Онлайн чтение книги Предел любви For the Rest of My Life
Глава 8. Поцелуй

Машина тронулась. Ван Кун сидел на заднем сиденье, откинувшись назад, с закрытыми глазами. Его тело было расслаблено, ноги раскинуты в стороны. Он даже не шевелился, лишь изредка глотал слюну, и кадык на его шее слегка двигался.

Запах алкоголя наполнил салон, и Хэ Личжэнь приоткрыла окно. Свежий ветерок ворвался внутрь, заставив её чуть отодвинуться от источника запаха. Поток воздуха пробежал мимо, дотронувшись до висков Ван Куна, и легко шевельнул волосы.

Она отвернулась к окну, наблюдая за яркими неоновыми огнями, проносящимися за стеклом. Ветер постепенно остудил её горячие щеки.

До места было недалеко: пару поворотов, и через семь-восемь минут такси остановилось у двора. Машина не могла заехать внутрь жилого комплекса, поэтому Хэ Личжэнь с трудом помогла Ван Куну выйти.

— Давай, поднимайся... — пробормотала она, пытаясь удержать его на ногах. — Ван Кун, просыпайся!

Он всё так же шатался, как пьяный медведь, что для неё было настоящим испытанием.

Этот «медведь» оказался ещё и агрессивным. Стоило им выбраться из машины, как он внезапно пошатнулся и резко схватился за неё. Его крупная ладонь полностью накрыла её плечо. Раздражённым голосом он сказал:

— Держи ровнее!

Хэ Личжэнь почувствовала на шее резкий запах алкоголя. Ей хотелось его одёрнуть, но связываться с пьяным казалось плохой идеей. Стиснув губы, она продолжила тащить его к своему подъезду.

На пороге соседка, тётя Чжан, мыла овощи. Она заметила, как Хэ Личжэнь ведёт мужчину, и удивлённо посмотрела, но ничего не сказала. Однако взгляд её был красноречив. Хэ Личжэнь смутилась и поспешила объяснить:

— Это мой ученик. Он напился, а родителей не удалось найти. Я решила забрать его, чтобы ничего не случилось.

Тётя Чжан вежливо улыбнулась:

— Ах, вот как.

Хэ Личжэнь сразу пожалела, что вообще попыталась оправдаться. Она поскорее втолкнула Ван Куна в квартиру и закрыла дверь.

Она усадила его в кресло и пошла на кухню, взяв из холодильника бутылку йогурта.

— Ван Кун, Ван Кун, — обратилась она, вставив трубочку. — Выпей немного, чтобы протрезветь.

Но он, развалившись в кресле, был как кусок мягкой глины. Хэ Личжэнь пробовала разбудить его несколько раз, даже повысила голос:

— Проснись! Не спи.

В ответ он лишь раздражённо хмурился. Когда она попыталась дотронуться до него, тот махнул рукой, и ей пришлось уклониться. После этого он просто завалился на другую сторону.

— Чтоб тебя... — выдохнула она, но сдалась, поставив бутылку на стол.

Голод начал давать о себе знать, так как Хэ Личжэнь не успела поужинать. Пока Ван Кун был без сознания, она решила приготовить себе лапшу.

Кухня и гостиная были совмещены в её маленькой квартире, а кресло, где сидел Ван Кун, стояло рядом с плитой. Хэ Личжэнь смотрела, как вода в кастрюле постепенно закипает, немного задумалась, затем, очнувшись, мельком взглянула в его сторону.

Ван Кун неожиданно очнулся. Он сидел, опираясь локтями на колени, склонив голову вниз. В его руках болталась та самая бутылка с йогуртом.

— Ты проснулся? — спросила она.

Он не ответил.

— Йогурт выпил?

На это он медленно поднял голову. Его лицо всё ещё выглядело немного застывшим от опьянения, а глаза, налитые кровью, смотрели куда-то мимо неё. Повернув бутылку в руке, он показал, что та пуста, затем лениво поставил её на стол.

— Почему так поздно пьёшь? Где твои родители? — строго спросила Хэ Личжэнь.

Но он молчал. Сидел неподвижно, опустив взгляд, будто уходя в себя.

Хэ Личжэнь повернулась, взяла свою сумку и сказала:

— Я позвоню учителю Ху.

Она подошла к столу и начала искать номер в телефонной книге, но вдруг почувствовала, как её запястье перехватили.

Ван Кун был высоким, особенно в маленькой комнате, где находились только они вдвоём. На его фоне Хэ Личжэнь казалась совсем миниатюрной.

— Не звони ему...

Наконец он заговорил. Голос был низкий и хриплый. Хэ Личжэнь почти почувствовала, как вибрация от его слов раздаётся у неё в груди. Тёплое дыхание, пропитанное запахом алкоголя, коснулось её волос, отчего у неё по шее побежали мурашки. Она сделала шаг вперёд и попыталась вывернуть запястье, но не смогла освободиться.

