Онлайн чтение книги Личный шеф-повар мага, которая не может есть одна The Personal Chef of the Sorceress Who Can’t Eat Alone
Глава 4 - Не так уж и сложно кормить мага!

Глядя, как Гордона отчитывают на его глазах, Карем быстро разрезал тост по диагонали и вежливо предложил кусочек, затмевая внезапно пришедшую в голову мысль.

Ситуация и внешний вид были забавными, но ничего сложного в этом не было.

Он кормил младенцев детским питанием и помогал кормить пожилых людей в доме престарелых.

Просто раньше ему не доводилось кормить кого-то, кто мог и сам поесть.

Тем более такую красивую, что на нее трудно было смотреть прямо, и он сосредоточился на ее лбу.

Конечно, Карему было интересно, почему Кэтрин, которая была вполне способной, не поест сама, но он был уверен, что, спросив ее об этом сейчас, он может получить по голове ледяным осколком также, как и Гордон.

Так не лучше ли ему сначала хорошенько накормить ее, а потом спросить, когда она успокоится?

Когда смущенная Кэтрин приблизилась, Карем предложил ей кусочек тоста жестом, нехарактерным для холопа.

Хрусь! Катрин вздрогнула, откусив кусочек.

Когда тост отодвинулся от ее рта, расплавленный сыр потянулся от поверхности среза к ее рту, а затем сорвался.

Карем быстро отодвинул тост, чтобы обернуть сыр вокруг него.

«Тосты и сыр — это привычно, но такой способ их есть тоже неплох».

«Ну, крошки немного мешают».

Любой хлеб, будучи испеченным и затвердевшим с различными ингредиентами, неизбежно крошится.

А тосты, по сути, подгоревший хлеб, сильнее крошится.

Чем больше хлеб поджаривается, тем больше он, естественно, крошится.

Так не лучше ли просто наслаждаться им?

Чем хрустче тосты и жареная пища, тем больше они крошатся, и тем больше удовольствия от зубов к мозгу.

При мысли о жареной пище Карему вдруг захотелось курицы.

В прежней жизни он ел ее по меньшей мере раз в месяц, а то и каждые два дня. Будучи перерожденным холопом, он должен был быть благодарен даже за обычную еду, не говоря уже о жареной.

На самом деле, если только человек не родился дворянином или богатым купцом, невозможно было использовать столько масла, сколько требовалось для курицы.

Подавив внутренний конфликт по поводу еды, которую он любил, но о которой сейчас даже не мог и мечтать, Карем вовремя предложил сосиски и овощное жаркое Катрин, которая как раз закончила проглатывать тост.

Как только еда на вилке исчезла в ее маленьком ротике, Карем быстро наполнил пустую деревянную миску своей порцией и откусил от чесночного тоста с сыром.

Когда его верхние и нижние зубы раздробили хрустящий тост, полный масла и чесночного аромата, Карем почувствовал покалывание от икр до головы.

«Хоооо».

«Что это...»

«А, мне знакомо это чувство. Когда я впервые попробовал нормальную еду после выхода из крепостной зависимости, я не мог не удивиться ею».

Гордон был прав.

Десять лет.

Прошло целых десять лет.

Конечно, на праздниках в деревне Мостон иногда удавалось поесть нормальной еды, но его недостойные родители никогда не позволяли ему этого.

Их абсурдная причина заключалась в том, что хорошая еда в юном возрасте испортит его.

Все эти унижения и ужасная еда на протяжении многих лет. Карем гордился собой, что не переживал об этом.

Конечно, когда Карем жевал тост и следил за ртом Кэтрин, он быстро предложил ей еще тост с чесноком и сыром, пока она глотала.

«Гордон, твои родители запрещали тебе есть на праздниках, как это делали мои?»

«Что? Конечно, нет... Подожди, Карем. Только не говори мне...»

«Хм. Похоже, ты жил в лучших условиях, чем я?»

«Твои родители были гоблинскими навозными мешками».

«Тск».

Гордон презрительно щелкнул языком, не давая себе съесть колбасу при этих словах Карема.

Даже у холопов, питавшихся ужасной пищей, были праздники, на которых они могли поесть нормальной еды. И без глубоких размышлений было ясно, что родители, которые не кормят своих детей даже на таких праздниках, ужасны.

Проглотив тост, Кэтрин скрестила руки и постучала пальцами по руке.

«Староста деревни и священник тоже не были порядочными людьми».

«Угу. Староста домогался до своей невестки и дочери, а священник вечно пьянствовал, гоняясь за взрослыми крупными мужиками».

«Нет, я не думала, что они настолько отбросы?!»

Кэтрин была шокирована скрытыми секретами старосты деревни, хотя и ожидала этого от священника.

Несмотря на то, что континент Европа был средневековым, инцест, естественно, был табуирован.

«Ну, по сравнению со старостой священник... нет, он тоже... В любом случае, давайте закончим есть».

«Верно. Но как ты умудрился приготовить такое в такой ситуации...?»

«Я пытал все свое тело, пытаясь съесть все, что мог, в этой безумной обстановке».

Конечно, ради здоровья и будущего я ел все, что мог, включая насекомых и останки монстров.

Однако, хотя навыки приготовления пищи остались в его памяти из прошлой жизни, у Карема не хватало смелости сказать об этом прямо.

Попытка Карема ответить на вопрос другим ответом на удивление удалась.

Когда Гордон похлопал Карема по плечу, сказав, что ему, должно быть, пришлось нелегко, Кэтрин слегка кивнула в знак согласия.

