Онлайн чтение книги Я подобрала второстепенного персонажа после концовки I Picked Up a Sub-man After the Ending
Глава 26 - Понимание сердца

С каждым днём её присутствие становилось всё более очевидным. Рихт не мог не признать это.

Сначала он был уверен, что она — женщина, готовая продать свою душу ради власти, наслаждений и роскоши. Он думал, что её красота, как у настоящей принцессы, и её уверенность в том, что она может получить всё, что захочет, благодаря своему внешнему виду и титулу, — всё это является лишь её оружием в этой жизни. Он считал, что она — дитя, которое не знает, что такое отказ, и ведёт себя как капризная девочка, уверенная в том, что может делать всё, что ей заблагорассудится.

Но всё оказалось иначе.

По крайней мере, она не была женщиной, живущей в роскоши, и уж точно не той, которая, несмотря на всё, поступала по своему желанию.

Хотя она, возможно, не была самой опытной в этом мире, она точно не была пустой, избалованной дамой.

Она пекла пироги, как простая служанка, готовила торты. Её руки покраснели и покрылись мозолями от работы.

Она выжила, даже когда в её комнате не было огня, и она оставалась в холоде.

Даже когда они застряли под дождём, она не переживала за себя, а волновалась о лошадях.

Всё это говорило о том, что Пиония была совершенно не той женщиной, какой Рихт её представлял.

Тогда он снова посмотрел на Пионию, которая, с выражением беспокойства, смотрела в окно. Её хрупкое тело не было иллюзией, и её здоровье действительно было слабым.

Золотистые волосы идеально сочетались с её нежной белоснежной кожей. Её большие голубые глаза, полные тревоги, были так же прекрасны, как глаза только что родившегося оленёнка, а её маленький, аккуратный нос придавал лицу очаровательную миловидность. Немного приоткрытые красные губы и белоснежные зубы также не могли не привлекать внимания.

Рихт не мог не признать, что перед ним была невероятно красивая женщина. Прекрасная принцесса, выросшая без видимых недостатков, пришла искать его, изгнанного великого князя с севера, и, более того, с намерением предложить ему брак.

«Да, ты действительно красива», — подумал Рихт, вспоминая слова Пионии.

Он всегда считал, что она просто льстит ему, но теперь понял, что её слова были искренними.

Пиония не была женщиной, которая занималась бы подхалимажем.

«Я сделаю всё, чтобы сделать великого князя счастливым!» — сказала она, полная энтузиазма, и Рихт до сих пор ясно помнил её лицо, наполненное решимостью. Он понял, что это была искренняя привязанность.

Каждый день, когда она пекла печенье и торты, пока на её руках не появлялись мозоли, это было живым доказательством её искренности. Когда она с наслаждением откусывала кусочек, а её лицо озарялось счастьем, это тоже говорило о многом.

Если бы он не был таким глупым, возможно, он бы давно понял, что такое поведение женщины по отношению к мужчине означало.

－Ах... — прошептала она, когда их взгляды встретились. Пиония покраснела и смущённо опустила глаза. Через несколько секунд она осторожно подняла взгляд и украдкой посмотрела на Рихта, как робкая девушка, испытывающая свои первые чувства.

Возможно, если бы женщина, как Пиония, была так проста, любой бы глупец догадался, что она чувствует. Он явно нравился ей. Рихт осознал это.

***

Между деревьями была натянута верёвка, на которой висело водонепроницаемое покрывало. Сквозь его уклон скапливались капли дождя, образуя крышу, напоминающую шатёр. Мокрые лошади, парящие в воздухе, вошли под укрытие, а карета, утопая в грязи, остановилась.

Так, в этом непредсказуемом путешествии, не входившем в планы, произошла ночёвка на свежем воздухе.

— Не тесно, Ваше Высочество? — спросил кто-то, нарушив тишину.

— Нет, всё в порядке, — ответила я, хотя на самом деле было холодно.

Единственный плед, который мне передала Мари, не мог справиться с влажностью и холодом дождливой ночи. Но я знала, что это было всё, что мы могли сделать в таких условиях. Я понимала, что этот плед был для меня, и мне пришлось смириться с его недостатками.

Рихт и Девон укрылись своими плащами. Конечно, эти плащи были специально предназначены для таких ситуаций, но в их виде было что-то не слишком элегантное, скорее практичное и грубое.

— Не лучший вариант, но всё же лучше, чем ночёвка в холодном замке на Севере, — сказал Рихт с лёгкой ироничной улыбкой.

