Онлайн чтение книги Предел любви For the Rest of My Life
Глава 12. Гордость и боль

— Что случилось с его семьёй?

У Юмин выглядел так, будто не хочет ничего говорить. Но слово не воробей, и теперь он жалел, что вообще пришёл к Хэ Личжэнь.

— Ван Кун уехал домой ещё в прошлые выходные.

«Прошлые выходные?»

Хэ Личжэнь задумалась. Получается, это было сразу после их встречи.

— Он обычно раз в месяц ездит домой, — продолжил У Юмин. — Но возвращается через пару дней, а тут уже целую неделю там. Такое редко бывает.

— И что?

— Вчера… — голос У Юмина заметно снизился.

— Что вчера?

— Вчера вечером он позвонил мне.

— Что сказал?

— Попросил занять четыре тысячи юаней.

Хэ Личжэнь нахмурилась. Четыре тысячи — сумма не огромная, но и не мелочь. Всё зависит от того, зачем они нужны.

— Он объяснил, зачем?

У Юмин отвёл взгляд и уставился на валявшуюся в углу метлу.

— Я могу только сказать, что деньги нужны его семье. Остальное я сказать не могу.

— Ох уж эти ваши секреты, — насмешливо сказала Хэ Личжэнь, приподняв бровь. — В вашем возрасте всё кажется тайной.

У Юмин резко повернулся к ней и пристально посмотрел.

— Вы ничего не понимаете, — проговорил он сдавленным голосом. — Не делайте вид, будто знаете всё.

— Так скажи мне, раз я не знаю! — Хэ Личжэнь не собиралась уступать.

У Юмин закинул рюкзак на одно плечо и отвернулся.

— Забудьте.

— Я могу дать деньги, — вдруг сказала Хэ Личжэнь.

Он замер.

— Но сначала объясни, что происходит. Если есть что-то, о чём ты не можешь сказать, это твоё право. Но есть одно условие.

— Какое?

— Я должна передать деньги Ван Куну лично.

У Юмин помедлил, нахмурился и неуверенно пробормотал:

— Он не разрешает давать кому-то его адрес.

Хэ Личжэнь за это короткое время успела понять, что У Юмин действительно в отчаянной ситуации. Ему срочно нужны деньги, но он не знает, к кому ещё обратиться.

Почему он выбрал её? Этот вопрос оставался без ответа, но обдумывать его сейчас было некогда.

Она спокойно посмотрела на У Юмина. Её уверенность и взрослый подход к делу в итоге заставили его сдаться.

— Хорошо, я скажу, — пробормотал он. — Но вы должны обещать, что отдадите ему деньги. Они ему очень нужны. И вы не имеете права никому говорить его адрес! Если он узнает, то убьёт меня!

***

В шесть вечера Хэ Личжэнь вышла из банка с деньгами в сумке.

Четыре тысячи юаней — почти два её месячных заработка.

Она крепче прижала сумку к себе, поймала такси и назвала адрес. Водитель недовольно нахмурился:

— Это далеко.

— Вы поедете?

— Ладно, поехали.

Машина тронулась. Хэ Личжэнь устроилась на заднем сиденье, достала листок бумаги и развернула его. Почерк У Юмина был неровным и корявым, но адрес был понятен.

Сначала они ехали по широким улицам центра города, затем свернули на кольцевую дорогу. Прошёл час, и небо стало стремительно темнеть.

Постепенно из окна машины перестали быть видны высокие здания, их сменили редкие деревья.

Наконец такси свернуло на маленькую дорогу, следуя указателю. Дорога была ухабистой, машина подпрыгивала на кочках, и Хэ Личжэнь почувствовала, что её укачивает.

— Дальше я не поеду, — объявил водитель, остановившись у развилки. — Если поеду, обратно вернусь слишком поздно.

— Хорошо.

Она без лишних слов расплатилась. Деньги, которые она потратила на поездку, составили её полугодовой бюджет на такси.

На улице воздух был свежим и прохладным. Лёгкий ветерок освежил её мысли.

По указателю на дороге было написано, что здесь находится деревня Увансян. Карта показывала, что это небольшой посёлок в сорока километрах от Янчэна.

Хэ Личжэнь вспомнила рассказы Пэн Цянь о семье Ван Куна. Смешно было думать, что кто-то мог предположить, будто он живёт в таком месте. Видимо, он тщательно скрывал это из-за подростковой гордости.

Здесь даже асфальт не везде был уложен, дороги были покрыты пылью. Осмотревшись, Хэ Личжэнь заметила несколько мотоциклов, на которых местные предлагали подвезти пассажиров.