«Люди часто открывают в себе скрытые таланты под угрозой. Малыш, у тебя определенно есть талант к кулинарии».

«Ну, это просто сосиски и овощное жаркое с сырными тостами».

«Сколько живу, а таких тостов не видел. А сосиски хорошо приправлены для такого простого блюда».

«Хм... это так?»

«Да. Интересно, что вы положили так много чеснока».

«Правда? Но ведь это все равно вкусно?»

«Да. Вкус и аромат чеснока очень сильные, но они уравновешивают насыщенность сыра и масла».

«Понятно.»

От такой подробной похвалы Карем почувствовал себя неловко, поэтому он просто предложил Кэтрин еще тостов.

Это было вполне объяснимо, учитывая, что Карем считал себя перевоплотившимся человеком, которому в прошлой жизни нравилось готовить в качестве хобби.

Разница заключалась лишь в том, что в кулинарию как хобби он погрузился со всей силой, почти так же, как в игры.

Несмотря на разнообразие кухонь разумных существ континента Европа, основным принципом любой кулинарии были приправы, что не сильно отличалось в прошлой и нынешней жизни Карема.

Кэтрин, не по своей воле прожившая сотни лет, съела столько еды, что хватило бы на горный хребет.

И хотя за свою долгую жизнь она не была привередливой в еде, за исключением крайне невкусной пищи, ее вкусовые рецепторы со временем стали более утонченными.

Поэтому сейчас Кэтрин была искренне восхищена кулинарными способностями Карема.

С другой стороны, Гордон оценил навыки Карема, основываясь на опыте.

«Эй, Карем. Я гарантирую, что есть много ресторанов и гостиниц, которые берут деньги, но не могут сделать даже этого».

«Ну, места, где продают еду, могут сильно отличаться друг от друга».

«Хаха. Для бывшего холопа ты многого не знаешь».

Даже в современных ресторанах можно найти всевозможные истории ужасов, а примеры, которые Гордон приводил из средневековья, и вовсе ужасали воображение.

Когда Гордон рассказал о своем ярком опыте обнаружения кошачьего черепа в «Вечном рагу», которое варилось более ста лет, Карем вздрогнул.

Конечно же, Кэтрин отреагировала на его рассказ, создав букет из острых сосулек.

«Я бы хотела хорошенько украсить твою голову за то, что ты испортил мне аппетит во время еды».

«О, я, как раз, просто хотел освежающего льда».

«Хмф, малыш. Давай закончим нашу трапезу».

Возникла небольшая пауза, но Карем быстро продолжил есть.

К счастью, к тому времени, как он доел свою тарелку, неловкость, которую Карем испытывал каждый раз, когда помогал Кэтрин есть, ничуть не уменьшилась.

Когда Кэтрин, наевшись, показалась сытой, она покраснела и остановила Карема.

Карем не мог не подумать: «Только сейчас?»

Это был резонный вопрос, ведь она съела три тарелки, столько же, сколько и Гордон, с ее стройной фигурой.

«Хм, хм. Ладно. С меня хватит. Давай прекратим есть».

«Кстати, Гордон. Ты будешь ещё?»

«Нет, это ты должен съесть больше. Помогать кому-то надо - ты уже ешь».

Не обращая внимания на окрик Кэтрин «Заткнись!», Карем начал как следует наслаждаться едой, которую он не смог получить из-за кого-то.

Хотя чесночные гренки с сыром и овощное жаркое с колбасой были холодными, они все равно были вкусными.

По сравнению с тем, что Карем ел до сих пор, это был великолепный пир.

Карем положил в рот целый тост, громко жуя, и посмотрел на Кэтрин, разворачивающую пергамент.

Кэтрин, похоже, была в хорошем настроении и сыта после трапезы.

Сейчас было самое время.

Доев оставшиеся сосиски с овощами, Карем откусил последнюю половину тоста и спросил.

«Леди Атанитас, у меня есть вопрос».

«Хм, какой именно, малыш?»

«Есть ли причина, по которой я должен был тебя кормить?»

Катрин неловко попятилась, услышав слова юного холопа.

Видя это, Гордон хитро подошел к Карему и прошептал.

«Ну, это была полушутка, но у нее действительно могут быть такие предпочтения».

«Что? Предпочтения?»

«ЗАТКНИСЬ!»

Треск!

Рот Гордона мгновенно покрылся льдом и замерзла.

Заморозившая его Кэтрин резко взглянула на поверженного Гордона, но затем смягчила взгляд и быстро задумалась.

В мире не менее трети, если не половина, проблем возникает из-за недопонимания, вызванного недостатком общения.

На самом деле, если бы она просто продолжала голодать, проблема была бы решена.

Она старательно морила себя голодом, пока не присоединялась к каравану, но желудок, освобожденный стряпней Карема, больше этого не позволял.

Кэтрин быстро согласилась.

Да, лучше объяснить все сейчас, чем снова вызвать недоразумение, которое заставит его сбежать ночью, как в прошлый раз.

«Итак, - вздохнула она, - хорошо. Так будет быстрее показать вам все напрямую. Вы оба, идите сюда».

Внезапно?

Карем и Гордон подошли, не имея на то причин.

«Малыш, дай мне этот тост».

«А? Ты все еще голодна? Как-то неловко отдавать тебе то, что я ел».

«Не в этом дело!!!»

«Хорошо...»

С неохотой Карем передал тост, и Кэтрин, не раздумывая, протянула руку.

И в этот момент.

Край тоста, к которому прикоснулся палец Катрин, начал чернеть и разлагаться, словно перемотанное в сотни или тысячи раз видео.