. Он чувствовал себя виноватым. Хаяши был тем, кто спас меня. Это был его единственный выход, и Хаяши поступил правильно. Наверное, он ни о чем не жалеет. В то же время Хаяши понял. Что я не этого хотела. Хаяши не несет за это ответственности. Он не сделал ничего плохого. Но я не была ему благодарна. Я не могла сказать: «Спасибо, что спас меня».

Гоблины Нового Города были вооружены так же, как Солдаты-Добровольцы. Они действовали организованно, и когда их превосходили численностью, они гарантированно вызывали подкрепление. Мы вошли только на самый край Нового Города, не дальше. Даже этого было достаточно, чтобы вызвать битвы с совершенно другим уровнем интенсивности, чем раньше, но этого было недостаточно, чтобы пробудить меня. Я использовала Лечение* после боя несколько раз. Кроме того, я просто стояла рядом с Танамори, не двигаясь и не могла даже уследить за ситуацией. Несмотря на то, что я ничего не делала, когда я увидела, как Хаяши обменивается ударами с гоблином, мое дыхание стало прерывистым. У меня перехватило дыхание, и в груди у меня сжалось. Я терпеть не могла смотреть на Хаяши. Но если я отвернусь, куда я буду смотреть? Хаяши дрался. Что я делала? Хаяши пытался двигаться вперед, но чего хотела я?

На три дня я пробыла в Новом Город Дамуро и осознала, что стала бесполезной Жрицей. Я сказала Хаяши, что покидаю Орион. Затем я извинилась перед Шинохарой и солгала, сказав ему, что я попробую кое-что самостоятельно.

.

.

.

.

.

.

.

Я нашла гостиницу и выбралась из общего дома. Это было место, где могли останавливаться только женщины, поэтому даже Хаяши не приходил.

Когда я сказала, что попробую всё самостоятельно, это было ложью. Я не собиралась даже пытаться. Но я ещё ничего не могла сделать. Просто жизнь стоит денег. То, что у меня осталось в Депозитной Компании Ёрозу*, закончится в недалеком будущем.

У меня не было зацепок, поэтому я попыталась пойти в штаб Добровольческого Солдатского Корпуса. «Я попрошу совета у Бриттани*», подумала я, но, когда пришло время, я даже не могла заставить себя войти в штаб. Когда я стояла прямо перед зданием, — Эй, ты, в чем дело? — кто-то окликнул меня сзади. Когда я повернулась, увидела улыбающегося человека похожего на Воина.

— Знаешь, ты стояла там некоторое время. Я подумал, что это было странно. Теперь понимаешь, почему я так забеспокоился?

Этот человек был типичным представителем, но у него отсутствовал один из передних зубов и один резец с правой стороны, из-за чего он выглядел немного глупо. У него ещё было странное имя. Оно не было его настоящим именем, но он представился как Марон*. Всё, что я сказала ему, это то, что я ушла с команды и поэтому ищу работу.

— В таком случае. — сказал Марон, небрежно собираясь сделать мне предложение. — я состою в так называемом Свободном Союзе*. Как насчет этого? Хочешь взглянуть? Но это не клан. Солдаты-Добровольцы-фрилансеры участвуют в них на своих условиях, в любое время формируя и расформировывая партии. Это такая свободная ассоциация. Ты, конечно же, можешь свободно приходить и уходить из самого союза. Можешь попробовать создать команду, и, если получится, держаться вместе. Такое случается иногда, так что это может быть хорошим способом найти товарищей.

Для меня это звучало идеально. Марон отвел меня в бар на Небесной Аллее*, где, по его словам, тусовались члены этого Свободного Союза, и познакомил меня со всеми. Бар был не таким большим, как знаменитая Таверна Шерри, но был довольно большим, и в нем было около двадцати посетителей. Казалось, что более половины из них были связаны с этим Свободным Союзом.

— Никто в этой группе не нервничает или что-то в этом роде. Я серьёзно. Можешь просто расслабиться.

Так сказал Марон, но я почувствовала напряжение и большую часть времени смотрела в пол. Даже когда люди говорили со мной, я не могла ответить должным образом. Было ли достаточно одного такого человека, чтобы всё стало таким неловким? Я волновалась по этому поводу, но вести себя нормально и показывать веселье было выше моих сил.

— Ну, а пока ты попробуешь присоединиться ко мне на команде? Я просто найду ещё четырех человек наугад. Давай попробуем завтра пойти в Киренские Шахты*.

— Киренские Шахты...! — выпалила я невольно. В баре стало тихо, и невероятная неловкость пронзила мое сердце, как тысяча игл. — ...Простите. Я не совсем подхожу для Киренских Шахт.

— Ну конечно. Понял. Да уж. Что ж, тогда пойдем куда-нибудь ещё.

Смеясь, Марон заверил меня, что всё в порядке.

— Предоставьте это мне. Я знаю немало хороших мест. Хотя это будет долгое путешествие. Это нормально? Верно? Уйдет где-то несколько ночей... Да, это займет день там, и день назад, так что, наверное, три ночи. Приготовься к этому, и завтра мы встретимся у северных ворот, хорошо?

Мне было не по себе. Но я взяла себя в руки, думая, что это нужно сделать. Может быть, я всё-таки не солгала Шинохаре. Я честно покинула Орион с намерением постараться изо всех сил. Если бы я была в Орионе - если бы я была с Хаяши, я не могла бы смотреть вперёд. Если бы я с нетерпением ждала, я всегда видела бы Хаяши там. Для меня это было странное зрелище. Не то чтобы Хаяши был там. Дело в том, что там я видела только Хаяши. Это было невыносимо. Если Хаяши был там, очевидно, что Мичики и Огу тоже должны были быть, и для Муцуми было просто неправильно не находиться рядом со мной. Но их там не было. Моих товарищей нигде не было. Они никогда не вернутся. Мне мучительно напоминали об этом каждую секунду. Это было тяжело для меня. Сложнее, чем я могла вынести всё это.

Я хотела дать этому последний шанс. Чтобы выжить ради товарищей, я позволил им умереть. Вот почему я покинула Орион и покинула Хаяши. Мне было жаль Хаяши и людей в Орионе, которые так хорошо относились ко мне, но это всё, что я могла сделать.

На следующее утро, когда мы собрались у северных ворот, там были Воин Марон, Охотник Рюки*, другой Охотник Охджика*, Вор Понкичи*, бывший Паладин Джин'э и я, всего шесть человек. Лидером команды был не Марон, а Джин'э, которому было тридцать три года или что-то в этом роде, и он был самым старшим в группе. Рюки и Охджика были худощавыми, и оба держали в руках эти большие луки. Они были похожи на братьев. Понкичи был довольно невысоким и выглядел быстрым, как и следовало ожидать от Вора.

Хотя Джин'э был лидером, Марон был нашим проводником. Мы покинули Альтерну и направились на север. Если мы продолжим в том же направлении, то войдем в лес. Как только мы вышли из леса, мы увидели Крепость Смотрителя Мертвецов*, где орки разместили силы, чтобы следить за любыми движениями людей. Марон обошел лес и Крепость Смотрителя Мертвецов, вместо этого выбрав путь через Равнины Быстрых Ветров*. Это было примерно в двенадцати километрах. Мы не двигались в таком быстром темпе, поэтому на это ушло чуть меньше четырех часов.

— Рюки, Охжика.

Джин'э жестикулировал подбородком, и два Охотника двинулись вперед, а Марон отступил и занял позицию рядом со мной. Внезапно Марон стал очень разговорчивым.

— Тебе интересно, как Джин'э стал бывшим Паладин? Правда?

— Ну да.

Это правда, что бывший Паладин был странностью. Не было ничего необычного в том, что Солдат-Доброволец покидал одну Гильдию, а затем присоединялся к другой. Однако в этом случае они называли себя бывшим Воином-Паладином, Воином, который когда-то был Паладином, или кем-то в этом роде. Джин'э, на первый взгляд, был Паладином. Хотя его плащ был черным, он носил светлые доспехи, и его шлем также был белым. Однако на месте гексаграммы на груди не было ничего, кроме царапин. Он, вероятно, соскреб его. Он сказал, что ему тридцать три года, но в длинных волосах, которые он лениво зачесал назад, были белые полосы, да и седые волосы в его бороде тоже выделялись. Он выглядел ближе к сорока годам.

— Видишь ли, Мерри, Паладины могут использовать магию света, как Жрецы. Но есть разница в магии света, которую может использовать каждый. Ты как Жрица, вероятно, знаешь, но...

— Паладины не могут лечить собственные раны.

— Ага, оно самое. Но дело в том, что есть заклинание под названием «Преступление*». Думаю, можно сказать, что это последнее средство. Это невероятное заклинание, которое мгновенно лечит все раны Паладина. Подобно Таинству*, только нацеленный на себя.

— Однако всегда есть цена, и в моём случае это - потеря благословения Лумиариса*, — вставил Джин'э, — я однажды воспользовался им. Я просто не хотел умирать.

— Итак, он был без работы. — сказал Марон с ухмылкой и пожав плечами.

— Любой Паладин, использующий «Преступление», автоматически исключается из Гильдии Паладинов. Но ты можешь остаться в гильдии, только если ты жив с самого начала. Ему удалось выжить, так что пришло время для перемен. Быть Воином или кем-то еще. По крайней мере, я бы так поступил. Но Джин'э другой. С тех пор он не состоял ни в одной гильдии. Поэтому он бывший Паладин.

— Я уже давно не хочу просить у кого-нибудь уроки. Вот и всё. — сказал Джин'э слегка посмеиваясь, но в нём было такое выражение, будто он потерял что-то драгоценное и носил раны, которые никогда не заживут.

Тем не менее, человек выжил. Более того, он не пытался скрыть свои раны. Он жил с ними разоблаченными.

Смогу ли я жить с такими ранами? Я не была уверена. Но я определенно хотела.

Раны болят, и они некрасивые. Если я смогу спрятать их, то желаю этого от всего сердца. Я хочу стереть их. Если возможно, я хочу сделать так, чтобы их никогда не было.

Но, видимо, я не так думала по этому поводу.

На ранах образуются струпья, которые отслаиваются, и рубцы постепенно исчезают. Со временем боль тоже утихает. Мне этого не нужно. Меня устраивает боль.

Наверное, я так думала.

Охотники шли впереди, чтобы помочь нам избежать опасных зверей и маршрутов, и мы шли до позднего вечера, прежде чем добрались до места.

Это была долина. Вы могли бы назвать это сухим ущельем. Через него не было ручья. Долина имела форму креста, обращенного на северо-восток. Юго-восток, юго-запад и северо-запад были отвесными скалами, по которым мы не могли спуститься, но северо-восток был пологим, так что казалось, что мы могли бы спуститься там на дно долины.

