Онлайн чтение книги Красавица и изуродованный Граф Beauty and the Ugly Count
Глава 7 - Мой единственный и неповторимый, милый и невинный муж (1)

Иан посмотрел на Велиту, у которой были закрыты глаза. С того самого момента Велита стала меньше говорить и пыталась избегать его взгляда. Иан не мог произнести ни слова, ему казалось, что, если он неловко прикоснется к ней, то он разрушит всю атмосферу.

― Сколько нам еще ехать?

― В соседнем городке есть гостиница, я хотел остановиться там на одну ночь. Но если завтра мы будем ехать без остановок, то сможем добраться к вечеру. Вы сможете спокойно поспать.

― Лагерь мне тоже нравится.

Велита слегка улыбнулась, но ее улыбка была немного неприятной. Это была причудливая смесь открытой и самоуверенной улыбки, которую он видел в их первую брачную ночь, и нынешней жесткой и опасной улыбки. Иану она не нравилась. Он хотел, чтобы ее улыбка снова стала яркой, как солнышко в безоблачный день.

― Жена.

― Да?

― И всё-таки, жена, что вы за человек?

Это был смелый вопрос. Велита уставилась на Иана, словно не зная, что ей ответить. Ее синие глаза казались непроницаемыми.

― Почему вы спрашиваете об этом?..

― Я не знаю, что вы за человек, Велита. Я хочу вас понять, но не могу. То вы ярко улыбаетесь, а затем внезапно становитесь грустной. Я впервые встречаю человека, которого так трудно понять.

―...

Велита в смятении прикусила губу. Иан, увидев это, покачал головой:

― Простите, если я сказал что-то не то.

― Когда я с вами, я не могу себя контролировать.

― ...

― Я смеюсь, не осознавая этого, и мое сердце бьется, как сумасшедшее. Я не должна этого делать, но это продолжает происходить.

― Разве это плохо? Когда я с вами, я незаметно для себя улыбаюсь, и мое сердце бьется чаще. Разве это не хорошо?

― Я...не знаю. Раньше я так себя не вела. Я не должна поддаваться эмоциям, потому что так мне сложно себя контролировать. Это глупо и опасно. Но я была слишком взволнована и не смогла себя контролировать. Взволнована настолько, что забыла о том, что не следовало забывать.

Она сказала: «Раньше». Очевидно, она поступала так из-за своего глупого отца. Должно быть ее во многом ограничивали, раз ей даже пришлось книги красть. Даже в ее собственных чувствах.

― Вы можете так себя вести.

― ...

― Конечно, бывают ситуации, когда необходимо контролировать эмоции. Но, если вы будете постоянно контролировать свои чувства, вы устанете. По крайней мере, вы можете показывать свои эмоции перед тем, кому доверяете.

― А вы?

― Я?

― Есть ли кто-то, с кем вы можете быть самим собой?

― Хм, Фил и Мелия?

После его ответа Велита задумалась. Кажется, его слова ее потрясли.

Иан почувствовал, что она смущена.

― Я пришла к вам, даже не взяв с собой служанку, которая служила мне всю мою жизнь. Я не доверяла никому в доме. Хотя нет, я доверяла своему младшему брату, но я не могла заставить себя показать, что я чувствую. Я должна была научить его выживать. Да, наверное, я устала, как вы и сказали.

Велита закрыла лицо руками. Ее руки слегка дрожали.

― Видимо поэтому я так быстро в вас влюбилась.

― Вы влюбились в меня?

― Очень. Даже сейчас.

―...Разве вы не хотите отдать свое сердце мне?

― Конечно.

Велита ответила быстро и четко. Ее прикрытые глаза засияли. Иан хотел спросить, правда ли это, но боялся, что она ответит по-другому.

― Тогда это же хорошо. Если вы не возражаете, почему бы вам не открыться мне? Разве вы поступали так не с самого начала? Можете передо мной вести себя, как вам заблагорассудится.

Велита рассмеялась, услышав слова Иана. Она быстро скрыла легкую горечь, скрытую в этой улыбке, поэтому Иан ничего не заметил.

― Конечно, мы только познакомились, поэтому вы можете не торопиться. Но знайте, что сейчас вам никто ничего не скажет, если вы будете себя вести так, как вам хочется. Теперь вы моя жена.

При словах Иана Велита вцепилась в свою юбку.

― Но могу ли я?

― Конечно.

***

Иан посмотрел на Велиту, которая спала на его руке. Он уснул посреди ее рассказа. А когда проснулся, она была в его объятиях.

«О, солнце, видимо, уже взошло».

Свет просачивался сквозь занавески. Они смогут к вечеру уже быть в поместье. Иан осторожно выбрался из кровати, чтобы не разбудить Велиту, но он ничего не мог поделать со скрипящей кроватью. Это был лучший номер, но кровать была, как походная. Иан размял свое затекшее тело.

«Мне нужно помыться, пока она спит».

Он спал в маске уже несколько дней, и ему было душно. Он попросил у работника гостинцы воды для ванной и развязал галстук.

― Эта аристократка такая красивая, так ее жалко...

― Тсс! Не говори так. Мы с легкостью можем лишиться головы.

