Онлайн чтение книги Пожалуйста, дайте мне соску Please Give Me the Pacifier
1 - 61

Шерина заснула, ее дыхание было тихим и ровным. Шаренте осторожно поправил ее, чтобы она могла удобнее устроить голову на его плече, и она тихо вздохнула.

- Сила артефакта слишком опасна для ребенка, — сказал Император.

- Ну, он выбрал Шерину своим владельцем, — ответил Шаренте.

- Почему бы вам не продать ребенка мне, лорд Шаренте? — спросил Император.

Глаза Шаренте расширились от предложения. Его выражение лица тут же стало холодным, заставив Императора слегка усмехнуться.

- Я, разумеется, не жду, что вы отдадите ее просто так, — продолжил Император.

- В будущем вы можете попросить взамен что угодно.

- То есть вы по сути просите меня передать вам артефакт.

- Я слышал, вы не особо ей дорожите. Разве она не незаконнорожденная дочь вашего проблемного младшего брата?

Лицо Шаренте стало жестким от предложения Императора. Капитан паладинов сжал кулаки и шагнул вперед с твердым выражением неодобрения.

- Я не понимаю, что вы пытаетесь сказать, Ваше Величество, — произнес Шаренте.

- Я всего лишь предлагаю обмен. Разве я выразился слишком сложно? — небрежный тон Императора вызвал у Шаренте хмурое выражение лица.

Кайшан подошел и схватил отца за штанину. Шаренте взглянул на него, а затем снова перевел взгляд на Императора.

- Этот ребенок не является товаром, Ваше Величество.

- Если этого недостаточно, назовите свою цену.

Выражение лица Шаренте стало еще холоднее. Его прежняя расслабленность сменилась напряжением. Император сузил глаза, наблюдая за ним.

- У меня нет намерения отдавать ребенка. Пожалуйста, не переступайте черту, Ваше Величество.

- Но разве момент не идеально подходит? Люди подумают, что она погибла, исследуя руины.

- Я отклоняю ваше предложение, Ваше Величество.

- Неужели вы вдруг начали заботиться о ребенке из-за артефакта? — Император смотрел на Шаранта с вызовом.

Шаренте нахмурился и крепче прижал Шерину к себе.

- Ваше Величество…

- Она даже не зарегистрирована в вашей семье. Ее нет на бумаге, так что можно считать, что она уже мертва. Не понимаю, в чем проблема.

Шаренте не ответил. Несмотря на попытки Императора вывести его из себя, он оставался хладнокровным на провокации и молчал долгое время.

- Значит, вы не хотите отдавать ее, но и не хотите оставить себе? — голос Императора был полон упрека

- Это на вас не похоже. Такое малодушие, лорд Шаренте.

Шаренте не смог ничего ответить, даже на прямое оскорбление. В глубине души он понимал, что действительно не торопится регистрировать ребенка. Более того, зарегистрировать Шерину под именем Балиана было невозможно. Он был мертв, а законы империи запрещали регистрировать ребенка под именем умершего.

Ребенка можно было зарегистрировать под именем родителя только до его смерти, но не после. Поэтому, чтобы зарегистрировать Шерину, нужно было указать живого опекуна.

Император, похоже, довольный сложившейся ситуацией, отступил, не настаивая дальше. Было сомнительно, действительно ли он изначально стремился заполучить артефакт.

- Если бы я хотел убить ее, я бы сделал это давно, — сказал Шаренте.

Если бы он действительно намеревался избавиться от нее, то сделал бы это еще тогда, когда она устроила беспорядок в саду, задолго до того, как стало известно, что она является обладательницей артефакта.

Император усмехнулся, а Шаренте молча пошел за ним. Он опустил взгляд на ребенка, мирно спящего у него на руках. Только во сне она казалась спокойной.

«Она действительно необычный ребенок.»

Шаренте находил Шерину странной. В отличие от большинства детей, которые в моменты беды плачут или тянутся к своим родителям, она всегда пыталась справляться сама. Он был ошеломлен, когда увидел, как она инстинктивно схватила свой обработанный магический камень и попыталась использовать магию вместо того, чтобы обратиться к нему за помощью, когда упала в подземелье.

Шаренте вдруг осознал, что ребенок не видит в нем человека, которому можно доверять. У нее не было опекуна, поэтому она никому не доверяла и ни на кого не полагалась. Когда ей требовалась помощь, она обращалась к Юриаду, а не к нему.

«Казалось, я видел баронессу Салливан среди теней…» — подумал он.

Он не мог быть уверен, но силуэт и поведение тени напоминали ее. Ему также показалось, что он видел директрису приюта.

«Кто ты на самом деле?» — задался он вопросом, глядя на нее.

Была ли эта девочка действительно такой же, как все остальные дети? Если она была обычным ребенком, как тогда объяснить все те необычайные вещи, которые она сделала? Голова болела от попыток распутать эту загадку.

- Если вы зарегистрируете ее как свою дочь, то рассмотрите ли возможность выдать ее за принца в будущем? — спросил Император.