Нет, не просто так казалось, мы определенно могли. Через нее был единственный путь вниз.

Долина была довольно глубокой и довольно темной внизу.

Даже с края долины я могла различить корчащиеся там формы.

— ... Слуги Бессмертного Короля*.

— Знаете. — Марон радостно хлопнул в ладоши. — Это всего лишь моё обоснованное предположение, но зомби и скелеты должны ненавидеть дневной свет. Вот почему они обычно бродят по ночам. Итак, когда приходит утро, они стараются отдохнуть в темном месте. Это просто случилось здесь - вот о чем я думаю. Здесь растут только кусты, а высоких холмов, не говоря уже о горах, нет. Это единственное место здесь, где много темноты, так что это было естественным результатом. То есть это единственное место, о котором я знаю, но я уверен, что есть и другие, похожие на него.

— ...Что мы будем делать? Если спустимся...

— Это будет опасно, да. Конечно. Если они все бросятся на нас, это рискованно. Поэтому мы выбираем подходящие цели и подтягиваем их. Итак, Рюки и я выступаем в роли наживки. Остальные четыре повсюду подстерегают. Затем, как только мы их втягиваем, все вынимают их. Что ж, Мерри, наверное, проще тебе просто показать. У всех, кроме тебя, есть некоторый опыт в этом, так что тебе не о чем беспокоиться. Просто пока смотри. Уже поздно, так что сделаем это один раз на сегодня.

Джин’э, Охджика, Понкичи и я расположились к северо-востоку от долины, а Марон и Рюки проворно спустились по склону.

Мы остались на месте. Никто, включая меня, не говорил. Марон был болтлив, но остальные не были такими разговорчивыми. Это помогло. Я много разговаривала с Мичики и остальными. Все любили болтать, и я не была исключением. Но это было не потому, что я была разговорчивой от природы; скорее, я только что подружилась с группой, и это было весело. Теперь я могла молчать часами. Молчание не причиняло мне ни малейшей боли. На самом деле, если не было необходимости говорить, я держала рот на замке.

Прошло некоторое время, прежде чем Марон и Рюки побежали к нам. За ними что-то гналось. Было ли это человеком? Он казался ужасно маленьким. Кроме того, он шатался на ногах, его тело было наклонено в сторону.

— Это зомби, отлично. — прошептал Понкичи, издавая жуткий небольшой смешок. У маленького человечка было не только неряшливое, невоспитанное выражение лица, но и его экипировка и жесты были скромными. — Этот коротышка, может быть, он был дварфом. Или ребёнком человека или эльфа.

— Ты же тоже коротышка. — сказал Охжика, тыкая в Понкичи. Охджика, похожий на Рюки, производил впечатление чистоты, пока держал рот на замке, но в тот момент, когда он открыл его, чтобы что-то сказать, его подлость проступила из всех щелей.

— Готовьтесь. — коротко сказал Джин'э, и Понкичи и Охджика приготовили свое оружие.

Тем не менее, это было странно. Почему я никогда не думал об этом раньше?

Зомби.

Бездушные, бессердечные остатки мертвых, которые двигались под проклятием Бессмертного Короля.

Мичики. Огу. Муцуми. Мои товарищи погибли в Киренских Шахтах.

Нам с Хаяши было нелегко. Мы были ошеломлены и сбиты с толку, отчаянно борясь, поэтому я не очень хорошо помнила, но я была уверена, что нам потребовалось время, чтобы выбраться из шахт. Больше суток. Даже после того, как мы вернулись на Альтерну, мы были не в состоянии думать должным образом.

Конечно, мы хотели похоронить их как следует. Чтобы вернуть тела, кремировать их и построить могилу на холме. Но как бы мы ни хотели, как бы нам ни приходилось, было уже поздно. Мы с Хаяши вернулись в шахты, чтобы найти их троих? Это было совершенно невозможно. Все трое были уничтожены печально известным Дэт Спотсом*. Искать трупы было бы очень рискованно. Кроме того, я, как Жрица, знала об ужасающем проклятии, которое могло активироваться всего через три дня после их смерти. Даже если бы мы попросили помощи у других, мы бы не успели вовремя.

Мне неоднократно снился сон. Мичики, Огу и Муцуми стояли передо мной как движущиеся трупы. Все трое были мертвы, поэтому мы больше не могли разговаривать. Но я их слышал. «Почему ты бросила нас? Почему ты сбежала?» спросят они меня. У меня не было ответов. Я могла только продолжать извиняться. После чего эти трое нападут на меня.

Каждый раз, когда мне снился этот сон, я чувствовала себя так, словно заразила гордость своих погибших товарищей, и я не могла простить себя. Если они возмущались мной, ненавидели меня за это, я вряд ли могла их винить. Но трое, которых я знала, никогда бы не винили меня, даже если бы это была моя вина. И всё же, когда я видела их во сне, они меня критиковали. Я несправедливо унижала их. Если бы я хотела наказать себя, я должна была это сделать. Несмотря на это, я заставила их взять на себя бремя.

Я была несправедлива.

Я была подлой и презренной.

Левая нога зомби, преследующего Марона и Рюки, при ближайшем рассмотрении была почти оторвана. У него была рана на пояснице, которая, похоже, доходила до позвоночника. Вот почему он мог только так трястись.

Был ли зомби человеком или другой расой, вероятно, он был таким же, как Мичики, Огу и Муцуми. Его постигла нежелательная судьба, и, оставшись непогребенным, он превратился в слугу Бессмертного Короля.

Мичики и остальные могли вот так бродить по Киренским Шахтам.

Я не могла смотреть на зомби, поэтому отвернулась. Мое видение закружилось. У меня болело сердце. В ушах звенело.

— Сделайте это. — приказал Джин'э.

Я не двинулась ни на шаг. Я даже не могла стоять и смотреть, как разворачивается сцена.

Голоса мужчин раздавались эхом вместе с другими шумами. Они не столько рубили, сколько измельчали.

— Проще простого. — засмеялся Марон.

— Должно быть, я выбрал хорошую цель. — сказал Рюки.

Остальные согласились.

Я смотрела вниз. Я не присела. Я всё ещё как-то стояла.

— Мерри?

Голос, зовущий меня по имени, раздался так близко, что застал меня врасплох. Я практически отпрыгнула, когда посмотрела вверх. Это был Марон. — Что? — я пыталась сказать. Однако мой голос подвел меня, поэтому я кивнула.

— Что случилось? Ты в порядке?

— ...Да. — я выдавила слово, добавив. —Ничего такого.

— Да? Ну, тогда ладно. — Марон легко отступил. Удалось ли мне это скрыть? Я не была уверена.

Зомби, очевидно, был дварфом, потому что у него было несколько предметов, сделанных из мифрила, металла, который могли добывать и работать только дварфы. Одно из них было перстнем, и Марон передал его мне.

— Вот, я отдам тебе это, Мерри. Всё ведь в порядке, Джин'э?

— Делай как пожелаешь.

— Все остальные тоже согласны с этим? Я не слышу возражений. Итак, поехали. Можешь забрать себе. Назовём это подарком за вступление в Свободный Союз. Я слышал, что мифриловые кольца защищают от демонов.

Я положила кольцо в сумку, даже не взглянув на него. Я не особо этого хотела. Мне это было не нужно, но Марон наверняка поднимет шум, если я откажусь. С ним было больно иметь дело. Вот почему я решила спокойно принять его подарок.

Почему я все-таки присоединилась к Свободному Союзу и пришла в эту Долину Зомби*? По сути, я сделала это ради денег. Заработать. Конечно, я могла бы продать мифриловое кольцо по хорошей цене. Если бы он сказал, что дает мне, я бы взяла. Однако мне не нужно было быть благодарной. Если бы я думала об этом как о долге, мне пришлось бы вернуть его в какой-то форме. Вероятно, это было опасно. Они могут воспользоваться мной.

Мы разбили лагерь в месте, которое было примерно в часе от Долины Зомби. У Марона и остальных была только одна палатка, и когда мне было интересно, что я собираюсь делать, они сказали, что я должна спать в палатке одна. Мужчины сумеют это сделать. Они также дежурили по очереди, так что я могла спать до утра.

— Вам не обязательно так по-особенному относиться со мной...

— Ты особенная. — шутливо сказал Марон. — Я имею в виду, что ты здесь единственная девушка. Мы должны относиться к тебе по-особенному. Я никогда не смогу относиться к тебе как к одному из парней.

— Хочешь поспать рядом со мной? — Джин'э сказал с тонким шутливым смешком. — Или сможешь раздеться и переодеться на наших глазах? Или поссать? Если нет, у нас нет выбора, кроме как относиться к тебе по-особенному. Это само собой разумеющееся. Тебе следует просто принять это.

То, что он сказал прямо, на самом деле облегчило задачу. Я приняла это и решила использовать палатку самостоятельно. Тем не менее, даже после того, как я взяла с собой взятый с собой рацион и легла, я не могла уснуть.

Тонкая ткань палатки была всем, что отделяло меня от пяти человек, которых я действительно не знала. А ещё это были Равнины Быстрых Ветров. Вдали от Альтерны. Если подумать, эта ситуация была явно опасной.

Значит, я об этом не думала. Я просто плыла без забот. Я была идиоткой. Полной дурой.

Может быть, моя бдительность снизилась, потому что Мичики, Огу и Хаяши не были из тех людей, которые когда-либо делали что-то подобное. Честно говоря, у меня никогда не было такого ужасного опыта, и я никогда не боялась этого. По крайней мере, не в Гримгаре.

Раньше я не могла быть уверена в этом. В конце концов, я этого не помнила. Но, может быть, это было неправдой, что я никогда этого не испытывала.

Была ли я подобна мотыльку, привязанному к пламени? Попалась ли я в ловушку?

Как только я начинала дрожать от страха, это не прекращалось. Снаружи разводили костер. Я могла сказать, что за пределами палатки был свет, но не видела их теней. Тем не менее я чувствовала их присутствие. Если бы я прислушалась, я могла бы услышать их голоса. Рюки и Охджика не спали, да? Они подшучивали над какой-то ерундой и смеялись. Спали ли Марон, Джин’э и Понкичи? Казалось, что, если они будут вместе, Рюки и Охджика могут сделать что угодно, каким бы ужасным оно ни было. Конечно, это было только мое воображение. Я могла бы быть вне базы, а если бы была, я была бы намного ужаснее, чем они. Но это был факт, что я была ужасным эгоистичным человеком.

И всё же Рюки и Охджика не из тех, кто берет на себя ответственность. Я чувствовала, что вместо того, чтобы думать или действовать самостоятельно, они с большей вероятностью были вовлечены в чей-то заговор.

Я не так хорошо знала Понкичи. Хотя остальные четверо явно смотрели на него свысока. И всё же Понкичи, похоже, не возражал. Ему нравилось, когда его дразнили, и он даже проявлял признаки непринужденности на нижних уровнях иерархии.

