Онлайн чтение книги Я подобрала второстепенного персонажа после концовки I Picked Up a Sub-man After the Ending
Глава 19 - Это неплохо

[Дорогой отец и мои дорогие братья, 

Прошу прощения, что не писала так часто, как обещала, но только теперь нашла время, чтобы сесть и написать вам. 

Здесь, в Штерне, как и говорил отец, невероятно холодно. В вашем Гартене, наверное, по-прежнему тепло и уютно, не так ли? 

Но несмотря на этот пронизывающий холод, я ощущаю себя здесь очень-очень хорошо. 

Господин герцог, как и обещал, приставил ко мне служанку по имени Мири, которая заботится обо мне. Всё-таки в Штерне важно иметь горничную, которая хорошо знакома с этим краем. Мири не только показывает мне самые красивые уголки, но и рассказывает о том, что особенно нравится герцогу Штерна. 

Сам герцог также проявляет ко мне огромное внимание и доброту. Он подарил мне тёплое пальто, каждый день устраивает чаепития, и недавно даже приготовил для меня очень вкусный ужин. 

А сегодня произошло нечто совершенно неожиданное, но… об этом я пока умолчу. Это станет моей особенной памятью. 

В общем, у меня всё хорошо, и герцог Штерна относится ко мне с большой заботой. Так что, пожалуйста, не переживайте обо мне. Всё идёт как по маслу, и я чувствую себя очень счастливо. 

P.S. 

Здесь, в Штерне, такие невероятно красивые звёзды. Когда я смотрю на их мерцание в ночном небе, на душе становится светло и тепло. 

А ещё местная достопримечательность — это молодой месяц. Он тонкий, как серебряная ниточка, но светит невероятно ярко. 

P.P.S. 

Кстати... У вас случайно не осталось клубники?.. Просто интересуюсь, но это совсем не значит, что я фанатка клубники!] 

*** 

— Сегодня я буду есть бисквит с взбитыми сливками, — сказала я Энди, словно делая важное заявление, а он просто рассмеялся в ответ. 

Вспоминая вчерашний разговор с Рихтом, я наконец-то осознала, что забыла название десерта – это был бисквит с взбитыми сливками! Как я могла забыть? 

Я была настолько потрясена своим открытием, что чуть не побежала по замку, крича «Эврика!» 

— Тогда нужно подготовить ингредиенты. Думаю, почти всё уже есть на кухне… 

— Мука, яйца, молоко… Интересно, есть ли ванильные стручки? Без них, конечно, можно обойтись, но с ними вкус был бы намного лучше. 

— Они должны быть в кладовой. Я сейчас принесу, — ответил Энди. 

Пока он отправился за ванилью, я, напевая себе под нос, начала разбивать яйца. 

Ах, как я горжусь собой! Как мне удалось вспомнить то, что я уже забыла? Может, я действительно гений? 

— Г-госпожа! Что вы делаете?! 

Энди смотрел на меня в полном шоке, пока я усердно взбивала яйца. 

— Взбиваю яйца, — пробормотала я, сбитая с толку его реакцией. 

Разве не так готовят бисквит? Взбиваешь яйца, добавляешь сахар, снова взбиваешь, затем просеянную муку… 

— Ой! Я забыла просеять муку! 

Только теперь я поняла, почему Энди был так потрясён. 

Я должна была заранее отмерить и просеять муку, а я поспешила и начала с взбивания яиц. Такие мелочи и делают десерт по-настоящему вкусным. 

— Энди, можешь просеять муку? Там, в миске, её нужно просеять всю. 

— Я лучше взобью тесто, — неожиданно серьёзным голосом заявил Энди. 

Он выглядел настолько решительно, что я моргнула от удивления. 

Разве взбивание яиц – это что-то настолько важное? 

— Да всё в порядке, я сама… 

— Нет. Я сделаю это. 

— Но ведь это не так уж сложно… 

— Я должен это сделать! 

С каких это пор Энди стал таким фанатиком взбивания? 

Я растерянно моргнула, а он, похоже, понял, что был слишком категоричен, и слегка смягчил взгляд. 

— Просто… у меня есть причины, почему я должен взбивать тесто, — пробормотал он. 

— Причины? Какие? 

— Ну… 

Энди замялся, явно не зная, что ответить. 

— Что за причины? 

— А… ничего, — поспешно отмахнулся он, отводя взгляд. 

Теперь мне стало ещё любопытнее… 

— Спасибо, что хочешь помочь, но… мм… я делаю это, потому что хочу сама, так что я справлюсь~ 

С улыбкой я снова схватила миску с яйцами, а Энди с явным сожалением посмотрел на них. 