Она подошла к одному из них и показала листок с адресом.

— Вы знаете это место? Далеко отсюда? — спросила Хэ Личжэнь, показывая бумажку молодому парню.

Водитель мотоцикла, примерно двадцати лет, выглядел запылённым, словно его одежда и мотоцикл были частью одного целого. Из-за жары он закатал футболку, оголив живот.

— Знаю, конечно, — ответил он с сильным местным акцентом. Не размусоливая, сразу объявил цену: — Пятьдесят юаней. Поедете?

Хэ Личжэнь уже не хотела терять время, раз уж добралась до этого места.

— Поеду, но только если довезёте точно до места.

— Ладно-ладно, садитесь.

Хэ Личжэнь устроилась на заднем сиденье мотоцикла, и они тронулись.

Дорога сразу превратилась в сплошную пыльную полосу: ветер поднимал песок и грязь, осыпая её с ног до головы. Хэ Личжэнь прикрывала рот рукой, чтобы не наглотаться пыли. Когда худший участок остался позади, дышать стало легче.

На узкой, тёмной дороге без единого фонаря Личжэнь невольно держалась за рубашку водителя, стараясь не потерять равновесие. Периодически она поднимала глаза и видела яркую луну, плывущую по бездонному ночному небу.

И только тогда до неё дошло, как далеко она зашла.

Она — хрупкая двадцатишестилетняя женщина — проделала весь этот путь, одна, с деньгами в сумке, чтобы попасть в это неизвестное место. Всё ради одного ученика.

— Вот то самое место, — спустя двадцать минут пути водитель остановил мотоцикл.

— Эй, что они там делают? — сказал он, беря деньги, и Хэ Личжэнь обернулась.

Тьма сгущалась вокруг. Справа от дороги тянулось кукурузное поле. Слева, чуть впереди, угадывался силуэт одноэтажного дома с небольшим двором. Из-за отсутствия света деталей было не разобрать, но шум доносился отчётливо.

Во дворе кто-то громко ругался.

Хэ Личжэнь протянула деньги водителю и, зажав в руке сумку, направилась к дому. Земля под ногами была неровной, а ноги после долгой поездки ослабели. Собравшись, она ускорила шаг и увидела во дворе несколько силуэтов.

На въезде стояло несколько мотоциклов. Четверо мужчин перекрывали вход.

Во дворе тускло светила одинокая лампочка. Она висела на проводе, прикреплённом к деревянному столбу, а вокруг неё непрерывно кружились насекомые.

Под тусклым светом стоял человек.

Это был Ван Кун.

Лунный отблеск играл на его волосах, отчётливо выделяя тени на лице. Хэ Личжэнь замерла, не дойдя до порога. На мгновение ей показалось, что между ними исчезло расстояние, и она видит его так близко, словно протяни руку — и дотронешься.

Всё тот же образ: волосы слегка прикрывают глаза, впалые скулы, низко опущенная голова, без единой эмоции, словно в оцепенении.

— Сколько ещё можно ждать?! — вдруг кто-то выкрикнул.

Хэ Личжэнь вернулась в реальность.

— Это не мы тебе жить не даём! Долги надо возвращать! Так кто тут теперь неправ?!

Ван Кун, очевидно, что-то ответил, но из-за расстояния Хэ Личжэнь не смогла разобрать его слов.

Она подошла ближе, но мужчины у ворот были слишком увлечены своей перепалкой, чтобы заметить её.

— Не можешь отдать долг — сиди дома и не высовывайся! — выкрикнул лысый мужчина, стоявший впереди. Его палец угрожающе указывал на Ван Куна, а голос неумолимо продолжал: — Сколько дней ты уже тянешь? Вся ваша семья — мусор! Живёте в грязи! И больная ваша тоже сдохла, так ей и надо!

С этими словами он пнул кучу хлама, и та с грохотом рассыпалась.

Ван Кун стоял неподвижно. Его лицо застыло, а зубы, казалось, вот-вот треснут от того, как сильно он их сжимал, чтобы не ринуться вперёд.

— Мы же не говорим, что не вернём, просто дайте немного времени! — из дома раздался голос пожилого мужчины. Дверь открылась, и в проёме появился худой старик. Он встал за спиной Ван Куна, глядя на всех потухшим, уставшим взглядом.

— Что толку на нас так давить? Это уже не по-людски…

— Не по-людски?! — лысый рассмеялся хрипло и зло. — А когда деньги брали, вы о людях думали? А? Ты, старый козёл, чуть на коленях не ползал, когда клянчил! Теперь, когда жмут, ты вдруг стал таким смиренным? Да пошёл ты к чёрту!