Джин’э. Что насчет него? Даже потеряв защиту Лумиариса, он сохранил свою целостность и продолжал оставаться бывшим Паладином. Он выглядел и вел себя грубо, но, возможно, вел себя довольно благородно. На самом деле он не был плохим парнем. У меня было такое чувство.

На самом деле подозрительным показался Марон. В конце концов, он был тем, кто меня позвал. Я имею ввиду, что за имя было Марон? Даже его имя было подозрительным. Это расслабленное отношение. Эта бойкость. Пока он не сделал со мной ничего странного. Он был добр. Это тоже было подозрительно.

Стараясь не шуметь, я вытащила мифриловое кольцо. Было ли это доказательством его скрытых мотивов? Если так, то это было слишком вопиюще. Неужели он действительно думал, что сможет привлечь мое внимание чем-то, что украл у зомби?

Он сказал, что это защита от демонов. Применимо ли это и к демонам снов? Если бы я носила его, чтобы спать, избавилась бы я от кошмаров?

Это было нелепо. Пытаюсь сбежать от кошмаров после того, как позволил своим товарищам умереть. Разве я не должна была быть благодарна за то, что Мичики, Огу и Муцуми вообще появились в моих снах? Обычно я не должна была видеть их даже там. Потому что я не имела права показывать им свое лицо.

Может, я заслуживаю, чтобы меня немного потрепали. Если Марон что-то замышляет, хорошо. Он может делать то, что захочет. Меня не волнует, что со мной будет.

Если бы я сказала что-то подобное, Мичики рассердился бы. Огу было бы грустно. Муцуми осторожно сделала бы мне выговор.

Ругайте меня.

Скажите: «Мерри, что ты делаешь? Не будь такой беспечной, действуем вместе!»

Пожалуйста...

Возможно, я немного отошла. Нет, ни капли, наверное, час или два. Я не мечтала. В какой-то момент я схватилась за мифриловое кольцо. Мне не хотелось думать, что это кольцо избавило меня от кошмаров. Я так долго не спала, что не чувствовала себя отдохнувшей. Моя голова была тяжелой. Меня тошнило. Всё было неприятно.

Я попыталась сесть. Я хотела выйти из палатки и подышать свежим воздухом. В этот момент дверь в палатку немного сдвинулась. Я назвала это дверью, но это был просто кусок ткани с застежками на внутренней стороне палатки, которые позволяли держать её закрытой. Это не было похоже на дверь с ключом. Если просунуть палец в шов, он легко откроется, и вы сможете разрезать шнурки снаружи.

Кто-то просунул руку в шов, и они смотрели внутрь через щель. На меня.

Я рефлекторно притворилась спящей. Это было хорошо? Разве я не должна была встать и спросить их, что, по их мнению, они делают?

Кто бы это ни был, отдернул руку. Они отошли от палатки. Похоже, они пошли посидеть у огня.

— ... Как она?

— Она спит. Что вы собираетесь делать с этой женщиной?

Марон и Джин’э. Очевидно, Джин'э заглянул в палатку.

— Понятия не имею. Хм. Я думаю, ей сейчас больно. Если я смогу завоевать её расположение, я хочу этого. Понимаешь, я предпочитаю, чтобы это было по обоюдному согласию, а не изнасилование, понимаешь?

— Как будто я забочусь о твоих предпочтениях.

— Но, мужик, насиловать? Иногда это тоже может быть приятно. Как тогда в прошлый раз.

— Это было неплохое время.

— Ты простой зверь. Бьюсь об заклад, ты не сможешь привлечь, если не будешь их заставлять, верно? Я имею в виду, ты любишь их приучать, не так ли?

— Я не знаю, как можно быть добрым к женщинам.

— Чтоооо? В самом деле? Мило. Хорошо провести время с милой девушкой. Мерри тоже настоящая красавица. Было бы весело с ней флиртовать. Для уверенности. Было бы весело.

— Зачем тратить столько времени только на то, чтобы привлечь девушку?

— Вот почему, затраченное время окупается. Я имею в виду, у тебя просто нет эмоций, а, Джин’э!

— Если я однажды попробовал женщину, с меня хватит.

— Ну, я понимаю, что устал от них. В этом смысле легче, когда не оставляет неприятного послевкусия.

— Эта женщина никогда не пойдет за тобой.

— Ты думаешь...?

— Я всё ещё разбираюсь в этих вещах. Не то чтобы мне это нужно.

— Ах, да? Несмотря на отсутствие интереса, ты остро реагируешь на подобные вещички. Это разница в жизненном опыте? Хмм. Значит, я не могу завоевать её, да? Значит, ты хочешь сделать это прямо сейчас?

Марон сказал, что вроде ничего такого, но я думала, что задохнусь. Плохо. Вот что это было. Нет, это было ужасно плохо. Это был не только Марон. Джин'э тоже. Довольно почетно? Неплохой парень? Ха. Насколько я знаю, он был серийным насильником. Даже Марон, который явно пытался меня соблазнить, был гуманнее. Не то чтобы я даже отдаленно хотела назвать его «гуманным».

Это нехорошо. Они меня поймают. Меня собираются изнасиловать. Что я могу сделать?

Если я останусь здесь, то попаду в ловушку, как крыса.

Верно. Я не должна оставаться в палатке. Я должна сбежать. Я приняла решение. Я ухожу отсюда.

Дыша только через нос, мои мысли метались. Только двое из них поднялись. Марон и Джин'э. Двое мужчин. Если я вспомнила, после разжигания огня они сняли броню. Если я сбегу, их будет трудно поколебать. Но даже если бы я застала их врасплох, как бы это прошло? Это были не простые люди. Это были Солдаты-Добровольцы. У них была хорошая выносливость. Я не хотела вступать с ними в гонку.

Старт должен был быть важным. Мне нужно было увеличить дистанцию между нами, сделав хороший стартовый рывок, и заставить их сдаться. Это были Равнины Быстрых Ветров, а также была поздняя ночь. Они не стали бы меня преследовать слишком далеко.

У меня был план. Я собиралась отказаться от своих вещей. Это только помешает. Я возьму только деньги.

Марон и Джин'э ещё не двинулись с места. Я могла действовать первой.

Я надавила на грудь, как будто пытаясь вернуть свое сердце, которое хотело вырваться изо рта, на место. Не было времени колебаться. Я дрожащими пальцами расстегнула застежки. Снаружи палатки было тихо.

Страшно. Страшно. Страшно. Страшно? Что в этом страшного по сравнению с тем моментом?

Это было ничто по сравнению с тогдашним. Дэт Спотс. Он был в миллион раз сильнее их.

Я вылезла из палатки.

Марон и Джин'э сидели друг напротив друга у костра. Они оба посмотрели на меня в унисон.

Рюки, Охджика и Понкичи лежали поодаль. Спят, как я и думала.

На мгновение глаза Марона расширились, затем. — ... А? — он улыбнулся. — Что случилось, Мерри? Ты проснулась?

Джин'э смотрел на меня глазами, которые казались остекленевшими, но в то же время таили в себе опасно тусклый свет. Этот человек был осторожнее Марона. Он, вероятно, подозревал, что их разговор был подслушан.

— Вроде того...

Это все, что я сказал, прежде чем опустить глаза и приблизиться к огню. Это сработает? Я должна была сделать это. — Я устала. — добавила я, вздохнув. Я, должно быть, видела это где-то. Даже я могла справиться с такой игрой.

Я взяла за правило не смотреть ни Марону, ни Джин’э в глаза. Если бы они увидели мои глаза, особенно Джин’э, они могли бы увидеть меня насквозь. Вот почему, опустив глаза, я подошла поближе к огню, чтобы сесть рядом с Мароном и Джин'э.

Очевидно, я не собиралась сидеть. Сначала я изо всех сил ударил Джин'э по лицу подошвой ботинка. Не упустив ни секунды, я нанесла удар с разворота во фланг Марона.

Затем я сбежала. Просто пытаюсь уйти от огня. Направление не имело никакого значения. Марон и Джин'э что-то кричали. Это тоже не имело значения. Я не повернула назад. Я сосредоточилась на том, чтобы бежать так быстро, как могла. Даже когда у меня горело горло и легкие, даже когда у меня болел живот, мои ноги никогда не шатались.

— Мерри, ты всегда такая экстремальная. — однажды сказала мне Муцуми. — что бы ты ни делала, ты никогда не принимаешь полумер. Это твоя сильная сторона, но и в то же время слабая...

Как я отреагировала, когда она указала на это?

— Я? Я так не думаю. Я думаю, это то, что я сказал.

Но, учитывая, что это сказала Муцуми, Муцуми, которая внимательно наблюдала за людьми и была очень внимательной, я думаю, что она была права.

Я был экстремальным человеком, ненавидящим полумеры. Достаточно? Примерно так? Я никогда бы не смогла так поступить. Для меня это было ноль или один. Нет, скорее ноль или сотня. Все было совершенно правильно или совершенно неправильно. Я что-то любила или ненавидела. Для меня не было ничего промежуточного.

— Плохо быть слишком разборчивым. — Это ещё одна вещь, которую однажды сказала мне Муцуми. — Тебе может быть труднее, чем кому-либо.

— Я совсем не привередливая. — ответила я тогда.

Я была не такой.

Я была просто упрямой и непреклонной. Вот почему я не могла сгибаться.

Когда я запыхалась, у меня болело всё тело, и я не могла сделать ни шага, наконец, мои ноги остановились.

Никто не пойдет за мной. Я была совсем одна. Я чувствовала себя так, будто меня поглотит огромное звездное небо. Больно было даже стоять. Я села на землю. А пока мне нужно отдышаться. Когда я отчаянно пыталась это сделать, где-то вдали завыл зверь. Я немного подпрыгнула, и у меня перехватило дыхание. «Все в порядке», подумала я. Вой был далеко. Но раздался еще один вой. На этот раз он был ближе, чем раньше. Я осмотрелась вокруг. Я ничего не видела. Сколько бы там ни было звезд, все равно было темно. Слишком темно. Если бы только была луна. Я никогда не мечтала о красной луне больше, чем сейчас.

Мне уйти? Я должна остаться здесь? Я не могла решить. Я была всего лишь Жрицей. Не Охотником. Я никак не могла знать.

Зверь завыл. На этот раз он был явно ближе. Не рядом со мной, но определенно довольно близко.

Это нехорошо.

Я не могу здесь оставаться. Меня съедят дикие животные. Я не хочу этого. Я не хочу так умирать.

Я встала.

Но куда мне идти...?

Зверь завыл. Я решила уйти от этого воя. Следует ли мне избегать шагов? Мне молчать? Зверю всё равно? Вероятно, он мог бы найти меня по запаху. Значит, выхода не было?