Хм… если он так сильно хочет взбивать, стоило ли ему это поручить? 

*** 

— Это бисквит со взбитыми сливками. 

С широкой улыбкой я ответила на слова Рихта. 

Он даже не подозревает, как я горжусь собой за то, что узнала его любимый десерт и решила приготовить его! 

— Попробуйте. 

Я аккуратно пододвинула к нему тарелку с десертом. 

Обычно в бисквит со взбитыми сливками делают отверстие и начиняют его кремом, но, зная, как Рихт обожает сладкое, я решила разрезать бисквит пополам и щедро прослоить его кремом. 

Это точно то, что ему понравится. 

Я затаила дыхание, следя за тем, как Рихт берет кусочек и кладет его на свою тарелку. 

Грациозным движением он разрезал его вилкой и положил в рот. В этот момент я подумала: вот оно – истинное счастье фаната! 

Мой любимый персонаж ест то, что я приготовила! 

— Эм… 

Я замерла. 

Рихт нахмурился. 

Что? Почему?! Я была уверена, что этот вкус ему понравится! 

— Вам… не нравится? 

Этого не может быть! 

Бисквит получился лёгким, воздушным, с идеальной сладостью. 

Крем был мягким, с насыщенным молочным вкусом, взбитым до совершенства. 

Это идеальное сочетание, созданное специально для Рихта! 

Так почему же он недоволен? 

— Опять руки… 

Вместо того чтобы прокомментировать вкус, он неожиданно произнес нечто совсем другое. 

Я последовала за его взглядом. Он не смотрел на десерт, а уставился… на мои руки. 

Что не так с моими руками? 

— Ах… ну, у меня красивые руки. 

Они действительно были изящными — маленькими, с длинными пальцами. Правда, на ладонях всё ещё оставались царапины от падения в горах, но если держать руки тыльной стороной вверх, их не было видно. 

Я с гордостью улыбнулась и показала свои руки, но Рихт взглянул на меня так, будто я сказала что-то нелепое. 

…Не то? 

— Я про этот волдырь. 

— Ах… 

Только тогда я заметила волдырь между большим и указательным пальцем. 

Он действительно не сочетался с красивыми руками. Ну и ладно, потом просто проткну его иголкой. 

Конечно, когда кожа засохнет и побелеет, это будет выглядеть не очень приятно, но ведь не болит — значит, не страшно. 

— Я взбивала сливки, вот и натёрла. Похоже, у меня кожа легко натирается. 

Это было логично. У такой хрупкой принцессы, как я, вряд ли раньше был повод натруживать руки. 

— Почему это делала ты? 

— Что? 

— Это взбивание. 

— Ну… потому что я же готовила кастеллу? 

— Почему не Энди? 

— Потому что я сама хотела приготовить, поэтому и сделала всё сама. 

Я посмотрела на Рихта с недоумением. В чём проблема? 

— Разве Энди не предлагал сделать это? 

Рихт прищурился, пристально глядя на меня. 

Я вспомнила, как днём Энди действительно хотел взбивать сливки. 

— Да, но… 

Минуточку. 

Неужели Энди вызвался взбивать не просто так? 

Может, это Рихт попросил его? 

Почему? 

Вспомнил тот волдырь, который видел в моей комнате? 

Вот как… 

— Эм… 

Я осторожно открыла рот. 

Рихт всё ещё смотрел на меня с нахмуренным лицом. 

Я хотела спросить: "Вы переживаете из-за моих рук?" 

Но вместо этого сорвалось другое: 

— Вам… не понравилось? 

Я задумалась: а был ли смысл спрашивать о волдыре? 

Рихту нет дела до таких вещей. 

Даже если вдруг он и обратил внимание, то не из-за меня, а потому, что я — принцесса Гартена. 

Не стоило задавать вопрос, который мог меня ранить. 

— Дело не во вкусе… 

— Значит, вкусно? 

— Это… 

Рихт собирался что-то сказать, но внезапно замолчал. 

От этого молчания я едва не потеряла рассудок. Сердце бешено колотилось, и мысль о том, что я так старательно угождала его вкусу, а он вдруг разочаруется, не покидала меня. До сих пор он с удовольствием ел всё, что я готовила, но вдруг именно этот бисквит ему не понравится? 

Особенно если учесть, что это была кастелла со взбитыми сливками — десерт, который он сам хотел попробовать! Если он скажет, что невкусно… я просто сгорю от стыда. 

— Не то чтобы невкусно. 