— Отпусти руку, — сказала она.

Но Ван Кун не только не отпустил, а, напротив, рывком развернул её к себе, заставив встретиться лицом к лицу.

— Я сказала, отпусти руку! — вспыхнула Хэ Личжэнь, сердито глядя на него.

Глаза Ван Куна, наполовину скрытые спутанными прядями, впились в её лицо. Уголок губ приподнялся в едкой усмешке, и, прежде чем она успела отдёрнуться, он сильнее сжал её запястье. Боль пронзила руку, заставив её невольно согнуться. В следующую секунду он резко подтолкнул её к кухонной стойке, склонился и попытался поцеловать.

Хэ Личжэнь, наконец, осознала, что он делает. В её теле будто бы проснулась дикая сила — она изо всех сил оттолкнула его. Ван Кун, не ожидавший этого, отступил назад. Не теряя времени, она схватила стоящую на плите кастрюлю с горячей лапшой и выплеснула её содержимое на Ван Куна.

Тот попытался увернуться, но не успел. Горячий бульон с лапшой обжёг его спину. Он резко выпрямился, зубы стиснулись, лицо перекосило от боли, но крик так и не сорвался с его губ.

— Убирайся, — голос Хэ Личжэнь звучал тихо, но в нём была сталь. Она всё ещё держала кастрюлю, а второй рукой указывала на дверь. — Убирайся из моего дома.

Ван Кун застыл, затем медленно повернулся к ней. Его голова чуть склонилась, а лицо скрывалось за спутанными волосами. Губы были плотно сжаты, и выражение оставалось непроницаемым.

Но Хэ Личжэнь поняла: он точно протрезвел.

— Учитель Ху был прав, — сказала она, холодно глядя на него. — Ты действительно скотина.

Он не ответил. Лишь усмехнулся. Сначала тихо, едва заметно, но вскоре смех прорвался наружу — резкий, почти истеричный.

Хэ Личжэнь с настороженностью смотрела на него.

Когда его смех утих, Ван Кун глубоко вдохнул, провёл рукой по волосам, убирая их назад, и посмотрел прямо на неё.

Хэ Личжэнь впервые видела его открытое лицо так близко.

От алкоголя, усталости и ожогов на спине лицо выглядело измождённым. Глаза, запавшие и покрасневшие, словно утопали в тенях. Взгляд был насторожённым и опасным, но губы всё ещё кривились в ленивой, вызывающей усмешке.

Он был таким же, как той ночью.

Ван Кун улыбнулся ей с каким-то вызывающим пренебрежением и произнёс:

— Правда?

Интонация была ровной, безразличной — невозможно было понять, соглашался ли он с её словами или насмехался над ними.

Сердце Хэ Личжэнь забилось быстрее.

Она была уверена, что имеет право злиться из-за его поведения. Но почему-то ей казалось, что она проигрывает Ван Куну. Он стоял перед ней, дерзко и бесстыдно её разглядывая.

Снаружи поднялся ветер, деревья за окном шумели. Кто-то крикнул:

— Дождь начался!

Вслед за этим послышались первые тяжёлые капли, громко барабанившие по крышам и земле.

— Учитель... — вдруг произнёс Ван Кун.

Хэ Личжэнь не выпускала кастрюлю из рук. Остатки бульона стекали с её краёв, капая на пол.

Она старалась говорить ровно:

— Ты хотя бы помнишь, что я твоя учительница.

Ван Кун опустил голову, а затем снова поднял её и, усмехнувшись, сказал:

— Спасибо за йогурт.

Хэ Личжэнь прищурилась.

— Я пошёл. — бросил он.

Она удивлённо замерла, а Ван Кун повернулся к двери. На его спине тёмным пятном расплывалась вода, а по шее растекалось красное ожоговое пятно.

Он распахнул дверь, и порыв ветра, смешанного с дождём, ворвался в квартиру. Ван Кун прикрыл глаза от дождя и сделал шаг за порог.

— Постой! — Хэ Личжэнь окликнула его.

Он замер, обернувшись. Их взгляды встретились. Хэ Личжэнь отвернулась, прошла вглубь комнаты и вернулась с розовым складным зонтом.

Она бросила зонт ему, и Ван Кун поймал его на лету.

— До свидания, учитель, — лениво протянул он.

Открыв зонт, Ван Кун шагнул под дождь. Хэ Личжэнь закрыла дверь, подошла к окну и, выглянув через занавески, увидела, как его фигура исчезает в серой стене дождя.

Ветер был сильным, и зонт, бесполезно болтаясь из стороны в сторону, вскоре оказался сложенным в руке. Ван Кун убрал его, позволив дождю свободно стекать по плечам и лицу, и пошёл дальше, не обращая внимания на холодные струи.