Меня могли загнать в угол. Зверь уже опознал меня как добычу и начал охоту.

Помогите.

Это было бесполезно.

Никто не собирался мне помогать. Здесь никого не было. Я была совсем одна.

Наконец, он болезненно утонул.

Я совсем одна.

.

.

.

.

.

.

.

Пока я была в Таверне Шерри, потягивая дистиллированный ликер с материка. —Эй, эй, эй! — ко мне подошел странно легкомысленный человек.

— Привет! — парень поднял правую руку. Слева у него была керамическая кружка. Всё, от его голоса до лица, его внешности и поведения, было не чем иным, как легкомысленным. Был ли какой-нибудь человек, для описания которого слово «легкомысленный» подходило бы больше? Этот человек был олицетворением легкомыслия.

Я посмотрела на стойку, сожалея, что невольно посмотрела в сторону этого человека.

— Привет! — весело крикнул мужчина.

— Привет! Привет! Привет!

...Упрямый.

Я старалась игнорировать его. Мужчина должен был это знать.

— Привки, привки, привки! Привкипривкипривки! Привки...?

Тон его голоса, как и ожидалось, ослаб. Пора было сдаться.

— Ох! Думала, что я сдамся? Ну нет! Не я, я другой. Это то, что отличает меня от обычного Джо*, понимаешь? Ну ты знаешь? Просто шучу!

Я вздохнула. Вернее, вздох вышел сам собой. Что было с этим парнем? Он был легкомысленным и раздражающим на уровне, превышающем мое самое дикое воображение.

В последнее время, когда я выпивала в таком баре, очень немногие Солдаты-Добровольцы звали меня без причины. Но если у них были дела со мной, это было другое дело. Например, если Жрец их группы внезапно заболел. Или если их Жрец стал жертвой браконьерства. Или их Жрец устал от них и убежал. Или, в лучшем случае, если бы у них все еще был Жрец, но они планировали отправиться в немного опасное место, поэтому они хотели еще одного для безопасности. Быть там в чрезвычайной ситуации, заполнить вакансию или стать вспомогательным целителем. Это были мои роли, и на них был большой спрос. Но не так много.

Это было потому, что, как правило, поскольку они были необходимостью в любой команде, было много желающих взять Жреца. Даже если бы они были немного некомпетентными, они бы не остались в стороне. Когда Жрец работал наемником, группа или клан пытались завербовать их в кратчайшие сроки. Хотя и без такого приглашения Жрец мог бы сам поднять эту идею, и они легко попадали в команду.

Я отклонила все предложения вступить в клан. Вот почему, если Солдаты-Добровольцы и собирались обратиться ко мне по поводу чего-либо, я должна была заполнить вакансию или выступить в качестве вспомогательного целителя. Я пила у Шерри наполовину по причинам, связанным с бизнесом. В основном пыталась найти работенку.

Я могла зарабатывать достаточно, чтобы кормить себя таким образом, поэтому у меня не было жалоб. У меня также была своего рода цель, и я работала над ее достижением, но не имела представления о том, когда смогу её достичь. У меня не было планов менять свой образ жизни. Я не видела в этом необходимости.

Я не хотела, чтобы кто-нибудь мешал мне.

Меньше всего этого плейбоя.

Не глядя на плейбоя и стараясь не вкладывать никаких эмоций в слово. —Исчезни. — сказала я ему. — Я не в настроении разговаривать с кем-то вроде тебя.

— Чтоооо?

Плейбой почему-то на месте трижды крутанулся. Это был крутой поворот.

— Ты не хочешь говорить со мной, буйна?

— ... Буйна?

Ой-ой. Я не могла не поинтересоваться. Плейбой не упустил своего шанса и дальше давил.

— Хорошо! Я понимаю, я понимаю, я понимаю! Я так понимаю! Я вижу тебя насквозь! Ура-ура! Ага!

— Чт... Что ты понял?

— Правильно! Я буду краток! Я понял то, что не понимаю!

Плейбой почему-то сказал это уравновешенным взглядом. Я опешила. Я никогда раньше не встречала человека, который мог бы вложить столько усилий в такой бессмысленный и пустой разговор.

— ... Если ты понимаешь, что не понимаешь, то уходи. Но если хочешь поговорить о бизнесе, это всё меняет.

— Бизнес? Что за бизнес? Нес-биз?! Мы здесь поговорим о Нес-бизе?!

— Н-Несбиз...?

— Нет, но серьезно, это вроде как странно, понимаешь? — плейбой сел рядом со мной. — В жизни много всего происходит. Многомногомнога всякой всячины, да?!

— ...Многомногомнога?

— Да! Так и есть! Здесь нет пары игральных костей, а?! Ты меня поняла?! А? Как тебя там звали?

— Мерри...

— Ага, вот и всё! Мерри, Мерри, наоборот! Уф, хорошее имя!

— ... Я не думаю, что раньше говорила тебе своё имя.

— Разве?! Да не может быть такого, серьезно?! Ага, правда в том, что я знал, что ещё не слышал твоего имени. Сови. Я сказал это, как бы зная, что не знал. Это моя техника. Поняла?

— Я ... не знаю, что я должна понять.

— Давайте веселиться! Это место не рай, а вот внутри моей головы находится. Варадеганф! Верно?

— ...Прости, что я не веселая как ты.

— Не надо! Ты не сделала ничего плохого! На самом деле, всё в порядке! Становится приятно, приятно, приятно, не так ли?! Эй, эй, эй, Мерри-сан, ты будешь моим прелестным ребром?

— Ребром...?

— Ой, перепутал слова! Не моим ребром, а моей девушкой! Моей любовницей! Или моей женой!

— Как ты мог их перепутать...?

— Дааааа, это совершенно секретно!

— Понимаю.

— Гауух! Что ж, давай начнем как друзья!

— Мне не нужны друзья.

— Уууа! Эй, эй, эй, эй, эй! Не говори такой грустной, грустной вещи! Нет-нет! Давай дружить! Я буду тебе другом на всю жизнь! Я очень хочу быть твоим другом! Я должен им быть!

Он умолял меня быть его другом, похоже, что он может встать на четвереньки и умолять, но я не позволила этому сдвинуть мое сердце ни на миллиметр. Но, хотя этот человек был невероятно глупым, он мог отнестись к этому на удивление серьезно.

— Я не могу быть твоим другом. Честно говоря, мне не нужны друзья. Только партнеры по работе. — сказал я ему.

— Хорошо!

Это было быстро, подумала я, но, если бы я отреагировала на него, я бы почувствовала, что проиграла. Погодите, это было вопросом победы или поражения? Я действительно не знала. Но подождите, он не уходил. Он опрокинул свою кружку, допил оставшуюся часть пивного напитка внутри и сказал официанту. — Принесите мне еще один ледяной риб! — он заказал еще выпивки. Что это значило? Он планировал остаться здесь ...?

— Мерри-сан. Я тебя понимаю. Я откажусь от стать другом! Потому что, типа, я мужчина! Мы не друзья! Мы не пара! Мы не муж и жена! Но как насчет родителя и ребенка...?

— Скорее всего, нет.

— Я догадывался насчет ответа. Было бы немного неловко. А как насчет брата и сестры?

— Нет.

— Так и думал. Хорошо, а как это? Мы могли бы быть соседями?

— ... Соседями?

— Люби свою лошадь! Вроде как-то так говорится? А? Лошадь? Нет, не лошадь, а соседа! Соооооосеееееда...! Сови, сови. Мне очень жаль. Сегодня я чувствую себя очень остро. Острое магическое число пятнадцать! Почему пятнадцать? Я даже не знаю! Бокерачо! Ура! В любом случае, мой риб уже здесь. Мерри-сан, Мерри-сан, Мерри - о, можно мне звать тебя без уважительного произношения? Я могу?! Это нормально, мы ведь соседи, да? Уахей! Преодолей границы! Можем ли мы открыть дверь в новый мир? Откроооооой дверь! О, да!

У меня почему-то начала болеть голова... Как он мог связать столько бессмысленных слов вместе? Что происходило в голове этого человека?

— Вах! — Парень внезапно съежился. Он очень побледнел, и всё его тело вздрогнуло.

—... Ч-Что? Что-то не так?

— Я только что осознал кое-что совершенно разрушительное, йо...

— Йо...?

Парень кивнул, а затем, поставив кружку на стойку, закрыл лицо обеими руками.

—...Я чокнутый. Серьезно. Как я мог забыть что-то настолько важное...?

— Так... что именно?

— Моё имя.

Парень высунул язык из уголка рта, закрыл один глаз и принял странную позу.

— Меня зовут Киккава*! Ух! Совершенно забыл представиться. Это было близко! Почти оставил тебе таинственное воспоминание безымянной персоны! Это было бы жестоко, не так ли? Было бы плохо, правда? Верно-верно? Уахей! Итак, я Киккава! Мерри, позволь мне сказать, приятно познакомиться с Ю-ху.

— П-Приятно...

Я закрыла рот. Это было близко. Я чуть не сказала, «Приятно познакомиться с Ю-ху». Я действительно… не хотела этого говорить.

Киккава не был знакомым лицом. Он мог быть новичком.

Он опасен, подумала я, но не в обычном смысле.

У меня перехватило дыхание, и я сделала глоток дистиллированного ликера. Сильный алкоголь обжег мне горло, когда он соскользнул в живот. К тому времени, как жар спал, я тоже остыла.

— Киккава. Теперь я знаю твое имя.

— Яхууу! Я горжусь! Ура!

— ... Теперь, когда я это знаю, мы закончили. Уходи.

— Вах. Почему? Зачем?

— Я же сказала, что не собираюсь говорить ни о чем, кроме работы. Это неприятно.

— Без болтовни?

— Да.

— Не потрепать языками?

— Верно.

— О любви не поговорить...?

— Точно нет.

— Уф...

Киккава со странным выражением лица рухнул на стойку. Почему бы ему не уйти, когда я так откровенно отвергала его?

Теперь это было испытанием нашей воли. Я всегда молчала. Что бы ни случилось, я бы не ответила. Я не собиралась уходить с этого места.

...Но Киккава тоже был упрям. Было впечатляюще, как он не издавал ни звука. К этому моменту клиенты в основном ушли. Таверна Шерри, которая была открыта до утра каждый день, собиралась закрываться.

Терпение закончилось, я посмотрела в сторону, а Киккава спал. Он был мертв для мира с улыбкой на лице.

— ...Что не так с этим парнем?

.

.

.

.

.

.

.

Я слышала о Лагере Лесли*.

По Гримгару путешествовал торговый караван во главе с нежитью Эйнрандом Лесли*. Когда появился караван Лесли? Никто этого не знал. Никто не видел каравана Лесли в движении. Однако, когда он не двигался, это было другое дело. Караван время от времени останавливался, и когда это происходило, его называли Лагерем Лесли.