Ответ был таким неопределённым, что моё сердце сразу же сдулось, как воздушный шарик, проколотый острым уколом. 

— То есть… в целом, съедобно. 

Рихт пробормотал это себе под нос, смотря на тарелку, и взял ещё один кусочек. 

— Чего уставились? 

Ну, конечно, этот упрямый цундэрэ ни за что не скажет, что вкусно. Но если он говорит, что «съедобно», значит, по его меркам это даже очень вкусно, правда? 

— А? Ах, нет-нет, ешьте… 

Однако, раз уж я решила проверить, понравилось ли ему, мне было трудно оторвать взгляд от его тарелки. Но как только я начала сверлить её взглядом, его раздражённый голос вонзился в меня, как остриё ножа. 

Я поспешно отвела взгляд, но успела заметить, как его тарелка моментально опустела, и следующий кусок кастеллы уже оказался у него перед носом. 

Конечно! Я идеально угадала его вкус! 

Глядя на то, как бисквит исчезает с тарелки, словно по волшебству, я не смогла сдержать улыбки — словно довольный зритель, наблюдающий за увлекательным спектаклем. 

— Чем займётесь после обеда? 

— Я? 

— Да. 

— Даже не знаю… 

Что вообще может делать принцесса? Лежать и ничего не делать, наверное. 

В Гартене у меня хотя бы были занятия: цветочные композиции, прогулки, уроки с наставниками, разговоры с братьями… А здесь действительно делать нечего. 

— А почему спрашиваете? 

Я спросила, нарочно добавив в голос едва заметное ожидание. 

— Так, ничего особенного. 

Рихт, как ни в чём не бывало, проглотил ещё один кусочек кастеллы и отпил чаю. Внезапно мне в голову пришла мысль: как идеально сейчас подошёл бы кофе. 

К сладкому пирожному идеально бы подошёл американо, а к сытному скону — ванильный латте. О! В следующий раз можно попробовать сочетание сконов с молочным чаем! 

Надо бы спросить у Энди, есть ли в замке кофе. Я слышала, что в Гартене он был дорогим, но иногда всё же появлялся на чаепитиях. Правда, Рабеллон его не любил, говорил, что горький… 

— Чего это вы так радуетесь? 

Пока я мечтала о будущем чаепитии с Рихтом, он неожиданно прервал мои мысли. 

— Я… 

— Только что… у вас было такое выражение, будто вы что-то замышляете, и это вас жутко радует. 

— Заговоры же бывают коварными, разве нет? Радость и коварство — ну совсем не сочетаются. 

— А у вас только что было коварно-весёлое лицо. 

— Что?! Как можно так о лице столь милой принцессы! Как можно взять и прилепить к нему слово "коварный"?! 

Рихт посмотрел на меня с выражением полного недоумения. 

— Вы только что сами себя назвали милой, не слишком ли это самоуверенно? 

Ах, точно… Это же я и есть — эта самая "милая принцесса". Услышав слово "коварный", я как будто на мгновение покинула своё тело, и в моей голове возникла мысль, что это слово совершенно не подходит к такому человеку, как Пионе. 

— Ну, это… 

— Впрочем, в прошлый раз я тоже удивился, когда взрослая девушка вдруг заговорила о себе в третьем лице. 

Я ещё пыталась придумать оправдание, но Рихт, со своей язвительностью, оказался быстрее. Вот он, упрямец. Он до сих пор помнил, как я назвала себя "рукой Пионы"! 

— Я просто честная. 

— Я, в отличие от некоторых, не тот человек, который, даже если ему вкусно, скажет, что "съедобно". Я честный человек, поэтому если моё лицо красиво, я так и скажу. 

Я решила идти до конца и заявить это с чистой совестью. В конце концов, я принцесса, немного "принцессизма" мне не помешает! 

— Белый. 

Я указала на скатерть. 

— Тёмно-синий. 

Указала на одежду Рихта. 

— Вкусный бисквит. 

Показала на последний кусочек кастеллы на тарелке. 

И, наконец… 

— Красивая принцесса! 

Сложив ладони под подбородком, как цветочный бутон, я хлопнула ресницами и мило улыбнулась, глядя на Рихта. 

Ну всё, сейчас он точно нахмурится, скажет, что я несу чушь и отправит меня куда подальше. Но… 

Что? 

Вопреки всем моим ожиданиям, он не нахмурился. И не сказал, что я говорю глупости. Он просто пристально смотрел на меня. 

Эй, герцог, ну нельзя так! Мне же ещё неловко станет! 

— Не так уж и плохо. 

— Что? 

－Не так уж и плохое лицо.