Он слышал, как работники обсуждают его. Но Иан так к этому привык, что просто притворился, что ничего не слышал. Затем он снял маску, обнажив свое лицо, покрытое шрамами.

«Если вы снимете маску, я все вам расскажу».

Он знал, что не сможет вечно это скрывать. Им придется жить вместе до конца своих дней, он не сможет вечно убегать. Иан вздохнул и погрузился в ванную.

«Я не думаю, что вы ужасны. И не считаю ваши шрамы отвратительными».

Все его жалели. Даже его отец. Он всегда смотрел на него с сочувствующим выражением лица. Но Велита была другой. Она никогда не называла его несчастным и не смотрела на него с жалостью.

― Она как солнышко.

От которого не скрыться. Ослепительна настолько, что у него щипало в глазах. Теплое солнышко. Золотистые волосы делали ее еще более ослепительной. Иан пригладил свои черные волосы. В отличие от нее, у него были темные волосы и глаза. С его волос капала вода.

Аристократам обычно помогают слуги, но Иан ненавидел прикосновения к своей коже чужих рук. Каждый раз, когда его кто-то касался, у него чесались шрамы. Он знал, что это из-за психологических проблем.

«Невозможно полностью стереть такой большой шрам».

Изначально шрамы были повсюду. Потому что болезнь сопровождалась сыпью и нарывами по всему телу. Удаление шрамов с половины лица и всего остального тела, исключая шею и плечи, было результатом тяжелой работы. Но нельзя было удалить те шрамы, которые он расчесал во время болезни, не удержавшись. Ему придется жить с ними до конца своей жизни.

«Ну, я ничего не могу с этим поделать, потому что я сам это сделал».

Он был без сознания. Потому что не смог этого вынести, а когда очнулся, его руки были связаны. Это было решение его матери, чтобы он не чесался.

«Мама».

Так же, как и Велита дорожила своей матерью, его мать была особенной для него. Чтобы спасти своего сына от чумы, она заключила сделку с друидом. Поэтому он не мог покончить с собой. Он должен был жить. А потом ему захотелось стать счастливым. Но это было нелегко.

Тук-тук, кто-то постучал в дверь ванной, и Иан очнулся от своих мыслей. В дверь внезапно мог постучать только один человек, поэтому Иан проверил не Велита ли это.

― Вель?

― Вы принимаете ванную?

― Д-да.

― Хорошо, тогда я спущусь первой на завтрак.

― Просто поешьте в номере...

― Нет, я буду внизу. Не торопитесь, я вас буду ждать там.

Как только он услышал, как Велита закрыла дверь и вышла, Иан выскочил из ванной и поспешно вытерся. Он быстро оделся, надел маску и вышел. Ее внешний вид и безупречные манеры не очень сочетались со старой гостиницей.

― Иан.

Когда Велита нежно позвала его по имени, все в столовой, кто смотрел на нее, повернулись и тупо посмотрели на него.

― Жена.

Иан подошел к ней, и слуга отодвинул стул для него. Вскоре перед Ианом, который сидел напротив нее, появилась тарелка с теплым супом. Хотя в гостинице было несколько роскошных блюд и посуды с приборами, но стол и атмосферу в столовой изменить было невозможно, поэтому он чувствовал странный дисбаланс.

― Давайте поедим в комнате.

― Все в порядке.

Он бывал в этой гостинице несколько раз, но впервые ел внизу. И ему не нравилось. Все потому, что Велита привлекла         внимание всех окружающих ее людей.

«Надо было просто арендовать весь ресторан».

Эта гостиница одновременно была единственным рестораном в городе, поэтому он снял комнату здесь. Внезапно ему не понравилось это хотя он всегда так делал.

― Что такое? Вы не едите.

― А, я ем.

Иан проглотил ложку супа и посмотрел на Велиту. Ее запавшие глаза говорили о том, что она плохо себя чувствует.

«С тех пор она поникла».

Конечно, ее поведение не особо поменялось. У нее вошло в привычку каждый вечер рассказывать ему истории, лежа на его плече. Но в обычной жизни она стала говорить намного меньше.

― Как жаль жену этого уродливого графа.

Конечно, это было сказано шепотом. Только он и несколько рыцарей с острым слухом услышали эти слова. Рыцари посмотрели на Иана, словно спрашивая разрешения, но он покачал головой. Он не хотел показывать ей этого.

А затем.

― Бац!

Видимо, белая тарелка, которая лежала перед ней, взлетела и с громким звуком врезалась в чью-то голову. Суп был аккуратно слит. Велита, швырнувшая с размаху тарелку, поднялась со своего места. Она выглядела очень изящно, когда подошла к стонущему мужчине.

― Что ты только что сказал?

― Ч-что?

― Ты оглох? Я спросила, что ты только что сказал. Ты посмел назвать моего мужа уродливым?

― Т-так и есть.

― Уверена, что ты знаешь, что оскорбление аристократа ― это тяжкое преступление.

― С-сжальтесь, госпожа.

― Если ты считаешь свою жизнь драгоценной, тогда тебе следовало не произносить подобных слов.

― У-у меня пятеро невинных детей. Смилуйтесь, пожалуйста!

― Почему же ты оскорбил моего единственного и неповторимого, милого и невинного мужа?