Он схватил кирпич с земли и замахнулся.

Ван Кун мгновенно рванул вперёд.

Ещё прежде, чем кирпич успел слететь с руки, он перехватил лысого за запястье. Молча, с холодной уверенностью, Ван Кун вывернул его руку, выбил кирпич и толкнул так, что мужчина пошатнулся и упал прямо в руки своих.

Ван Кун остался стоять посреди двора, опустив руку и глядя прямо на них. Его голос прозвучал спокойно, но твёрдо:

— Сейчас у меня нет денег. Дай мне ещё неделю. Или хотя бы пять дней.

— Ещё неделю? Мечтай! — лысый оскалился и кивнул своим людям. Несколько мужчин за его спиной шагнули вперёд, окружая Ван Куна.

Ван Кун стиснул зубы, быстро поднял с земли деревянную палку и крикнул в сторону дома:

— Зайди внутрь!

Старик за его спиной испуганно задрожал, поспешил скрыться в доме и тут же запер дверь.

У тех, кто пришёл с лысым, оружие оказалось внушительнее: мужчины вытащили из-за поясов раздвижные дубинки и направились к Ван Куну.

И как раз в тот момент, когда драка была неизбежна, раздался громкий крик:

— Не трогайте его!

Этот неожиданный голос заставил всех замереть. Мужчины разом обернулись к воротам.

Хэ Личжэнь стояла там, слегка покачиваясь, но изо всех сил стараясь сохранить уверенность. Она обвела взглядом собравшихся, задержавшись на лысом, и спросила:

— Тебе нужны деньги? Так зачем избивать людей?

Ван Кун, увидев её, будто окаменел. Но едва лысый шагнул в сторону Хэ Личжэнь, Ван Кун резко сорвался с места, встал между ними, преградив путь.

Хэ Личжэнь осторожно отступила в сторону, а лысый остановился, пристально уставившись на неё.

— Ты кто такая?

— Сколько вам ещё должны? — холодно спросила она.

Лысый рассмеялся.

— А ты что, собираешься платить? — он кивнул в сторону Ван Куна. — У него и спрашивай, сколько.

Хэ Личжэнь бросила взгляд на Ван Куна. Его лицо скрывала тень, но она чувствовала, как тяжело он дышит.

— Не хочешь говорить? Тогда я скажу. 180 тысяч. Заплатишь?

От этих слов Хэ Личжэнь едва не потеряла равновесие. Она вцепилась в сумку, стараясь сохранить спокойствие.

— Что ты сказал?

— 180 тысяч! Не слышишь? Сто-во-семь-десят!

Лысый наклонился ближе, крича ей прямо в лицо. Ван Кун вдруг дернулся, и Хэ Личжэнь мгновенно поняла, что он собирается сделать. Она схватила его за руку, пытаясь удержать.

— Ван Кун, не смей драться!

Её силы явно было недостаточно. Она тянула, но он не поддавался. Тогда, в отчаянии, она подняла руку и залепила ему пощёчину.

Эта пощёчина удивила их обоих.

— Ты что, совсем с ума сошёл?! Я тебе сказала, остановись! Ты слышал меня?!

Её голос резанул воздух. Ван Кун, застыв, опустил руку, а Хэ Личжэнь повернулась к лысому:

— Спрашиваю серьёзно. Сколько он вам сейчас должен?

Лысый, видя её решимость, наконец ответил:

— Три тысячи в месяц. Что, ты заплатишь?

Хэ Личжэнь вытащила из сумки деньги, отсчитала три тысячи и протянула ему.

— Вот. Берите и уходите. Или я вызову полицию.

Лысый взял деньги и начал пересчитывать их снова и снова, специально затягивая время. Потом он передал пачки своим людям, чтобы и они пересчитали, словно пытаясь позлить и унизить.

Хэ Личжэнь старалась оставаться спокойной, но всё время следила за Ван Куном, опасаясь, что он может снова сорваться.

Однако он стоял неподвижно. С тех пор, как она ударила его, он не двигался.

Наконец, лысый и его люди, вдоволь поворчав, ушли. Звук мотоциклов стал стихать вдали.

Из дома вышел тот самый старик.

— Ой, кто это у нас тут? — он удивлённо уставился на Хэ Личжэнь.

Она разглядела его поближе и поняла, что это отец Ван Куна. Глубоко вдохнув, она представилась:

— Здравствуйте. Я учительница Ван Куна. Хэ Личжэнь.

