Онлайн чтение книги Величайший дизайнер поместий The Greatest Estate Designer
Глава 79 - Становление знаменитым (1)

– Господь милосердный! Сколько раз повторять, чтобы ты не вмешивался ни во что опасное?

– А?..

Ллойд не особо понимал, что происходит. Он точно не был во владениях Фронтера. Он был в лазарете в графской усадьбе, в Кремо, торговом городе. Почему же тогда...

«Что тут делают барон с баронессой?» В растерянности он поднял глаза. Барон с баронессой тепло улыбнулись ему, хотя по их лицам было видно, что они еле сдерживают слёзы. Ллойду не дали времени на расспросы. Барон кинулся к нему и протянул руки к лицу сына.

– Дай-ка посмотреть, – сказал он, – ты в порядке?

– Я, эм, это...

– Говори же, – потребовал барон, – что-то болит?

– Эм, хм... Ничего особенного, но...

– Но? – нетерпеливо прервал барон.

– Мне тяжело дышать, потому что вы сжимаете мне щёки.

– О... Ох, – барон, смутившись, разжал руки. Его действия тут же вызвали волну ворчания со стороны жены:

– Как ты мог так сделать, он же болеет! Что, если бы ты сделал только хуже? – с укором высказалась она.

– Эм... Я просто так торопился... Как бы то ни было, ты в порядке? – снова спросил барон Фронтера.

– Да, я в полном порядке.

В подтверждение своих слов он скорчил кривую улыбку. Баронесса смотрела на Ллойда даже тогда, когда отчитывала мужа, который самым неловким и неестественным способом постарался избежать её наставлений, переключив внимание на Ллойда. Ллойду было приятно видеть их двоих. С другой стороны, его сердце сжималось при взгляде на них: они явно были вымотаны дорогой.

«Наверняка они гнали сюда день и ночь без остановок». — Барон и баронесса всегда прилагали немало усилий, чтобы выглядеть опрятно и соответствовать своему статусу. Тем не менее, сейчас всё было иначе. Одежда была забрызгана грязью, вся в пятнах, даже колени и локти были испачканы. Ллойд ясно представил себе, как они бросили всё и помчались сюда. Наверняка, едва прибыв, они кинулись в лазарет, не позаботившись о перемене одежды.

– Вы, случаем, не получали известий от графа Кремо? – спросил Ллойд, предполагая самый вероятный вариант развития событий.

Барон, кивнул, подтвердив его догадку:

– Да, верно. Его Превосходительство отправил нам письмо.

– Что он там написал?

– Что ты в критическом состоянии, – удручённо ответил барон.

– Ого! – воскликнул Ллойд.

– И он вкратце рассказал нам, что ты сделал за последние несколько месяцев. Поэтому...

– Мы отправились в путь, как только получили письмо, – закончила баронесса.

Действительно: десять дней назад, в обычный день для барона и баронессы, когда по просьбе Ллойда они проверяли процесс постройки систем обогрева и поставки воды. Они также молились о скорейшем возвращении Ллойда в целости и сохранности. То самое письмо пришло вечером, повергнув их в шок. «Ллойд в критическом состоянии». После этих слов они уже едва ли понимали оставшееся содержание письма. Всё, что касалось атаки Гигатитана на Кремо и героической схватке их сына с монстром, доблести Ллойда и его намерении пожертвовать собой ради других... Бла-бла-бла... Ни одно из этих хвалебных слов так и дошло до них. Совсем. Только два факта интересовало их: «критическое состояние», и ещё личная печать графа Кремо, стоящая на письме. Последнее придавало всему, сказанному в письме, ещё большую чрезвычайность. Наверняка с Ллойдом случилось что-то невыразимо ужасное!

В тот момент их сердце упало, времени мешкать не было. Оба сразу вскочили на лошадей. Повозка? Она только задержит их, если на снежных дорогах сломается колесо. Как были, они сели в сёдла, взяв для защиты только одного рыцаря – сэра Байерна.

Они галопом летели весь вечер и всю ночь, в поисках дороги полагаясь на факел и лунный свет. Путь был неровным, а они очень спешили, так, что даже лошади едва не валились с ног. Но барон с баронессой не знали усталости: они всё продолжали мчаться вперёд, лишь ненадолго останавливаясь, чтобы поспать и дать лошадям отдых. Ели они на ходу. И вот, девять дней спустя, они наконец были в Кремо.