После того как фигура Ван Куна исчезла, и прошёл добрый отрезок времени, Хэ Личжэнь молча взяла веник. Она подмела рассыпанные макароны, вытерла пол, но несколько раз останавливалась, не зная, куда направить взгляд. Её глаза лишь изредка задерживались на золотой рыбке в аквариуме, которая медленно двигала хвостом и выпускала пузырьки.

Ван Кун уходил, когда ещё не стемнело, но из-за дождя небо уже выглядело угрюмым и затянутым тучами. Он весь промок, стоя у обочины и терпеливо ожидая такси.

Его дом находился в двадцати минутах езды от школы. Как только он сел в машину, водитель сразу предупредил:

— Не прислоняйтесь к спинке.

Ван Кун не обратил на это внимания, развалившись на заднем сиденье. Водитель покосился на него в зеркало заднего вида, но, наткнувшись на холодный взгляд, отвернулся, больше ничего не говоря.

Спина у Ван Куна ныла, но он старался не обращать на это внимания, уставившись на размытую дождём картину за окном.

Он жил на последнем, двадцать первом этаже в коммуналке. Верхний этаж был разделён на шесть комнат, где ютилось десять человек. Ван Куну досталась отдельная комната, а его соседом был У Юмин.

Эти квартиры делили общий санузел. Когда Ван Кун вошёл, У Юмин только что закончил душ и, стоя босиком в тапочках, вытирал волосы. Завидев друга, он чуть не выронил полотенце.

— Ван... — начал он, но замолчал.

Слишком давно они знали друг друга, чтобы тратить время на слова. Один взгляд был достаточен: У Юмин понял, что настроение у Ван Куна хуже некуда. Без вопросов он отступил в сторону и ушёл к себе в комнату.

Ван Кун остановился перед зеркалом в ванной. В отражении он увидел насквозь промокшую одежду, липнувшую к телу. Подойдя ближе, он сжал футболку в руках, снял её через голову, зажмурившись от боли в спине. Скрутив футболку в плотный ком, он открыл крышку стиральной машины с вертикальной загрузкой, где уже кто-то стирал вещи, и с силой бросил свою одежду внутрь.

Не закрыв крышку, он вышел, оставляя за собой влажные следы на полу.

***

Когда Хэ Личжэнь пришла на работу, в учительской вовсю обсуждали что-то важное. Пэн Цянь, заметив её, позвала:

— Иди сюда, новость есть.

— Что за новость?

— Программа открытых уроков, — ответила Пэн Цянь, листая страницы документа. — На следующей неделе. Вот, наш предмет... ага, нашла! Мы пойдём в другую школу.

Хэ Личжэнь поставила сумку на стол и подошла ближе.

— В какую?

— В Юйин.

— Средняя школа Юйин? — переспросила Хэ Личжэнь. — Она ведь совсем рядом.

Школа Юйин находилась всего в двух кварталах от Янчэн Эрчжун, но её репутация давно возвышалась над остальными. Несколько лет назад там сменили директора, и с тех пор успеваемость учеников резко возросла. В прошлом году их выпускник даже занял первое место в провинции на выпускных экзаменах.

— На какие дни запланировано?

— На среду и четверг.

Хэ Личжэнь кивнула:

— Интересно будет посмотреть, как они проводят уроки.

Пэн Цянь хихикнула:

— Даже если увидим, у нас всё равно таких учеников не будет.

Хэ Личжэнь задумчиво повертела лист с расписанием в руках. Её взгляд скользнул по строчкам, и она медленно произнесла:

— На самом деле...

Однако договорить ей не удалось. В кабинет заглянула Лю Ин:

— Хэ Личжэнь, слышали новость?

— Да, мы в среду и четверг идём в Юйин на открытые уроки, — кивнула она.

— Верно, — подтвердила Лю Ин.

Хэ Личжэнь не стала развивать свою мысль, хотя в душе осталось лёгкое сожаление. Ей хотелось сказать, что низкие оценки не всегда означают отсутствие перспектив у ученика. Но она тут же одёрнула себя: как учитель, она должна прежде всего заботиться о результатах своих студентов.

Перед началом урока Хэ Личжэнь остановилась у двери класса, пытаясь отогнать мысли о том, что произошло той ночью.

Когда она вошла, Ван Кун и У Юмин уже сидели на своих местах. Завидев её, Ван Кун молча склонился над столом и больше не поднимал головы.

Хэ Личжэнь на мгновение задержала взгляд на нём, затем открыла журнал и начала перекличку. Дойдя до имени Ван Куна, она окликнула его.

Ответа не последовало. Словно назло, она ещё раз громче произнесла его имя, глядя прямо на склонённую фигуру.

Ван Кун молчал. Вместо него руку поднял У Юмин и равнодушно произнёс:

— Учитель, он заболел.