— Кхм! — раздался лёгкий кашель передо мной. Когда я взглянула туда, то увидела Рихта, который прикрывал рот кулаком.

Похоже, ему было немного неловко.

Слушая дождь, я прислонилась головой к стенке кареты. Место было неудобным и тесным, но пришлось терпеть.

Затем я открыла глаза и слегка повернула голову. Я заметила, что Рихт сидел в почти такой же позе, с закрытыми глазами.

Мы должны были провести эту ночь вместе в одном пространстве, и это заставляло моё сердце биться быстрее. Он будет храпеть? Или будет скрежетать зубами? Нет! Наш Рихт не мог так себя вести!

Я не могла ничего сказать, только продолжала смотреть в его глаза.

Рихт тоже молчал, лишь продолжал смотреть на меня.

Его взгляд был таким мощным и проникновенным, что я почувствовала, как моё лицо начало разогреваться, и невольно опустила взгляд. Теперь, вместо его лица, я видела только его обувь.

Тук-тук.

Смешавшийся с дождём, слабый стук в дверь разорвал тишину. Когда Девон открыл её, в коридоре стоял один из слуг с выражением тревоги на лице.

— Прошу прощения, что беспокою. Ваше Высочество, дело в том, что я слышал, что у Девона есть срочные лекарства.

— Что случилось?

— Это Энди из кухни, у него высокая температура.

— Энди?

Ответить быстрее, чем Девон, успела Мария.

Её лицо побледнело, как у испуганного кролика, и кожа стремительно теряла цвет.

— Э, да.

Похоже, слуга испугался и, замешкавшись, ответил.

— Не знаю, возможно, из-за того, что он промок под дождём днём, или он так устал, что из-за вечерних приготовлений...

Он словно извинялся перед Энди, как будто именно тот был виноват в своей болезни, и, не закончив, замолчал.

— У меня есть жаропонижающее, — Девон быстро вытащил из-под сиденья кареты коробку и, открыв её, достал ещё одну маленькую коробочку.

— Где карета Энди?

— Там, с той стороны.

— Я тоже пойду.

После того как Девон вышел из кареты, Мария поспешно последовала за ним.

— Мария, возьми это!

Я протянула ей одеяло, которым была накрыта.

— Что? Но вам же холодно.

— Ничего, возьми, тебе оно пригодится.

Я покачала головой и протянула одеяло Мари.

Мне вспомнились моменты, когда я болела, и мои братья или служанки укрывали меня одеялом до самого подбородка. Хотя здесь, на улице, не было мягких тёплых одеял, я надеялась, что хотя бы это одеяло будет полезным для Энди.

— Спасибо, принцесса, — сказала Мария, сдерживая слёзы. Она взяла одеяло и снова выбежала в дождь.

И наступила тишина.

В карете остались только я и Рихт.

— Вы ведь замёрзли,почему отдали одеяло? — спросил он, с ноткой беспокойства в голосе.

— Нет, нет, всё в порядке, я не замерзла, — ответила я, стараясь скрыть сомнения в голосе. Мне не хотелось, чтобы Мария подумала, что она не позаботилась о своей госпоже должным образом, если я скажу, что мне холодно.

— Точно не замерзли? — он повторил свой вопрос, с вниманием следя за мной.

— Нет, совсем не замерзла.

— Но у вас кожа на шее стала... как бы это сказать... с волосками? — заметил он, его взгляд немного насторожился.

— Это... это просто, когда в карете открылось окно, и ветер подул, — поспешно объяснила я, быстро протирая шею ладонью, чтобы скрыть свою растерянность.

— Ваши губы совсем синие.

— Нет, всё в порядке, я вам говорю! — поспешно отвернулась, стараясь скрыть от него свою слабость и не позволить ему заметить, как сильно я замерзла.

За окном всё ещё шёл дождь. В тёмных струях воды на стекле отражались смутные тени, создавая ощущение, что мы были далеко от всего мира, в этом укромном, почти забытом месте.

Я резко подняла голову и обнаружила, что Рихт уже стоит передо мной.

Из-за низкой крыши кареты он не мог стоять прямо, поэтому слегка наклонился и внимательно смотрел на меня.

— Вы точно не замерзли? — его голос стал ещё мягче, как если бы он хотел убедиться в этом.