Но, разумеется, заботиться о внешнем виде им было некогда: они впопыхах расчесали спутанные волосы и поспешили в усадьбе графа. И как раз когда они прибыли, им сообщили, что Ллойд очнулся.

– Ты не представляешь, какая гора свалилась у нас с плеч, – закончил барон. – Твоя матушка, может, и держится сейчас, но тогда у неё подкашивались ноги, она едва не падала.

– Дорогой, это совершенно необязательно рассказывать.

– А что не так? Ведь это правда.

– Этими словами ты только давишь на него, – объяснила она. Барон на секунду замер от осознания.

– Он болен, следи за словами.

– Эм, кхм... – барон сухо откашлялся и больше ничего не сказал.

– Кстати говоря, у тебя с собой куколка? – спросила баронесса.

– Прошу прощения? – переспросил Ллойд, изумлённо глядя на баронессу.

«Куколка?.. Про что она вообще может говорить?» Ллойд так заслушался историей путешествия барона и баронессы, что вопрос совершенно выбил его из колеи.

– Я говорю о талисмане, который дала тебе перед отъездом.

– А...

До него наконец дошло. Это была розовая кукла неудобно большого размера, которая, как предполагалось, должна была отгонять дурные сны, если подвесить её над кроватью. Он нервно сглотнул, но в горле всё ещё было сухо.

– Ну конечно, кукла... Хм... Должно быть, она осталась в гостинице.

– В гостинице? – переспросила баронесса.

– Да, – сказал Ллойд. Понимая, что такой ответ оказался неудовлетворительным, он добавил: – Я жил в гостинице до того, как началась вся эта неразбериха.

– Так поэтому ты не принёс её сюда?

– Да.

– Подожди-ка, ты вообще использовал её? – голос баронессы дрожал.

– Эм, ну, разумеется...

«Да конечно нет. Гораздо вероятнее, что кошмары мне будут сниться как-раз из-за этого розового чучела». — Но Ллойд решил не озвучивать свои мысли, прекрасно понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Баронесса, теперь с выражением сожаления на лице, сказала:

– Боже, я думала, тебе она не понравиться.

– Эм, если честно, то она не очень-то мне нравится.

– В таком случае, – заявила баронесса, – мне стоит сделать тебе другую, побольше.

– Что?.. – у Ллойда перехватило дыхание.

«Что? Что она несёт?» — Внезапно у Ллойда возникло очень нехорошее предчувствие насчёт всей этой ситуации. И, к его несчастью, интуиция его не подвела.

Баронесса мягко улыбнулась, с видом человека, у которого всё было под контролем.

– Я дала её тебе в качестве талисмана на удачу, но тебе она не понравилась. Я полагаю, для тебя она оказалась слишком маленькой. Поэтому я говорю тебе, что сделаю тебе другой талисман, побольше и более мягкий, чтобы во сне тебе было удобно его обнимать.

– ...

– Такое тебе тоже не по душе?.. Может, мне стоит прикрепить ленточку.

– Нет, всё в порядке. Абсолютно, – поспешил прервать её Ллойд.

Он выдавил из себя ещё одну вымученную улыбку. Сказать по правде, все эти нежности заставляли его чувствовать себя неловко. Но вместе с тем он был тронут тем, как они отринули все привычные формальности и положенные по статусу манеры и купали его в своей любви. Это заставило Ллойда вспомнить о своём детстве в Корее.

«Тогда я чувствовал себя точно так же». — В детстве отец Ллойда был завален работой. Виделись они нечасто, по особым случаям. В то редкое время, когда отец был дома, он большую часть времени спал. Ллойд всякий раз хотел поиграть с ним, но останавливал себя, следуя словам матери: «Папа устал, ему надо хорошенько отдохнуть».

Но однажды – ему тогда, кажется, было около 7 лет – Ллойд катался на самокате перед домом и упал. Он сильно ушибся лбом – шишка была немногим меньше куриного яйца. Из-за этого домой он вернулся весь в слезах, и плач разбудил спящего отца. Тот как раз отдыхал в своей комнате по случаю выходного.

Отец спешно повёз Ллойда в больницу, а по пути обратно домой они остановились перекусить в кафе. Вкус тогдашнего тонкацу (прим.: Тонкацу – блюдо японской кухни, зажаренная во фритюре свинина) навсегда закрепился в его памяти, как и разговор, который они вели с отцом. Голос, выражение лица, движение – все эти воспоминания были живы в Ллойде, как если бы это произошло вчера. В тот день Ллойд каждой клеточкой тела чувствовал, как отец любит его и заботится о нём. Это был не тот человек, который ставил работу выше семьи.