У Лесли были сокровища со всего мира и веков, и было сказано, что, если вы украдете хотя бы малейшую их часть, вы станете невероятно богатым. По некоторым слухам, Лагерь Лесли был открыт для всех. Он не отказывался от гостей, независимо от расы, и променял бы что-нибудь ценное даже на простой камешек. Он щедро приветствовал своих гостей, но это все было ловушкой Лесли. Говорили, что после того, как они закончили пиршество, гости были погружены в сон, от которого они не просыпались. Также было сказано, что все гости были добавлены в караван. Что где-то там были выжившие из Лагеря Лесли. Гарлан Ведой*, маркграф Альтерны, был одним из них.

Тем не менее, тема охоты за Лагерем Лесли время от времени поднималась между Солдатами-Добровольцами. Я никогда не слышала об успешной попытке, но часто слышала рассказы о неудачах в Таверне Шерри. Неудивительно, что меня приглашали для укомплектования команд.

Воин с точеным лицом по имени Дюна* окликнул меня, и я закончила поиски Лагеря Лесли. Всего нас было двенадцать человек.

Это было просто нелепо. Мы никогда не найдем это место, но для меня это не имело значения. Я была с ними только в качестве вспомогательного целителя, на случай непредвиденных обстоятельств, и Дюна пообещал мне ежедневное жалованье в дополнение к моей собственной доле. Если мне гарантировали прибыль, я не стала жаловаться.

Мы бродили по Равнинам Быстрых Ветров четыре дня, и за это время на нас нападали дикие звери. Моя позиция всегда была в центре нашего построения. Я была в самом дальнем от врагов месте и как можно меньше отодвигалась оттуда. Было два мага, которые тоже не могли участвовать в рукопашной, поэтому я осталась рядом с ними, чтобы защитить их.

Кроме этого, я просто наблюдала.

Когда я это сделала, я поставила себе целью вообще не вкладываться. Я бы делала свою работу, но эмоции только мешали бы этому. Они могут омрачить мои суждения, заставить меня совершить ошибку.

Очевидно, сделать это было непросто. Если, например, кто-то пострадал, я не могла не волноваться. Это была не только я; никто не хотел видеть людей, страдающих от боли. Но мне пришлось принимать осторожные решения. Насколько серьезна была травма? Нужно ли сейчас лечить? Мой запас магической силы не был бесконечным. Он расходуется с каждым заклинанием, и в конце концов иссякнет. Пришлось сохранить запас магической силы. Я потерпела неудачу уже однажды. Это была невероятно грубая ошибка с моей стороны. Я не могла использовать магию, когда это требовалось. Я никогда не хотела, чтобы это повторилось.

Люди часто протестовали насчет этого. — Мне здесь больно, так что вылечи меня. — и тому подобное. Это не было моей проблемой. Я игнорировала их, и если бы они стали слишком настойчивыми, я говорила следующее:

— Ты ведь еще жив? Ты не умер, так что всё в порядке, правда?

Когда я это говорила, большинство из них задирали носы. Иногда они огрызались и говорили. — Не дерзи. — Меня и раньше спрашивали. — Ты считаешь себя судьей жизни и смерти? — Я вообще так не думала, но это было больно, поэтому я держала рот на замке. Кроме того, они могли и не ошибаться. Возможно, я действительно вела себя самонадеянно. Я не доверяла себе. В каком-то смысле мне было труднее поверить в себя, чем кому бы то ни было. Вот почему то, что я думала, не имело значения.

Я только что сделала свою работу. Я сделала это ради денег. Я сделала это, чтобы заработать на жизнь.

Зачем мне были деньги? Почему я должна была жить?

Если я подумаю об этом, меня обязательно запутает, поэтому я не хотела заставлять себя искать ответы. Но, наверное, потому, что я позволила своим товарищам умереть. Я убила трех человек. Я даже не имела права умереть так как хотела я сама. Я думаю, что это было именно так.

Однажды я работала с Дюной. Не многие Солдаты-Добровольцы нанимали меня во второй раз. С другой стороны, было небольшое количество людей, которые нанимали меня неоднократно, и я втайне считала их своими постоянными клиентами. Не исключено, что Дюна может стать одним из них.

После пяти дней поисков Лагеря Лесли моральный дух у всех упал, и в ту ночь в нашем лагере заговорили о прекращении поисков. Меня попросили высказать своё мнение, и я ответила, что мне всё равно. В конце концов мы отправились домой. Чтобы вернуться на Альтерну, потребовалось два-три дня. Мне платили посуточно. Если бы потребовался дополнительный день, у меня был бы гораздо больший доход, так что мне было все равно.

В ту ночь я была на ночном дежурстве с Дюной наедине, и мы сидели у костра.

— Извини, Мерри. За то, что затащил тебя с собой по такому скучному делу.

— Это не большое дело.

— Но такой поход не так уж хорош для женщины, правда?

— Я здесь не единственная женщина, я права?

— Ну, нет... Ты как всегда также резка, а?

Дюна неловко немного почесал в затылке, но потом вдруг рассмеялся.

— Ну, хотя мне нравится эта частичка тебя.

— Хватит шутить.

— Это не шутка. Я серьезно.

Когда я посмотрела на него, Дюна смотрел на меня с серьезным выражением лица.

— Я всё время думал о тебе. Ты пошла бы со мной?

— Я бы не стала. — немедленно ответила я. Я хотела посмотреть вниз, но сопротивлялась желанию и продолжала смотреть на Дюну. Я себе не доверяла. Я не доверяла мужчинам. Я понятия не имела, что он будет делать, поэтому не теряла бдительности.

— ...Это, ну, только сейчас? Или у меня нет шансов и в будущем?

— Никто. Никогда. Ноль шансов. Такое невозможно.

— Ох, да? — Дюна угрюмо посмотрел в сторону. Казалось, он не станет постоянным игроком. Это случилось. Я ничего не могла с этим поделать.

На обратном пути в Альтерну, ночью, когда я спала вдали от остальной группы, Дюна попытался забраться на меня. Было ли это местью за отказ от него? Неужели он отчаялся? Я чутко спала. Я смогла его заметить и прогнать, так что ничего серьезного из этого не вышло. Это случилось. Я не могла допустить, чтобы это до меня дошло.

Когда мы вернулись на Альтерну, Дюна оплатил мне только за восемь дней. Я, естественно, настояла на том, чтобы мне заплатили полностью, согласно нашему соглашению.

— Подруга, я удивлен, что ты можешь так спокойно разговаривать со мной после того, что случилось.

— Это ты сделал, а не я. Кроме того, я не твоя подруга.

— Может быть, подумай немного о том, что чувствуют другие люди.

— А ты думал о том, что я чувствовала, когда ты пытался сделать той ночью?

— Это было... Ладно, я был не прав.

— Да. Ты был неправ. Полностью. Не знаю, повредил ли мой отказ тебе твою гордость или что-то в этом роде, но ты мелкий человек, если поступаешь так дешево.

— Подруга...

— Ты меня не слышал? Я не твоя подруга. Меня тошнит. Что? Ты собираешься меня ударить? Почему бы тебе не пойти дальше? Я уверена, что тебе будет больно, если ты выложишься на меня изо всех сил, но я могу залечить раны магией света. Я уверена, что ты почувствуешь себя жалким, сделав что-то настолько бессмысленное. Ты это заслужил.

— Если хочешь денег, бери их!

Дюна стала ярко-красной, и он бросил на землю зарплату за восемь дней.

— Ты несчастная женщина, продающаяся за деньги! Вот кто ты, Мерри!

Как только он убежал, я стала собирать монеты одну за другой. Я была безумна. Я была несчастной и жалкой. Но деньги есть деньги.

Если я пойду в Таверну Шерри, я могу наткнуться на Дюну. Какая мне разница? Не мне должно быть стыдно. Это был Дюна. Хотя я так и думала, когда я увидела, что его нет в таверне, я, очевидно, почувствовала облегчение.

«Я не продаю себя», и «Я не забываю думать о чувствах других людей», и, «Нет, может быть», и «Я не хочу думать о них», я крутила эти мысли в своей голове, потягивая дистиллированный ликер, когда внезапно я обнаружила, что Киккава сидит рядом со мной. Я, конечно, проигнорировала его, но Киккава был не из тех, кто позволил бы тому факту, что его игнорируют, отговаривать его.

— Эй, ты знаешь... Сосед. Это просто мое воображение, или ты выглядишь немного подавленной? Я надеюсь, что это так. Я хочу, чтобы моему соседу было хорошо. Я хочу, чтобы она сияла. Я думаю, ей подойдет игристое вино. Ох, эй, просто чтобы ты знала, это я просто разговариваю сам с собой здесь, хорошо?

Да, да, ты разговариваешь сам с собой, — Я тоже разговаривала сама с собой. Нет, я даже не разговаривала.

Разве я не могла увернуться от Дюны более тактично? Это была не моя вина. Я не сделала ничего плохого. Но я могла бы сказать иначе. «Мерри, ты всегда такая экстремальная», вот что сказала бы Муцуми. Но нерешительный ответ, вселявший в него надежду, тоже не годился. Я так думала? Или я намеренно пыталась навредить Дюне? Была ли я виновата?

— Сосееееед. Взбодрись. Эй. Сосеееееед. Если у тебя проблемы, можешь поговорить об этом. Я всё выслушаю. Мы будем относиться к этому так, как если бы ты разговаривала сама с собой.

Я бы ему не сказала. — Я не могу. Мне было одиноко. Лучше всего было быть одной.

.

.

.

.

.

.

.

Мои воспоминания о том времени, когда я позволила трем людям умереть, и о том, что произошло после этого, могли быть немного нечеткими, но, когда я пила, я старалась не пить до опьянения, поэтому я всегда знала, что сделала, как минимум.

Я также прекрасно понимала, что меня не очень уважают.

Я получила несколько прозвищ, хотя никто не мог сказать их мне в лицо.

Одним из них был Холодная Мерри.

Другой был Жуткая Мерри.

По словам других людей, я была пугающей женщиной.

Сначала были мои краткие ответы. Я не сказала больше, чем должна была. Я сама это признала. Хотя я не чувствовала, что мне особенно холодно. Я не пыталась запугать или оскорбить людей, но, конечно, говорила, когда это было необходимо. Например, если кто-то вел себя как идиот, было бы опасно не остановить его. Большинство людей говорили не всё, что думали, и я могла понять, почему они не смогли. Они могли быть робкими, или не хотели портить свои отношения с кем-то, или, ну, на то было множество причин. Но если я думала, что должна кого-то остановить, я никогда не колебалась. Мне было всё равно, что обо мне думают. Моя безопасность была важнее всего.