Медленно протянутая рука коснулась моего лица. Я могла поклясться, что ещё несколько секунд назад на моём лице не было ни одного волоска от холода, но как только его рука прикоснулась ко мне, по моей коже побежали мурашки. Это было похоже на пробуждение инстинкта — кожа сразу же покрылась "гусиной кожей".

— Смотрите, у вас мурашки, — сказал он, его пальцы, которые раньше касались моего лица, теперь скользили вниз. Я почувствовала, как его палец аккуратно коснулся моего уха. Его прикосновение было нежным, но оно пробудило в моей душе странное чувство тревоги и волнения.

Его пальцы скользнули вдоль моего ушного хряща, затем коснулись моих волос. И, наконец, он дотронулся до моей шеи. Моё сердце бешено колотилось.

— Точно не замерзли? — снова спросил он, наклоняя голову и шепча мне в ухо.

Внезапно мне вспомнился его бормотание во сне. Он звал Гестию. Интересно, думает ли он о ней и сейчас, закрыв глаза?

Погружённая в эти мысли, я не сразу заметила, как в темноте начали медленно открываться его веки. А затем в темноте появились глаза — чёрные, более глубокие, чем сама тьма, и они смотрели на меня.

Наши взгляды встретились.

— Э... — я едва смогла произнести это слово, когда время, казалось, остановилось.

Может, я и правда была поглощена этими чёрными глазами, как в бездну, не в силах оторваться от них.

Я не могла ничего сказать, только продолжала смотреть в эти глаза.

Рихт тоже молчал, только смотрел на меня.

Его взгляд так сильно воздействовал на меня, что я почувствовала, как моё лицо начало разогреваться, и я невольно опустила голову.

Теперь вместо его лица я видела только его обувь.

За окном всё так же продолжал идти дождь. Даже если он был мужчиной, даже если он был упрямым мужчиной, холод его всё равно касался.

Я подождала. Подождала, пока он не уснёт.

Когда, наконец, мне показалось, что Рихт погрузился в сон, я осторожно взяла его плащ и попыталась встать.

Шаг за шагом, осторожно...

Скрип.

Не знаю, на что я наступила, но резкий звук скрипа кареты заставил моё тело напрячься.

Я проглотила сухую слюну и сделала ещё один шаг...

— Что вы делаете?

Рихт, оказывается, уже открыл глаза, и наши взгляды встретились.

— Э... это...

Его глаза внимательно изучили моё лицо, затем опустились к плащу, который я держала в руках. Потом он снова взглянул мне в глаза.

— Вам должно быть холодно.

— Я же уже несколько раз говорила, что мне не холодно.

Рихт сжал губы.

Судя по тому, как часто я видела его злым, можно было сказать, что он сейчас рассержен. В его взгляде была та же привычная вспышка раздражения.

— Прошу прощения, всё в порядке, — поспешила я извиниться, тут же отозвав свои слова.

Рихт застыл, не зная, злиться ему или нет, и остался с таким выражением лица.

— Но, Ваше Высочество, вам тоже должно быть холодно... Может, мы могли бы разделить одеяло?

Мгновенно я предложила решение.

Вау! Я что, гениальна?

Ситуация действительно требовала такого подхода, и я поняла, что это вполне разумное решение.

— Разделить?

— Да, мне кажется, вам тоже холодно, а мне, похоже, тоже. Если мы разделим, будет тепло обоим.

— Как это?

— Ну, если мы просто подвинемся немного и накроемся, будет лучше.

Рихт нахмурился.

Как он может хмуриться? Это ведь отличная идея!

— Как это?

— Ну, как... если мы... сядем немного ближе и накроемся.

Рихт снова нахмурился, как будто не знал, что ответить.

Я поспешила подвинуться ближе, пытаясь накрыть его плечо своим плащом, но он оказался слишком маленьким. Конечно, это был плащ одного человека, предназначенный для его плеча.

Так как Рихт был довольно крупным, когда я накрыла себя, плащ казался почти как одеяло, но для двоих его было недостаточно.

— Эй, принцесса.

В его голосе звучал явный намёк на раздражение.

— Нет-нет! Всё в порядке!

Я попыталась снова подвинуться, накрывая его плечо и чуть-чуть его сторону.

— Скорее, если мы сядем поближе друг к другу, будет удобнее.

— Где?

— Ну, если мы просто чуть-чуть сдвинемся.

— Насколько близко вы собираетесь сидеть?

— Что?

Рихт смотрел на меня с таким взглядом, как будто всё это было странно, и я тоже не могла сдержать удивления, смотря на него.