– Фух.

С тяжёлым вздохом Ллойд попытался отогнать нахлынувшие эмоции до того, как они перейдут в слёзы. Взглянув на баронессу, он сказал:

– Спасибо. Насколько большой будет кукла, которую собираешься сделать?

– Примерно вот такая, – ответила баронесса, широко разведя руки в стороны.

Лицо Ллойда посветлело, и он улыбнулся, глядя на неё.

– Да, кажется, это как раз подходящий размер.

– Ну конечно, я знаю.

– Кстати, тогда не сделаешь ещё одну, вдобавок к той, на которой всё равно будешь работать?

– Ещё одну? – удивилась баронесса.

– Да.

– Зачем? Хочешь во сне обнимать сразу двух?

– Нет, не поэтому, – помотал Ллойд головой. Затем указал на стоящего с кроватью Ксавьера: – Я хочу, чтобы у сэра Азрахана тоже такая была.

Есть! Ксавьер, до сих пор невозмутимо наблюдавший за воссоединением семьи, дернул плечом. И пока баронесса восхваляла щедрое сердце Ллойда, у рыцаря на скулах заходили желваки. «Хорошее оставь себе, плохое раздели с соседом», — ехидно подумал Ллойд. Стыд всегда меньше гложет, если в стыдное дело ты вляпался не один.

♧

Прошло ещё несколько дней. Здоровье Ллойда улучшалось с каждым днём. Синяки, покрывавшие всё его тело, понемногу рассасывались, растянутые мышцы и сухожилия приходили в норму. Всё его оставшееся выздоровление сопровождалось неусыпной заботой барона, баронессы и лекарей, и к тому же усиливалось действием трех колец и сердца маны. Между темпами восстановления раньше и сейчас была огромная разница. Врач всякий раз удивлённо качал головой, осматривая его быстро восстанавливающееся тело. 

– Вы полностью здоровы. Хоть сейчас можно в седло и на охоту, – объявил наконец он.

– В самом деле? – спросил Ллойд. – Что насчёт моего сердца?

– Сердцебиение стабильно.

Когда он был в коме, казалось, что его сердце остановилось, но теперь оно билось абсолютно нормально. Ллойд поделился с Ксавьером секретом такого чуда, но больше ни с кем. Для остальных он просто отыгрывал невежественного дурачка, находящегося в таком же замешательстве, как и все остальные. Кроме того, Ллойд на голубом глазу признался (прим.: притвориться наивным), что понятия не имеет, как победил Гигатитана. «Чёрт, он сказал, что даже не уверен, что монстр пал от его руки. Разумеется, он старался изо всех сил, а потом отключился. И вот, когда очнулся, всё уже закончилось». Даже после такой истории люди с подозрением смотрели на него, но что они могли сделать, пока он продолжал играть роль дурачка? Вскоре уже никто не спрашивал его об этом».

«Разумеется, они будут думать, что это я поймал монстра, но не хочу раскрывать свой секрет. Именно этого я и добиваюсь». В первую очередь, всё получилось из-за колец маны. Но и одной живой душе – Ксавьер не в счёт – не было известно об их существовании. С такими мыслями Ллойд поднимался с больничной койки и покидал усадьбу. Затем он направился к центру города и поднялся на заранее установленный помост. Взгляды сотен жителей города были направлены на него.

– УРРРАААА!!!!

На площади теснилась уйма народу. Торговцы, ремесленники, моряки, рыбаки, учёные, столяры, дети... Всех не перечесть. Каждый гражданин Кремо пришёл сегодня поприветствовать того, кто поднимется на подиум.

Этим дело не ограничивалось. Музыканты трубили изящную и величественную мелодию по обе стороны от Ллойда, всё вокруг – площадь, лавки, крыши домов – было усыпано крошечными конфетти.

«Вау. Как же круто». — Ким Сухо, каждый вечер сидевшим с кровоточащим носом в малюсенькой комнате общежития в Южной Корее. Никогда бы он не подумал, что однажды его будут встречать с такой помпой. Частично он даже почувствовал себя неловко, но более сильное чувство довольства захлестывало его.