— Учительница? — старик, казалось, понял, что происходит. — Ах, я Ван Линь, отец Ван Куна. А что привело вас сюда?

В его глазах читался не столько интерес, сколько вопрос: зачем вы решили заплатить за нас?

Он протянул руку, пытаясь поздороваться, но Ван Кун резко оттолкнул её.

— Ван Кун, ты что делаешь?! — воскликнула Хэ Личжэнь.

— Заткнись! — огрызнулся он, бросив на неё сердитый взгляд.

Её будто парализовало.

Ван Кун потянул её за руку.

— Что ты делаешь?! — закричала она, едва не упав, пока он решительно тащил её прочь.

Ван Линь остался стоять у порога, с тревогой провожая их взглядом.

Ван Кун продолжал идти вперёд, пока они не удалились достаточно далеко от дома. Лишь тогда он остановился.

Хэ Личжэнь тут же выдернула руку из его ладони.

— Отпусти! — она резко отдёрнула руку, но тут же почувствовала, как он схватил её за плечи.

Его голос прозвучал низко, с угрожающей ноткой:

— Почему ты здесь?

— Что? — растерянно переспросила она.

Ван Кун стоял перед ней, как буря, готовая сорваться с цепи. Его голос, полный гнева, разорвал тишину:

— Я спрашиваю, что ты тут делаешь?!

Хэ Личжэнь вздрогнула. Его ярость казалась осязаемой, а пальцы, впившиеся в её плечо, напоминали железный зажим. Казалось, что каждая клетка его тела источала напряжение и необузданную дикость.

— Кто сказал тебе, где я живу? Это был У Юмин? Он, да?! Ты меня слышишь?! — его вопросы летели один за другим, накрывая её, словно волны.

Голова Хэ Личжэнь кружилась. Её мысли путались, а боль в плече отошла на второй план. В памяти всплыли слова её подруги Шан Цзе:

«Этот парень как дикий зверь, его не укротить».

Фраза звучала у неё в голове, будто заклинание. Постепенно, словно от волшебства, её сердцебиение замедлилось.

Она подняла глаза и, глядя прямо на Ван Куна, произнесла:

— Ван Кун, успокойся.

Он посмотрел на неё. В ночной темноте его глаза блестели холодным светом, как лёд — прозрачный и беспощадный. Этот взгляд не терпел лжи. Но его гнев, как показалось, стал утихать под дуновением невидимого ветра. Он выпрямился, разжал хватку и отвернулся.

— Я верну тебе деньги, — сказал он ровным голосом. — Дай мне месяц.

С этими словами он направился в другую сторону.

— Как ты будешь возвращать? — крикнула Хэ Личжэнь ему в спину. — Опять пойдёшь работать в баре? Я ведь говорила тебе, что если ты ещё раз...

Он остановился, но вместо того, чтобы уйти дальше, развернулся и снова встал перед ней.

— Видимо, я плохо объяснил в прошлый раз. Сейчас повторю, — его голос звучал тихо, но каждое слово било точно в цель. — Не надо мне читать нотации. Мне всё равно. Где платят больше, туда я и пойду. А тебе всё верну до последнего юаня.

Его взгляд изменился — резкость, всегда бывшая его неотъемлемой чертой, словно растворилась в чем-то ином, глубоком.

— Спасибо за сегодня. Но дальше... — он замолчал, словно подбирая слова, а затем тихо добавил: — Дальше забудь, что у тебя был такой ученик.

Он отвернулся и пошёл прочь, оставив Хэ Личжэнь стоять посреди дороги, словно вкопанную.

Его шаги постепенно затихли, но он не ушёл далеко. Ван Кун уселся на крупный камень у кукурузного поля, закурил, выпуская дым в прохладный ночной воздух.

Он знал, что Хэ Личжэнь не ушла. Но не удостоил её даже взгляда.

Эта ночь отличалась от той, когда он сидел у магазина. Дул ветер.

Дым от его сигареты, словно потеряв свою траекторию, растворялся в воздухе, а ветер играл его волосами и одеждой.

Хэ Личжэнь смотрела на него долго — так долго, что её глаза начали сохнуть, а ноги ослабли. Она прислонилась к дереву, терпя укусы насекомых, но не отводила взгляд.

Почему-то в темно-синей ночи её тронул этот силуэт юноши — молчаливый, одинокий, упрямый. Его фигура, обрисованная тенью луны, осталась запечатлена в её памяти, оставив в душе неуловимое, щемящее чувство.