Выражение лица Шаранта помрачнело, словно он только что попробовал что-то неприятное на вкус. Одна лишь мысль о помолвке Шелины с высокомерным маленьким принцем вызывала у него отвращение. Даже если бы она сама этого захотела, он был бы категорически против.

- Брак? Не говорите ерунды.

- Значит, регистрация ее как вашей дочери не ерунда?

Шаренте промолчал. Слова Императора задели его. Это была одна из причин, по которой он не любил этого человека. Не желая продолжать разговор, Шаренте направился прочь из руин.

«Ранианн была бы разочарована», — подумал Юриад. Его лицо было мрачным, так как он подслушал их разговор.

***

- Хочешь, чтобы я зарегистрировал тебя как свою дочь? — спросил Шаренте.

Прошла неделя с момента нашего возвращения из руин. Шаренте, как всегда, зашел в мою комнату, отослал Веру и забрал у меня ложку, прежде чем задать свой вопрос.

Хотя мне не очень нравилось, что он меня кормил, я уже привыкла к этому. Я открыла рот, чтобы принять ложку с едой, но внезапно замерла от его неожиданных слов.

«Ох, ну вот опять.»

Еда упала на пол с мягким «шлеп». Лицо Шаренте на мгновение выразило раздражение. Он тихо вздохнул, вытер все платком и отложил ложку в сторону.

- Я подумаю вписать тебя в семейный реестр как своего ребенка, — сказал он.

Я наконец смогла отвлечься от воспоминаний о тенях и снова наслаждаться вкусной едой и сладкими десертами. Но теперь...

«Я правильно услышала? Или он окончательно лишился рассудка?»

- Нет, — ответила я.

«Ой, это прозвучало слишком резко.»

Шаренте напрягся от моего ответа.

«Ну, это ты говоришь чушь! Я ничего плохого не сделала», — я надулась и отвернулась.

- Почему? — спросил он.

Я думала, что он разозлится, но он выглядел довольно спокойным.

«Почему? Мне правда нужно объяснять? Это же очевидно — из-за тебя.»

- Балиан — он мой папа! — выпалила я.

«Да, Балиан мой отец, а ты — нет.»

Лицо Шаренте слегка помрачнело от моего вполне логичного оправдания. Он несколько раз открыл и закрыл рот, колеблясь, прежде чем глубоко вздохнуть.

- Твой отец... — он снова закрыл рот.

Его виноватое выражение лица оставило меня без слов.

«Он правда думает, что я не в курсе, что Балиан мертв? Серьезно, нет, только не это.»

- Я понял твою точку зрения.

«Почему он так серьезно воспринимает мнение трехлетнего ребенка?»

Я слегка прищурилась, наблюдая, как он поднимается.

«Он что, жалеет меня? Как будто я не трогаю конфиденциальные документы Клаунов из благодарности?»

- Я в порядке, — сказала я.

- Твое состояние — это мне решать, — Шаренте ответил холодным тоном. Несмотря на его слова, он протянул руку и нежно погладил меня по голове.

Я медленно закрыла глаза, сама того не замечая. В такие моменты я действительно чувствовала себя ребенком.

- Кстати, скоро у тебя день рождения, — добавил он.

«У меня? У меня есть день рождения?»

Конечно, как у любого человека, у меня должен быть день рождения. Но когда я была Хеллой, я никогда не задумывалась об этом. Я ни разу его не праздновала, и никто другой тоже. Я даже не знала даты своего рождения. Я думала, что и у Шерины не осталось никаких записей, поэтому никогда об этом не думала.

Любопытно, я уставилась на него, и он отвел взгляд.

- Балиан упомянул об этом в письме к Раниан, — сказал он.

- А.

«Понятно.»

Балиан, должно быть, оставил много информации для Ранианны, когда доверил ей настоящую Шерину.

«Ах, значит, мечты о том, чтобы остаться с ней, закончились, так ведь?»

- Когда мне будет семь! — выпалила я.

«Мы же договорились, что я останусь до семи, так ведь?»

После этого мы могли бы разойтись по своим путям.

«Я не буду тебе мешать, когда восстановлю свои силы. Мы будем жить своей жизнью.»

Совместная жизнь никогда не была возможной с самого начала. Семья Клаун ценила свою родословную и достоинство. Они были дворянами, в конце концов.

Даже с моим сознанием я легко могла это понять. А я, напротив, была запятнана, готова на все ради выживания. Я убивала людей, жертвовала невиновными и даже убивала слабых, если это было необходимо.

Я делала все, чтобы избежать жалкой жизни, и сделала бы то же самое и в этой. Семья Клаун никогда бы меня не поняла.

Шаренте не ответил, его лицо стало немного напряженным. Увидев выражение его лица, я начала сомневаться: а вдруг мы договорились не о семи годах, и я ошиблась?

- Ах, это было шесть? — спросила я.

«Не будь мелочным и не говори, что было пять. Я не уверена, что смогу выжить одна в пять лет.»

Шаренте долго и молча смотрел на меня.