Я отказывалась от сотрудничества. Вот почему я не могла найти товарищей. Это была еще одна распространенная жалоба, но позвольте мне сказать, мне не нужно, чтобы они читали мне лекции.

Во-первых, я не собиралась заводить товарищей. Мне хотелось, чтобы они не думали, что только потому, что им отчаянно нужны были товарищи, потому что они чувствовали себя неуверенно без них, потому что они ничего не могли сделать без них, я была такой же. Мне лучше было без товарищей, и я поступила соответственно. Это отличалось от невозможности их получить.

Ты делаешь со своими товарищами то, что тебе нравится, и я сама буду делать то, что мне нравится, так что оставьте меня в покое. Это было примерно то, что я чувствовала. Дело не в том, что мне не хватало способности сотрудничать, я просто не пыталась сотрудничать. Потому что в этом не было необходимости.

Фактически, я получала работу. Не постоянная работа, но прокормить себя не составляло труда. Никто не имел права болтать мне о моем выборе, но факт был в том, что я получала это постоянно.

Жизнь Солдата-Добровольца не всегда была легкой, но, возможно, у многих из них было слишком много свободного времени.

Но это было ещё не всё. Я поняла это.

Ребята из Свободного Союза и такие люди, как Дюна. Было несколько мужчин, которые отказались от меня без уважительной причины. Как будто этого было недостаточно, иногда были женщины, которые враждебно относились ко мне только за то, что я была с ними в одной компании. У них также не было обоснованной причины меня ненавидеть.

Представьте, что женщина любит лидера своей команды, но он не отвечает на её чувства. Я присоединяюсь к их группе в качестве временного вспомогательного целителя или по другой причине. Он немного мил и заботится обо мне. Ей это не нравится. Я веду себя не иначе, как обычно, но она говорит, что я делала ему пас или что-то в этом роде, и поэтому он ошибся. «Держись от него подальше», говорила она мне, «Попытка получить удовольствие - часть твоего распорядка, не так ли?»

Об этом мне говорили раньше. Я могла только ответить, что со своей стороны не имела таких намерений. Но были женщины, которые, даже если ты им прямо сказала, всё равно придерживались своих предположений.

Такие мужчины и женщины распространяли обо мне слухи, как правдивые, так и ложные. Я не стала отрицать их, и, прежде чем я это осознала, у меня была репутация Противной Мерри и Страшной Мерри.

Они могли делать то, что им нравилось, и называть меня, как им хотелось. Если бы я стала достаточно печально известной, никто больше не ожидал бы от меня. Ко мне с работой приходили только люди, у которых было столько неприятностей, что им было все равно, что я за человек. Они пытались использовать меня. Это было нормально. На самом деле мне так было легче.

Единственный раз, когда я чувствовала себя неловко, только когда я сталкивалась с Хаяши, Шинохара-саном или другими членами Ориона в таверне Шерри. Я не могла игнорировать своих бывших товарищей, которые хорошо со мной обращались, поэтому я по крайней мере кивала им. Иногда они пытались со мной поговорить.

В частности, Шинохара-сан всегда приходил и разговаривал. Никогда ни о чем особо. «Как поживаешь?» или «Как дела?» Просто несколько слов. Поведение Шинохары-сана было безупречным. Он даже заботился о такой неблагодарной, как я. Он был таким хорошим парнем, что это было почти жутко. Он был единственным человеком, с которым я не могла плохо обращаться.

Потом был этот парень.

Киккава.

— Со со со со со со со со со со. Сосед, сосед, Мерри-сан? Со со со со со со со со со со. А? Спросишь меня, что я делаю? Не спросишь? Ну спроси! Давай, спроси. Я имею в виду, ничего страшного, если ты этого не сделаешь. Я всё равно тебе скажу. Итак, слушай. Есть такая задача, чтобы узнать, сколько раз ты сможешь сказать «со» подряд. Со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со со. Эй! Я напортачил! Это довольно сложно, если действительно попробовать, понимаешь? Серьёзно. Если думаешь, что я вру, попробуй сам. Ты попробуешь свою попытку? Да, нет, вряд ли. Значит я первый и всё! Просто придумал! Может, я тоже больше не буду этим заниматься. Ах, кстати, кстати, со со со со со со со со со со со со со со со со со, я только что сказал это, и я уже делаю это снова! Вот как я катаюсь! Бац...! Бух! Ох, верно, верно, верно. Мне действительно нужно было кое-что обсудить с тобой, хоть раз!

Он редко имел со мной дела. Когда я сидела за стойкой в Таверне Шерри в ожидании работы, Киккава изредка - нет, часто - подходил ко мне и начинал бессвязную чушь. Я почти всё это игнорировала. Не то чтобы он имел со мной дела. Да уж. Если он не имел со мной дела, во что именно он играл? Людей, которые обращались ко мне со скрытыми мотивами, было легче понять и с ними иметь дело. Когда дело касалось этого парня, он был таким со всеми, не только со мной. Он ходил, бормоча что угодно. Насколько мне известно, другого Солдата-Добровольца, подобного ему, не было. Киккава бросил вызов самой сути понимания.

— ... Что, у тебя есть ко мне дело? — я ответила невольно.

— Да-да. Об этом.

Киккава нахмурился, затем потер основание носа указательным пальцем.

— Итак, послушай. Хм. Эй? Итак, я думаю, это в каком-то смысле о работе? Но не от меня? То есть, я в Токки, и всё такое, верно? Я с Токимуне и всеми его замечательными друзьями, так что это не от меня, но я хотел познакомить тебя с парнями, которые не совсем не связаны со мной, если это имеет смысл? По сути, мы все записались одновременно. Так как насчет поработать с ними? Это идея.

— Ты хочешь, чтобы я присоединилась к команде этих ребят?

— Ну да, вот и всё. Уахей!

— Как вспомогательный целитель?

— Нет, вот в чем дело, понимаешь? Что-то вроде бы случилось, а целителя у них нет. Значит, ты была бы главным целителем, а не вспомогательным? Ладно, не «как» главный целитель, ты полностью будешь главным целителем.

— Если это работа, я возьмусь за неё.

— Ох, да? Вот Это Да! Ницца! Хорошо, тогда я тебя познакомлю! Эм, я их возьму, ладно? Мол, здесь и сейчас. Это будет хорошо?

— Поторопись.

— Ну, погоди! Я вернусь со скоростью света! Вжух ...!

Если они оказались тут одновременно с Киккавой, то они станут моими юниорами. Ну, это не имело значения. Работа есть работа. Независимо от того, с кем иметь дело, я сдерживала свои эмоции и просто делала свою работу. У меня не только не было больших ожиданий, у меня не было вообще никаких ожиданий.

Но Солдаты-Добровольцы, которых привел ко мне Киккава, выглядели настолько явно ненадежными, что я не могла не подумать, «Разве это не будет опасно?».

Было трое парней. Хотя, наверное, было бы правильнее назвать их мальчишками. Не по возрасту, а именно по поведению. Если я была добра, они казались наивными. Если нет, они были детьми.

— Итак, это Харухиро, а это Ранта и Могузо! Хорошо, вы трое, скажите привет сейчас! Знаете, приветствие - это основа хорошего общения!

По настоянию Киккавы Солдат-Доброволец с сонными глазами, похожий на Вора, сказал. — ... Э-Эм, привет. — и склонил голову. — Я... Харухиро. Вор. Мне больше нечего сказать.

— Я-Я Ранта!

Маленький кудрявый мальчик выглядел слегка вооруженным для Воина. У него было дерзкое выражение лица.

— Я Рыцарь Ужаса... Поняла? Хех. О-о, и... Ох, да, я ищу себе девушку. Да уж. Хе-хе!

— Я-Я Могузо. Я Воин.

Этот мужчина, сложенный как лысый медведь, казался безобидным, несмотря на свое внушительное телосложение. Он выглядел робким, и мне пришлось задаться вопросом, будет ли он полезен.

— ... Приятно познакомиться. — закончил он.

— Уэлп! — Киккава подмигнул мне, от которого полетели воображаемые искры, и, сделав знак мира у своего лица, он сказал. — Я ухожу! Остальное я оставлю вам, молодняк! Так далеко, так далеко, так далеко, Мерри, бее-м-м ...! — и он ушел. Что это за луч?

Трое парней просто ерзали и стонали, закрывая глаза с выражением агонии на лице, но они ничего мне не сказали. «Что это такое?» подумала я. Разве они не пришли нанять меня? Должна ли я быть той, кто продвинет этот разговор дальше? Если бы я этого не сделала, казалось, что этому никогда не будет конца.

— И?

Я повернулась к ним, используя минимальное количество слов, и наконец Харухиро открыл рот.

— Хм, ну… я спросил Киккаву. Нет, он привел нас сюда, так ты уже знаешь, да? Да, ты знаешь. Итак, эм... мы вроде как Жреца. Можно сказать, мы ищем Жреца, который захочет присоединиться к нашей команде. Так что...

«Ты не можешь говорить без паузы?» я подавила желание сказать это и глубоко вздохнула. Я не ожидала меньшего от Киккавы. Это был первый раз, когда он принес мне работу, и посмотрите на неё. Он был непредсказуемым человеком.

— Условия?

Харухиро сказал. — ... Условия? — его глаза расширились от удивления. Однако они всё ещё выглядели сонными.

— Эээм, условия… мы идем в Дамуро, и… ох, условия… что ты имеешь в виду?

Ранта проворчал. — Идиот. — и толкнул Харухиро локтем под ребра. — Она похоже говорит про то, сколько ты заплатишь ей за ночь. Что-то в этом роде. Ты должен это знать!

Я посмотрела на него. Ранта выдавил, — Иииик... — и попятился.

— Э-Это была шутка... хорошо? Нет, не шутка, это был пример, хотя, может, и не подходящий...

— Да. Это было невероятно неуместно.

— ... Да, неуместно, да? Сожалею? Я ничего не имел в виду ... Я просто напряжен...

— Ты? Напряжен? — Харухиро оттолкнул его, и Ранта тут же ответил. — Отвали!

Могузо смотрел в пол, словно у него болел живот или что-то в этом роде, и он вспотел.

Я пришла к выводу, что о суточной норме не может быть и речи. Эти дети не могли заплатить. Это означало, что всё, что я получу, - это мою долю. Сколько я могла заработать с этими детьми? Я не могла надеяться на многое. Я должна была предположить, что заработок будет довольно низким. Если бы я не вышла в минус после вычета дневной арендной платы и расходов на питание, у меня всё было бы хорошо.

Я не была разборчивой. Тем не менее, это могло быть первое предложение, от которого я должна была отказаться.

Но.

Если бы я отказалась, что бы сделали эти ужасно ненадежные дети? Что с ними будет? Мне было всё равно? Они не имели ко мне никакого отношения.