Весь успех был чистым совпадением, и всё же это был успех. Он убедил себя, что должен держаться уверенно, пока купается в лучах народного обожания. Ему нельзя стесняться. Нужно выглядеть расслабленно. Прогоняя всё это в голове, он посмотрел на графа Кремо, стоявшего у помоста – тот кивнул. Волшебный камень, усиливающий голос говорящего, был активирован. Взяв в руки камень, Ллойд прочистил горло.

– Кхем-кхм.

Его голос громко разнёсся по площади, подхваченный магией. Шум утих – теперь все ждали речи Ллойда. Когда настала тишина, Ллойд выудил из кармана бумажку с заранее написанной речью, подготовленной по просьбе графа.

«Ну, тема речи понятна. Я буду говорить о настоящих героях, которые спасали тонувших людей в ту кошмарную ночь. И не только о них – о стражах и жителях города, кто, не щадя себя, спасал людей под завалами, а также тех, кто тушил очаги пожаров. И в конце я скажу про то, что город был спасён совместными усилиями, и что всю катастрофу получилось преодолеть только благодаря каждому».

Более клишированную и плоскую речь трудно было представить. Но Ллойд колебался. С самого начала вся эта затея с речью ему не понравилась. Это живые люди. Он посмотрел на кучную толпу, и в его душе начало формироваться непреодолимое желание. Он стиснул зубы. Затем, решившись, поднёс к губам волшебный камень и от всего сердца прокричал:

– ВЫ, скорее всего, не знаете, но есть такая штука – «ондол».

Он замолк и оглядел толпу на площади. Люди стояли, задрав головы в его стороны. Они понятия не имели, что такое ондол. Ллойд продолжил:

– Он нужен, чтобы ваш дом был тёплым, как печёная картошка. Больше нет нужды вытирать слёзы, текущие от едкого дыма, или охватывающего вас кашля. Не надо вставать по очереди посреди ночи, чтобы подкинуть дров.

Слушатели были озадачены. С другой стороны, такая странная речь странным образом цепляла их. Площадь затихла ещё больше. Люди все обратились в слух, и даже дышали как можно тише. Торгашеская речь Ллойда полностью захватила их.

– Да, и именно я устанавливаю эти ондолы. Однако сейчас не время говорить об этом, так что на этом всё. Если у вас есть вопросы, приглашаем вас в баронство Фронтера, где вам с сердечной радостью расскажут всё о конструкции и преимуществах таких отопительных систем. Спасибо вам за внимание. Я откланиваюсь.

Он кинул наживку и оставил множество вопросов, пробудив в толпе жгучее любопытство. Он был уверен в наплыве клиентов в ближайшем будущем. Закончив с речью – то есть с рекламу своих ондолов – он поклонился и быстро ретировался с помоста.

Все были ошарашены, потом поднялась волна смеха. Ллойд не особо заботился о реакции, решительно убедив себя быть толстокожим. Он прошёл мимо графа Кремо и буднично поприветствовал его.

– Благодарю Вас, Ваше Превосходительство, за организацию такой уникальной возможности перед моим отъездом.

Граф, в свою очередь, ничего не ответил, ответив лишь ошеломлённой улыбкой. Он уже слышал об ондолах из своих источников. Но он и подумать не мог, что Ллойду хватит наглости продвигать свою постройку прямо с подиума.

«Мне лучше иметь такого человека на своей стороне», — пронеслось в голове у графа. Ллойд был просто нечто. Наглости ему было не занимать. Он сделал всё возможное, чтобы поиметь выгоду из ситуации.

«Не говоря уже о том, что он всегда начеку». — У графа до сих пор не укладывалось в голове, как Ллойду удалось одержать верх над Гигатитаном. Но одно было кристально ясно: в отношении инженерных навыков Ллойд превосходил всех, кто был известен графу.

«Это видно уже из того, как искусственная опора статуи устояла после атаки Гигатитана». — Взгляд графа скользнул в сторону порта, где виднелся островок искусственной опоры. Сама статуя разлетелась на куски от атаки монстра, но на столпе, установленном Ллойдом, не было ни царапины. Цементная база, укреплённая стальным каркасом, могла принять новую статую хоть прямо сейчас.

«Такому таланту ни в коем случае нельзя прозябать в провинции». — Граф украдкой взглянул на Ллойда.

– Доброго пути. Бог даст, ещё свидимся, – сказал граф. Затем, проводив Ллойда и остальных, он сразу направился в усадьбу. В ту ночь, он написал отчёт, где во всех деталях описывал таланты и достижения Ллойда Фронтера, и отправил его почтовым голубем прямо в столицу.