Но.

— Если я получу свою долю, этого достаточно. Начнем завтра? Если у вас есть место встречи, скажите мне.

.

.

.

.

.

.

.

8:00 утра, напротив северных ворот Альтерны. Я ни разу не опоздывала на встречу. Обычно я приходила раньше всех. То же было и в тот день.

— … И на этой ноте, внимания всеееем. Я хочу познакомить вас с нашим новым друууугом! Это Жрица, Мерри! Ладно, поаплодируйте ей...!

Когда кудрявый Ранта в отчаянии закричал об этом, сонные Харухиро и похожий на медведя Могузо нерешительно хлопали в ладоши. У двух других были открыты рты. Они обе были девочками. Одна из них была тихоней на вид Маг. У другой был лук и стрелы, так что она, вероятно, была Охотницей. Девочки. Они действительно чувствовали себя девчонками, а не Солдатами-Добровольцами. Никто в команде этого не сделал.

Вы издеваетесь надо мной, да...? Это было моё честное впечатление. Я думала, что работала с моей справедливой долей разнообразных Солдат-Добровольцев. Кто-то старше, кто-то моложе. Кто-то более опытный, кто-то менее. Но я никогда не видел таких ребят.

Они выглядели так, будто только что стали стажироваться на Солдат-Добровльцев. Обычно через день или два в этой жизни люди немного меняются. Обычно. В каком-то смысле эти дети могли быть нормальными. Мы были ненормальными. Мы приспособились. Нравится нам это или нет. Насколько я знала, все были такими. Эти дети были нормальными, но странными.

— Э-Это Мерри-сан...

Когда Ранта снова указал на меня, девушка-Маг наконец сказала. — Здр… — с нерешительным поклоном. — ...Здравствуй.

— При... Приятно познакомиться. — приветствовала меня и девушка-Охотница.

Что я должна была сказать? Девочки относились ко мне настороженно. Конечно, будут. Этого следовало ожидать. Но никаких подколов не было. Настороженность, к которой я привыкла, была более воинственной, ближе к открытой враждебности. Это или раздражение и отвращение. Неудовольствие. В отношении этих девушек их настороженность сопровождалась таким большим недоумением, что я тоже не могла не чувствовать себя сбитой с толку.

Я не знала что делать. Я убрала волосы за ухо и посмотрела на Харухиро.

— Это все?

— Ага...

Я посмотрела ему в глаза, и Харухиро поспешно посмотрел вниз. Эта реакция. Это было слишком нормально...

— Ага. Это все. Вместе с тобой нас шестеро.

— Понятно. — сказала я, усмехнувшись. Я не смогла бы продолжать в том же духе, если бы не засмеялась. Мне нужно было переключить передачи. Это было тяжело. Слишком тяжело.

— Ну, этого будет достаточно. Пока я получаю свою долю, мне всё равно. Куда мы идем? Дамуро?

— Д-Да... я думаю?

— Ты думаешь? Будь яснее.

— Д-Дамуро. Старый Город. Охота на гоблинов... Что до остальных, я не знаю.

— Хорошо, что угодно. Ну, как насчет тебя? Я пойду за тобой.

— ... Эй, ты знаешь? — Ранта посмотрел на меня вздернутыми глазами. — Не могла бы ты, эмм, сделать что-нибудь с тем, как ты разговариваешь, со своим отношением к нам...?

— А?

— ... Нет, извини... Действительно, прости. Ничего...

Об этом человеке даже упоминать не стоило. Если я могла так легко его заткнуть, ему же лучше.

Во время часовой прогулки до Дамуро не было абсолютно никаких разговоров. Даже если бы они попытались поговорить со мной, я сомневаюсь, что ответила бы. О чем обычно говорили эти дети? Я не могла себе представить. Я знала только, что они со мной не связаны. Хотя больше никто этого не делал.

Я прошла долгий путь, а? Я внезапно подумала, Должна начать в месте, похожем на Харухиро и его группу. Это было непростое время, чтобы я могла сказать, «Тогда было весело». Но, знаете, может быть, это было весело. Это было удовлетворительно. Когда я смотрю на этих детей, мне кажется, что я могу это вспомнить. Но я не хочу вспоминать. Я должна была отказаться от этой работы. Я облажалась.

— ... Что, если мы снова столкнемся с ними?

Незадолго до того, как мы вошли в Старый Город, Харухиро пробормотал это.

— Если мы встретим их. — сказал Ранта странно мрачным тоном. — Мы должны убить их всех до единого. Я не успокоюсь, пока не отрежу этому ублюдку в доспехах и хобгобу уши и не принесу их на алтарь Лорда Скуллхелла*.

— Но ... — тон девушки-мага был менее мрачным и более холодным. Это ей не подходило. — Мы не можем победить. Не так, как мы сейчас.

Ранта усмехнулся. — Мы будем сражаться, даже если не сможем победить.

— Если мы погибнем из-за этого... — голос девушки-охотницы дрожал. — ... Если мы так умрем, всё будет напрасно.

— Умирать нехорошо. — Могузо энергично кивнул. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь ещё умер.

Было странно, что в команде не было целителя. Чтобы у этой команды никогда не было целителя. Это было невозможно.

— Кто-то...

Я начала было говорить, потом закусил губу. Спрашивать не было необходимости.

Дело не в том, что у них никогда не было целителя. Они потеряли одного.

Вероятно, он погиб.

— ... собирается выйти? Или нет? Меня не волнует кто, но сделайте это быстро.

Ранта отвернулся, неодобрительно щелкнув языком.

— Давай, Харухиро.

— Ага...

Глаза Харухиро блуждали, как будто он колебался. Если подумать, кто был лидером в этой команде? У меня было ощущение, что это Харухиро, но я не могла быть уверена наверняка. Команда без лидера. Вот как они выглядели. Может быть...

Был ли умерший целитель их лидером...?

Если так, то это был худший из возможных исходов. Нет, это точно был самый наихудший исход.

Эта работа меня пугает. Это слишком страшно.

Даже если я так и думала, я буду выполнять свою работу, не показывая этого. Такова была моя политика, но на этот раз было очень тяжело. То, как Харухиро заикался, когда он сказал: «П-Пойдем», честно заставило меня почувствовать себя довольно мрачным. Как именно эти дети охотились? Я не хотела об этом думать. Я просто надеялась, что они поняли саму суть. Я не просила многого, но мои надежды всё же были разбиты.

Хотя не сразу. Мы все ходили по окрестностям, и Харухиро, по крайней мере, казался Вором, когда выходил на разведку, но мы не нашли подходящей добычи. Ну конечно нет. Похоже, эти дети сузили свою цель до группы из двух гоблинов или меньше. Но гоблины не были дураками. Они знали, что, очевидно, безопаснее передвигаться группами. Не будет так много гоблинов поодиночке или с одним другим. По моему опыту, гоблины в Старом Городе Дамуро обычно путешествовали группами по три или больше. Как команда могла победить группу из трех гоблинов? Это было первое препятствие для охоты в Старом Городе, и в некотором роде всё началось именно там.

По сути, эти ребята ещё даже не вышли на старт.

Тем не менее, если так будет продолжаться, мы никогда не сможем охотиться, а это означало бы потерю дохода. Харухиро, похоже, решил сам. Целью, которую Харухиро нашел для нас сразу после полудня, была группа из трех гоблинов.

В развалинах разрушенного здания находились гоблин в кольчуге с коротким копьем и два гоблина в одежде из настоящей ткани, один из которых нес топор, а другой - короткий меч. Харухиро начал объяснять что-то похожее на стратегию.

— Сначала Юме и Шихору наносят превентивный удар по копейщику. Я, Ранта, Юме и Мерри займемся гоблина с топором и гоблина с коротким мечом, поэтому Могузо и Шихору отвлеките копейщика. Если вам двоим будет тяжело, либо Ранта, либо я вмешаемся, чтобы помочь. Как только копейщик будет устранен, дальше будет легче.

— Оставайтесь на линии.

Не то чтобы я этого не ожидала. Я подозревала, что эти дети не знали даже основной теории. Они этого не знали. Это всё. Но это был шок. Они не поняли? Вот почему они потеряли своего товарища.

— Почему я сражаюсь с гоблинами?

—  А... Э-Это не нормально? А? Почему бы и нет...?

— Я не пойду вперёд. Я ведь Жрица, причина должна быть очевидна.

— Эй... — Ранта начал огрызаться, но успокоился. — ...подруга.

— Подруга?

Я была раздражена. Не зла. Не нужно было злиться. Это была работа.

Для меня это просто работа. Но что насчет вас, людей? Вас это устраивает?

Ранта заколебался. — ...Т-Ты? — он поправился. Это он испугался, но, похоже, ему это не понравилось. — Нет, мне странно так к тебе обращаться... М-Мерри!

— Где мой «-сан»?

— М-Мерри ...- сан. — на виске Ранты пульсировала вена, и всё его тело дрожало.

Чего он так возмущается? Он идиот?

— Т-Теперь послушай, ты, Жрица, носишь это с собой. Как оно называется? Посох Жреца? У тебя же есть, правда? Эта штука для битья, верно? Или это просто для галочки?

— Да. Это просто для галочки.

— Почему ты мало...

— Мало?

— М-Мерри ... - сан, ты, не могла бы быть немного больше, ты знаешь, больше... ну, я не знаю. Забудь это. Просто делай, что хочешь...

— Я делаю то, что хочу, без твоего разрешения, понял?

— Конечно! Хахахаха! Я понял, как много! Чёрт возьми, в чем проблема этой сучки...?

— Не мог бы ты воздержаться от таких грязных слов? Они пачкают мне уши.

— Я так виноват! Виноват! Если тебе это действительно не нравится, почему бы не попробовать надеть беруши?

— Зачем мне так беспокоиться?

— В-В любом случае... — сказал Харухиро, почесывая шею, когда он вмешался, чтобы остановить нас. — Я понимаю, о чем ты говоришь. Мерри будет стоять в тылу, пока она не понадобится. Хм, может быть, рядом с Шихору было бы лучше. Шихору Маг, поэтому она не идет впереди. Это должно быть хорошо... я прав?

Чтобы стоять, пока я не понадоблюсь. Это как раз и была роль Жреца. Похоже, он наконец понял это. Девушка-Маг. Шихору, так ведь? Я раньше даже не слышала её имени. Что было с этими детьми? Они меня разозлили. Если я буду слишком раздражена, это может повлиять на мою работу.

— Думаю, звучит разумно?

— Что ж, тогда мы пойдем... Юме, Шихору, пожалуйста.

Когда Харухиро назвал их имена, девушка-маг и девушка-охотница молча кивнули. По всей видимости, девушку-охотницу звали Юме.

Юме и Шихору были явно рассержены. Они, должно быть, действительно не любили меня, потому что даже не смотрели мне в глаза. Ну, не то чтобы меня это волновало.

Три мальчика, возможно, не удосужились достаточно объяснить им, почему я была здесь. Были признаки, указывающие на то, что произошло. Если это было так, то было бы трудно винить их обеих в том, что они опасались меня. Я имею в виду, обычно ты что-нибудь говоришь, верно? Я имею в виду, разве не было очевидно, что вся группа должна была сначала обсудить это? Они не общались? Они были неопытными; они были хуже дилетантов и, похоже, тоже не очень ладили. Серьезно, что здесь происходило?

Харухиро пошел впереди группы, Юме и Шихору следовали за ним. Затем, когда он подошел к указанной области, Шихору приготовила заклинание по его сигналу, и Юме приготовила свой лук. Удар Тени*, а? Заклинание Шихору поразило гоблина-копейщика. Это заставило гоблина уронить копье, но Юме промахнулась стрелой. Это было оружие дальнего боя; иногда из можно было промахнуться. Но не так как сейчас.

— ...Это было просто ужасно. — пробормотала я, и Юме немного подпрыгнула, крепче сжав свой лук.

Ты слишком сосредоточена, когда выпускаешь стрелу... Это не моя специальность, и я не твой товарищ, поэтому я тебе этого не скажу. Но я надеюсь, ты понимаешь это. Даже если тебе трудно увидеть свои недостатки.

— Не беспокойся об этом! — Харухиро крикнул Юме, вытаскивая кинжал.

У тебя хватает ума успокоить Юме, да? Это впечатляет, но на самом деле это не то, на чем ты должен сейчас сосредоточиться.

Могузо и Ранта хотели напасть на гоблина-копейщика. Но гоблин с топором и гоблин с коротким мечом помешали им, и в это время копейщик попытался подобрать своё копье. Харухиро нанес удар в спину по гоблину с коротким мечом. Это была всего лишь царапина. Но гоблин-мечник сосредоточился на нём. Ранта держал на себе гоблина-топорщика. Могузо направился к гоблину-копейщику. Ахх, но копейщик был быстрее. Гоблин подобрал короткое копье и пронзил Могузо. Могузо хорошо поработал, сложив руки и используя свой полуторный меч, чтобы отразить копье. Он был довольно искусен для такого крупного парня. Юме вытащила мачете и бросилась в атаку. Похоже, она собиралась поддержать Харухиро. Это было необычайно смело для женщины-охотника. Диагональный Разрез*. Гоблин с коротким мечом отпрыгнул и уклонился от атаки, но всё же это была довольно хорошая атака. Была ли Юме лучше в ближнем бою?

— Ohm, rel, ect, vel, darsh...! *

Шихору снова использовала Удар Тени. Похоже, она пыталась поддержать Могузо, но копейщик ускользнул с пути. Теневой элементаль, запущенный Ударом Тени, был медленным. Трудно было попасть в кого-то без должной подготовки. Но цель Шихору была поражена. Копейщик немного потерял равновесие, поэтому Могузо немедленно взмахнул своим полуторным мечом. Однако было слишком далеко. Он не попал не по чему, кроме воздуха. Он не понимал расстояние удара. Разве он никогда раньше не дрался с врагом, у которого было копье?

Ранта боролся с гоблином-топорщиком. Всё шло не так, но разве он не мог что-то сделать с тем, как он двигался? Слишком много растрат сил. Неужели в этом и была особенность Рыцарей Ужаса? Я не могла в это поверить. Рыцари Ужаса много двигались, но обычно это было острее. Он же был похож на лягушку, мечущуюся в замешательстве.

Харухиро и Юме имели преимущество 2: 1. С ними всё будет в порядке.

Могузо подвергся потоку выпадов копейщика, заставившего его отпрянуть. Однако с его врагом, использующим копье, это только ухудшило его положение. Ему просто не хватило опыта. Он не умел драться. Если бы я была его товарищем... Нет, даже если бы я была его товарищем, я бы не смогла сказать ему сделать то или то-то.

— Ой ...!

Ранте зацепили левое бедро и отпрыгнул, как лягушка. Гоблины были ниже людей. Ему нужно было быть особенно осторожным с атаками на свою нижнюю половину, но, похоже, он этого не знал.

— Юме, я позабочусь о нём в одиночку, возьми на себя гоблина с топором!

Харухиро собирался попросить Юме помочь Ранте? Он наблюдал, и решение не было слишком медленным. Но было ли это хорошим решением? Нужна ли Ранте сейчас поддержка?

— Мерри, исцели Ранту!

— Нет. — немедленно ответила я.

— Нет?! А? Почему нет?! — запротестовал Ранта.

— Это не рана, которая требует немедленного лечения. Успокойся.

— ...Почему ты...! — Ранта выразил свой гнев на гоблине-топорщике.

Видите? Он был в порядке.

— Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт возьми! Не зазнавайся только потому, что ты немного хороша и очень привлекательна! Это ерунда! Деееееерьмо...!

— Разве тебе не должно быть больно, Ранта?

— Мне больно! Ненависть...!*

Ранта взмахнул длинным мечом по диагонали, ударив по гоблину-топорщику. Что ж, с телеграфной атакой он никак не мог ударить. Он легко увернулся.

— Я здесь изливаюсь кровью, понимаешь?! Конечно больно! Больно, чёрт возьми...!

Гоблин-мечник унёс ноги Юме из-под её ног, и она с криком удивления упала. На мгновение я почти начала действовать, но Харухиро был рядом. Неизвестно, идет ли у врага подкрепление, и я должна была защищать Шихору. Кроме того, гоблины были готовы к бегству.

— Почему ты...! — Харухиро попытался встать между гоблином с коротким мечом и Юме. Гоблин-мечник побежал. Он убежал. Вместе с остальными гоблинами.

Харухиро выглядел ошеломленным. Ранта был разочарован. Могузо, Юме и Шихору, казалось, вздохнули с облегчением.

— Вы все измотаны. — я высказала им свое честное мнение. Может, мне не стоило. Но я не сдержалась. Харухиро впился в меня взглядом, но не возразил. Если бы он сказал хоть слово в ответ, уверена, я бы не смогла больше сдерживаться.

Хорошо для всех вас. Вы не умерли. На этот раз вам повезло. Но если вы будете продолжать это повторять, в конце концов вы за это заплатите.

Не то чтобы это моя проблема. Ко мне это не имеет никакого отношения. Потому что я вам не товарищ. Вы, люди, наверное, не думаете обо мне как об одной из вас, и в принципе я тоже не считаю одной из вас.

У меня есть для вас одно предложение. Почему бы вам не бросить всё это? Я не думаю, что вы, люди, сможете стать Солдатами-Добровольцами. Вы не годитесь для этого. Впрочем, найти другой образ жизни тоже будет непросто.

Альтерна была плацдармом для возвращения Королевства Арабакии* к её границе. Это был просто город-крепость. Здесь находился гарнизон Пограничной Армии, и Солдаты-Добровольцы поддерживали их. Пограничная Армия была профессиональной армией, поэтому попасть в неё было непросто, и уже было достаточно людей для выполнения всех остальных работ. Присоединение к кузнецам, ремесленникам или торговым гильдиям стоило больше, чем просто денег, и они по-прежнему заставляли бы вас выполнять тяжелую работу за гроши. Если бы вы были женщиной, вы могли бы работать в тавернах или других подобных заведениях, но даже тогда жизнь, вероятно, была нелегкой. По сути, у нас не было выбора, кроме как стать Солдатами-Добровольцами. Вы почти должны были подозревать, что это был заговор, чтобы все было так.

Мы закончили свою работу на сегодняшний день. Я называю это работой, но наш доход был нулевым. Я оказалась в минусе. В ту ночь я не пошла в Таверну Шерри, а осталась в своей комнате.

К счастью, в гостинице, где я снимала комнату, была настоящая ванна. Я могла долго и неторопливо полежать в одиночестве поздно ночью, поэтому я более или менее всегда выбирала для этого время. Я всегда была ночной совой. Я почти никогда не ложилась рано спать.

Вода в ванне была теплой. Мне нужно было добавить ещё горячей воды, чтобы отрегулировать температуру. Это было больно, но я к этому привыкла. Если бы я могла вымыть свое тело и волосы, а затем принять ванну при правильной температуре, я смогла бы сбросить свои чувства.

Я была Солдатом-Добровольцем, так что я не могла жить без ванны. Но, честно говоря, без этого ритуала, который я проводила в гостинице, я бы давно потеряла хоть какое-то душевное равновесие.

Однако у моего ритуала был один недостаток. В ванне я пыталась очистить свою голову от всяких мыслей, но достичь состояния небытия было сложно. Иногда я думала о вещах, о которых мне не нужно думать.

Пойду ли я завтра на охоту с этими детьми? Вопрос тяготил меня. У меня болит живот. Может, не стоит, подумала я. Я никогда не бросала работу после того, как приняла её раньше. Но была ли необходимость настаивать на том, чтобы так и оставалось? Может нормально, что я просто уйду? Однако я не решалась сделать это, ничего не сказав. Я сама должна им всё сказать. Я не могу работать с вами, ребята. Я не хочу умирать из-за того, что вы взяли меня с собой.

Вы ведь хотите умереть? Вот почему вы такие не организованные, правда? Если хотите умереть, умрите. Но не впутывайте меня в это. − Нет.

Это не могло быть правдой. Если бы они хотели умереть, они бы не привели такую Жрицу, как я. Эти ребята старались изо всех сил, по-своему. У них это просто не получалось. Вероятно, они страдали, потому что, что бы они ни делали, все шло вон из рук плохо. Это должно было быть неприятно и болезненно. У нас было то же самое. Всё шло гладко, но мы спотыкались, а иногда и терпели неудачу. Мы преодолели это и двинулись дальше. Поскольку мы были в состоянии преодолеть трудности, мы стали заносчивыми и совершили роковую ошибку.

Все совершают ошибки. Это может быть небольшой запас, который решит, являются ли эти ошибки необратимыми или нет. Мы все учимся на своих ошибках. Во избежание их повторения. Можно даже сказать, что пока мы не умрем, мы получаем право сделать нашу следующую ошибку.

Пока эти дети не умрут, завтра будет для них лучше, чем сегодня. Они могли ещё немного справиться с этой ситуацией. Если они смогли пережить сегодня, то и завтра смогут.

Я пробормотала. — Давайте снова поработаем. — и позволила губам погрузиться в воду. Я не была их товарищем. Но я могла работать. Я бы выполняла свою работу Жрицы. Чтобы эти дети дожили до завтрашнего дня. Пока те ребята, которые не устали иметь дело со мной, могли только работать. А пока я буду выполнять свою работу. Это всё, что я могла сделать. Больше мне ничего не оставалось.